Заметки путешественника

– Угу, или по второму разу женятся мама. Мам, я всё сказал, не начинай. У нас с Иринкой семья, всё, нравится тебе или нет, нужно принять этот факт. А ребёнок…ну не сложилось, Кольку буду воспитывать… Матери Сашиной не нравилась избранница сына, не только из-за того, что она была постарше и у неё был ребёнок, просто не нравилась как человек. Сноха тоже не испытывала к Сашиной матери тёплых чувств, да и снохой-то она была, чисто номинально. – Саня, а что же вы не расписываетесь? – Мам, ну что за архаизм? Нам и так хорошо, мы живём, у нас семья. Всё хорошо, мама, не переживай. – Сань, она не разведена, почему? – Мама! Ну что ты опять начинаешь? Ну не разводится из-за каких-то своих заморочек, там бывший чтобы не делить… – Сань, она просто думает что он вернётся к ней. – Всё, мне надоело, мама! – Саша оттолкнул тарелку, встал из-за стола, — мам, ты извини меня, ну сколько можно? Я взрослый человек, чего ты хочешь добиться? Чтобы я бросил Ирину? Что? Ну давай я разойдусь с ней, вернусь домой, буду играть в танчики или во что-то другое пить пиво и валяться на диване после работы, тебе легче будет? – Саша, — мама сложила руки, — я не то имела в виду. Я переживаю, Саша, скрывать не буду, хотелось бы внуков конечно, я даже согласна, чтобы Коля приходил ко мне, но ведь Нина не пускает мальчика… Саша, я просто хотела внуков, ты ещё молодой, вот я и подумала… – Всё, мама, мне надо бежать. Если честно, мама надавила, сама того не зная, на больное место сына. Саша последнее время настойчиво пытается узнать у Нины почему она не разводится. А он-то думал, почему она пресекает все попытки Саши заговорить о свадьбе. Потом выяснилось, что Ирина не разведена. На резонный вопрос Саши, когда же они станут семьёй по документам, Ирина начинает кричать и ругаться, что Саша не хочет принять её такую как есть. В общем мама, сама того не зная, надавила туда, где и так болит. Кольку Ирина воспитывать не давала, мальчик был разбалован, не слушал никого, но Саша всё терпел, если честно ему очень хотелось семью, ну правда, друзья некоторые уже по второму разу женятся, а он… Вот и терпел всё, а в целом жили они хорошо. – Саша, Саш, — мужчина уже подходил к машине, когда понял, что зовут его. – Дина?- он с недоумением смотрел на молодую девушку, почти девчонку, — привет, вот так встреча. – Саш, надо поговорить. – Дина, привет, я рад тебя видеть, но извини, мне надо домой, меня ждёт жена. -Саша…нам нужно поговорить, срочно, слышишь? Да что ей надо? Конечно Сашка был влюблён в неё раньше, в школе и потом… Но она сама ушла… Сашка переживал, пытался начинать отношения, но всё не то, вроде бы забыл первые отношения свои… Но случился вечер встречи, пять лет прошло тогда, с окончания школы, они встретились. Нет-нет, не было никаких лишних выпитых градусов, которые бы ударили в голову и бросили в объятия друг к другу, Сашка и сам не помнит, как так получилось, после всего они не смотрели друг на друга, быстро оделись и разошлись по своим сторонам. Зачем это всё было? Будто попрощались, думал Сашка. Он на что-то ещё надеялся, но Дина ясно дала понять, что надежды нет… Она замужем и вообще…всё это было в детстве, а теперь они взрослые люди… Сашка тогда опять в прострации был, потом Ирину встретил и вроде отпустило. Что ей надо? Желания видеть её нет, никакого, как и общаться… – Это очень важно, Саш…касается…твоего ребёнка. – Что? Что-то с Колькой? -С каким Колькой, Саша? Её зовут Санька, Александра. – Кого? Дина? Кого зовут Санька. -Я же говорю, твою дочь… – Ты о чём? – в кармане зазвонил телефон, Саша ответил, — да, да Ириш, еду, хорошо куплю… Извини Дин, мне идти надо, правда. -Саша, я больна, Санька останется одна, когда я… Когда меня… Пойми, это не шутка, прости, что так получилось, я не трогала тебя семь лет, но…вот так случилось. – Подожди, ты хочешь сказать что…тогда ты…что ты, будучи замужем родила от меня… Что с тобой? Почему ты меня таким лохом-то считаешь, Дина. То расстаёмся, то ты кидаешься на меня, словно я твоя последняя надежда, то отталкиваешь, теперь вон, историю выдумала… Слушай, ты здорова? – Говорю же нет, вот…мой телефон, прошу тебя, у меня мало времени, Сашка, очень мало, мне нужно пристроить Саньку. Ты её отец, понимаю, звучит дико, нужно успеть сделать тест на отцовство, вам нужно привыкнуть друг к другу, Саш… Я не вру. – Хорошо, — как во сне Саша взял листочек, вырванный из записной книжки, с написанными чётким почерком цифрами, — я позвоню, Дина. Саша заехал в магазин, купил молоко и яйца, как наказывала Ирина и пошёл домой. Только вечером он понял что дома тихо. – А где Коля? -А, — Ирина махнула рукой, глаза её забегали, — у бабушки своей. Свекровь приехали со свёкром…забрали его. – Ир, а почему мать твоего бывшего мужа- свекровь, а моя мама…это просто моя мама? -Саша, ну что ты начинаешь? Я жила с их сыном, воспитываю их внука, у нас общее прошлое, мы… – Да, да, конечно…у вас общее прошлое, а также…настоящее, будущее…а я так…случайный прохожий… – Ну что ты такое говоришь, Саша… Ирина начала плакать, а Саша не пошёл её успокаивать…Впервые… Утром он позвонил Дине, она будто ждала звонка, сразу взяла трубку. – Алё, — голос встревожен, — алё. – Дина, это я, надо встретиться и поговорить. – Да-да когда? – Сейчас, я отпросился, где ты? Я заеду за тобой. При дневном свете Саша увидел, что Дина очень бледная, лицо худенькое, все черты лица заострённые, какие-то сухие стали. Да, выглядела Дина не очень… Саша не стал пялиться на девушку, чтобы не смущать. – Саш, прости. Ну у нас и правда были детские чувства, потом я встретила Диму и влюбилась. Вышла замуж, он настаивал очень на свадьбе, я влюблена была, малолетка, что сказать, он старше на десять лет, состоявшийся умный, красивый. Пожалела через год, буквально пожалела, детей супруг не хотел, категорически, это была чуть ли не фобия у него. – Знаешь, когда плохо что-то в жизни, швыряет тебя в разные стороны,- говорит Дина Саше, — я тогда на том вечере встрече увидела тебя и так мне захотелось, чтобы не было этого ничего ни мужа, ни ребят, ни прожитых лет…Чтобы это был наш выпускной и вся жизнь впереди. Когда поняла что беременна, каюсь…хотела соврать мужу, что это его ребёнок, что подвело предохранение, но не получилось, не смогла. Конечно он выставил меня, по-быстрому. И чтобы не пострадала его репутация, оставил мне квартиру, я отказывалась, но он холодно и расчётливо объяснил, что печётся не обо мне и моём ребёнке будущем, а о себе. Конечно, быстро нашёл мне замену, думала, что поди контракт с ней заключил, по поводу детей, ан нет, увидела её беременную и счастливого его, видно только от меня детей не хотел что ли. А у меня родилась Санька, моя Санька. В первый класс собралась, а меня болезнь накрыла, мои конечно не бросят её, но Саш…матери не будет и отца не знает, нельзя так. Пожалуйста… Я понимаю я, прошу невозможного, но Саш… Она ребёнок, останется одна, не знаю зачем я это всё тебе говорю, – на что я надеюсь? Но всё же, хотя бы изредка, не мог бы ты к ней приходить, потом, когда меня…не будет. – Дина… Почему ты так говоришь, может… – Не может Саша, не может… Он увидел дочь, не надо экспертизы, это его дочь… Но Дина заставила всё делать по закону, чтобы не осталось сомннеий. Саша понял вдруг, что все мысли его о девочке и Дине. А Ирина… Ирина вроде бы отошла немного на второй план. – Ирин… – Да?