Шеф Вкуснов

Ловите интересный лайфхак для теста 👆 #совет #секрет #хитрость #лайфхак

Мы были счастливы, наконец – то мы стали жить отдельно, своей семьей. Так мы прожили отдельно полгода, а потом я узнала, что беременная. Нашему счастью не было предела. Муж даже целовал мой живот и разговаривал с малышом, а я только смеялась и говорила, что еще рано так делать. Вскоре я ушла в декрет, и наши доходы резко упали, ведь мужу приходилось работать одному. Денег катастрофически не хватало, а ведь нужно было платить за квартиру, поэтому муж взял кучу подработок. Естественно, домой он приходил очень поздно, сильно уставшим. Мне его было жалко, и предложила ему отказаться от всех подработок, и взять денег у родителей, но муж был против этого. Он говорил, что он мужчина и должен содержать семью сам, без помощи кого либо. Уже перед самыми родами я пошла на очередное обследование, и муж пошел вместе со мной. Когда я все прошла, то врач долго смотрел на мои результаты, а потом попросил подождать в коридоре. Это ожидание было мучительным, мы не понимали что происходит, но точно знали, что, что – то не так с малышом. Спустя полчаса нас снова пригласили в кабинет, где и поверг нас в шоковое состояние. Он сказал, что у нас будет ребенок с патологией и предложил после родов оставить ребенка в больнице. Я была в шоке, все мои мысли были только о малыше, я не представляла себе, как смогу оставить его. Я не помню, как доехали до дома, я ничего не видела и не слышала. Муж, что – то мне говорил, видимо пытался приободрить, но мне было все равно, я его не слышала. Первые пару дней после узи, муж меня успокаивал, но потом стал настойчиво уговаривать отказаться от ребенка, а я этого не хотела. На этой почве мы стали сильно ругаться. И тогда муж поставил меня перед выбором, либо он, либо больной ребенок. В итоге я выбрала мужа и после родов оставила своего ребенка в больнице, это была девочка. Для меня это был сильный удар, я никак не могла придти в себя, даже после того, как вышла на работу. Спустя немного времени, мы опять стали стараться забеременеть, но, увы, у нас ничего не получалось. Тогда мы пошли в клинику пройти обследование, после которого, мне сказали вердикт, я не смогу больше иметь детей. Я решила, что это меня судьба наказывает, за то, что я оставила тогда своего ребенка. После этого мы с мужем вместе прожили еще 3 года, это были ужасные 3 года. Мы постоянно ругались и в итоге, я осталась одна, муж бросил меня, пока меня не было дома. Вот тогда – то я и потеряла всякий смысл в жизни, и уже даже готовилась с ней распрощаться, как вдруг услышала детский голос. Это по телевизору показывали передачу про детские дома. И тут мое сердце екнуло, я поняла, что это бог меня уберег и дал еще один шанс искупить свой грех. На следующий день я поехала в один из детских домов, когда я шла по коридору со мной заговорила одна маленькая девочка, которая поинтересовалась, не я ли ее мама, которую она ищет. Когда я к ней наклонилась, то была в шоке. Я увидела, как на меня смотрит мой муж, глазами этой девочки. Она была очень сильно похожа на моего бывшего мужа. Она была, очень сильно похожа на моего бывшего мужа. И тут – то меня осенило. Это бог дает мне еще один шанс, стать матерью своей родной дочери. Сколько всего мне пришлось пойти, сколько пришлось вытерпеть, прежде чем моя родная дочь окажется дома. Сейчас мы очень счастливы, оказалось, что тогда врачи сильно ошиблись и девочка была здоровая. Можете себе представить, какие чувства я в тот момент испытывала. Теперь я воспитываю дочь одна, с того дня как ушел муж, я его больше не видела. Да нам и без него было замечательно. Я самая счастливая женщина на земле. Я благодарна судьбе, что она дала мне второй шанс стать матерью, своей родной дочери. Мне удалось, вернуть и исправить свою ошибку. Теперь моя дочь дома и нам хорошо с ней.

– Ну, как ты тут, Таисия? – спрашивал дядя Коля, заходя к нам. – Как мелкие? – Ур-р-р-а, дядя Коля пришёл! – вопил я, и бежал к дядьке обниматься. – Здорово, Денис. – Николай коротко прижимал меня к себе. Как по мне, так лучше бы он был моим отцом. По выходным дядя Коля возил нас с Машкой гулять, пока мама отдыхала. Иногда она выбиралась с нами. А иногда предпочитала посидеть дома, подумать о своей нелёгкой бабьей судьбе. Когда я подрос, дядя Коля принёс домой гимнастическую стенку и установил в коридоре. Бати к тому времени дома не было почти полгода. Я помогал прикручивать снаряды. Машка стояла в стороне и наблюдала за то, как сноровисто дядька прилаживает турник, канат и кольца. – Дядь Коль, а чего ты не женишься? Ты вон какой рукастый. Тебя любая с твоими золотыми руками оторвёт. – прокомментировала Маша, не по-детски мудрая женской мудростью. Женская мудрость нимало основывалась на подслушанных разговорах матери с подругами. – Не нравится мне никто, Мария. Понравится – женюсь. – А детей-то тебе своих-то не хочется, что ли? Машка смешно развела руки. Дядя Коля отложил инструменты и серьезно сказал: – Мне пока вас хватает. А ты чего, спровадить меня пытаешься? – прищурился он. Машка не была дурой. – Я?! – широко распахнула она глаза. – Да что ты, дядь Коль. Я тебе всегда рада. Вечером я спросил у Машки: – Ты чего цепляешься к нему? Еще обидится и ходить перестанет. – А папка подарки привозит… – мечтательно сказала сестрица. – Скоро уж приедет, наверное. – У-у, д у р а. Купили тебя за подарки. Да ты знаешь, сколько эти снаряды стоят, которые он нам принес? – А мне-то они чего? Я платьев хочу и кукол. Я же не обезьяна, по твоим турникам лазить. Машка в этот раз отца ждала напрасно. Он не приехал. Однажды дядя Коля пришёл к нам и заперся с мамой в кухне. Что-то ей втолковывал, а мама горько плакала. – Тая, не реви. Я вас не брошу. Ну, ты ж его знаешь… ему подавай, где послаще, да помягче. Мама завыла в голос. Прямо вот так «Ой-ой-ой-ой-ой», после чего еще долго горько рыдала. Дядя Коля приходил к нам, как раньше. Помочь, починить, погулять с детьми. Однажды решился. Поговорил с мамой о своих чувствах. Я с чистой совестью подслушивал. – Коль, да не нужна я тебе! Ты вон какой мужик хороший. Счастья ты заслуживаешь. Настоящего счастья. – Ну, мне поди виднее, кто мне нужен. – упрямо сказал дядя Коля. – А если он вернётся? Коля ничего не отвечал. – Я его всё равно ждать буду. Люблю я его, Коля! Не могу ничего поделать. Если ты уверен, что нужна тебе такая. Без сердца. Я на цыпочках отошёл от двери. Мать я готов был убить. Надо же, дура какая! Нашла кого любить и ждать. Тьфу. Стали жить. Машка, та была вся в отца. Где кормят, там и ластится. Мог ли я обвинять её? Она уже тоже, кажется, поняла, что ждать отца с подарками нет смысла. А дядя Коля старался. Работал на нашу большую семью. Мама родила ему сына, Вадика. Счастью дяди Коли не было ни конца, ни края. Они расписались с матерью, и всё начало входить в колею. Я окончил школу без троек, и должен был пройти в институт на бюджет. Мать сияла, как самовар. – У нас в семье ученый будет, а, Коль? – Ну, а что мы? Тоже, поди, не лаптем щи хлебаем ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ...

