Екатерина Широкова

Хочу, чтобы ты исчез. Ради мамы

Отчим так и держал её взаперти. Как в наказание. Но за что? За болезнь? На пятый день сил накопилось достаточно, чтобы подкараулить момент появления подноса с едой и питьём. Маша скрючилась возле порога и ударила яростно, наотмашь, но не рассчитала. Олег легко перехватил тонкую кисть и даже сумел другой рукой удержать поднос, не разлив содержимого.
Маша взвыла и задёргалась от отчаяния, но отчим настойчиво и не без торжества вернул беглянку на кровать, поставил поднос на столик. Как великан против мухи. Силы слишком неравны.
И сказал с укоризной, как ребёнку несмышлёному:
— Успокоилась?
— Ненавижу тебя!

Хочу, чтобы ты исчез. Мне жаль

Она принялась шарить по животу и бёдрам в глупой надежде найти себя прежнюю, но всё изменилось: таз раздался, безжалостно потеряв подростковую прямолинейность. Даже худоба не могла скрыть разницу — формы стали женские.
Маша села, нет, ухнула на пол, и заплакала.
Этот монстр держал её взаперти кто знает сколько лет! А мама? Где она? Что он с ней сделал? Обманул, заставив доверить дочку-подростка чужому и ненормальному мужику?
Ярость поднималась и душила изнутри, но слёзы обиды продолжали литься.

Хочу, чтобы ты исчез. Ловушка для падчерицы

Вместо мамы над ней склонился отчим. Небритые щёки, потухший взгляд, но что-то ожило в нём, когда Маша разлепила губы и не без труда просипела:
— Где мама?
— Как ты себя чувствуешь? — странная тяжесть исчезла со лба, и Маша с опозданием догадалась, что Олег по-свойски ощупывал её лоб. Попробовала возмутиться, но сил хватило только на повторение самого важного вопроса.
— Где… где мама?

Хочу, чтобы ты исчез. После свадьбы подружимся

Маша развалилась ещё наглее и закинула ногу на ногу.
— Что, мне теперь нельзя ходить по дому в халате? С каких это пор?
— Маша, пойми, раз у нас в доме появился мужчина…
— Хм, Олег вроде не жаловался, — девчачье фырканье подкрепило злые слова, — а ты же сама ругалась, что я не ношу бабушкин подарок!
— Маш, этому халату лет пять! Он тебе мал давно!
— Ничего не мал, — Маша отправила в рот виноградину и сладко потянулась, — и вообще, твой Олег вроде норм, чего ты беспокоишься? Что твой жених соблазнится моими ляжками? Кстати, мам, а когда вы поженитесь, я смогу называть его папочкой?
Напряжённая спина обратилась в камень, а сковородка зависла в сан

Хочу, чтобы ты исчез. Отчим

Вчера будущий отчим, ни капли не стесняясь, остался у них ночевать. Только Маша было задремала, как услышала — ругаются вполголоса, и прилипла к замочной скважине. Олег повторял: «Оля, ты не должна забывать о себе», а мать лепетала что-то неразборчиво и, кажется, плакала.
Отлично, но что насчёт дочери? О Маше же можно забыть, да? Жгучая обида засела в сердце, и на следующий шаг решиться стало куда легче. Кто же знал, как оно обернётся?

Хочу, чтобы ты исчез. Мама поймёт

Чего-то в этом роде Маша подспудно ждала, но всё равно застыла в ярости. Новую жену папки она ненавидела едва ли не больше всех учителей в школе, вместе взятых, и категорически отказывалась ездить туда в гости. С папкой они встречались по выходным, на нейтральной территории, но с рождением нового ребёнка регулярность «отцовского часа» сошла на нет. Маша винила его жену и подчёркнуто не интересовалась братом.
И вот теперь придётся терпеть ещё и этого.
— Ты меня поняла? Хорошенько обдумай, — мама привстала, — я тебя не тороплю. Час у тебя есть. Олег не заслужил такого отношения. Любить его ты не обязана, но хамить не позволю.
Она убедилась, что Маша переварива

Хочу, чтобы ты исчез

Отчима Маша возненавидела заранее, ещё до самой первой встречи. Ну и сразу со всем возможным неистовством, на какое способен обиженный подросток пятнадцати лет. Официальное знакомство с вручением безнадёжно тупой плюшевой акулы и пирожных в красивой коробке — впрочем, второе явно выбрала мама, Машины любимые шоколадные эклеры, лишь укрепило во мнении — мужик отстойный. Слишком лебезит, слишком старается. Тьфу. Смотреть противно. Плюс имя дурацкое — Олег. Чем именно дурацкое, она и себе вряд ли бы смогла пояснить, но вопроса не возникало.
Да и мать хороша — краснеет от ноздрей и до ушей, когда какой-то хмырь касается её коленки. Ладно бы хоть красавчик, но будущий отчим и