- женщина вынырнула из своих мыслей. – Ириш, я хотел спросить…а ты бы смогла принять чужого ребёнка? – Какого ребёнка, Саша? – Ну допустим у меня был бы ребёнок. – Нет, — не раздумывая говорит женщина, — нет, ты о чём, Саша… Саш…я хотела сказать… Я хочу уехать к маме, на недельку, побыть там…привести мысли в порядок… – Не понял? – Ну мне надо побыть одной. – А Коля? – Коля… Он у своего папы…прости, Саш, мне бежать надо. Ловко увернувшись от дежурного поцелуя, Ирина выскользнула в дверь, Саша посмотрел в окно, Ирина села в автомобиль, что стоял у подъезда, дверь ей открыл мужчина, Саша его видел, это отец Коли… Знакомство с дочерью состоялось через три дня, именно знакомство, официальное. – Саш…знаешь кто я? Александр сидит на корточках перед девочкой. – Знаю, ты мой папа… Саша поднимает глаза на Дину, та разводит руками. – Она очень умная, Саша, я тебе говорила. – Ты теперь с нами будешь жить? – Понимаешь малыш… Саша беспомощно смотрит на Дину. – Сначала мы вылечим маму? Да? – Да… -Как же ты нас долго искал, папа. -Вы очень хорошо спрятались. -Ты больше не уйдёшь? -Я так долго тебя ждал, Санька, как же я от тебя уйду? Ирина не вернулась, пока Саша был на работе, она вывезла все свои вещи, написав короткое прости, в смс. Мама наверное обрадуется, усмехнулся Саша, он решил познакомить её с Санькой. Дина лежала в больнице, Саша привёл Саньку к матери. – Мама, познакомься, это Санька, моя дочь, соответственно, твоя внучка. -Саша? Я не поняла… – Мам, Санька моя дочь. Моя и Дины Воробьёвой. – Кааак? – мать села на стул закрыв рот руками, а потом притянула к себе девочку.- Сашка, а Ирина? – Ирина вернулась к мужу. Саша рассказал матери всё, она не хотела отпускать девочку, та тоже прижималась к бабуле. -Саша, надо что-то делать, ты говорил с врачом? -Я болван, мам, нет конечно. – Шансов мало, — сказал врач. – Но они есть, да? – Ну, в моей практике чего только не случалось, но обещать ничего не могу… Нужно чтобы и она хотела, понимаете? А у неё свет погас в глазах. А пока есть хоть один шанс, надо чтобы свет не гас, образно говоря, вы понимаете? – Значит будем зажигать, — сказал Саша и стремительно встал. – Динка, а помнишь?.. – Саша видит, Дина устала, но он болтает не умолкая. -Дин, доктор разрешил тебе в парк, поехали? – Мамочка, поехали, мы с папой тебя повезём, это же так весело… Однажды она улыбнулась. – Санька, спасибо тебе. За что мне такое счастье? Ты подарил мне дочь, вижу, что не бросишь её, скрашиваешь мои последние дни… Санька знаешь…я счастлива. – Динка, а про какие ты последние дни всё говоришь? Может хватит, давай попробуем жить, Дин, ради дочери… -Саанька…Санечка…Какая же я дура…была. Как же я поздно это поняла… -Ничего не поздно, я прошу тебя, ну что мы теряем, давай попробуем, прошу тебя. -Я не знаю…я устала… -Всё может получится, Динка… -Хорошо, давай попробуем. И получилось, болезнь отступила, сначала ремиссия, а потом… -Чудеса какие-то, – удивляются молодые доктора, болезнь отступила… Рано конечно утверждать, но её нет, пракатически. -В моей практике и не такое случалось, – говорит пожилой доктор, – шанс есть всегда…Она им воспользовалась, молодец девочка. *** -Мам, паап, а когда – нибудь, чисто теоретически, у меня может появиться маленький братик или сестричка? Родители переглянулись и засмеялись, а они собирались только расказать Саньке эту новость… Врачи не давали почти шансов, но они то уже знают, что шанс есть всегда…и грех им не воспользоваться. Мавридика д.

Ребенок что-то требовал или что-то утверждал. И тут вдруг она как развернется от окна к нему, как дернет его за руку на себя и как прошипит ему: — Что ты хочешь от меня?! Он запнулся. — Что ты хочешь, я тебя спрашиваю?! Да ты вообще знаешь, кто ты такой?! Ты никто! Понял?! Ты никто-о! — она это выдохнула ему в лицо, просто выплеснула. Мальчик смотрел на нее, и мне показалось, у него дрожит голова. Или это я дрожал. Почувствовал, как потеет спина. Помню первую мысль: — Неужели это она ему говорит?! О ком она думает в этот момент?! — Видеть тебя не могу, — прошептала она. — Ты же убила его! — сказал я, но никто меня не услышал. В маршрутке, как ни в чем не бывало, продолжали дремать люди. Я сидел, не шевелясь. А мальчик не плакал. Она отбросила его руку и снова развернулась к окну. Он уже не бушевал, притих, как-то сразу. Смотрел в разорванную спинку сиденья напротив и молчал. А у меня было желание встать и при всех, вот сейчас просто разорвать ее на части! Сказать ей: — Это ты б… последняя! Это ты никто! Ты же убила его! Клянусь, я бы сделал это!.. Мальчик сдерживал меня. Я закрыл глаза, стал глубоко дышать, чтобы успокоиться как-то. А когда открыл их, увидел конфету. Молодой парень, похоже, студент, такой светлый, кучерявый, в джинсовом костюме, протягивал конфету мальчику. Он еще встряхнул рукой, сказал: — Бери, это тебе. Тот взял. И тут же парень протянул ему вторую конфету. Мальчик помедлил и взял вторую. Дальше происходило действие, вспоминая которое, я еле сдерживаю слезы. Мальчик не стал есть, он коснулся маминой руки. Она не сразу повернула к нему лицо. Но все-таки повернула. И видно хотела добить его. Но он протягивал ей конфету. Она посмотрела на него, на конфету, я видел, она недоумевает. Тогда он вложил ей конфету в руку. Она, как обожглась, быстро вернула ему. — Я не хочу, — сказала. Две конфеты лежали у него на ладони. Руку он не опускал. — Ешь сам, — сказала она и тихо добавила, — я не хочу… Честное слово. Тогда он положил конфету к ней на колени. Никогда не забуду эту паузу. И эту взрослость. Передо мной за несколько минут этих мальчик стал мужчиной, а она из злой, раздраженной стервы стала красивой молодой женщиной. Во всяком случае, это я так почувствовал. Она молчала. Долго-долго молчала. Смотрела на него так, словно только увидела. Потом обняла. И он ее обнял. Потом он развернул конфету и дал ей. И пока она не положила ее в рот, сам не ел. Вы представляете такое?! Это был еще одни шок, но уже другой. Я тогда подумал о себе. Я подумал: — Вот ты сидишь, такой праведник, ты хотел встать, обвинить, ты хотел ее «разорвать», переделать. И ты бы ничего не добился, кроме скандала и брани. А этот мальчик, посмотри, насколько он мудр, как он велик, этот мальчик, он взял другим. И пронял до самых печенок, до сердца, до слез. — А еще этот молодой парень, который дал ему две конфеты, — подумал я, — он ведь не просто так дал две. Я огляделся… В заднем стекле маршрутки увидел этого молодого парня, он уходил вдаль по «моросящей» улице. А мама и сын сидели, склонив головы, друг к другу. Как молодые влюбленные, ей богу! Тут водитель объявил мою остановку. Я, выходя, дотронулся до руки мальчика. Я этим сказал ему: «Спасибо». Не думаю, что он понял, но это и не важно. Я навсегда запомнил этот урок. Запомнил-то, запомнил, но должны были пройти годы, чтобы я его осознал. Что это и есть настоящее воспитание. О котором не все взрослые знают. Что только примером и воспитывают. Не криком, не обвинениями, не битьем, нет. Только пример работает, больше ничто. И мальчик этот показал пример. И ей, и мне. И он изменил нас. Где он, этот мальчик?! Где ты, мальчик?! Что с тобой сегодня? Как же ты нам нужен всем, а?! Мы ведь без тебя пропадем.

