Предыдущая публикация
Морино – деревня и люди
Морино – старинная деревня на кирилловском тракте (старая кубенская дорога), по пути из Вологды – не доезжая пяти километров до села Кубенского.
Издревле жила эта деревня, как и большинство окрестных деревенек, полем и большой проезжей дорогой. Поле давало хлеб и кормило скотину, дорога давала возможность заработать на постое проезжих, предоставлении лошадей, телег, продаже товаров.
Из дополнительных промыслов, в первую очередь, надо отметить кружевоплетение. Многие в округе держали пчел. Мужчины, конечно же, занимались охотой и рыбалкой. Но рыбалка здесь не была столь важным промыслом, как, например, в Кулемесове (откуда есть прямой водный путь к Кубенскому озеру) и других более близких к озеру деревнях.
Название деревни старожилы связывают с именем или прозвищем человека, возможно, когда-то владевшего этой деревней или жившего в ней. С ними согласен и известный вологодский краевед и специалист по топонимике Александр Кузнецов, в своем письме он пишет: ««Морино» – производное от прозвища. В дозорной книге Вологды 1616 года отмечен двор человека, которого звали Первушка Мора. По словарю Даля и «Словарю русских народных говоров» - «мора»: «мрак, тьма, потёмки» или «неуклюжий, некрасивый человек; скупой, скряга».
О более близкой к нам истории этой деревни я решил узнать у местных жителей и поехал в гости к Нине Тихоновне Морозовой, ее дом стоит у самой дороги, рядом с ныне закрытым медпунктом. В этот день здесь была и ее младшая сестра Любовь Тихоновна Филипьева, приехавшая в гости из Северодвинска.
Нину Тихоновну жизнь, что называется, покрутила – жила она и в Архангельской области, и в Грязовце, и в Майском. В 1992-м году вернулась в дом своих родителей в Морино. И теперь уже к ней съезжается вся многочисленная семья. «Как к маме родной сюда приезжаю», - говорит ее младшая сестра.
- Вообще-то, мы родом из деревни Горбунки, в полутора километрах от Морино. Сейчас там лишь дачники живут, а мы ходим туда гулять. От нашего дома осталась лишь куча бревен, - рассказывает Нина Тихоновна.
Начальная школа, в которой училась она и шесть ее братьев и сестер, была в соседней деревне Братское, в доме, когда-то принадлежавшем священнику. Была там и церковь – Рождества Пресвятой Богородицы. Сейчас от той церкви остался только заросший тополями и березами холм. Церковь ломали в военное время, кирпичи от нее возили лошадьми на телегах на строительство аэродрома (там, где сейчас аэроклуб).
- Горбунка относилась к той церкви, а Морино уже к приходу церкви Василия Великого в Кулемесове, - поясняет Нина Тихоновна. - Нас дома крестил священник Василий Осокин, который служил в церкви в Братском до ее закрытия. Он скрывался по людям, чтобы его не посадили, потом исчез. Я его помню… Его бороду… Как причащал… Это было начало пятидесятых годов.
Родители ее – отец Тихон Иванович Лапшин и мать Валентина Андреевна – были верующие, но, как и большинство людей в то время, веру свою скрывали.
- Отец был из очень верующей семьи, и сам был верующий. А мама больше к молодежи тяготела, была «передовая». Они, бывало, и ссорились из-за этого. Мы чуть не тайком от отца в пионеры вступали. А потом уж и он смирился… Но и мама верила, только виду не показывала. Все тогда так жили. Но присказка всегда была: «Господи, помоги» или «слава Богу».
В недалекое от Горбунки Морино семья переехала в 1961 году, когда Нина, после окончания семи классов Кубенской школы, уехала в Вологду, учиться в медучилище. Потом были долгие годы, когда и она приезжала в родной дом лишь в гости – на каникулы и в отпуска…
- Родители стали старенькие. Папа – еще с войны инвалид, мама ослепла. И я уволилась с работы в Грязовце и переехала сюда, ухаживать за ними. Так с 1992 года я здесь. Была у меня и корова, и телята… Этим и жили в 90-е годы. Сын Павел из армии пришел, тоже устроился здесь.
