Предыдущая публикация
НЕПРИЛИЧНАЯ «НЕИЗВЕСТНАЯ».
Что скрывает самая загадочная картина Ивана Крамского.
Из-за её неоднозначной красоты, сочетающейся с ореолом таинственности, картину Ивана Крамского «Неизвестная» иногда называют русской Моной Лизой. Загадочная личность этой женщины, изображённой художником, вот уже много десятилетий вызывает споры и толкования, а так же порождает легенды. Ведь ни дневников, ни писем художника, указывающих на личность этой дамы, не сохранилось. Однако большое внешнее сходство заставило исследователей говорить о том, что Крамской изобразил на полотне красавицу Матрёну Саввишну – крестьянку, которая стала женой дворянина Бестужева.
Этот портрет впервые был продемонстрирован публике в марте 1883 года на одной из выставок Товарищества передвижников и сразу же стал сенсацией! Да такой, что ещё долго потом эту картину обсуждали и пытались понять: что скрывается за личностью героини, и почему Павел Третьяков воздержался покупать для своей галереи несомненный шедевр столь ценимого им художника?! А всё потому, что в этом портрете современники увидели то, чего не видим мы - вплоть до того, что на картине могла быть изображена… женщина лёгкого поведения! Ведь неприлично было порядочной даме того времени ехать в коляске одной - желательно с мужем, отцом, братом, наконец, подругой или компаньонкой, и аристократка никогда бы не позволила себе столь демонстративное нарушение правил света! И никогда не стала бы и одеваться так, как это сделала «Неизвестная»…
Внешний вид дамы, изображённой Иваном Крамским, действительно, взбудоражил воображение зрителей. Небольшая бархатная шляпка «Франциск» с подвитым белым страусовым пером, манто «Скобелев» с собольим мехом, дорогие кожаные перчатки - вещи для 1883 года сверхмодные. Настоящий тренд сезона, как сказали бы в наши дни. Однако носить столько дорогих и модных вещей сразу для дамы из высшего общества было дурным тоном: чувствующая стиль богатая женщина надевала что-то одно, подчёркивающее её статус, но не обряжалась во всё самое-самое.
Здесь нужно сказать, что картина писалась в годы зарождения российского капитализма и появления очень богатых людей: железнодорожных магнатов, банкиров, и это они и их дамы кичились чрезмерной роскошью, что нередко вызывало усмешки. И потому публикой был сделан вывод: изображённая Крамским женщина либо не принадлежит к светскому обществу, либо имеет уникальную возможность безнаказанно нарушать принятые в нём правила поведения. А возможно такое в одном-единственном случае: если она - любовница обеспеченного господина или его содержанка.
Некоторые искусствоведы предполагают, что это могла быть Екатерина Долгорукова, более известная, как княгиня Юрьевская. Она 14 лет была любовницей российского императора Александра II, а выйти за него замуж смогла лишь после смерти его законной супруги Марии Александровны. Есть данные, что Александр II действительно заказал портрет своей фаворитки именно Крамскому, вот только император трагически погиб от рук народовольцев ещё до того, как эта картина была закончена. Считается, что именно по этой причине Крамской решил изменить внешность и черты своей «незнакомки», чтобы узнать в ней княгиню Юрьевскую было невозможно.
Как известно, новый император Александр III, питавший к фаворитке отца понятную ненависть, вынудил её покинуть двор и вместе с детьми уехать за границу. Возможно, столь резкий поворот в судьбе княгини и подтолкнул Крамского к созданию его «Неизвестной» – свободной, смелой женщины, располагающей большими деньгами и положением, но чуждой великосветских предрассудков. Тогда может быть понятен и образ Аничкова дворца на Невском проспекте, который фоном изображён на знаменитом портрете. Быть может, прекрасная незнакомка не проезжает мимо дворца в коляске, а навсегда покидает его?..
Впрочем, далеко не все искусствоведы готовы согласиться с этой версией. Некоторые из них предполагают, что незнакомка могла быть совершенно обычной девушкой из бедной семьи, которой просто повезло в жизни — к примеру, она приглянулась богатому купцу, он накупил ей дорогих нарядов и украшений и стал её содержателем.
Однако некоторые особенно смелые любители всяческих догадок и предположений утверждают, что под образом незнакомки скрывается не кто иная, как дочь самого Крамского, Софья Крамская. Вот только не вериться, что её отец стал бы писать дочь в образе кокотки, тем более, что тогда сама Софья переживала сложный момент: она только что рассталась со своим женихом, который завязал отношения с её подругой…
Софья Крамская была шестым ребёнком в семье художника - самой младшей среди пятерых братьев - и потому Иван Крамской души не чаял в единственной дочери. С раннего возраста он всячески развивал в ней художественные способности и стал её первым учителем рисования. Крамской вообще мечтал создать династию художников - он считал, что это совершенно реально, ведь у него пятеро талантливых сыновей! Вот только продолжить отцовское дело смогла лишь его дочь, хотя поначалу и она не подавала больших надежд...
Именно поэтому Софья пошла учиться не в художественную, а в самую обычную гимназию. Но благодаря тому, что вся домашняя атмосфера была буквально пропитана творчеством, Соня рано почувствовала интерес к живописи. С младенчества она наблюдала за процессом творчества своего отца, и, конечно, это отразилось на дальнейших стремлениях девочки.