Она давно поняла, что друзья никогда не порадуются твоему счастью и не посочувствуют горю, все только слова, а в душе позлорадствуют или же позавидуют. Ну не повезло ей ни с друзьями, ни с подругами. Родители были теми людьми, к которым всегда бежала со всем – и с счастьем, и с печалью, но их уже нет, и Ларисе их обоих очень не хватало. Мужу она тоже могла бы, наверное, доверить, но в последнее время стала замечать, что он к ней будто охладел. Начал намекать неоднозначно, что годы все-таки берут свое, что осень жизни наступает. То расскажет, что прочел в интернете, что женщины стареют раньше чем мужчины, то намекнет, что жена перестала следить за собой, как когда-то. Лариса этого не понимала. Ей казалось, что ничего не изменилось. Она все также посещала парикмахера, правда, маникюр стала делать сама после неудачного в салоне, когда больше месяца лечила палец. И одежду покупает современную, и каблуки все также носит. Конечно, время наложило отпечаток свой на внешности, но муж как будто специально намекал, что Лариса стала старше выглядеть. Так он и сам не молодел. Другие пары их возраста вечерами гуляли, держа друг друга за руки, о чем-то мило разговаривали, смеялись, а Лариса все чаще сидела одна у окна, когда муж задерживался на работе. Она прекрасно понимала, от чего такие перемены происходят с мужчинами, но повода открыто обвинить мужа в измене не было. Еще были дети, но с ними обсуждать такие важные вопросы она пока не была готова. Дочь вышла замуж год назад, готовилась стать мамой и волновать ее Лариса точно не хотела. Сын учился в другом городе, а по телефону говорить такие вещи было бы неправильно. Поэтому Лариса решила поговорить с мужем, но сначала ей хотелось убедиться, что он все тот же человек, каким был, когда они познакомились – понимающий, любящий, верный. Вот именно в последнем-то она и сомневалась. Но делать было нечего, время поджимало, поэтому Лариса собралась с духом и встретила мужа с работы с трагичным выражением лица. –Что-то случилось?– Спросил Олег, когда посмотрел на супругу. – Да, – ей было трудно говорить такое, но она убедила себя, что иначе не узнает правду, – Мне поставили неутешительный диагноз. Скажи, Олег, ты стал бы ухаживать за мной, если придется? Мне важно это знать. Ты не уйдешь от меня? – Ты чего? Какой диагноз? – Муж занервничал. – Неважно, какой диагноз, важно, сможешь ли ты оставаться со мной, если потребуется помощь? Олег плюхнулся в кресло, взъерошил волосы, и шумно выдохнул. – Видишь ли, Лар, я давно хотел с тобой поговорить, но вот и выдалась возможность, раз сама ты начала. Я ведь уйти от тебя собирался, да решиться все не мог. Ты просто начала стареть раньше срока, понимаешь. А теперь еще и заболела. Нет, мне такая обуза совсем ни к чему. Я подаю на развод, пока не поздно, чтобы алименты еще платить не пришлось, если вдруг, нетрудоспособной станешь. Что смотришь? Да и такое бывает, я в интернете читал. Так что, не обессудь, но мне то еще и жить. Да и есть у меня женщина уже. А ты справишься, ты всегда со всем справлялась, и сейчас… Олег нервно встал, прошел в комнату и вышел оттуда с пакетом. – Я немного вещей взял, потом приеду в выходной и остальное заберу. Давай, лечись, не поминай лихом! Лариса проводила мужа взглядом и горько усмехнулась: «Что и требовалось доказать!». Оставался только сын, с кем можно было посоветоваться в этой ситуации, но он был далеко. Лариса набрала все же его номер и услышала родной голос, от которого и все невзгоды отошли. – Сынок, скажи, а ты когда приехать собираешься? – спросила с надеждой в голосе и сын восторженно затараторил. – Скоро, не хотел говорить, но раз ты сама спросила, сюрприз не удался, ну и ладно! Меня на практику отправляют в наш город, представляешь, как повезло! Буду в солидной компании работать, представляешь? – Так это замечательно! – Лариса так обрадовалась, что и о муже-подлеце забыла на время. Через неделю Артем был уже дома и Лариса в тот же вечер начала серьезный разговор. – Тёма, тут такая ситуация произошла. Я даже не знаю, что думать, что делать. Мне недавно позвонил какой-то человек, представился нотариусом и сказал, что я должна вступить в наследство. Я, конечно, в полном шоке от услышанного, но оказалось, что я была неродной дочерью своим родителям. Они меня удочерили. Мать моя бросила меня в младенчестве, как выяснилось, сбежала за границу с богатым человеком и там жила, потом овдовела и принялась искать меня, вспомнила, как говорится. Наняла детектива и когда он все раскопал и сообщил ей мои данные, она оформила завещание и хотела встретиться со мной, но самолет, в котором она летела, потерпел крушение. Теперь меня приглашают вступить в наследство и я на распутье. Во-первых, настоящим шоком было узнать, что родители, которых я так любила, оказались мне не кровными, но я еще больше ценю их сейчас. Во-вторых, я все еще не верю, что такое может быть на самом деле, ну и в третьих, если все это правда, должна ли я принять наследство от той, которая меня когда вышвырнула просто как ненужную вещь. Артем приподнял брови. – Ничего себе! Вот это новость! Мам, я сам в шоке. Но если это правда, то почему ты должна отказываться от наследства, я не понимаю. В таком случае это все просто достанется не ясно кому, а так ты ни в чем не будешь нуждаться, если там, конечно, солидное состояние, – Артем усмехнулся, – А то вдруг и поездка не оправдается, как помнишь, фильм смотрели. – Ну я так поняла, что там всего очень много, – сказала Лариса и показала сыну в телефону электронную переписку. Артем присвистнул. – А как отец отреагировал? – Спросил Артем, – И, кстати, где он? И Лариса рассказала, что отцу она вынуждена была соврать про болезнь, чтобы проверить, нужна ли она ему на самом деле, можно ли ему доверять, ведь, хоть и наследство, а было бы в браке получено и кто его знает, что может людям в голову прийти, если они предатели. И он не прошел испытание. – Вот же! – Артем с трудом сдержался, чтобы не выругаться, – Он мне больше не отец! – Но так нельзя, Тем, он ведь был хорошим человеком, просто сейчас другую встретил, сердцу не прикажешь. – А если б ты на самом деле заболела? Такое нельзя прощать, и вопрос закрыт, – сказал сын полным уверенности голосом, – Я так решил! Лариса вздохнула и покачала головой. – Тема, ну а как же я поеду? У меня и паспорта нет заграничного, и я язык не знаю, как я там буду? Даже представить сложно. – Слушай, мам, раз ты теперь будешь богатой, заплати юристу со знанием языка, который сможет поехать с тобой и помочь во всем разобраться. – А где его найти такого? – Ларисе эта идея почему-то не особо нравилась. – А это я решу, если ты согласишься! И Лариса согласилась. Пока она занялась оформлением паспорта для поездки, и на всякий случай сама решила на развод подать, а Артем искал нужного человека. И вот, документы все были у Ларисы на руках, когда сын вернулся домой с радостной улыбкой. – Нашел! Юрист с многолетним опытом. Языком владеет в совершенстве. Кстати, живет сейчас там, а сюда приезжает лишь по делам. У него в городе крупное адвокатское бюро. – А что ж он здесь его открыл, а не там? – Спросила удивленно женщина. – Не знаю, – пожал плечами сын, – Вот сама и спросишь у него! Через несколько дней Лариса уже спускалась по трапу самолета в чужой, незнакомой стране. Сопровождал ее галантный мужчина чуть старше нее самой, приятный и внешне и в общении. За время полета они успели о многом поговорить, в том числе, он ответил на вопрос Ларисы о своем бизнесе. Сам он местный, а там живет сейчас из-за проблем со здоровьем, проходит курс лечения, из-за чего и жена сбежала от него. «Больные супруги мало, кому нужны», – подумала тогда Лариса… Владимир оказался ко всему прочему еще и прекрасным гидом. Он показал Ларисе город, очень интересно рассказывая о каждой достопримечательности. Наследственные документы оформили быстро, а вот продажа недвижимости, собственницей которой стала Лариса, заняла чуть больше времени, и ей пришлось задержаться на чужбине. – Знаете, Владимир, – сказала как-то Лариса во время прогулки с новым знакомым, – Как бы ни было тут хорошо и красиво, а домой очень хочется, все-таки правы люди, что в гостях хорошо, а дома, как ни крути, все равно гораздо лучше. – Согласен с вами полностью, Лариса, меня тоже тянет в родные пенаты, но надеюсь, что скоро лечение даст плоды, и я уже не буду вынужден