Юрий Лантрат

Борис Седых Не думайте, что моряки-подводники при стоянке в базе только и заняты поглощением «шила» и находятся в разгульных поисках любовных утех. Не верьте стереотипам и байкам не доверяйте. Советский офицер-подводник редко находится на берегу, поэтому каждую минуту использует с пользой для саморазвития, стремится достичь Дзена. Он совершенствует выправку, обожает строевые занятия. Прогулка на свежем воздухе полезна для здоровья. Плюс ощущаешь локоть сослуживца, наравне с тобой обладающего ядерным оружием подводного крейсера, что закрепляет моральный дух. Моряки-подводники непрестанно конспектируют классиков марксизма-ленинизма, постоянно поддерживают решение правящей партии и правительства. Нужно отдать должное политически грамотным, они конспектировали нашумевшие бестселлеры Маркса и Энгельса языке оригинала. Что всемерно способствовало с помощью торпед и ракет принуждать к уважению научных истин марксизма-ленинизма проклятых капиталистов. Подводник неустанно занимается физической

Голубев Сергей Юрьевич Помню, как вчера. Только только перевелся с торпедной базы на «железо», как тут же был обложен красными флажками - листами сдачи на зачет и допуск на самостоятельное управление по специальности, устройству корабля, вахтенного офицера, дежурства по кораблю и прочее. Причем времени на учебу никто особо и не давал. Приходишь на «железо», служи! Отсек на тебе, оружие на тебе, личный состав туда же, верстка планов, занятия, дежурства, вахты… Успевай! Схода с корабля нет. Все условия для тебя. Каюта, свет, воздух, вода, питание. Мечта, а не служба! Служи, лейтенант, осваивай, вливайся!!! Каштан первого – Первый, центральный! – Есть первый! – Минер на месте? – Так точно! – Прибыть в центральный пост! Спускаюсь по трапу с торпедной палубы, переборочный люк первого, кремальера, второй отсек, переборочный люк второго, кремальера, мимо перемычки ВВД по трапу третьего отсека наверх – Прошу разрешения в центральный! Старпом в кресле – Так, минер, собирайся, беги на ПКЗ, там

Голубев Сергей Юрьевич Ветер выл. Ветер выл за окном. Окно находилось в Гаджиево, он же Скалистый, он же Мурманск-130. В квартире тепло и сухо. Есть все жизненные  блага – свет, отопление, газ и вода. За окном бушевал Кольский полуостров. Снежная крошка, подгоняемая порывами  ветра, пыталась ворваться через малейшую щелочку рук человеческих. На плите горячий чай, голубой огонек телевизора. Греет. За окном – ад кромешный. Надо собираться на службу. Подводная лодка в базе, на 13-м причале. Боевое дежурство. За окном зима и завывание ветра. Шинель на плечи, шапку потуже на уши. Ботинки на рыбьем меху – всепогодные и всесезонные наши многострадальные военные ботинки, в общем, как и шинель. Ее носят на Черноморском флоте и Северном, Балтийском и Тихоокеанском. «Вы не мерзнете? – спрашивают на Северном, - нет, конечно, чистая шерсть!», «Вам не жарко? – спрашивают на Черноморском, - Что вы, она же без подкладки!». В подъезде ледяная шуба, начиная с 4 этажа и ниже. Из подвала парит, а двери в

Голубев Сергей Юрьевич К седьмому ноября дождался приказа о назначении командиром минно-торпедной боевой части на К-92 в 31 дивизию 3 флотилии атомных подводных лодок. Буду служить на подводных крейсерах 667 БД проекта. Лейтенант без году – неделя. До этого три месяца службы на торпедо-технической базе (ТТБ) в должности начальника отделения приготовления кислородных торпед. Вот и казарма моего нового экипажа, типовое обшарпанное здание на два подъезда. По такому же неприглядному, холодному подъезду на третий этаж. Вхожу.  На входе дневальный из молодых: «Дежурный по части на выход!». Отмахиваюсь, прохожу по коридору. Там установлен стол для настольного тенниса, играют офицеры. Вот это и есть подводники. Борода одного игрока удивляет густотой и окладистостью. Капитан-лейтенант. «Вот это дед!»- подумалось мне. «Сколько ж ему лет? Какие деды служат на лодках!». Расспрашивают, кто и почему. Представляюсь. «А, минер, давай присоединяйся!». Вот так и вошел в экипаж подводников, хотя потом