Утром на работе Марине стало плохо. Она почувствовала резкую тошноту и головокружение. В последние пару дней она уже испытывала легкое недомогание, но старалась не обращать на это внимания. А сейчас ей стало по-настоящему плохо. - Что случилось? – обеспокоенно повернулась к Марине соседка по кабинету, Аня. - Да что-то вдруг затошнило, и голова закружилась, – расстегивая воротник блузки и проводя ладонью по вспотевшему лбу, отозвалась Марина. - А ты часом не беременна? – хитро улыбнулась Аня. - Да, ну нет, скажешь такое! – отмахнулась Марина. – Скорее всего, съела что-то несвежее. - Что ты могла съесть несвежее, если ты ярая сторонница здорового питания? – захихикала Аня. Марина задумалась. А что, если она и вправду беременна? Да нет, не может быть. Или все-таки может… - Слушай, Ань, я все-таки хочу провериться. Вдруг и правд. Я в аптеку сгоняю. Марина встала со стула, вышла из кабинета и быстрым шагом направилась к выходу из офиса... Через десять минут она стояла в офисном туалете и не могла отвести взгляда от двух полосок на тесте. Она беременна! Марина не знала, радоваться ей или огорчаться. Они с мужем Андреем были пока не готовы к детям. Но раз уж так получилось… Вдруг это судьба? Мысли путались. Марина поняла, что сегодня ей уже не удастся нормально поработать и пошла к начальнице, Ирине Ивановне, чтобы отпроситься домой. Начальница, узнав в чем дело, ласково улыбнулась: - Конечно, Мариша, иди домой. Отдохни, приди в себя, а завтра я жду тебя на работе. Домой Марина не шла, а летела. Ей не терпелось поделиться новостью с мужем. Он сегодня выходной. Вот сюрприз будет, когда она неожиданно появится на пороге, да еще с таким известием! Марина открыла дверь квартиры своим ключом, вошла и зажгла в прихожей свет. Первое, что бросилось ей в глаза – красные женские туфли, стоящие в прихожей. Она их сразу узнала, это были туфли ее подруги Аллы. - Что Алла делает у нас дома, да еще в такое время? – удивленно подумала Марина, входя в зал. В зале никого не было, а из спальни доносились голоса. Уже начиная подозревать неладное, Марина быстро прошла на звуки, распахнула дверь и замерла на пороге... Андрей и Алла увлеченно о чем-то беседовали. Марина ахнула от неожиданности, и парочка испуганно повернула головы в ее сторону. - Марина-а-а? – растерянно протянул Андрей. - Ты почему так рано? Алла ничего не говорила, только куталась в одеяло и испуганно хлопала глазами, глядя на подругу. Что было дальше, Марина помнила с трудом. Кажется, она кричала, швыряла вещи, выгоняя мужа и подругу из квартиры, потом упала на кровать и долго надрывно рыдала. А затем сидела на полу, уставившись в пустоту. Когда она пришла в себя, на улице уже стемнело. В квартире стояла тишина. *** Пять дней спустя Марина шла в частную клинику, чтобы записаться на аборт. За эти дни она приняла твердое решение... Андрей пришел домой всего один раз и то, только затем, чтобы забрать свои вещи и сообщить Марине, что они разводятся. Оказалось, что они с Аллой встречались уже полгода и это любовь. Марина не стала сообщать Андрею о своей беременности. Она уже поняла, что муж всерьез настроен на развод и не хотела удерживать ребенком человека, который ее больше не любил. Она долго думала, сохранять ей беременность или нет, и решила, что не хочет, чтобы ее хоть что-то связывало с предателем, даже ребенок. К тому же, она понимала, что не потянет малыша сама. А помочь некому: родители живут в другом городе, а зарплаты на няню не хватит. Вспоминая все события прошедшей недели, Марина добрела до клиники. Она села в кресло перед кабинетом, дожидаясь своей очереди. Через несколько минут вышла пациентка, и из-за двери раздался голос врача: - Заходите! Марина вошла. Врач оторвался от бумаг и взглянул на нее. - Антон?! – удивленно вскрикнула она. - Неужели это ты?! Антон был ее одноклассником и первой любовью. В одиннадцатом классе Марина была тайно влюблена в него, но так и не решилась признаться в своих чувствах. На выпускном он пригласил ее на танец, а в конце вечера робко поцеловал в