возвращаться сюда всякий раз. – Дай-то Бог, – поддержала Лариса, – я вам искренне желаю скорейшего выздоровления. И вот, все дела были улажены. Владимир вызвался проводить Ларису в аэропорт. – Лариса, я считаю своим долгом вам сказать, что вы скрасили мое невеселое время. Давно не чувствовал такой прилив сил, но боюсь, что с вашим отъездом ко мне вернется снова хандра. Так не хотелось бы расставаться с вами. – А вы в гости заходите, как домой приедете, – улыбнулась Лариса. – Приглашение принято, – Не скрывая радости, кивнул мужчина. Дома Лариса собрала детей на семейный совет, решив честно поделить свое нечаянное наследство. – Нет, мам, нам ничего не нужно, – возражали они, – Ты лучше все на счет положили, а пойдут проценты, ты сможешь много путешествовать, как и мечтала и будет очень даже неплохая прибавка к пенсии, когда настанет время. Машину себе купи хорошую, ну, ты ж хотела! Но Лариса не стала слушать детей. Правда, машину по их совету купила сразу. А еще купила сыну квартиру, а для дочери и для себя открыла счет. Одной ей тех благ, которые пришли нежданно, было бы слишком много. О муже Лариса, как ни странно, совсем не тосковала. Дети с ним не общались, да и он им тоже не звонил, даже не интересовался у дочери, как она себя чувствует во время беременности. Как будто не было у него семьи никогда. Однажды чудесным вечером раздался звонок в дверь. Лариса открыла и была весьма удивлена. На пороге стоял Владимир. Нет, не с букетом цветов в руках, как это обычно бывает, а с большой корзиной экзотических фруктов. – Это вам, Лариса! Добрый вечер! – Да, вечер на самом деле добрый, – ответила Лариса, не скрывая радости, что просто захлестнула ее. – Проходите, что ж мы на пороге… Владимир рассказал, что после отъезда Ларисы не мог места себе найти. Так благотворно она на него повлияла, что он стал чувствовать себя гораздо лучше, а когда прошел повторное обследование, все результаты были в полном порядке. – Вы обладаете целительной силой, Лариса, и не спорьте, знаю, что говорю, – улыбнулся Владимир, – А в благодарность за то, что подарили мне незабываемое время, позвольте пригласить вас на морскую прогулку на моей скромной яхте. Я давно мечтал о ней, купил пару лет назад, но так ни разу и не вышел в море, все ждал случая. Одному совсем невесело бы было. – С удовольствием приму ваше приглашение, – Лариса подумала, что и ее мечта исполнилась, она тоже мечтала о яхте, но когда появилась возможность ее приобрести, совсем забыла о давней мечте. С этого дня между Ларисой и Владимиром начались романтические отношения. Однажды вечером, когда Владимир пригласил Ларису в театр и должен был за ней заехать. Она уже была готова, когда в дверь позвонили. Открыв, Лариса остановилась у двери, как вкопанная. Перед ней стоял Олег. Она впервые видела его таким. Пьяный и слегка «помятый». – Что тебе нужно? – спросила Лариса, – адрес перепутал с пьяных глаз? – Ничего я не перепутал, – заплетающимся языком сказал Олег, – Меня дyрa эта выгнала. Сказала, что если я от больной жены ушел к ней, то и от нее могу также уйти, если вдруг… Он слегка качнулся и поднял на Лару удивленный взгляд: – Что-то ты не похожа совсем на больную? – Олег, уходи, пожалуйста, сейчас ко мне придет мужчина. Олег расхохотался в голос: – Да кому ты нужна, кроме меня, Ларка, не морочь мне голову. Муж вернулся. Принимай в объятья! Лариса оттолкнула его и уже хотела закрыть дверь, когда дверцы лифта распахнулись и из кабинки вышел Владимир. Он протянул Ларисе букет лимонных хризантем, а Олег так и замер в одном положении, не в силах шелохнуться. Лариса повторила: – Уходи, Олег, нам даже разговаривать с тобой больше не о чем, – и закрыла дверь, впустив Владимира в квартиру. Время шло. Лариса стала бабушкой милой принцессы, и однажды наступил тот ожидаемый момент, когда Владимир предложил ей руку и сердце. – Знаешь, Лар, у меня не было своих детей, а в твоей семье я чувствую себя так, будто твои дети и мои тоже. Так тепло у вас всегда, так душевно. Мне очень хочется быть всегда рядом с тобой. И в печали, и в радости я готов пройти с тобой целый век. И Лариса согласилась на его предложение без лишних слов. Спустя два года Ларисе позвонили с незнакомого номера. Женский голос сообщил, что Олег находится в больнице, у него случился инсульт, и он очень просит, чтобы Лариса и дети приехали. Лариса посоветовалась с детьми. – Я думаю, что нужно навестить его, раз просит, – сказала дочь. – А я бы не пошел. Пусть на себе прочувствует, каково это, когда тебя больного бросают те, кого ты хочешь видеть рядом, – сказал Артем и добавил, – тем более, он столько лет о нас не вспоминал. – Темочка, не стоит отвечать на зло той же монетой. Давайте сходим, если просит человек, гостинцы отнесем, еды домашней. К нему, возможно, и прийти-то некому сейчас. … Войдя в палату, Лара не узнала бывшего супруга. Сильно сдал он за это короткое время. Осунулся, поседел. Увидев бывшую семью, он прослезился. – Простите меня, – с трудом он смог произнести. В палату зашла медсестра и звонким голосом сообщила, что персонала не хватает, как в любой больнице, а их родственнику требуется постоянный уход. Лариса покачала головой. – К сожалению, мне он уже никто, чтобы ухаживать за ним, а детям я не желаю участи менять памперсы тому, кто и их своим уходом предал. – Но я же все осознал. Я каюсь, что так глупо, подло даже поступил, но я уже наказан, – полушёпотом проговорил Олег. – Я оплачу сиделку для тебя и это все, чем мы можем помочь. Прощай Олег и… Выздоравливай! Сказала Лара, и они все вышли из палаты. – Мам, знаешь, мне очень жалко отца, – всхлипнула дочь, – но как вспомню, как он с тобой поступил, так вся жалость куда-то уходит. – Согласен с тобой, – поддержал сестру Артем, – я бы многое ему простил, но вот за маму не могу, как ни старался. – Мои дорогие, как бы ни было, он ваш отец, – сказала Лариса, – я, конечно, оплачу ему сиделку на первое время, но вы все же навещайте его иногда по мере возможности. Дети согласно кивнули, и Ларисе стало легче. Не хотела она, чтобы они вынашивали в себе обиду, это неправильно. Человек только тогда остается человеком, когда не оставляет места для зла и ненависти. Сама же Лара чувствовала себя такой счастливой, что была даже благодарна бывшему супругу за то, что он ушел от нее, иначе она никогда бы так и не узнала, каким бывает вкус настоящего счастья.

И бабушку, которая растила девочку и двух ее младших братьев. Семья считалась «неблагополучной» и сюда нередко наведывались проверяющие. Отец детей сидел за сбыт наркотиков. А мать давно уже лечили от туберкулеза в какой-то закрытой больнице. Некоторое время семья все-таки держалась «на плаву». Детей жалели соседи – приносили: кто — старые вещи, кто — банку молока. Бабушка трудилась, не покладая рук. Огород, да и ветхий дом требовали много сил. И все же старушка находила время — и пирожков ребятам испечь, и связать им новые носочки, и сказку рассказать. Да и мать в то время была еще жива, и теплилась надежда, что она рано или поздно поправится. Но когда ее не стало, а бабушка, потеряв дочку, резко сдала, семьей занялись вплотную. Как ни плакала старушка, как ни божилась, что вырастит внуков, ей не позволили оформить опекунство. Детей разделили. Младших направили в один детский дом, а Арину – в другой. Хотели и бабушку определить в дом престарелых, но тут она встала насмерть, и сказала, что закончит жизнь в родных стенах. Позже Арина думала, что возможно, в доме престарелых бабушке было бы лучше – тепло, чисто, не нужно заботиться о еде, рядом медсестра, которая всегда измерит давление и даст таблетку. Но старушка хотела сохранить какую-то самостоятельность, чтобы продолжать заботиться о внуках. Навещать их, приносить гостинцы. В этом плане Арине повезло. Многие ребята, среди которых она теперь жила, не могли добрым словом вспомнить своих близких, а кому-то вообще не довелось их узнать. Были и такие, от кого отказались прямо в роддоме. В Арине же сохранились черты «домашней» девочки, что так редко встречается у детдомовцев. Она хорошо знала домашнюю работу, бабушка успела научить ее готовить, убирать, шить и вязать. И привила внучке немудреные правила поведения, которыми сама всю жизнь руководствовалась. Нужно быть честной, не только перед людьми, но и перед самой собой. Не пить, не курить, не гулять с кем попало… Трудиться всегда хорошо – идет