Павел Николаевич Морозов построил дом в этой же деревне и живет в нем со своей семьей. Работал в МЧС, а теперь уже вышел на пенсию по выслуге лет.
- У него душа, как и моя, деревенская, - говорит о сыне Нина Тихоновна. - А дочь у меня училась в Молочной академии на технолога, живет и работает в Нюксенице.
Внуков у нее пять, а правнуков пока нет.
Интересна судьба родителей Нины Тихоновны…
- Мама, Валентина Андреевна, как в 29-м году организовали колхоз, начала в нем работать. В 1939 году она училась на тракториста в Великом Устюге. Потом работала в машинно-тракторной станции на тракторе ХТЗ. МТС была в Песочном, вот мама из Горбунки, больше пяти километров, туда на работу и бегала.
Зимой трактористы (во время войны, в основном девушки) ремонтировали технику, а летом их отправляли на работу в разные колхозы. Это была очень тяжелая для девушек работа: железные колеса, железное сиденье, тряска, грохот… Но именно благодаря этой работе в 1943 года встретила будущие родители Нины Тихоновны.
- По дороге к Остахово, была деревня Пыркино, родина отца, Тихона Ивановича. Сейчас там одни берёзы, деревни нет… Их отца, моего деда, Ивана Александровича Лапшина, летом 1941 года арестовали и расстреляли на «пятачке» в Белозерском районе. Потому что он не вступал в колхоз и служил в Никольской церкви в Ламанихе. Из-за этого папу сначала и не взяли на фронт, хотя ему уже было 19 лет. Призвали его уже зимой. Он воевал на Ленинградском фронте, был наводчиком в пулеметно-артиллерийском батальоне. Ранение получил 13 августа 1942 года. С раздробленной ногой его везли через Ладогу. Долго лежал в госпиталях. Ногу ампутировали. В двадцать один год вернулся домой на костылях. А маму отправили на обмолотку. Вот там в Пыркино они и познакомились. Поженились и жить пришли в Горбунку, в мамин дом. Все семеро мы там и родились. Жили в тесноте… По рассказам мамы знаю, что наш большой дом отобрали во время раскулачивания, потому что жили богато – имели двух лошадей, коров, дед (мамин отец) был известным в округе портным… Все это было потеряно после революции и в коллективизацию… Папа, хоть и без ноги, работал в колхозе. К тому же он держал пчел, а еще был сапожником. За счет папиных трудов мы и не голодали. Мама тоже всегда работала, да ведь и семеро детей…
Рассматриваем фотографии из семейного архива: женщины-колхозницы теребят лен, отец на протезе и с гармошкой, деревенские модницы, специально приодевшиеся для фотографии, дети…
- Мы уже с пятого класса ходили на сенокос в колхоз, чтобы получить десять процентов сена для своей коровы. Десять стогов поставишь – один стог себе. А на заливных пожнях косили осоку за тридцать процентов (из трех стогов – один себе). По щиколотку в траве косили.А что же делать – коров и овец надо было держать, без этого семьям было не прокормиться. Зато никаких кустов на полях, никакой сухой травы не было, поэтому не было и пожаров. Да и речки были полноводные. А потом от мелиорации речки пересохли, траву не выкашивают – вот и пожары каждый год, - рассуждает Нина Тихоновна. И, помолчав, еще добавляет: - Жили тяжело, но были люди веселые, а иначе бы и не прожить. Дождь в сенокос пошел – работать нельзя. Тут же бегом в один дом собрались, у кого что – на стол собрали, все поют-пляшут. У нас папа играл на гармошке. Без него, конечно, ни один праздник не обходился. А мама пела, заводная была… Вот за счет этого люди и держались. Сравни-ка с нынешними нытиками – то не так, да это не этак. А тогда с такими семьями, с такими нагрузками жили и веселились… Я еще очень любила лошадей в детстве. До того, что до сих пор они мне снятся. Нам ребятишкам разрешали ездить на колхозных лошадях. Да и работали – огребали сено, навоз вывозили. Зимой нам поручали по домам собирать золу для удобрения полей и мы – девчонки и мальчишки с удовольствием ездили на санях по дворам, по окрестным деревенькам…
Так видно устроен человек, как бы трудно ни было, а вспоминается хорошее, светлое. Лошади. Или то, как мама вечерами наизусть читала «Конька-горбунка» и пела песни…
…Мы поехали на машине по засыпанной снегом, красивой деревне.