щеку. Сердце замирало от счастья, но она так смутилась, что даже не позволила парню проводить ее домой, о чем впоследствии долго жалела. После выпуска Антон уехал в другой город поступать в медицинский, и с тех пор они больше не виделись, хотя Марина часто вспоминала о нем. И вот сейчас он сидел перед ней – взрослый, возмужавший и все такой же красивый. - Маришка! Вот это встреча! Антон явно был рад ее видеть. Он встал из-за стола, подошел и обнял ее. Эта неожиданная встреча так удивила Марину, что она на время забыла о своих бедах. Минут десять бывшие одноклассники оживленно беседовали. Внезапно Антон спохватился: - Ох, что ж это мы болтаем! Ты же у меня на приеме! Рассказывай, с чем пришла? Эта фраза вернула Марину в реальность и ее лицо снова погрустнело. Она тяжело вздохнула и рассказала бывшему однокласснику обо всем: об измене мужа, о предательстве подруги, о неожиданной беременности. - И ты решила из_бавиться от ребенка? – внимательно посмотрел на нее Антон. - Да! – твердо сказала она. После осмотра Антон предложил бывшей однокласснице: - Марина, а давай сегодня вечером сходим в кафе, посидим, поговорим. Все-таки аборт – это серьезное решение, его нельзя принимать вот так сразу. Ты не против? - Хорошо. Ей хотелось пообщаться с Антоном, побольше узнать о его жизни. *** Вечером Марина и Антон сидели в маленьком кафе и говорили обо всем на свете. Вспоминали школьные годы, шутили и смеялись. Впервые за последнюю неделю Марина почувствовала себя хорошо. Ей нравилось общаться с Антоном и не хотелось уходить. Внезапно Антон завел разговор о беременности Марины. Он стал уговаривать ее оставить ребенка, говорил, что она пожалеет, ведь малыш не виноват в предательстве ее мужа. - А у тебя у самого есть дети? – перебила его Марина. - Ты вообще женат? - Был... Но я не могу иметь детей. Жена ушла от меня, когда узнала об этом. – тихо проговорил Антон и опустил глаза. Повисла пауза. Антон отвел в сторону глаза. Когда он вновь взглянул на Марину, по ее щекам текли слезы. - Знаешь, – прошептала Марина, - а я ведь в душе хочу этого ребенка, но боюсь, что не справлюсь. - Ну что ты! Конечно справишься! А если будет трудно, я всегда рядом. – с улыбкой заверил ее друг и ободряюще погладил по руке. Беседа закончилась тем, что Антон предложил Марине стать ее личным врачом и вести беременность... *** Впервые за последние дни, Марина спала спокойно. С души будто камень упал. - Эх, была бы я посмелее, тогда, на школьном выпускном, возможно мы с Антоном сейчас были вместе... – засыпая, думала она. Следующим вечером в квартире Марины раздался звонок. Она открыла дверь и замерла от удивления. На пороге стоял Антон с пакетом свежих фруктов в руках. – Пришел навестить свою пациентку! – немного смущаясь, улыбнулся он. – Можно? - А как ты узнал мой адрес? – растерянно спросила Марина. - Он же указан в твоей медкарте! – рассмеялся друг. - Ну тогда заходи! – улыбнулась хозяйка. Марина и Антон сидели на кухне, пили чай и разговаривали. - Знаешь, Мариша, - внезапно сказал Антон, - а я ведь был влюблен в тебя в школе. Но боялся признаться. Тогда, на выпускном, когда мы танцевали, я решил, что у меня есть шанс. Но ты убежала от меня. - Ох, если бы ты знал, как я потом ругала себя за это! – с жаром ответила Марина. - Я ведь тоже была влюблена в тебя, но очень стеснялась. Я часто тебя вспоминала потом, жалела, что ты уехал в другой город. Несколько минут Антон молчал, что-то обдумывая. Затем посмотрел Марине прямо в глаза и серьезно сказал: - Мариша, а может быть еще не все потеряно? Может быть, судьба дает нам второй шанс? - Но я ведь беременна... от другого мужчины. - растерянно сказала Марина. - Зачем тебе чужой ребенок? - Ну и что? Своих детей у меня все равно никогда не будет, а папой стать хочется. - тепло улыбнулся Антон. - Я согласна. - смущенно произнесла Марина и вновь почувствовала себя влюбленной старшеклассницей. Антон придвинулся к ней, обнял и поцеловал. Марина крепко прижалась к нему. По ее щекам потекли слезы. Но на этот раз это были слезы счастья.

