Цырен-Дулма Очирова

Хмурым днём деревеньку посетила нечаянная радость. С большой и страшной войны вернулся солдат, увидеть которого уже не надеялись. Картина «Без вести пропавший» принадлежит кисти художника-баталиста Владимира Таутиева. Истории известно достаточно случаев, когда во время и много позже окончания Великой Отечественной возвращались на Родину воины, считавшиеся погибшими или бесследно исчезнувшими. Этот солдатик – один из таких счастливцев. Родное село лежит вдалеке от железной дороги, поэтому от станции, припадая на раненую ногу, человек ковылял пешком. Перед последним подъёмом в горку он остановился. Хромота и нахлынувшие чувства мешают сделать несколько шагов навстречу группе односельчан. Впереди встречающих семенит женщина в тёмной одежде, видимо мать бойца. Она неуверенно распахивает руки для объятий, ещё не до конца поверив в оглушающую счастьем встречу. Лица соседок сияют улыбками, а значит, ошибки быть не может: суровый, опирающийся на палку мужчина и есть её ненаглядн

Во время нацистской оккупации Франции 1940–1944 годов местные власти и граждане делали выбор, который потомкам трудно понять. Режим Виши не просто подчинялся приказам Третьего рейха — он активно участвовал в преследованиях. Полицейские арестовывали евреев, чиновники управляли конфискованным имуществом, а парижские магазины торговали мебелью и вещами, отнятыми у депортированных семей. Даже Лувр пополнялся картинами из опустевших квартир: «Трофеи» войны становились экспонатами, пока их владельцы гибли в лагерях. Многие оправдывали это «вынужденной лояльностью», но документы говорят о системе. В 1942 году только в Париже через аукционы прошли сотни еврейских домов — люди покупали стулья и книги, зная, чья жизнь оборвалась ради их «удобства». Коллаборационизм стал нормой: одни выдавали соседей, другие закрывали глаза, третьи строили карьеру под крылом нацистов. Споры об этой эпохе не утихают. Франция до сих пор не до конца признала свою роль в Холокосте — музеи возвращают картины, но имена