- Это дом моего брата, это дом сестры, они приезжают из Череповца. В этом доме живет сын с семьей, - показывала Нина Тихоновна. И думалось, что деревня все-таки живет, есть ведь еще три двенадцатиквартирных дома, построенных колхозом, много добротных дачных домов…
И все же это уже другая деревня. А о том какая она была продолжаем вспоминать в доме у Нины Александровны Крайновой, в конце декабря ей исполнилось 84 года и помнит она многое.
Дочери у Нины Александровны живут с семьями в Новгороде и в Кириллове. Дом крепкий, красивый, участок в порядке – значит, в гости приезжают часто.
Родом Нина Александровна из недалекой деревеньки Настасьино, а в Морино вышла замуж. Работала она кассиром в конторе «Заготскот» и объехала по этой работе весь тогда еще Кубено-Озерский район.
- Даже была в Красном береге. Туда тогда только пешком можно было попасть, вот и шли от Омогаева, - вспоминает она.
Потом Нина Алексеевна много лет работала лаборантом на маслозаводах (как сама говорит: «начала с Несвойского, кончила учебно-опытным») и заведующей молокоприемным пунктом…
Нину Александровну крестили в раннем детстве в церкви Василия Великого в Кулемесове.
- Церковь в Кулемесове закрыли после 36-го года, еще отца моего там отпевали. Во время войны там содержали заключенных. И видимо из-за того, что они жгли костер, произошел в церкви пожар. Тогда их перегнали в Морино, в здание старого клуба. К заключенным никого не подпускали: была строгая охрана с собаками. Мы все равно иногда выдергивали на колхозном поле турнепс и кидали заключенным, так они так дрались из-за него, что страшно было смотреть. А кормили их кашей из чанов, в которых варили корм свиньям на свинарнике… А в церкви в Кулемесове зерносушилку потом сделали.
- А я помню, как от молнии горела колокольня этой церкви, - добавляет Нина Тихоновна. - Нам из Горбунки хорошо было видно: как свечка горела, и крест упал… Это было в начале 50-х годов.
И дополняя друг друга Нина Тихоновна и Нина Александровна стали вспоминать…
- Первый колхоз здесь - «Северный крестьянин», в Кулемесове – «Передовой», у Горбунки – им. Калинина, в Алешино и Подозерице – «Коммунар»… Основной доход у колхозов тогда от льна был. И мы уже в начальной школе все ходили лен дергать..
- Наш дак «Коммунар» нищий был, потому что председатели каждый год менялись. А вот «Передовой» был миллионером. Потому что там долгое время руководил очень строгий председатель Алексей Васильевич Спасёнков. Порядок у него был железный.
Колхозы в этих краях, как и везде, многократно создавались, пересоздавались, укрупнялись, становились совхозами, так что, пожалуй, и старожилы не упомнят всех реорганизаций. На сегодняшний день Морино на границе двух сельхозпредприятий СХПК колхоз «Передовой» и СХПК комбинат «Тепличный» (Фетинино).
