“Что такое духовность и духовная практика?” / “Путёвые путевые”, вып.1.
Прежде, чем ответить на этот вопрос, следует прояснить понятие «духовность». Наиболее ёмкое, точное, формально выверенное определение этому слову дал Александр Зиновьев.
Он писал:
«Духовность не измеряется уровнем образованности, бытовыми привычками и общей культурой, «правильными» — с точки зрения господствующей моды — убеждениями, даже личной душевностью и добросердечием. Всё это значимо, но всё это лишь сопутствующие признаки, следствия и эпифеномены. Духовный человек может быть необразован, иметь дурные манеры, очень странные убеждения и скверный характер. Потому что духовность определяется не этим. А только одним: добровольным и осознанным отказом от главного социального наслаждения — участия в вечном и повсеместном унижении человека человеком. Тем самым он идёт против собственной человеческой природы — и в той мере, в какой ему это удаётся, перестаёт быть человеком и становится чем-то другим.
Но не надо заблуждаться: такое перерождение, если даже оно возможно, — привилегия немногих сильных духом людей».
То есть для того, чтобы называться духовной, практика должна:
- иметь в своем арсенале способы и методы, позволяющие человеку увидеть злонамерение (произвол, отсебятину), носителем которого он является;
- обладать способами и методами, позволяющими провести процесс дефрагментации человеческой личности до той степени, которая необходима для того, чтобы человек смог принять ответственность за злонамерение (произвол, отсебятину) и его последствия.
Единицы из существующих на настоящий момент практик соответствуют этим требованиям.