Сейчас на улице был вечер, и тёплым его уж точно нельзя было назвать. Дорога вновь застыла и обледенела, и этот лёд резал ноги Нади даже сквозь колготки. Девочка училась в третьем классе и уже довольно хорошо понимала, что бежать в таком виде по улице ненормально, и она привлекает внимание. Но в данный момент Наде было всё равно, лишь бы только убраться подальше от дома. Там дома был этот новый мужик мамы. Девочка давно смирилась с тем, что мужчины в их доме появляются и исчезают. Некоторые требуют, чтобы Надя называла их папой, некоторые просто не обращают на неё внимания. Сама Надя устала запоминать новые имена. Последний мужчина был другой. Надя почувствовала смутную угрозу, исходившую от него, едва он переступил порог запущенного, давно требующего ремонта дома. Этот мужчина не начал воспитывать её ремнём, как предыдущий мамин сожитель. К такому повороту девочка была готова. А тут как раз наоборот — улыбчивый и невысокий мужчина с лысиной на пол головы, скользким ужом вполз в дом и начал задаривать Надю подарками. Он не пил, как мама Нади и у него имелись деньги. Казалось бы, девочке стоило радоваться, но ни тут то было! Надя жила такой жизнью до девяти лет и у неё была очень сильно развита интуиция. Она до жути боялась улыбок нового отчима и брезговала брать его подарки. Эти подарки казались липкими, окутанными паутиной склизкого дяди. Он приносил в дом алкоголь, много алкоголя, и мама Надя напивалась до беспамятства. Именно в такие моменты в новоявленном отчиме просыпалось желание помочь Наде с учебой, поговорить с ней. Он садился рядышком и приторным голосом расспрашивал о делах в школе, стараясь положить руку девочке на плечо, либо на коленку. Надю тошнило в такие моменты, и хотелось исчезнуть, раствориться. И обычно ей удавалось ускользнуть, но не сегодня. Сегодня мама напилась сильнее обычного и вырубилась прямо на кухне, уронив голову на стол. Новый ее сожитель зашел в комнату Нади и поплотнее прикрыл за собой расшатанную дверь. Все это он делал с такой сальной улыбкой, что у девочки побежали мурашки по спине. Улыбка не предвещала ничего хорошего, как и поведение мужчины. Сегодня он решил не церемониться, считая, что уже довольно долго окучивал девочку и задабривал подарками. -Что это платьице на тебя, Надюша? Какое-то оно старенькое. А давай мы его снимем, а позже я куплю тебе новое. Хочешь? Ужас сковал Надю, и тошнота подступила к горлу. Мужчина приблизился к ней вплотную и протянул свою паучью ладонь. Девочку вырвало прямо на его спортивные штаны. Мужчина заматерился, отпрыгнул и его лицо исказила злоба. -Так, значит? — прошипел он. — Подожди, я сейчас вернусь. Переоденусь и вернусь. Мужчина вышел, а Надя поняла, что времени у нее совсем не остается. Надо бежать, но как? Она не успеет дойти до входной двери. Мамин сожитель обязательно её остановит. Единственным выходом оставалось выпрыгнуть в окно. Девочка подбежала к деревянной оконной раме, с трудом справилась с заржавевшими шпингалетами, залезла на подоконник и шагнула в почти поравнявшийся с окошком сугроб. И вот она бежит по дороге, бежит к трассе сама не зная зачем. Её гонит страх и желание побыстрее скрыться, а холод пронизывает насквозь. Кажется он проник к каждой косточке и скоро Надя превратится в один из этих грязных ледяных комков, которые так царапают девочке ноги. Она добежала до трассы и пошла по обочине. Зубы уже не стучали, как в лихорадке, а кожу на лице стянуло морозом. Голова почти ничего не соображала и внезапно захотелось спать. Надя не слышала, как пыхтя и выбрасывая облака дыма останавливается большегруз за её спиной. * * * * * * * * * * * * Михаил лёг спать пораньше. Что ещё делать одному? Скучно и непривычно в квартире без жены Оли, которая уехала с ночевкой, навестить свою маму. Тоскливо было одному, вот и решил парень от души выспаться. Они с Олей были молодой семьёй, обоим не исполнилось ещё и двадцати трёх. Но уже решили завести ребёнка. Жена Миша была на шестом месяце беременности. А почему бы и нет? Работа у Михаила была стабильная с перспективой карьерного роста и квартира своя, доставшаяся от государства. Тяжело парню было вспоминать, как в возрасте четырнадцати лет его мать лишили родительских прав и его забрали в детдом. Ну, это, наверное, и к лучшему. В детдоме несладко пришлось, тут не поспоришь, но ещё хуже было остаться с вечно пьяной матерью и чередой сменяющих друг друга пропитых мужиков. Больше всего Михаил ненавидел тех, которые пытались его воспитывать и всё их воспитание заключалось в физическом воздействии. Миша считал, что ему очень повезло. Всего четыре года в детдоме, и началась светлая полоса. Получил квартиру, нашел работу, а потом встретил Олю. Оля, девочка домашняя, росла в полной семье. Мише было очень стыдно представить ей свою мать. Соврав вначале, что он сирота, парень до сих пор не мог признаться жене. И даже когда ездил в родную деревню, врал Оле. А ездил он не потому, что скучал по пьющей матери, а потому, что в полуразрушенном, временами неотапливаемом доме подрастала его сестрёнка, отца которой Миша не помнил или вовсе не знал. Это было не так важно, ведь Михаил всё равно чувствовал родную кровь в этой диковатой девочке и знал, как тяжело ей приходится, ведь он сам через всё это прошёл. Миша лёг спать пораньше, радуясь возможности выспаться, но ему это не удалось. Разбудил телефонный звонок с неизвестного номера. Старческий голос на том конце парень узнал не сразу. -Мишка, ты что ли? Это тётя Тоня, соседка мамаки твоей. Помнишь, ты как-то номер оставлял, сказал звонить, ежели чё. Так вот, тут приключилось. В деревню фура заехала, дальнобойщик какой-то сеструху твою привёз. Я заинтересовалась, нечасто такие громадины в нашу деревню заезжают. Смотрю, мужик-водитель Надьку в куртку укутал и к вашему дому несёт. А девчонка вырывается, кричит, что не вернётся домой. Мужик твоей мамаки выходит, лыбится, а Надька от него, как от прокажённого. В общем, забрала я сеструху твою к себе. Уж не знаю, что там приключилось, но она ревмя ревёт и домой возвращаться отказывается. А мужичонка-то этот уже в окошко ко мне стучал, трезвый даже вроде, интеллигентный такой. Говорит, Надежда отказывалась делать уроки, и он её наказал. А я ему чуть и не верю и Надьку отдавать не хочу, но ведь вечно я её у себя не продержу. Девчонка озябла совсем. Я ее чаем с малиной отпоила, и сейчас она спит. Вот я и вспомнила про тебя. Что делать-то, Мишка? Михаил сел на кровати и помотал головой. Старческий голос будто врывался в кошмар его детства. Он никак не мог взять в толк, какой дальнобойщик? Откуда привез его сестру? Понял только одно — Надя до слез боится вернуться в дом матери. Значит, там происходит что-то плохое. Возможно, еще хуже, что было в детстве с ним. Надя девочка, красивая девочка. Его сожители матери могли только пороть, а ведь люди попадаются всякие, тем более среди такого контингента! В глубине души Михаил всегда чего-то подобного боялся, глядя, как подрастает Надя. -Не отдавайте её, — крикнул он трубку. — Слышите, баб Тонь, не отдавайте ни в коем случае. Я скоро приеду. Одной рукой натягивая на себя джинсы, другой Михаил вызывал себе такси. Он уже и забыл, что собирался выспаться. Не прошло и часа, как был в деревне в которой жил до четырнадцати лет. Первым делом он пошёл не к соседке, а в дом матери. Мать, предсказуемо, спала пьяная прямо на кухонном полу. Рядом валялся упавший стул. Зато её новый сожитель был трезв, как стеклышко. А как забегали его глаза, когда он увидел Михаила! Только поэтому Миша понял, что не ошибся в самых страшных своих предположениях. Когда он вышел из дома под глазом лысого мужчины наливался багровыми оттенками свежий синяк...

