Степан Здробэу

Счастливая килька

Однажды Андрей давал бабушке лекарство и уронил таблетку. Это была важная дорогая таблетка из тех, что называют «колесами», поэтому ее долго искали всей семьей, но так и не нашли. Мама, Нонна Ивановна, даже заподозрила Андрея в том, что он украл таблетку, желая принять ее и испытать новые небывалые ощущения, к сожалению, уже давно доступные бабушке. Но это была неправда. Таблетка просто далеко укатилась от места своего падения и хорошо спряталась в небольшой выемке, за ножкой шкафа... Прошло несколько лет. Старая бабушка умерла, Андрей женился, к большому неудовольствию мамы: Лида ей не приглянулась. Впрочем, маме не угодила бы любая женщина, появление которой ослабило бы материнский контроль за Андреем. А потом Лида еще и кошку притащила с помойки. Самую обычную, так называемого «шпротного» окраса, и очень шуструю, носящуюся по всей квартире как серая молния, ловко выскальзывающую из рук, если ее пытались поймать. Кошку назвали Килька. Нонна Ивановна запретила выпускать кошку из комнаты молодой семьи. Кильке эта разнарядка не понравилась: ведь за пределами комнаты оставались длинный коридор с интересными полками, кухня и еще целых две комнаты, не говоря уж о санузле. Держать лоток в комнате тоже было не лучшей идеей, но Нонна Ивановна не возражала против того, чтобы кошка исчезла из квартиры, желательно с невесткой вместе. Андрей, с детства привыкший к власти мамы и бабушки, теперь разрывался между двумя женщинами. У обеих был довольно властный характер и склонность к доминированию, обе чувствовали неприязнь к себе со стороны новой родственницы. Нонна Ивановна к тому же считала, что Лида вышла замуж за квартиру, а не за Андрея, а Лида была уверена, что эгоистка Нонна Ивановна не желает сыну личного счастья и хочет остаться единственной женщиной в его жизни, поэтому и выкуривает Лиду... Особенно тяжело им было делить кухню. Лида даже сначала готовила по ночам, но Нонна Ивановна жаловалась на запахи, которые ее будят, и на невыносимо громкий стук ножа по разделочной доске. И тогда Лида завела микроволновку и электрическую плитку в комнате, что, конечно, не было выходом: в комнате, в отличие от кухни, отсутствовала вытяжка, и запахи теперь стали беспокоить Нонну Ивановну уже по-настоящему. Килька же была молода, полна энергии, носилась по комнате бешеным огурцом и особенную активность проявляла ночью. Она топала, как слон, роняла вещи с верхних полок, иногда вспоминала о былом счастье свободы и начинала ностальгически орать и скрестить под дверью. Сходив в лоток, она не умолкала, пока человек не встанет и не почистит его. В довершение ко всему Кильке очень нравились большие пальцы ног Андрея. Они замечательно шевелились, когда он спал, и Килька охотилась на них с беспощадностью хищника. Когда люди начинали шевелиться в постели, Килька охотно присоединялась к кипешу и с упоением царапала хозяев, которые, конечно же, специально так странно двигались, чтобы привлечь ее внимание. Таким образом, в комнате молодой семьи невозможно было спать. Готовить пищу тоже было затруднительно, потому что Килька могла наступить на горячую плитку, сковородку или кастрюлю. Поэтому, когда Лида готовила, Андрей держал Кильку, что давалось ему с трудом: Килька легко выскальзывала из его рук. Есть на журнальном столике тоже было немного неудобно. Обеденный стол оставался в комнатах Нонны Ивановны, другой стол стоял на кухне. А Кильке нравилось прыгать на журнальный столик со шкафа, сбрасывая на пол предметы сервировки. Иногда она попадала лапами в пищу и этими жирными лапами бегала по дивану. Килькина шерсть оказывалась приправой для всех блюд, как ни старалась Лида соблюдать нормы гигиены... Одним словом, в комнате молодых можно было