Оля Агапова

По улицам Детройта бродила потрёпанная немецкая овчарка. В её некогда блестящей шерсти появилась седина, глаза потускнели от горя, но в зубах она бережно несла старого плюшевого ослика – потрёпанного, выцветшего, последнюю память о прежней жизни. Местные жители часто видели её в разных концах города. Она никого не беспокоила, не просила еды, просто брела куда-то, словно искала что-то потерянное. И всегда с ней был этот ослик – грязный, потёртый, но бережно хранимый, как самое драгоценное сокровище. "Смотрите," – шептались прохожие, – "она даже когда ест, кладёт ослика рядом. Только отойдёшь – сразу хватает его и уходит." Никто не знал её истории. Только старики из дома на углу помнили, как полгода назад умерла пожилая пара, державшая немецкую овчарку. С тех пор собака жила на улице, храня верность единственному, что у неё осталось – плюшевому другу, который, возможно, хранил запах её прежнего дома. "Знаешь," – сказала как-то маленькая девочка своей маме, глядя на собаку, – "мне кажется