Светка призастыла в платье, натянутом на голову, а выходящая уже из кабинета Ирка выпучила глаза и прикусила верхнюю губу. Так и вышла – с губой … – Девки, там Верка беременная, – сразу выпалила в коридоре. Дело было после уроков. Весть сразу разбежалась по сельской школе, а через пару часов об этом знало уже все село. И когда, приехавшая с работы на автобусе мать Веры Галина, зашла в магазин, и когда шла по мокрой от весеннего дождя улице с ней здоровались особенно приветливо. Старушки даже издалека покричали – поздоровались. “Какие все сегодня!” – подумала Галина, осмотрев себя. Уж не случился ли казус в одежде? Чего это все так на нее реагируют? Дом открыла ключом, Гена на дежурстве, сутки, и Верки тоже нет. Значит, на художке своей. Там она готова была сидеть и днём и ночью. Было время, когда Галина начала по этому поводу скандалить, призывать – бросить. Уж больно много времени занимало это бессмысленное рисование. Дома столько дел! А потом поняла – десятый класс …учеба у дочери движется с переменным успехом, а вот это умение рисовать и поможет поступить туда, где конкурс творческий. Верка нарисует хоть черта лысого. В последнее время ее картины побеждали на школьных и районных конкурсах, выставляли их на разных выставках. Вообще-то, дочка точно ни в нее. Галина активная всегда была, улыбчивая, а Вера замкнутая, вся – в себе. Иногда слова не вытянешь, да ещё и с ленцой девка. Вот только рисование ее и увлекло. И преподаватель ее хвалил, Максим Андреевич. А его Галина уважала. Хороший, известный даже в их краях, художник из местных, вернулся на родину совсем недавно. Говорят, разошелся с женой, оставил ей квартиру, а сам сюда – к матери-старушке приехал. Он и пророчил Вере обучение. Говорил Галине, что поступит на художественное отделение педвуза дочка – легко. Вера вернулась, когда уже начало смеркаться. В руках мольберт, папка. – Наконец-то. Ходили что ли куда? – Да, в лес. – Не рановато? Весна-то только-только… Покажешь? – Галина вытирала руки кухонным полотенцем. В последнее время полюбила она смотреть недоделанные работы дочки, следить, как из набросков вырастают картины. Вера пристально посмотрела на мать – ясно, ещё не доложили. Надо же! Только что ее остановили знакомые восьмиклассницы, стоящие кучкой: – Вер, чего это врут-то про тебя? Говорят, беременная… – Пусть говорят, – обе руки заняты, она быстро пошла дальше. – Ну так правда или нет? – крикнули в спину, но Вера не оглянулась. Почему не сообщили матери? Да все просто. Врачиха и медичка неместные, уехали раньше, чем мама вернулась с работы, а классная Еленушка, хоть и недалеко живёт, но всегда приторможенная, ей надо самой ещё переварить. Ну, а народ, соседки-кумушки, если и знают, будут шептаться, но в лицо не спросят. Это тебе не глупые восьмиклашки. Вера достала лист, повернула матери. На первом плане одинокая берёза, ещё без листвы. Кажется будто вышла она из хвойного леса, будто оглянулась, смотрит туда как-то жалостливо. Верхние ветви она вынесла к свету, солнечные лучи озаряют их. А снизу – тень. И маленький росток прикорнул к стволу, а она прикрывает его своими ветвями, как шатром. Рисунок ещё не в красках, но уже рельефно вырисован и очень красив. – Это где ж это у нас такая берёза? – Галина не могла узнать место. – Да нигде, – махнула рукой Вера, – Мы на балке рисовали, а там берёз много, вот и… Она пошла разбирать свои художества, переодеваться. Надо было опередить классную, сказать матери новость. Но она решила сначала спокойно поесть. Успеется – пусть мать ещё побудет в духе. Она стянула школьное платье и тут в окно увидела Еленушку, голова классной плыла над низким их заборчиком. Эх, не успела! В колготках и майке выбежала Верка на кухню. – Мам, там Елена Павловна идёт. В общем, не удивляйся ничему и не кричи, ладно. Я потом тебе все объясню. В общем, я – беременная. Галина так и застыла посреди кухни, а Вера накинула огородную грязную куртку и пошла открывать дверь классной. – Мать знает? – тихонько спросила учитель Веру. Та кивнула. – Здра-авствуйте! – пропела Еленушка, лицо, как на похоронах. – Здрасьте, Елена Павловна, – Галина бросилась убирать со стола, прикрыла зачем-то собой раковину с посудой, – Может в комнату? Они прошли в комнату. Вера быстро засунула в шкаф свою одежду. Галина с Еленушкой сели на диван, а Вера напротив них у другой стены – на стул. Она так и сидела в куртке поверх майки. – Да я ненадолго. Ничего ещё не знаю, решения нет. Просто директор сказала – поговорить, вот я и пришла. Что думаете? – Так ить, – мать развела руками, вопросительно посмотрела на дочь, – А ты чего в грязной-то куртке? Не стыдно? Поди – переоденься. Вера с удовольствием бы пошла, но вся ее одежда была тут. Все их жилье – это кухня, эта комната и маленький чуланчик без окон, отделенный от кухни дощатой, не доходящей до потолка перегородкой. Там спали мать и Гена, ее сожитель. Она залезла в шкаф, достала халат и пошла в чулан. Разговор слышала. – Так от кого беременна-то? Я ничего не понимаю, – спрашивала мать. – Здрасьте. Я как раз к вам и пришла это узнать. Ей же нет восемнадцати, понимаете. Это ж уголовное дело – растление малолетних. Такой позор на школу. И не отпишемся теперь. А ведь экзамены…чуток осталось и потерпеть-то! Я уж знаете сколько выслушала…, – Еленушка говорила плаксиво, растянуто. – Это ошибка какая-то. Не может быть! – Как ошибка? Какая ошибка? Она ж сама призналась врачу. – Сама? Послышались быстрые материнские шаги: – А ну, подь к нам, Вер, – Вера пришла, села на стул, обречённо опустила голову, – Ты правда беременна? Она кивнула. – А от кого? С кем…– Галина