Выбор невесты: гончая с головой дворняги

— Ты о папе? — иронично протянул он. — Именно сегодня мы с твоим папой не встречались.
— Серёжа, не смешно, — лицо её исказилось подлинной болью, и Таня на миг предстала совсем чужой, не его Таней, всегда умеющей держать марку.
— Почему? По-моему, шутка удалась на славу, — он хотел разозлиться по-настоящему, но Танины глаза увлажнились слезами, а к этому он был не готов и осёкся.
— Серёжа, за что ты так со мной? Что я сделала? Почему ты злишься?
— Давай начистоту, хорошо? Ты притащила сюда чьего-то ребёнка, твердишь про работу, обижаешься невесть на что и ждешь, что намёк дойдёт? К чему эта дешёвая театральщина, Таня? Я тебя не узнаю.
— Чьего-то ребён

Подарок не той невесте. Гончая с головой дворняги

И тут он понял, что ничегошеньки не знает о невесте. В конце аллеи Таня — его безупречная Таня! — вполоборота сидела на скамейке и с нежностью заглядывала в детскую коляску, правой рукой поправляя что-то внутри, под пологом. И ещё Сергей мог бы поспорить, что с губ её слетало то самое глуповатое воркование, которое невозможно представить у молодого и блестящего юриста, железной хваткой держащего за жабры большинство новых поставщиков. Однако, вот они вместе — Таня и неведомый ему ребёнок!
Незнакомая доселе ревность грубо сдавила виски, болезненно стекла по горлу и умостилась где-то под рёбрами, мешая дышать. У Тани ребёнок! И кто же, позвольт

Гончая с головой дворняги и свадебные хлопоты

— Вы мне? — наконец нашлась незнакомка. Если бы не худоба, Сергей счёл бы её красивой, но вызывающе короткая юбка, дурацкие, как у школьницы, гольфы и плохо прокрашенные розовые пряди портили впечатление. Какая-то истеричка, но даже такой нужно попробовать помочь. Нельзя проходить мимо чужой беды.
— Да… — комок в горле упал, — вам. У вас точно всё в порядке?
— Не жалуюсь, — кисть с обёрнутым вокруг ремешком дёрнулась от рывка.
Гончая с возрастающим интересом суетилась вокруг Сергея, но всё-таки позволяла хозяйке продолжить беседу.
— Ваша собака? — ещё один бессмысленный вопрос, да он сегодня чемпион.

Гончая с головой дворняги

И хотя он почти женат, взгляд его невольно зацепился за неровную походку девушки. Гончая с головой смешной ушастой дворняги чуть не волоком тащила хрупкую фигуру с пепельно-розовой, несуразно большой шевелюрой, и тонкие птичьи ноги рывками отлеплялись от асфальта, словно что-то мешало их обладательнице делать каждый шаг.
Сергей машинально замедлился и встал задолго до зебры, давая себе возможность в полный рост рассмотреть странную парочку. Гончая уверенно тянула хозяйку, но та шла будто наощупь, с закрытыми глазами. В профиль выражение лица определить затруднительно, но ощущение тревоги лишь усилилось, когда та едва не споткнулась о бордюр, еле-еле поспевая за силь

Чужая. Больше не твоя

На третий день девочка пошла. Длинные ножки плохо держали кукольное, но крепкое тельце, зато через полчаса она уже шныряла по скамьям с ловкостью канатоходца.
На четвёртый день постучалась Сергеевна, вдова-молочница, но Ваня говорил сам и чуть ли не прогнал излишне надоедливую соседку, непременно желавшую проверить, как тут у них дела.
— Что ты ей сказал? — Аня расчёсывала тёмные кудри девочки.
— Заболел, — неохотно пояснил Ваня и вручил бидон сильно пахнущего козьего молока. Замешкался, но достал из буфета кружку, налил и протянул русалочке.

Чужая. Родная

Ваня без споров принял найдёныша — как родную дочь, которой у них не случилось, несмотря на все старания. В ту же ночь помог соорудить высокую колыбель возле кровати — укачивать, не вставая. Во сне девочка прилипала к мягкому женскому телу, а наутро Аня находила рассеянные вдоль бока царапины, короткие и неглубокие. Ранки очень быстро заживали, и Аня поскорее меняла и прятала ночную рубашку с некрасивыми розовыми пятнами вдоль шва.
Странно, но Ваня и не думал интересоваться, чем питается малышка. Принял как данность природы, что у молодой жены прибыло молоко от близости с новорожденной, пускай и чужой. Аня пыталась выдавить хоть каплю, но зря себя мучила, а вот девочка крепла,