ли речь об учебе или вообще о любой работе. Бабушки не стало, когда Арина училась в выпускных классах. Но, благодаря любви и уважению к старушке, девушке удалось избежать многих соблазнов. В то время как ее ровесники умудрялись проносить в детский дом сигареты и даже изредка — спиртное, крутили романы и мечтали о том дне, когда вырвутся из казенных стен, Арина добросовестно училась. В сказки она не верила, считала, что может рассчитывать только на себя. А значит, нужно получить специальность. Арина знала, что ей, как сироте, от государства положена квартира, но рассказывали и воспитательницы, и старшие девчонки, что в очереди можно стоять годами. А ведь жить где-то надо! Арина думала, что будет делать после выпускного. В городе — два института, но бюджетных мест там очень мало, всего пять-десять на потоке, а конкурс с каждым годом все больше. Податься в колледж или лицей? Такие гордые названия носили вчерашние училища. Но и тут были свои подводные камни. На те специальности, которые интересовали Арину — шел платный прием, оставались, преимущественно, рабочие профессии. И вот тут девушку отпугивал даже не тяжелый труд, а контингент учащихся. Когда Арина проходила мимо одного из колледжей, она неизменно сталкивалась с парнями, которые или курили у входа, или просто возвращались с занятий, шли ей навстречу. И каждый раз она слышала грубую речь, бранные слова, кто-то порой пытался к ней приставать. А уж этого она и в детском доме натерпелась. Робкой от природы, девочке пришлось научиться давать отпор, отстаивать себя. И все же Арина еще надеялась на жилье от государства, и дальнейшие свои планы связывала с его получением. Но мечты ее развеялись, как только девушка пришла в городскую администрацию. И то – чиновница еще пожалела её и говорила с ней по-человечески. — Долго тебе ждать придется, — вздохнула она и предложила Арине чаю, — Для сирот вообще не каждый год жилье выделяют. А тебе еще скажут подождать, пока братья подрастут. А потом постараются отделаться – выделят, в лучшем случае, однушку на вас троих – что за жизнь! Ты лучше замуж постарайся выйти за хорошего парня – вот и будет тебе жилье. А что? Ты молоденькая, симпатичная… Красавицей Арину вряд ли можно было назвать, но девушка выглядела какой-то удивительно милой. Невысокого роста, с рыжеватыми вьющимися волосами, в глазах – несмотря на суровый жизненный опыт — все еще читалась какая-то детская доверчивость. Тогда Арина, сдав выпускные экзамены, и получив аттестат, решила пойти работать. Она только приглядывалась к вакансиям, когда ей неожиданно повезло. Девушка узнала, что в престижный отель требуется горничная, и записалась на собеседование. Тут и проблема с жильем решилась – к большой радости девушки. Воспитательницы выделяли Арину, считали, что у одной из немногих детдомовских девчонок, у нее есть голова на плечах. И одна из наставниц порекомендовала выпускницу своей знакомой. Старенькая женщина жила одна и готова была предоставить комнату той девушке, которая согласится помогать ей по хозяйству в обмен на бесплатное проживание. Арина чуть не запрыгала от счастья и не захлопала в ладоши, когда узнала об этом. Как все хорошо складывается! Может быть, если она будет честно трудиться и откладывать каждую копейку, к тому моменту, когда братья окончат школу, она сможет взять ипотеку…И тогда они снова будут жить своей семьей, она приглядит за мальчишками. Арина тревожилась за братьев, видела, что в детском доме они приобрели немало дурных привычек. А если сестра станет о них заботиться, они и специальности получат, и зарабатывать начнут, все втроем быстро кредит погасят. Что на государство надеяться, нужно самим не плошать! Арина познакомилась с Верой Севериновной, хозяйкой квартиры, и старушка ей очень понравилась. Ничем не напоминала она покойную бабушку – интеллигентная, утонченная. Но девушка сразу почувствовала, что хозяйка — человек добрый и порядочный. Арина решила, что будет очень стараться. И хотя в первое время случались и неприятные казусы – девушка нечаянно разбила старинную фарфоровую чашку, чуть не потеряла на прогулке хозяйского пуделя — все недоразумения легко разъяснялись, и хозяйка с постоялицей вскоре уже жили душа в душу. На работе было сложнее. Гостиница находилась в одном из лучших районов города. Зеленая зона, рядом река, лес, а до центра – всего десять минут на машине. Собственно, это не отель был даже, а целый комплекс. Большая территория напоминала райский сад – здесь отлично потрудились дизайнеры. По вечерам аллеи были красиво освещены. Столовая — деревянная, оформлена как терем в русском стиле. Множество развлечений для постояльцев – и катание на яхтах, и верховые прогулки, и теннис. Словом, даже заграницей такой отель по праву получил бы «5 звезд». Штат работников был большой, и Арина взялась за дело со всей добросовестностью, на которую была способна. Сначала она убирала номера в главном корпусе. Быстро все усвоила, научилась обращаться с бытовой техникой, и вскоре старшая горничная уже не могла ни к чему придраться. Арина трудилась не за страх, а за совесть, готова была задерживаться, не требуя за это дополнительной оплаты – лишь бы сделать свою работу хорошо. И вскоре ее перевели – приводить в порядок «домики». Снаружи они выглядели как нарядные бревенчатые избушки из сказки, зато внутри были оформлены и обставлены «по последнему слову» — и плазменные телевизоры, и камины, и джакузи… В домиках останавливались наиболее обеспеченные постояльцы. В бесконечной череде дел, Арина не замечала, как проносится время. Как-то она подумала, что отель даже осенью сохраняет свою красоту. Газон зеленеет до самого снега, ели и туи остаются нарядными в любое время года… Но не успела девушка мысленно порадоваться, что устроилась в такое место, как на ее голову начали сыпаться неприятности. Началось все с того, что у постоялицы пропали сережки с бриллиантами. Женщина средних лет – подтянутая, приветливая, она не раз улыбалась Арине, когда та входила в домик, чтобы начать уборку, перебрасывалась с девушкой несколькими словами. О пропаже дама все же заявила в администрацию. — Я хорошо помню, что оставила украшения в шкатулке на столике, а сейчас там не хватает серёг, — сказала она. Но, в конце концов, дама махнула рукой на пропажу, не стала затевать скандал. Сказала, что нередко теряет что-то – то карточку, то цацки. И уехала. Однако через несколько дней у другого клиента пропала изрядная сумма денег, потом у постоялицы исчез айфон, и еще у одной женщины – очень дорогое колье. И тогда Арину вызвали «на ковер». До этого она лишь несколько раз мельком видела владельца отеля. Инстинктивно побаиваясь начальства, старалась не попадаться ему на глаза. А теперь ей пришлось сидеть на краешке стула под неприязненным взглядом пожилого грузного мужчины и лепетать оправдания. Нет, она только вытирала пыль с туалетного столика, ей бы и в голову не пришло заглянуть в шкатулку. И уж тем более она никогда не лазила по карманам и сумочкам постояльцев, не вытаскивала из них деньги и драгоценности. Кроме хозяина отеля, в его кабинете сидела и администратор, блондинка лет сорока, и лицо у нее тоже было жесткое, холодное. — А как ты объяснишь тот факт, — спросила она Арину, — что до твоего появления ничего подобного у нас в отеле прежде не было? Как только тебя приняли – так сразу начались неприятности. О чем только в отделе кадров думали, когда детдомовку на работу принимали… Хотя Арина была еще человеком неискушенным, она все же сообразила. — Может быть, на видеокамерах остались моменты краж, и там можно увидеть, кто это сделал? Ведь весь отель под наблюдением… Шеф побарабанил пальцами по столу: — В том-то и дело, что воришка наш действовал очень грамотно. Все записи стерты. А теперь подумай, девочка, что дороже всего для бизнесмена…. Арина растерянно пожала плечами. Ей и голову не приходило искать ответы на такие вопросы. Слишком далеко это все… — Его репутация, — с нажимом сказал хозяин, — Репутация для бизнесмена во многих случаях дороже денег. Ты себе представить не можешь, сколько усилий я приложил, чтобы уладить то, что произошло. — Да уж, — поддакнула Нелли Викторовна, — Мы тут извинялись, уговаривали, оправдывались… — Выплатили не только стоимость украденных вещей, но и моральную компенсацию. Сказать страшно, какие это деньги! — Так что, меня теперь посадят в тюрьму как воровку? — это было единственное, что пришло в голову Арине. — Нет, дорогая! — язвительно сказал шеф, — Это был бы не лучший выход для нас. Конечно, не составило бы труда передать тебя полиции и добиться обвинения на суде, Но тем самым мы признаем, что оказались недальновидны, и приняли в штат воровку. Нам перестанут верить клиенты – а вдруг и другие наши работники такие же? К тому же, кто вернет понесенный убыток? — А сколько там? — обреченно вздохнула Арина и ахнула про себя, услышав итоговую сумму, — Но у меня все равно никогда не будет таких денег….