запнулась, только сейчас представилось, что дочь … и стало невыносимо стыдно. Вера молчала. Мать моргала глазами, заговорила Еленушка. – Ты пойми, Верочка, это все равно выяснится. Ты же несовершеннолетняя, милицию подключат, допрашивать будут всех ребят. Ну, стыдно ж будет. Лучше –скажи сразу. Может он и согласен жениться? Тогда вообще все хорошо, тогда загладим, и экзамены сдашь. А? С кем дружила-то, скажи… Вера молчала. Еленушка хлопнула себя по коленям, встала. – Так и знала. Вера у нас неразговорчивая. – Так ведь она и не дружила с мальчиками-то, не было у нее, – Галина все ещё не могла прийти в себя от новости. – Это-то и плохо, – Еленушка совала ноги в сапоги, – Так бы хоть ясно было. А теперь подозревать кого? А вдруг это взрослый мужчина. А? Вер, не взрослый? – Вера молчала, – Вот и думай теперь, – охала Еленушка. Они оставили Веру в доме, вместе вышли на улицу и ещё долго беседовали во дворе. А Вера смотрела на растерянную мать. Худая, голые ноги чуть прикрытые коротким халатом в дворовых калошах, накинута куртка, которую только что сняла Вера. Она наклонилась к Еленушке, оправдывается, кивает. Больше всего в этой истории ей было жалко маму. Поэтому и боялась она ей сказать до сих пор. Глупо, наверное, было молчать, не признаться матери, но она никак не находила момент – признаться. Мать в последние полгода ожила. Этим летом появился у нее Гена. Познакомились они в леспромхозе, начали жить вместе. Он был моложе на десять лет, поэтому мама молодилась. Носила короткие платья, была весела, постриглась и сделала завивку. Да и в доме стало живее, радостнее. Вера была сначала рада за маму. Она уж взрослая, вот-вот – отрезанный ломоть. Да и Гена как-то быстро вошёл в их маленький дом. Точнее будет сказать в их четвертину. Дом принадлежал совхозу, делился на четыре угла, и в каждом – по семье. Получила мама его от совхоза, когда осталась тут работать на птичнике. Но через несколько месяцев мама с Геной начали ругаться – Гена поглядывал на сторону, а мама переживала за свой возраст. Она хорохорилась, молодилась, но ревновала его все больше. Кусала губы, когда задерживался он на работе, ругалась с ним на гулянках. И Вере все больше казалось, что Гена у них не задержится, убежит от материнской ревности. А сейчас ещё и она – со своей беременностью. Этого только маме не хватало! Было жаль, что так она ее подвела. Так хотелось ей счастья. – Ну, Верка, ну…, – Галина стягивала калоши, – Давай рассказывай. Как так-то? Вот уж не ожидала от тебя. Что делать-то теперь, а? Павловна твоя говорит – в больницу надо. Кто он? Как случилось-то у тебя? Что ж ты, девка! Вопросов у Галины было много, и она ждала – дочь сейчас все объяснит, как-то развеет ее страхи. А может все это просто шутка, ошибка? – Мам, не спрашивай. Я – спать. Дочь посмотрела на нее, развернулась и ушла в комнату, скрипнули пружины дивана. Галина вошла следом, дочь лежала, отвернувшись. – Вера! Верка, а ну вставай! А ну поговори с матерью! Но дочь не шелохнулась. – Ах ты! Галина подошла, развернула дочь силой, заставила сесть. – Ты что это, а? Беременная от кого? Говори, я ему – гаду… – Не надо… – Что не надо? Как это не надо? Говори – кто? – Я сама, мам, виновата, никто больше. – Как это сама? Как сама-то? Смутная догадка распыляла Галину. Неужели художник? Он! Кто ещё? На танцы Верка не бегала, с мальчишками не водилась. Только вот к художнику и шастала. А там…там она самая старшая. Остальные все младше, дети совсем. – Завтра отпрошусь утром, и в больницу поедем. Ясно? – уже успокаивалась Галина, присела на диван. Дочь опять отвернулась, обхватила колени руками. – Поедем, – пробурчала Вера, не оборачиваясь. На молочно-розовой шейке дочки – билась голубая жилка, и на нее так жалко было смотреть. Сердце у Галины защемило. Кто-то обидел дочку! Галина засобиралась. Прямо сейчас пойдет к этому художнику и все выяснит. Весь день он с детьми, а сейчас – вечер, самое время. Пусть отвечает за то, что натворил. Ну, гад!…

— Подожди, вот окочурится, потом уж оторвемся, отпразднуем… — Сколько еще ждать? — полный мужчина лениво повернул голову в сторону женщины. — Она, кажется, нас с тобой еще переживет. Живучая… — Не переживет. Врач сказал, что еще пару месяцев. Нотариус же нам все бумаги передал? — Все, все. Ох и жадный он, столько бабла отвалили! Не дай бог не окупится… – озабоченно вздохнул мужчина. Сидящая в соседней комнате в инвалидном кресле старушка прекрасно слышала разговор за стенкой. Конечно, возраст брал свое, и слух у нее притупился, но все же уши улавливали каждый смешок, а глаза явно представляли наглую ухмылку Кристины в момент разговора с мужем. По старческой щеке скатилась слеза. Антонина Петровна так и задремала в кресле, ведь сил перебраться на кровать у нее не было. Наутро старушка проснулась от странного шума, доносящегося из коридора. Антонина Петровна потянулась, пытаясь прийти в себя после сна сидя, после чего двинулась на источник звука. Но стоило ей открыть дверь, как руки вдруг перестали слушаться. На пороге рядом с Кристиной стояла молодая девушка, точь в точь, как погибший больше десятка лет назад сын Антонины Петровны… Те же каштановые волосы, подбородок с ямочкой, смеющиеся карие глаза… Вылитый Сашка в женском обличье! — А это, судя по всему, хозяйка этого дома? — обратилась к старушке девушка, поправляя на плече лямку от рюкзака. — Можно мне войти, бабушка? Антонина Петровна отошла от шoка, когда услышала приятный, мелодичный голос незнакомки, почему-то назвавшей ее бабушкой. Старушка закивала, подъезжая к двери, но путь ей преградила рука Кристины. — Антонина