Еще с дореволюционных времен было в Морино пожарное депо с каланчой и большим колоколом, лошади были, пожарная бочка. Пожарные дежурили круглосуточно. Потом в помещении депо трепали лен, потом гаражи там были…
- Кружевами многие занимались. В Долгове была артель. Кружевницы из Долгова приходили к нам в колхоз на сенокосы, запомнились – в красивых платьях. А потом из Кубенского приезжали – давали задания кружевницам-надомницам, сколки, нитки…
- Здесь, в Морино, в 50-е – 60-е годы был наш Едковский сельсовет, потом его объединили с Кубенским.
- Был здесь «ягодно-варельный» завод, еще, говорят, с царских времен. Садов-то много было здесь – у каждой семьи почти. Мы, ребятишки, бегали на этот завод «тазы лизать» - вылизывали большие медные тазы после варенья. Но в 1941 г. выдалась очень суровая зима, и большинство яблонь в округе погибло. Сырья для завода не стало, и его закрыли.
Была в Морино и большая мельница, на которую возили зерно со всей округи. Она принадлежала Осипу Созонову, которого в 1939 г. арестовали. В годы войны на мельнице стоял двигатель, и от него поступало электричество в дома. В 50-х годах мельницу сломали, и света в Морино снова не стало. Появился он только в 1962-1963 годах, когда двигатель установили в церкви Василия Великого в Кулемесове.
С царских времен и до 30-х годов прошлого века в Морино был Народный дом. Его строила и содержала попадья из Кулемесова Софья Павловна. После прихода советской власти Народным домом руководила Юлия Дмитриевна Коновалова. Затем Народный дом переименовали в клуб, который существовал до 1963 года.
В 1963 году открылся новый большой кирпичный клуб, который пользовался популярностью у населения всех окрестных деревень. В клубе были библиотека, кинопрокат, проходили различные концерты и вечера. Но в 1998 г. клуб закрыли.
- Клуб новый мы сами и строили, комсомольские субботники проводили, так радовались, когда открылся он. Первый новый год – 1964-й в нем встречали. И все порушили в перестройку и кирпич растаскали. Ничего не осталось.
В 70-е годы прошлого века в деревне Морино были открыты детский сад, школа, клуб, баня, кочегарка, работали почтовое отделение и медпункт…
Ныне лишь почта еще работает. Медики приезжают из Кубенского.
- Много всего было – и все куда-то делось, - вздыхают женщины.
Наверное, это и называется «оптимизация». Наверное, эта оптимизация экономит средства, деньги… Но разве жизнь, разве родина измеряется затрачиваемыми на ее «содержание» средствами?
Но в Морино и сегодня живут более ста человек. И разве им не нужны медпункт, магазин, школа? Разве не хотелось бы собраться и ныне в каком-нибудь «народном доме»?..
К сожалению, мне не удалось в этот раз встретиться еще с одной старожилкой – Капитолиной Александровной Соколовой. Всю жизнь она работала в поселковой библиотеки (нет теперь и библиотеки!). 24 января ей исполнится 87 лет. Дай Бог здоровья!
Но мой разговор с жительницами Морино еще не окончен. Получаю наказ:
- Вы там поближе к начальству – передайте нашу общую просьбу, от всей деревни, чтобы дорогу от Фетинино до Кубенского сделали асфальтовую. И всего-то 10 километров. Зимой-то хорошо грейдер укатывает, а весной, летом, осенью грейдер бесполезен, все равно не проехать толком. Да на этот грейдер уже столько денег ушло, что, наверное, можно было бы асфальт положить. А ведь, может, больше бы тут и людей жило, если бы дорога была.
- И еще просьба: неподалеку от Морино, есть большой еловый перелесок, размером километра два на полтора – Кулига. Это практически единственный в округе большой лесной массив. Всегда мы ходили туда за грибами и ягодами. Но лес стареет, много стало бурелома, валежника, а никто не чистит. Лес погибает, ягодники погибают. Хорошо бы, чтобы кто-то занялся этим лесом, почистил его.
- Вы там передайте…
Передаю.
Следующая публикация
Комментарии 3
Деревьнь..полно.угроби
Ли.все