И кредит не дадут. — Может, у тебя что-то осталось? — предположила Нелли Викторовна, — От того, что украла? Продашь и хотя бы частично покроешь долг… Признайся уж честно, все равно теперь не скроешь. При этих словах Арина закрыла лицо руками и разрыдалась. Через несколько мгновений она услышала, как шуршат бумаги. — Вот что,— сказал шеф, — Сейчас напишешь расписку о том, что будешь два года отдавать всю зарплату в счет погашения долга, придется работать в отеле бесплатно. — Как? — Мы тоже хотим сохранить тебе репутацию. Молодая еще, вся жизнь впереди. Мы сказали, что вор – посторонний человек, объявлен в розыск. А раз ты осталась тут работать, никто на тебя и не подумает. Но за это ты станешь трудиться бесплатно, а твоя зарплата пойдет в счет погашения долга. Или все-таки предпочитаешь суд и тюрьму? Домой в тот день Арина пришла убитая, все валилось у нее из рук. Она вспомнила, что обещала Вере Севериновне вымыть окна, но старушка только руками замахала: — Бог с тобой! Я что, не вижу, как у тебя руки дрожат? Не хочу вмешиваться, но, наверное, что-то случилось. Дорогая, не нужно сегодня ничего делать, иди, посиди в теплой ванне и ложись спать пораньше. Арина долго плакала, сидя на краю ванны и включив воду, чтобы старушка не услышала ее рыданий. Наконец, она постаралась взять себя в руки. Мысленно сказала, что случаются ситуации еще хуже, и нужно не ныть, а искать выход. То есть, возможность заработать себе на жизнь. Последующие месяцы были самыми тяжелыми в жизни Арины. Никогда в жизни ей не приходилось столько трудиться. Она не брезговала никаким заработком – выгуливала собак, раздавала листовки, нанималась убрать квартиру после ремонта… Уходила на рассвете, возвращалась одним из последних автобусов. А в выходные старалась наверстать то, чего не сделала для своей хозяйки за неделю – мыла, драила, стирала… — Деточка, от тебя остались одни глаза, — Вера Севериновна прижимала руки к груди, — Оставь ты этот ковер, ничего с ним не сделается, если ты не пройдешься по нему сейчас пылесосом. Пойдем лучше, попьем чаю с пирожками. Ела Арина теперь мало – утром наскоро делала себе бутерброд. В отеле обслуга столовалась в кафе – комплексный обед для персонала был дешевым, и девушки этим пользовались. Но Арине теперь и это было не по карману. Она покупала что-то типа лапши или супа в пакетиках и заваривала себе в кружке. Если бы не Вера Севериновна, которая чуть ли не насильно усаживала девушку вместе с собой ужинать – Арина бы, наверное, начала падать в голодные обмороки. Тем временем, дела у хозяина отеля шли не лучшим образом. О том, что в гостинице могут украсть ценные вещи, узнал весь город. И прежние богатые клиенты предпочитали останавливаться в других местах. Горничные начали поговаривать о том, что штат, возможно, сократят. Арина знала, что она не взяла в чужих номерах даже булавки, ей не в чем было себя упрекнуть. Она думала о том, что настоящий вор все еще ходит на свободе, и что будет, если случится новая кража? Отдадут ли ее все же под суд, или просто увеличат долг, который с нее причитается? Ловушка… Причем девушка не видела из нее выхода. Арина давно уже не убирала домики, теперь ей доверяли только номера класса «эконом». Они находились под самой крышей, в коридоре тут не лежала ковровая дорожка, номера были маленькие и обставлены лишь самой необходимой мебелью. Здесь селились командировочные попроще, небогатые туристы. Но Арина трудилась не менее старательно, наводя уют в этих скромных комнатках. Ей было даже легче здесь – вряд ли клиенты привезут с собой ожерелья, которые стоят баснословно или айфоны по заоблачной цене. Но один раз девушке пришлось подменить другую горничную, которая убирала «люксы». — Неужели больше некому? — пыталась отказаться Арина. — Да ты что, это же удача! — удивилась старшая горничная, — Тут хоть на нормальные чаевые можно рассчитывать. А те, которые селятся в мансарде, небось, и десяти рублей не дадут. О том, что произошло с Ариной, в коллективе не знали, и все искренне удивлялись — почему девушка не радуется «повышению». Хмуро шла Арина на второй этаж, отведенный под «люксы». В одной руке она несла ведро с водой, в другой – швабру. Девушка думала о том, что предпочла бы подменять посудомойку на кухне, чем убирать барские покои. Неожиданно в Арину кто-то врезался. Ей с трудом удалось сохранить равновесие, и то лишь потому, что в последнюю секунду она схватилась за перила. Зато вода из ведра выплеснулась почти вся. Причиной катастрофы стал молодой человек, сбегавший вниз. Он, очевидно, полагал, что прислуга посторонится и пропустит его. Но судьба тут же наказала самоуверенного незнакомца – его явно дорогие брюки изрядно пострадали. Содержимое ведра попало как раз на них. Арина и опомниться не успела, как услышала резкий голос Нелли Викторовны: — Смотри, что ты натворила! — Я?! — поразилась Арина, — Не я же в него… — Молчи! Надо по сторонам смотреть, неумеха! Испортила человеку вещи, он, наверное, куда-то спешил… Теперь придется переодеваться, а костюм отдавать в химчистку. Молодой человек смотрел с явным интересом, переводил взгляд с Арины на Нелли Викторовну, а потом решил вмешаться: — Думаю, ничего страшного не произошло, ведь это всего лишь чистая вода. И девушка действительно не виновата. Я торопился, и… — Нам очень неприятно, что такой инцидент произошел, — залебезила Нелли Викторовна, — Обычно в гостинице подобные происшествия исключены. Персонал у нас внимательный. Позвольте, когда вы переоденетесь – я отнесу ваши брюки в прачечную. Их выстирают и выгладят бесплатно. Дальше Арина не слушала – постаралась проскользнуть мимо этого типа и администраторши. Ей еще столько работы предстояло сегодня! Говорила же она себе, что перевод на другой этаж не принесет ей ничего, кроме головной боли. В последующие дни девушке еще не раз пришлось сталкиваться с молодым человеком. Он с тех пор здоровался с ней, Арина же бормотала невнятное «здрасьте» и спешила поскорее прошмыгнуть мимо него. Постоялец занимал один из «люксов», которые она убирала. Если бы девушка находилась не в такой тяжелой ситуации, работа доставляла бы ей удовольствие. Большой красивый номер, с балкона открывается вид на сад и реку. Можно на минутку присесть в кресло, и помечтать, что ты сама живешь в таком великолепии. Но сейчас Арина очень торопилась, и берегла силы, ведь ее ждало еще столько дел – и не только в отеле. Что же касается гостя, Арина узнала, что его зовут Антон Полунский, и что администраторша положила на него глаз, так как он был хорош собой и явно весьма богат. Нелли Викторовна то ли искренне забывала, сколько ей лет, то ли считала, что она все равно неотразима. Но в зрелом возрасте на лице уже отчетливо отражается характер. Если он у тебя золотой, как у Веры Севериновны, ты и в старости будешь хороша той особой прелестью, которую называют «красотой души». Но если ты — злобная и высокомерная особа, которая любит унижать других – это непременно проявится: в поджатых губах, колючем взгляде, да во всем облике… В общем, ничего у Нелли Викторовны не вышло. Антон игнорировал ее притязания, и через неделю съехал. Тут уж и Арина вздохнула с облегчением. Видеть каждый день человека, перед которым ты, пусть невольно, но провинилась, было не легко. После того, как номер освободился, девушке предстояла большая уборка. Нужно было и постельное белье сменить, и полотенца, и особенно тщательно вымыть «люкс». И тут Арина, к ужасу своему обнаружила в тумбочке портмоне. У девушки слезы на глаза навернулись – да за что же судьба подбросила ей еще одно испытание! Ничего не оставалось делать, как идти к Нелли Викторовне. — Простите, вы не можете мне дать номер телефона господина Полунского? — Арина сама чувствовала как неуверенно и робко звучит ее голос. — Тебе? — насмешливо спросила