Чужая

Завернутое в мужскую куртку тело зашевелилось на свету. Слабая лампочка едва разгоняла тень в предбаннике, да и ночная прохлада никуда не делась, но Аня не спешила и рассматривала внимательно. Голова аккуратная, кожа светится изнутри, как жемчужина — но не речная, с белёсыми крапинками, а отборная, морская. Пальчики хрупкие и почти кукольные, но вот ноги… Ноги выдают — длинноваты. В полумраке или далеко от воды ребёнка ещё можно принять за человеческое дитя, но при ярком свете… риск слишком велик. Мелкие зубки утоплены в десну, но при первой возможности проявят себя грядой острейших лезвий. Русалочье отродье ни с кем не спутаешь, бесполезно и пытаться.
Аня с досадой свернула кулёк обра

Невеста с начинкой и все-все-все

Ведьма засеменила за Машей с ребёнком. Длинная лестница поглотила шаги всей троицы, и только тогда Гоша обрёл способность вновь двигаться. Валя робко потянулась навстречу, но он бросился вон.
Дом опустел, двор тоже. Гоша метался по комнатам, пока не обнаружил, что с портрета в спальне исчезла тень. Одинокий старик уныло таращился на праправнука, и Гоша опустился на полог, сжал виски.
— Что с тобой, дорогой? — Валя заглянула в спальню. — Твой папа совсем плох, зачем-то спустился в подвал. Поговоришь с ним?
— О чём ты? — Гоша с неприязнью слушал женщину, что села рядом и спокойно положила руку на чужое колено, как делают лишь супруги.
— Как о чём, милый? Он тво

Невеста с начинкой говорит правду

— Постой, — Гоша побледнел, — я так не договаривался.
— Знаю, сынок, знаю. Тоня тоже меня бы не поняла, но куда деваться? Все эти пляски вокруг наследника… нужно прервать заколдованный круг. Если честно, я не колебался ни минуты. Ты был такой храбрый мальчик! Старался всех-всех спасти, но так не бывает. Приходится выбирать, — Пётр Петрович шагнул к Вале и сочувственно вздохнул.
— Ненавижу, — взвизгнула та, но Гоша опередил отца и загородил собой бедняжку.
— Только чудовище, — продолжала вопить Валя, — способно продать сына за внучку и невестку!
— Насчёт себя возражений нет, как я понимаю? — Пётр Петрович зловеще ухмыльнулся. — Рад, что ты трезво оцениваешь р

Невеста с начинкой из девочек

Рождение девочки разрушило всё, и Маша плакала то ли от счастья, то ли от облегчения. Бледная даже на фоне больничных стен Валя суетилась с беспомощным существом и вряд ли собиралась тратить хоть толику лишней энергии на разговоры, но Маша на сестру не обижалась и сквозь пелену наблюдала, как дёргаются крошечные ручки и как морщится личико.
Ребёнок её и только её — вот единственная чёткая мысль в абсолютной, глухой пустоте. У Маши не осталось сил радоваться и тому, что ещё жива, она лишь смотрела на быстрые и ловкие руки повитухи. Девочка. Её девочка!

Невеста с начинкой. Девочка!

После разоблачения парочек нянька с детьми покинули дом, зверь понемногу утихомирился, но Гоша так и не вернулся в нормальную колею. Он буквально бредил возвращением младшей, хотя мать с отцом клялись, что нянька исчезла без их на то принуждения, а потому и найти никого невозможно.

Невеста с начинкой и нетронутая сестра

Договор с ведьмой мальчик позабыл начисто, но незримый груз камнем лёг на сердце. Что-то важное потерялось, пропало из его жизни, но вот что же именно? Гоша забыл. Вообще-то он вполне искренне полагал, что целый день провёл в кровати, но так и не объяснился, почему штанины грязные, а в саду переломаны стебли любимых маминых пионов. Нянька тоже ворчала — Гоша наотрез отказался гулять, а вечером таинственно заболела Валя. Неделю не ходила в школу, но причину вслух не называли, а сама Валя отказывалась обсуждать детали — болела, мол, отстань. Только потом между отцом и матерью проскочило: «по женской части».
С тех пор все будто сговорились делать вид, что

Невеста с начинкой и ведьма

— Сделаешь что угодно ради неё? Буквально «что угодно»?— осведомилась нянька так буднично, как спрашивают о меню на завтрак.
— Да! — у Гоши навернулись слёзы, и он потёр непослушные глаза. К чему бояться няньки? Вечно хмурится, но делает то, что велено. Мама ей командует. Отец платит.
— Хорошо, — вода в тазу грозно заколыхалась, — ты не такой, как другие. До тебя.
— Другие?
— Твой отец, его отец, отец его отца и так далее до одного самовлюблённого щенка, который бросил девушку в беде.
— Какую девушку? — Гоше едва исполнилось одиннадцать, но скрытый смысл выражения «бросить девушку в беде» он уловил. — И откуда ты… вы можете знать про моего прапра… деда? И всех ост