В детстве Соню почему-то считали некрасивой, хотя для отца она с малых лет была самой любимой моделью. На полотнах художника дочка-подросток выглядит настоящей красавицей с большими бездонными глазами - даже тогда, когда из-за болезни ей обстригли волосы, и на голове у неё отрастал неровный ёжик (Соня пыталась прикрыть его кружевной косынкой, и именно в таком виде её изобразил отец). А повзрослев, Софья и вовсе превратилась из гадкого утёнка в лебедя: удивительно тонкий стан, горделивая осанка, мягкий взгляд — всё это привлекало к девушке внимание молодых людей. За Сонечкой пытались ухаживать многие, но её собственный выбор пал на начинающего доктора Сергея Сергеевича Боткина, сына знаменитого врача.
Шестнадцатилетняя Софья была очень счастлива: она уже ждала свадьбу и строила планы на будущее, ведь ей так хотелось иметь много детей - такую же большую и счастливую семью, как и у родителей. Когда Сергей Сергеевич приходил к ним в гости, Крамские встречали его уже как зятя, а когда они торжественно отметили помолвку, художник на радостях написал великолепные портреты жениха и невесты. Сложно представить, что чувствовала Софья и её семья, когда как гром среди ясного неба прозвучало решение: Сергей Боткин расторгает все договорённости и отменяет свадьбу… Это были не только разочарование, рухнувшие мечты и разбитое сердце, но и стыд - невесту практически бросили у алтаря. Однако самым страшным было не это! Когда Софья узнала причину разорванной помолвки - её жених вдруг влюбился в её лучшую подругу - она впала в депрессию. Этой девушкой была Александра Третьякова, дочь знаменитого коллекционера, того самого — основателя всемирно известной картинной галереи.
Удивительно, но по прошествии времени Софья простила Александру. Девушки сумели сохранить дружеские отношения на всю жизнь. А вот Сергея Софья так и не простила — его подлое предательство заставило её надолго уйти в себя и на многие годы поставить крест на своей личной жизни. Она сторонилась любых отношений с мужчинами, зато «расцвела» в творчестве, и после смерти отца, с которым у неё была очень тесная связь, начала много и увлечённо работать. Софья усердно занималась у самых известных живописцев, пробовала писать в разных жанрах, экспериментировала с сюжетами... Словно хотела исполнить мечту отца — стать хорошей художницей и продолжить династию Крамских. И, надо сказать, у неё это получилось. Уже очень скоро Софью Крамскую признали в художественных кругах и воспринимали её имя отдельно от имени знаменитого и талантливого отца.
Когда Софье было 35 лет, она наконец решилась выйти замуж. Её избранником стал Герман Фёдорович Юнкер, скромный юрист, но надёжный и верный мужчина. Их свадьба состоялась в 1901 году, а в 1916-м Германа не стало. Все эти 15 лет Софья была очень счастлива в браке и тяжело переживала смерть супруга.
А вскоре начались и другие беды - революция, Гражданская война, смерть матери в 1919 году... Но Софья Ивановна, которой было уже далеко за пятьдесят, старалась приспособиться к новой жизни. Например, чтобы не умереть с голоду, ей глубоко религиозному человеку, пришлось стать организатором антирелигиозного музея Зимнего дворца и иллюстрировать «Историю религии» в издательстве «Безбожник».
Свою веру Софья Ивановна особо не скрывала, как и не скрывала христианское желание помочь ближнему. В Петрограде мучилось много её знакомых из «прошлой жизни» - смолянок, фрейлин, просто лиц дворянского происхождения. Лишённые всего - жилья, имущества и каких бы то ни было доходов, многие буквально голодали, и Крамская помогала им устроиться на работу, чтобы хоть как-то выжить. Всё это вскоре и вменили пожилой женщине в вину - и то, что она «была очень религиозной», и то, что помогала друзьям... Она была арестована в конце 1930 года и обвинялась в создании «контрреволюционной группировки из бывшей знати» - её приговорили к трём годам ссылки в Сибирь. Но из-за перенесённого нервного потрясения у Софьи Ивановны случился инсульт, её парализовало, но тем не менее, через несколько месяцев её всё равно отправляют в Красноярск.
В ссылке творчество стало единственной отдушиной, которая не давала Крамской умереть. Она писала портреты окружавших её людей, подрабатывала фотографом и ретушером в местной газете, но когда с ней случился второй удар,она не выдержала и написала письмо супруге Максима Горького, Екатерине Пешковой. С её помощью было возбуждено ходатайство о пересмотре дела Юнкер-Крамской в связи с неизлечимой болезнью, а также в связи с тем, что ссыльная «не представляет социальной опасности». Так Софья Ивановна вернулась в Ленинград, полная планов на жизнь и творчество, однако и им не суждено было сбыться. Всего через год, в 1933-м, художница скоропостижно скончалась, а случилось это, по словам её брата, из-за того, что Софья Ивановна уколола палец и умерла от заражения.
Так закончилась жизнь единственной дочери художника Крамского, которая, к сожалению, не оставила наследников. А вот позировала ли она для самой знаменитой картины отца, и её ли черты он передал модно одетой девушке, сидящей в одиночестве в коляске, мы, наверняка, уже не узнаем. Для нас «Неизвестная» навсегда останется неизвестной.
Следующая публикация
Нет комментариев