администратор, отрываясь от бумаг, — Зря губу раскатала. Такой мужчина как он, на тебя и не взглянет… Радуйся, что он еще штраф платить тебя не заставил, пожалел убогую… Иди, вкалывай, и не надейся – никаких контактов я тебе не дам. Другая девушка на месте Арины рассказала бы о находке. Но вдруг не поверят, опять примут за воровку, и Арина промолчала. — Так что – забудь его, — резюмировала Нелли Викторовна, — И впредь запомни, что для постояльцев ты – приложение к пылесосу и швабре, и только. Не дай Бог, я узнаю, что ты кому-то тут глазки строишь и рассчитываешь понравиться… Вроде и говорила себе Арина, что ничто больше не заставит ее заплакать. Но от таких обидных слов на глаза снова набежали слезы. Единственное, что удалось – удержать их, пока не вышла из кабинета начальства. Только тогда Арина разрешила себе всхлипнуть несколько раз и поспешно вытерла мокрые щеки. Вечером она рассказала о случившемся Вере Севериновне. От старушки у нее теперь не было секретов. Если бы не она – пропала бы Арина совсем. Сколько раз угощала ее Вера Севериновна своими фирменными пирожками с брусникой, наливала кофе. И теплая, чистая комната, в которую уставшая Арина возвращалась каждый день – это значило так много! И в этот раз Арина не выдержала – постучалась в комнату старушки. Та с увлечением раскладывала пасьянс, но, увидев лицо девушки, отложила карты. — Что случилось? — поспешно спросила она, — Арина, ты такая бледная, не пугай меня…Может, накапать тебе корвалолу? — Боюсь, что у меня новая беда, — Арина присела на краешек стула и положила перед Верой Севериновной портмоне, — Нашла сегодня в номере. Немного знаю человека, которому принадлежит пропажа. Но его координат у меня нет. Пробовала их получить, но… Так что, боюсь, что меня опять обвинят в воровстве. Вера Севериновна взглянула на девушку поверх очков. — А ты смотрела, что там? — спросила она. — Нет, — Арина покачала головой, — Не открывала и не собираюсь… — Глупая! А вдруг именно там ты найдешь какие-то контакты? Визитную карточку или что-то еще? Арина ударила себя ладонью по лбу. Действительно! Как это она не догадалась… Через несколько секунд вместе с Верой Севериновной она уже рассматривала содержимое портмоне. Целая пачка пятитысячных купюр – и только. Ни визитки, ни клочка бумажки… — Что же ты загрустила? — Вера Севериновна не отрывала взгляда от лица девушки, — Сумма большая, ты можешь заплатить свой долг хозяину отеля. А потом уедешь подальше, начнешь новую жизнь. Может, тебе эти деньги судьба подарила? Ничего в жизни не бывает случайно… — Ну, нет, — Арина от волнения даже забыла о вежливости, — Я не присвою ни копейки, чужого мне не надо. Раз Нелли Викторовна не дала мне телефон постояльца, буду говорить с девочками, которые дежурили на рецепшен, может быть, они помогут выйти на этого неуловимого потеряшку. В крайнем случае, я готова дать объявление в газету… А портмоне пусть полежит в вашей комнате, в шкафу, можно? Если владелец отыщется, вы ему отдадите, вы же всегда дома… Вера Севериновна как-то загадочно улыбнулась, а на другой день, когда Арина собралась на работу, попросила: — Ты не задерживайся сегодня нигде, ладно? — Хорошо, — рассеянно сказала Арина, проверяя, положила ли она в сумочку проездной. Тем не менее, хотя просьба старушки и вылетела у нее из памяти, домой она вернулась довольно рано. Девушка безмерно удивилась, когда в восемь часов вечера в дверь позвонили. Сколько она помнила – к ужину никто не приходил. Даже на день рождения Веры Севериновны ее подруги собирались днем. — Открой-ка дверь, — велела хозяйка. Арина послушалась, и потеряла дар речи. На пороге стоял тот самый мужчина. Антон Полунский, собственной персоной. Он принес торт – круглая коробочка, шелковая ленточка. Вежливо поздоровался с онемевшей Ариной и расцвел, увидев старушку. — Вера Севериновна, я всегда счастлив, когда прихожу к вам в гости…Будто переношусь на много-много лет назад. — Ну, тогда я была не такой, как сейчас, — Вера Севериновна произнесла это с легким даже кокетством, — Даже дома носила туфельки на каблуках. Идемте пить чай, мои дорогие. Разливая ароматный напиток, Арина слушала, как старушка умиленно говорит, что «Антошенька не забыл, я больше всего люблю торт «Прага», его и принес». Но Вера Севериновна была настолько тактична, что о молодом человеке сказала лишь то, что это бывший ее ученик. Подробности добавил сам Антон: — У меня было трудное детство. Отец и мать – оба пили, сколько я их помню. А потом мама вообще ушла из семьи. Отец на какое-то время завязал, даже сумел встать на ноги, помогал одному водителю-дальнобойщику, тот брал его в рейсы. Ну а я был предоставлен сам себе. Учителя не знали, как к этому относиться. С одной стороны, им было меня жалко – одетый кое-как, вечно голодный ребенок. С другой стороны – я был лоботрясом и хулиганом, учился в основном, на «двойки», «тройка» была уже редкостью. Преподаватели мечтали, что моих родных лишат родительских прав, я окажусь в детдоме, и проблема сама собой решится – там за мной присмотрят, накормят и оденут. Насколько я знаю, завуч уже начала хлопотать об этом. Но на мою защиту встала Вера Севериновна. Причем она даже не была моим классным руководителем. Просто учитель английского языка. Если другие предметы я знал на «двойку», то ее английский — на «единицу». Но она приглашала меня к себе, вот как сейчас – усаживала за стол, кормила, рассказывала что-нибудь интересное. И будто между делом, мы учили с ней английские слова, потом из них стали рождаться фразы. Мало того, Вера Севериновна встретилась с моим отцом, поговорила, потом они вместе пошли в магазин покупать мне новые вещи. А книги! Сколько я прочел, благодаря ей! Сначала те томики, что давала мне учительница, потом пристрастился к книгам, начал брать их в библиотеке. И с учебой дело пошло на лад. Мне хотелось, чтобы обо мне больше не говорили как об отщепенце, который ни на что не способен. Я решил сделать так, чтобы меня уважали. В конце концов, неплохо закончил школу, потом институт… Занялся бизнесом. И недавно решил купить тот самый отель, где вы работаете. С Верой Севериновной я давно не виделся, а тут встретил ее случайно на улице, поделился новостью. — Я ахнула, — вставила старушка, — И сразу вспомнила про тебя, Арина. — Да, Вера Севериновна рассказала мне о том, что с вами случилось. Она уверяла, что вас напрасно обвинили в воровстве, а вы не смогли доказать обратное. И теперь работаете совершенно бесплатно. Простите, я оставил портмоне в номере не случайно. — Это была как та горошина, которая позволила отличить принцессу от простолюдинки, — добавила старушка, — Когда ты со слезами уверяла, что не возьмешь себе ни гроша, я сразу же позвонила Антону. — Таким образом, теперь я – хозяин отеля, а с вас все подозрения сняты. Более того, я провел собственное расследование. Знаете, у кого «прилипало к рукам»? У Нелли Викторовны. Когда-то она была любовницей владельца гостиницы. И, конечно, привыкла жить в роскоши. А когда прошли годы, и она стала неинтересна хозяину, не нашла в себе сил, чтобы отказаться от богатой жизни. Очень удобно было свалить все на новенькую, безответную горничную, из детского дома, и завладеть деньгами и драгоценностями. Это уже доказано, и Нелли придется отвечать. А вам, Арина, я предлагаю стать моей помощницей. — Но я…что же… только среднее образование…не специалист, — бормотала девушка. — Самое главное – вы честный, порядочный и трудолюбивый человек. А работать нам предстоит много – отелю тоже нужно вернуть репутацию. Давайте сделаем его лучшим в городе. Идей у меня хватает. …За несколько месяцев Антону и Арине, которая стала его правой рукой, удалось сделать немало. Особенно тщательно они подбирали персонал, собрали настоящую команду, где были исключены склоки, интриги, попытки нажиться незаконным путем. Теперь гости отеля отмечали, какая здесь доброжелательная атмосфера – будто к родным приехали. Номера стали заполняться, и дело действительно начало приносить прибыль. За это время между Ариной и Антоном зародилось чувство, совсем иное, чем просто дружба. И когда молодой человек сделал своей помощнице предложение, она согласилась, не раздумывая. — У нас будет большой красивый дом, — сказал Антон, покачивая любимую на коленях. — А Веру Севериновну мы, конечно, возьмем к себе. Ведь, если бы не она, мы бы не встретились…Мы оба ей обязаны нашим счастьем.