Петровна, мы что теперь, всякому сброду с улицы верим? А если это воровка какая или мошенница… — Ты что, не видишь? — хриплым от волнения голосом произнесла Антонина Петровна. — Она же вылитый Сашка. Пусти девочку поговорить! — Да щас! И не подумаю! С этими словами Кристина хлопнула входной дверью, возвращаясь в спальню. Прямо перед носом незнакомки. Антонина Петровна начала что есть силы дергать ручку, но та не поддавалась. Порыскав по шкафчику, стоящему рядом, в поисках ключей, старушка обнаружила, что их нет. — Не это ищете? — Кристина позвенела связкой, висящей на пальце. — Кристина, отдай ключи, ради бога тебя прошу… — И не подумаю, Антонина Петровна. Вы — человек старый, немощный, много чего не понимаете. Пусть лучше ключи у меня будут, чтобы никакой глупости не совершили. — Правильно! — почесывая спину, из спальни показался полный мужчина. — Кристину надо слушать, она единственная, кто о вас беспокоится! — Да кому ты лапшу-то на уши вешаешь, Андрей! — закричала бабушка. — Единственное, о чем она беспокоится, это о квартире и о том, как потратить мою пенсию! — Ах ты, старая карга! Андрей замахнулся на Антонину Петровну, от чего та вся сжалась в болезненный комок… — Не марай руки. Она того не стоит. Сама скоро окочурится… – скривилась Кристина. Дверь в спальню закрылась. Антонина Петровна печально посмотрела на то место, где еще пару секунд назад стояла неизвестная девушка, и покатила коляску в свою комнату. Ближе к ночи, когда Антонину Петровну постепенно начал одолевать сон, она неожиданно услышала стук в окно. «Опять мальчишки шалят! Ох уж этот первый этаж…» — подумала старушка, вновь закрывая глаза, но звук не прекратился. Женщина приподняла занавески и увидела смеющиеся карие глаза. — Девочка моя! — вскрикнула старушка от неожиданности…

Вот тут-то всё и началось… Оказалось, что притираться друг к другу – это очень непростое дело. Надо уметь уступать и соглашаться. Ну, не получалось у них это. И, как следствие, начались у них ссоры и разлад в семье. И дело пахло очень нехорошим завершением их семейного опыта. Подходила годовщина свадьбы, а женщина так подобрала день свадьбы, что он совпадал с её днём рождения. И решил он сделать ей особый подарок, который показал бы, как он дорожит ею, как любит, и как надеется на крепкую семью. Она давно мечтала о коте-британце. Породистом, с родословной. — Чёрный такой… — мечтательно говорила она. — С оранжевыми глазками! — прижимала руки к груди и вздыхала. И он начал заранее откладывать деньги. А цена на таких котят, я вам скажу, немалая. Собрал он за полгода пятьсот долларов, и теперь остался вопрос — где, у кого? И, чтобы не обманули, хотелось бы найти продавца по рекомендации… А все в цеху знали, что их начальник — заядлый кошатник. И вот однажды он вошел к нему в кабинет… — И не проси даже! — сразу закричал начальник цеха. — Не отпущу! У меня работать некому!!! — Да я не о том, — ответил мужчина и смутился. — А-а, — опешил начальник и посмотрел на мужчину. — Ну, тогда садись и рассказывай. Выслушав длинный и сбивчивый рассказ, он набрал номер своей жены и стал объяснять ей, в чём проблема. Жена сказала, что разузнает всё и скажет ответ завтра. — Тут такое дело, — сказал он мужчине. — Это она у меня кошатница. А я, так сказать… — тут он замялся и продолжил: — Короче говоря, дома – она начальник цеха. Приходи завтра. Она подберёт тебе по интернету и созвонится с заводчиками. Можешь ей доверять. У нас дома пять беспородных котов и кошек. Уж кто-кто, а она в этом разбирается! Мужчина не очень понял, почему владелица пяти беспородных котов разбирается в породистых, но… Тут не о чем было спорить. Начальник цеха не любил возражений. На завтра у мужчины действительно был адрес заводчиков в соседнем городе. Часах в пяти езды. Он перезвонил им и сам убедился в том, что они продавали котят за хорошую цену. И, самое главное, что они у них были в наличии. Приезжай, выбирай и бери. Сказано – сделано. Он договорился с начальником цеха о выходном дне, но сказал ему, что он должен предупредить жену, что в этот день он остаётся на переработку. Пять часов туда, пять обратно, час по городу, ещё час на месте – выходило, минимум, двенадцать часов. День свадьбы и день рождения жены был завтра. И на завтра начальник тоже дал ему выходной с одним условием: — Расскажешь мне, как съездил, — сказал он мужчине. — Я перед женой должен отчитаться. Очень уж она любит такие истории. Хорошо? — Хорошо, — согласился мужчина. Ехал он по навигатору, и ему удалось сэкономить почти полчаса. Которые он и потратил на перекус, заранее приготовленным бутербродом и чаем из термоса. В квартиру он постучал, держа в правой руке переноску, которую ему любезно предоставил начальник цеха. Войдя, он увидел большую и очень красивую кошку. Черную с оранжевыми глазами. — Точно, как моя жена хочет, — выдохнул он. И муж с женой, которые занимались на дому разведением британцев, поняли – клиент созрел и надо предлагать. Его вниманию были представлены три котёнка. Два мальчика и одна девочка. И он потерялся в этом море красоты. Ему очень захотелось взять сразу двух – девочку и мальчика. Но тут… Ох, уж мне это – “но тут”! Вдруг его взгляд упал на слегка приоткрытую дверь в другую комнату. Оттуда, с самого низа, на него смотрели два глаза, владельцем которых оказался малюсенький и худой, как щепка, котёнок. На фоне британских котят он смотрелся, как щенок на фоне медвежат. — А это кто? — спросил он и кивнул на котёнка. Жена стала кричать на мужа: — Я кому сказала – закрыть двери и не выпускать эту гадость ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ...