с относительным комфортом находиться только днем, когда Килька спала или смирно сидела на подоконнике, но при этом не стоило затягивать с едой или исполнением супружеского долга. Проблема заключалась только в том, что днем Андрей и Лида редко бывали дома: оба работали. Так что Килька чаще наслаждалась покоем без них. Вне комнаты молодой семьи постоянно вспыхивали конфликты между Нонной Ивановной и Лидой. Нонне Ивановне казалось, что Лида что-то ищет в ее шкафах, что было абсолютной ложью, и как-то неправильно ставит обувь в коридоре – Нонне Ивановне хотелось придираться. Лида обращалась к Андрею с требованием заступиться и успокоить его мать, но Андрей не был готов к тому, чтобы выступить против Нонны Ивановны. Обычно он зло отвечал: – Разбирайтесь сами! – и уходил курить на улицу. Иногда он даже с улицы слышал, как орет Килька по поводу лотка или закрытой двери... Андрей поневоле стал задумываться, зачем ему такая жизнь. Три женщины, одной из которых была Килька, старательно делали его существование невыносимым. Ах да, Килька еще и подрала обои в комнате, и Лида требовала ремонта. У Андрея был школьный друг Ваня – единственная отдушина в этом кошмаре. Ваня не был женат и не собирался, на происходящее с Андреем смотрел философски. Это Ваня помог Андрею отделить часть комнаты перегородкой на рельсах. Временная изоляция побуждала Кильку орать с удвоенной силой и грызть прутья, зато люди могли теперь есть или обниматься без ее участия. Тем не менее, второе занятие как-то сошло на нет. Увидев «сюрприз» в виде решетки на подшипниках и рельс, испортивший паркет, Лида помрачнела и сказала, что ожидала от Андрея не этого, и вообще существуют клетки и вольеры для домашних животных, если уж на то пошло, но проблема не в кошке. – А в ком? – мрачно спросил Андрей, зная ответ. – В твоих отношениях с матерью, – ожидаемо ответила Лида. Андрей вспылил и убежал курить на улицу... Вскоре он одолжил у Вани раскладушку и стал спать на ней за решеткой. А Килька теперь спала с Лидой и гораздо меньше шумела ночью. Покусанные и поцарапанные большие пальцы ног были Андрею благодарны. Но в целом Килька продолжала топать, скрестись и орать, а Нонна Ивановна добавила к своему репертуару новые обвинения в адрес Лиды: она де неправильно эксплуатирует газовую колонку и сломала стиральную машинку. Лида снова воззвала к Андрею. – Разбирайтесь сами! – зло прокричал он и принялся нервно обуваться, не попадая «ложкой» в ботинок. Лида впервые заплакала и со словами: – Не возвращайся сюда, пока я не съеду! Живи у своего Ванечки! – захлопнула дверь. Андрей убежал. Нонна Ивановна сначала возмутилась и хотела выкрикнуть, что это квартира Андрея и его нельзя отсюда выгнать, но не стала. Ей показалась, что она перегнула палку. И ведь Лида сказала: «Съеду», а не что-либо иное, похоже, она на квартиру не претендует? Лида плакала в комнате молодой семьи, а Нонне Ивановне было совестно. В конце концов, она сама въехала в эту квартиру в качестве юной жены, и с бабушкой Андрея примирилась, только когда Андрей появился, на почве его воспитания. Нонна Ивановна задумалась о внуках... Андрей не пришел ночевать. И Нонна Ивановна и Лида догадались, что он остался у Вани. Нонна Ивановна прислушивалась, что там творится у Лиды. Лида, поплакав, успокоилась, потом стала разговаривать с кошкой и куда-то звонить. Нонна Ивановна догадалась, что Лида ищет себе убежище, такое, где ее приняли бы с Килькой. Она вроде бы собиралась снимать квартиру, так как сама была не из Москвы, а из Кронштадта, но найти такую, где разрешили бы с кошкой, сразу не могла, и спрашивала у каких-то знакомых, не уезжает ли кто на лето или хотя бы на ближайший месяц. Ночью Нонна Ивановна спала очень плохо, но идти к Лиде мириться