Поженились они на пятом курсе, и бабушка сделала им на свадьбу невообразимый подарок – однокомнатную квартиру. Да, на окраине города, на пятом этаже и без балкона, зато – своя. Всю жизнь деньги копила, не хотела молодым мешать. У Вики никогда не было ничего своего. Отчим строго следил за тем, чтобы Вика не съедала больше его родных детей, чтобы воды не лила больше положенного, и вечно ругал ее за то, что понапрасну жжет электричество. В семнадцать она устроилась работать официанткой и сняла себе крошечную комнату, похожую на кладовку. Общежитие ей не было положено, прописка-то городская. Так что однокомнатная квартира казалась ей настоящими хоромами. Прожила она в ней недолго. Через год после свадьбы, вернувшись на час раньше со смены (торопилась, чтобы Никите завтрак приготовить), Вика застала в своей постели курносую блондинку. Та курила, пуская в полоток струйки дыма, а из санузла раздавались звуки льющейся воды. Блондинка ничуть не смутилась, лишь прикрылась покрывалом, которое бабушка подарила им на Новый год. Вот так закончились их отношения, которые продлились пять лет. Вика не стала устраивать скандал, и развелись они мирно. Квартира, понятное дело, осталась Никите, она на нее и не претендовала, хотя блондинка, сопровождавшая Никиту на всех этапах развода, громко шипела: «Возьми с нее расписку, а то сейчас залетит от какого-нибудь водителя и будет жилплощадь отсуживать!». – Куда переехала? – удивилась Вика, нажимая на сброс звонка. – Так в вашу квартиру! У этих же дите вот-вот должно родиться, вот они и поменялись. Вика разволновалась – бабушка плохо ходила после перелома шейки бедра, а та квартира на пятом этаже и без лифта. Как же она жить там будет? Накануне того дня, когда она блондинку в квартире застала, они как раз с Никитой решили, что переедут к бабушке и будут за ней ухаживать, а теперь, получается, бабушка совсем одна будет жить, да еще и в таком неудобном месте, где у нее ни одного знакомого? Здесь-то ее весь подъезд знает, всегда найдется тот, кого можно о помощи попросить. Новость про ребенка тоже неприятно оцарапала – с ней Никита отказывался заводить детей, говорил, что для себя нужно пожить. – Ладно, спасибо, теть Кать. Пришлось идти на остановку, ждать автобус и ехать сорок минут, ухватившись за облезлый поручень и пытаясь не растрясти торт. Возвращаться в квартиру, где целый год она считала себя самой счастливой на свете, было грустно. Вика шла привычным маршрутом, отмечая мелкие перемены – новую вывеску на магазине, огороженный пустырь… Во дворе поставили новую детскую площадку, и мальчишка лет шести сидел возле лужи, опустив в нее босые ноги. – А я на пляже! – весело сообщил он. Вика улыбнулась и достала из кармана шоколадку. – Держи, Робинзон! Конечно, бабушка сделала вид, что все в порядке, и это она сама предложила. – Никита будет заезжать ко мне – продукты покупать, если нужно, до больницы довезет, – пояснила бабушка. – И когда он был в последний раз? – спросила Вика. – Так вчера и был. Вика поняла, что бабушка обманывает, потому что мусорный пакет под мойкой был набит полностью и уже попахивал, а хлебом можно было гвозди забивать. – Давайте-ка я сбегаю в магазин, – предложила она. – Все равно мне надо сыр купить, совсем забыла. Про сыр это она теперь соврала. Бабушка отнекивалась, но Вика настояла на своем. А когда уезжала, специально зонт забыла, чтобы через день за ним приехать и опять в магазин сходить. Бабушка сначала сопротивлялась, говорила, что не надо и что Никита приезжает, но когда Вика осенью слегла с простудой и не появлялась неделю, боясь заразить, сама позвонила и робко спросила, когда та сможет ее навестить. Понятно, что мотаться часто было сложно, и Вика решила проблему по-своему: насчет мусора договорилась с тем самым мальчишкой, который в пляж играл, и за пятьдесят рублей в неделю он выносил мусорные пакеты каждый день, а продукты заказывала доставкой, даже смартфон бабушке купила и научила ее пользоваться приложением. Никита всегда говорил, что бабушка не справится, но ничего, справилась. Вика приезжала к ней раз в неделю, иногда чаще, иногда реже. Бабушка словно и забыла, что Никита раньше Викин муж был – хвасталась его первенцем, умилялась видео, которые Никита присылал ей на новенький смартфон. – А самого правнука к вам привозили? – поинтересовалась Вика. – Да ты что, маленький же еще! На годик, правда, правнука привезли – бабушка попросила ее с карточки десять тысяч снять на подарок. Так Вика знала обо всех посещениях Никиты – на его день рождения, на день мальчика, на Новый год и еще раз в апреле, видимо, в день рождения блондинки. На все праздники бабушка снимала с карточки кругленькую сумму в подарок. Вике она тоже пыталась совать деньги, но Вика отказывалась. – Я сильно на вас обижусь, – говорила она. Однажды бабушка ей сказала: – Хорошо. Но тогда пообещай, что исполнишь всего одну мою просьбу. И не буду больше с деньгами приставать. – Какую? – Я потом скажу. Потом так потом. И Вика согласилась. Когда в ее жизни появился Павлик, бабушка первая про это узнала. С мамой Вика почти не общалась – та стала пить с отчимом заодно, и только и делала, что ругала Вику и называла ее неудачницей. – Мужика с квартирой упустила, это надо же такой недалекой быть! Так и будешь всю жизнь в клетушках своих ютиться! У Павлика квартиры не было. Но он обещал обязательно на нее заработать. Он был младше на пять лет, и Вика долго отказывала ему в ухаживаниях, но, наконец, согласилась. Он был добрым и веселым, да и семья его Вику сразу приняла – жили они в частном доме на окраине города, и, кроме старшего Павлика, в семье было еще пять братьев. – Не решилась я седьмой раз на девочку, – с грустной улыбкой сообщила ей его мама. – Внучек буду ждать. Ты как, хочешь детей, или из карьеристок? – Хочу, – призналась Вика. – Ну, значит, буду от вас внучку ждать, Павлик у нас самый серьезный, остальные еще такие шалопаи! Поженились они скромно, без торжества, а на скопленные деньги поехали в путешествие. Вика очень переживала, как тут бабушка без нее, но делать нечего. Не зря она переживала. Как это случилось, никто не знал – может, плохо ей стало и за помощью пошла, или сама решила до мусорных баков спуститься… Нашли ее на лестнице, уже холодную. Вика понимала, что ей сейчас нельзя плакать и сильно переживать – она только накануне тест сделала и так радовалась, что сейчас приедет и бабушке расскажет… Но как не плакать и не переживать? Ведь если бы она не уехала, ничего бы и не случилось! И на похороны она не успела, Никита ей даже не сообщил, хотя знал, что она с бабушкой до сих пор общается. Но звонить ему и ругаться она не стала. Зато через несколько дней ей позвонила жена Никиты. – Что думаешь, самая умная? Да мы в суд подадим и докажем, что она невменяемая была, когда это писала! Вика никак не могла понять, в чем дело. Блондинка все кричала, обзывала ее разными словами, и только к концу разговора Вика поняла, что речь идет о какой-то квартире... А через день ей позвонил и нотариус. Пригласил приехать, ознакомиться с завещанием. Оказывается, бабушка и письмо ей оставила. Читала это письмо Вика со слезами на глазах. Бабушка столько хороших слов про нее говорила, так благодарила, что Вике было неловко – она ведь не для благодарности все это делала, а потому что и правда любила ее как свою родственницу. Да и некого ей было больше любить. «Вот моя просьба, о которой я говорила: прими эту квартиру в дар, больше мне тебя нечем отблагодарить». Вика так поняла, что бабушка пишет о той квартире, где жила, но нотариус ей разъяснил, что речь о той, двухкомнатной квартире, в которой Никита с женой проживал. Однокомнатная-то как раз Никите принадлежала, бабушка же дарила ее ему. Попросив время на раздумья, Вика все обсудила с Павликом. Не хотела она никакую квартиру, чтобы звонили ей и угрожали, не хватало еще из-за этого всего ребенка потерять. Но и бабушкину просьбу не исполнить было нехорошо. Они долго совещались и в итоге пришли к единому мнению. На разговор Никиту и его жену пригласили к нотариусу, прежде посоветовавшись с ним. Тот сказал, что Вика не очень умная, но спорить с ней не стал. Жена Никиты накинулась на Вику и накинулась бы с кулаками, если бы Павлик не стоял рядом – сыпала желчными словами, угрожала. – А ну, замолчи! – внезапно выкрикнул Никита. – Она по праву ее получила, потому что три года за бабушкой ухаживала. Вика на миг даже дар речи потеряла – она-то подготовила целую речь для Никиты. – И говорить здесь не о чем, не знаю, что обсуждать. Вещи перевезем и квартиру освободим, – сказала он, не глядя на Вику. И тут Вика высказала всем свой план. Что не хочет она их быт разрушать и что ей хватит однушки на окраине города. Что с нотариусом все обсудили, как это правильно оформить, остается только согласие Никиты получить. Тут он впервые поднял глаза и посмотрел на Вику. Глаза у него были виноватые. А жена его тут же успокоилась и принялась требовать кофе и печенье, а то она устала сюда ехать, могла бы и сразу сказать, не тревожить людей. У Вики родилась девочка. Назвала она ее Соней, как бабушку. А уж как была рада мать Павлика! Внучки у нее потом и еще родятся. Но Соня всегда будет самой любимой… автор: Здравствуй, грусть!

Вот это харизма, на весь корабль хватит