А если точнее, отказалась дальше проживать с ними, их мужьями и детьми. Выбрала свою собственную жизнь, комфорт и спокойствие. Другого варианта у нее не было. Иначе все. Либо дурдом, либо кардиология… …Муж бросил Галю, когда девочки были еще в том нежном и трогательном возрасте, когда деревья кажутся большими, небо безоблачным, а жизнь бесконечной. Младшей Катюшке было десять, а старшей Наташке пятнадцать. Виталик уехал в Москву на заработки, да так там и остался, прислав через два месяца прощальное письмо и свое фото, где он в обнимку с огненно-рыжей дамой. Чтоб наверное сразу стало ясно, что у нее, Гали, нет никаких шансов… И началась у Гали жизнь матери одиночки. Она работала на основной работе, преподавая уроки музыки в детском садике. Затем на полставки в том же саду намывала полы и начищала унитазы. Вдобавок подрабатывала, давая уроки нотной грамоты детям местной интеллигенции. Словом вертелась, как могла, чтобы у ее девочек все было, как у людей… Но девочки, слава Богу выросли и не хуже других. Отучились, хотя это стоило Гале микроинсульта, больных ног и испорченного желудка. А пять лет тому назад старшая Наташка вечером пришла к ней в комнату. У Гали была двушка, оставшаяся от семейной жизни. Надо отдать должное бывшему мужу – на жилье он не покушался. По виду Наташки Галя поняла, что разговор будет серьезный… -Мамуль, я замуж выхожу… Его Костя зовут. И… Ты скоро будешь бабушкой! И еще… Мы поживем у тебя немного, а? У нас денег нет на съем, а своего жилья ни у него, ни у меня… – выпалила дочь скороговоркой. Ну замуж, так замуж, и беременность тоже дело житейское… А вот “поживем” Гале не очень понравилось. Но что делать. Дочка же. Да и поживут временно… Съедут при удобном случае. Забыла Галя просто, что ничего не бывает столь постоянного, как временное… После нехитрой свадьбы, на которую опять таки пришлось потратиться Гале, “муж” Костя, с нехитрым скарбом переехал к ним. А Галя в спальню к младшей дочери, уступив молодым свою комнату… И началось… -Мама! А Костя опять унитаз не смыл! – жаловалась Катя. -Катька, ты зачем в нашу комнату ходила? Мама, она в наших вещах роется! – кричала в ответ Наташа. -Кто съел всю ветчину? Это был запас на целую неделю… – тут уже сокрушалась сама Галя, не обнаружив утром в холодильнике свертка с провизией. -Это Костя сожрал. Он, когда в компе сидит, все не глядя метелит. – открыла всем глаза Катя. -Чья очередь мыть посуду, а? – возмущалась Галя, придя с работы и обнаружив полную раковину немытых тарелок… Словом дом ее превратился в студенческое общежитие со всеми вытекающими отсюда последствиями. Потом родился внук Паша и жизнь стала просто невыносимой. Крики, плач, скандалы, недовольство Кати, беспорядок. Денег вечно не хватало. У молодоженов их просто не было, а Катя и не собиралась их выделять на питание. -Почему это я должна деньги на питание давать? Наташкино семейство кормить что-ли? Еще чего. Их вон трое, пусть и дают- возмущалась она, когда Галя как-то раз заикнулась, что неплохо было бы на продукты и скинуться… Терпение Гали оглушительно лопнуло, причем раз и навсегда, когда придя очередной раз с работы в свой семейный бедлам, она обнаружила на собственной кухне дочь Катю с молодым человеком с выкрашенными в зеленый цвет волосами… -Мамуль, это Дэн и мы любим друг друга. И хотим пожениться. А, да. Ты скоро станешь бабушкой. И вот еще что… Мы поживем пока у нас. Ну пока не определимся… Ладно? -У нас? А это где? – спросила Галя, с удивлением наблюдая за своим внутренним вулканом, уже готовым начать извержение. -Нуууу…. У нас. Можно и на кухне, но знаешь, мы молодожены, а на кухне двор проходной, поэтому… – захихикала Катя, зардевшись стыдливо румянцем. -Поэтому я на кухне, а вы в спальне. Так? – готовясь к извержению, нетерпеливо сказала Галя. -Ага. – с готовностью ответила дочь, даже глазом не моргнув. -Значит так! – вулкан начал свою работу. – Даю вам десять дней! Десять! Всем! Через десять дней чтобы тут никого не было! Никого! Снимайте квартиры, покупайте, мне все равно, но жить мы вместе больше не будем! Все! Хватит! – вулкан закончил извержение, удовлетворительно урча, и Галя, довольная, присела на стул. -Мам, ты чо, серьезно что-ли? А куда мы пойдем? У нас ребенок! А, мам? Ты совсем что-ли? – на нее изумленно смотрела Наташа, вышедшая из совей комнаты на шум…

Самая быстрая лепка пельменей 🥟 Как вам идея? 😲