Вера Красовская (Суринова)

Двенадцать беременных женщин из резаной марли складывали тампоны. От избытка свободного времени помогали роддому. – Ох, там бабенка в родилке эти тампоны стоя крутит. Зашитая. Говорю ей – "лежать ведь надо", а она: "Не могу. Привычная к делам, так и не лежится." А ведь никто не заставляет, – рассказывала женщина средних лет с перманентными кудряшками. – Да-а. Дома дел невпроворот, а мы тут прохлаждаемся. И все потому, что врачиха у нас такая рехнутая. Другие вон ни на каких учетах не стояли, приехали, да и рожают. Мой там умаялся – девки, хозяйство. А я тута... Сказал, с сыном возвращайся, – крикливая бабенка говорила порывисто, тампон не получался, она со злостью раскручивала его и закручивала опять. С врачами она говорила по-другому – шепотком, подбирая жалостливые и ласковые слова, заискивала. Но как только они выходили из кабинета – ругала почём зря. – А коли девку родишь, выгонит чё ли? – Ох, и не говори. Обереги, Господь. Думаю и правда – выгонит. Он и вторую-то, когда принесла,