духу не хватало. Наутро Лида ушла на работу, а Килька, как всегда, поорала некоторое время, а потом замолчала и на весь день в комнате молодой семьи установилась гробовая тишина. Нонна Ивановна даже подумала, что животное уловило ее мрачное подавленное настроение... Лида вернулась позже обычного, почти ночью. Возможно, ездила куда-то смотреть жилье. Она начала разговаривать с Килькой, как всегда, через дверь, еще разуваясь в коридоре, и было странно, что кошка не отвечает привычным мявом. Лида зашла в комнату и громко вскрикнула. «Господи, что там такое?! Неужели кошку в окно упустили?!» – подумала Нонна Ивановна и выглянула в коридор. Дверь в комнату была открыта, и Лида, стоя на полу на коленях, что-то делала руками и шептала: – Килечка, ну как же так… Нонна Ивановна посмотрела через ее плечо и тоже вскрикнула. Килька лежала на полу без признаков жизни, а Лида пыталась делать ей массаж сердца. – Осторожно, ребра не сломай! – сказала Нонна Ивановна. Лида бросила на свекровь выразительный взгляд: она работала реаниматологом в детской больнице. – К ветеринару повезешь? Давай денег на такси дам… – начала мириться Нонна Ивановна, внутренне сокрушаясь, что повод именно такой. Лида ничего не ответила, переложила кошку на диван и еще некоторое время возилась с ней. Потом медленно погладила и накрыла пледом… Лида с удивлением посмотрела на свекровь – вредная старуха искренне плакала. До этого момента у Лиды возникали мысли, не причастна ли Нонна Ивановна к случившемуся, но они и раньше казались сомнительны, ведь комнату с Килькой Лида, уходя, запирала. А теперь она ясно увидела, что свекровь ни при чем. – Вы, оказывается, животных любите, Нонна Ивановна? – устало спросила Лида. – Да я и людей люблю, Лидочка… – вздохнула свекровь, грустно махнула рукой и вышла. Андрею позвонили обе. Мама сказала, что кошка заболела, и он должен вернуться, поддержать «Лидочку» – впервые назвала невестку так, ласково... А Лида сказала, что Кильки больше нет и что надо приехать похоронить: – Последнее, о чем тебя прошу. Андрей приехал вместе с верным другом Ваней, с лопатой и купленной по пути картонной коробкой. Они остановились покурить у подъезда и поразмышлять о превратностях судьбы: – Эта кошка – символ наших с Лидой отношений, – мрачно сказал Андрей. – Лида ее нашла, когда все хорошо было, все только начиналось. И вот теперь… Андрей открыл своим ключом и увидел неожиданное – его мать и жена пили чай на кухне, разговаривали и обе были заплаканные. Мужчины присоединились к разговору, и Ваня вскоре с удивлением отметил, что никого из присутствующих он не узнает: перед лицом неизбежного они все стали какими-то нормальными эмпатичными друг к другу людьми, перестали мелочно бороться за власть на семидесяти метрах полезной площади. Но брови Вани и вовсе поползли вверх, когда Нонна Ивановна заговорила о том, что Лиду пора прописать, а Андрей проявил инициативу и пошел в комнату за Килькой. Вздохнул, понял, что сейчас заплачет и взялся за ручку двери… Килька сидела перед дверью и с интересом смотрела на людей! – Лидуша, ты же врач! Ты шесть лет училась отличать живое от мертвого! – сказал Андрей и тут же получил отповедь от Нонны Ивановны: она тоже видела Кильку и у нее тоже не возникло сомнений. Обсуждая случившееся, вспомнили сначала сентенцию «у кошки девять жизней», а потом и укатившуюся бабушкину таблетку. То, что кошка нашла и съела ее, было единственным возможным объяснением. С этой версией согласился и ветеринар, признавший Кильку абсолютно здоровой. С тех пор Килька снова стала полновластной хозяйкой всей квартиры и особенно полюбила комнату Нонны Ивановны, а о странной истории напоминает только след на паркете от демонтированного рельса... Автор НАДЕЖДА ГОРЛОВА