Телефон пиликнул снова. «Он ушел с ней в комнату на втором этаже. Потом вернулся довольный».

Кира набрала номер Димы. Длинные гудки. Потом короткие. Потом снова длинные. Занято или сбрасывает.

Она открыла мессенджер и быстро напечатала: «Нам надо поговорить».

Ответ пришел мгновенно: «Солнце, я на работе. Что случилось?»

Кира прикусила губу. Пальцы дрожали, и телефон выскальзывал из рук. Она сделала фото экрана с фотографиями и отправила ему. Поставила вопросительный знак.

«Это ты где?» — тут же написал Дима.

Кире вдруг стало трудно дышать. «Это я где? Это ТЫ где?»

«Что за бред? Кто тебе это прислал?»

Кира глубоко вдохнула. «Влад. Это с твоего мальчишника».

«Твою мать... Кирюш, это обычный мальчишник! Что ты придумываешь? Естественно, там девчонки были, стриптиз и все такое. И что? Ты хочешь устроить скандал из-за этого?»

Кира смотрела на сообщение и чувствовала, как что-то холодное ползет по спине.

«Я не устраиваю скандал, – написала она. — Просто хочу знать, было что-то с этой девушкой или нет».

Дима помедлил. Три точки мигали и мигали. Потом появились буквы: «Ты с ума сошла? Какие глупости! Все просто выпивали. Ничего не было. Влад придумывает. Он же к тебе сам неровно дышит».

Новое сообщение от Влада: «Кир, он тебе будет врать. И его друзья тоже. Обещали прикрыть».

Кира выключила телефон. Голова кружилась. Мысли путались, сталкивались, разбегались.

Свадебное платье. Семь дней. Ресторан. Гости. Родители. И Дима на фотографии — с другой.

«Пить чай будешь?» — мама заглянула в комнату. В руках дымилась кружка.

Кира молча протянула ей телефон. Мама посмотрела на экран. Потом еще раз. Потом со вздохом поставила кружку на тумбочку.

«Мальчишник, что ли?» — она покачала головой.

Кира кивнула.

«И что теперь?» — мама опустилась рядом на кровать.

«Я не знаю, — Кира почувствовала, как щиплет в глазах. — Влад говорит, что он с ней... что между ними что-то было».

«Влад-то откуда знает?» — мама прищурилась.

«Он там был! Он друг Димы!»

«Который в тебя влюблен, — мама поджала губы. — Кир, ну подумай. Это же мальчишник. Напились, дурака повалял, с какой-то дурой пообнимался. И что? Все мужики такие».

Кира покачала головой: «Я не смогу теперь. Как я буду смотреть в глаза всем?»

«Глаза у тебя, а не у всех, — отрезала мама. — И они твои проблемы видеть не обязаны. Улыбайся и все. Внутри можешь злиться, обижаться. Но виду не подавай».

«Мам, дело не в людях. Я не хочу... не могу выходить замуж за человека, который изменил перед свадьбой».

«А ты уверена, что изменил? — мама вздохнула. — Кирочка, у тебя все это на эмоциях. Свадьба — стресс, а тут еще этот... фотограф нашелся. Все мужики такие. Но это не значит, что надо сразу рвать все».

Телефон ожил и завибрировал. Дима.

«Ты где, черт тебя дери? Возьми трубку! Я приеду, поговорим, решим все!»

Кира закрыла глаза. Внутри все сжалось в комок — тугой, горячий, невыносимый.

«Я не могу с ним сейчас говорить», — прошептала она.

«Ну и не говори, — мама встала. — Поедем к тете Свете на дачу. Отдохнешь пару дней, подумаешь. Все равно до свадьбы еще неделя».

Еще неделя. Семь дней до свадьбы. А может, семь дней до чего-то совсем другого.

Кира кивнула маме. Надо было уехать. Надо было подумать. Надо было решить что-то самое важное в своей жизни.

Дача тети Светы встретила их тишиной и запахом сырости. Старенький домик с покосившимся крыльцом стоял в глубине участка, окруженный высокими соснами. Кира бросила сумку в углу веранды и забралась с ногами на продавленный диван.

— Света нет, — мама погремела чайником. — Щиток, видать, выбило. Я сейчас поищу свечи.

Кира кивнула. Ей было все равно. Телефон она выключила еще в автобусе, не выдержав бесконечных сообщений. Дима писал каждые пять минут. Сначала спрашивал, где она. Потом сердился, что она не отвечает. Потом умолял поговорить. Потом снова злился.

«Ты что, правда веришь этому придурку Владу?» — последнее сообщение прочиталось против ее воли. Кира и сама не знала, кому верит. И верит ли вообще.

На даче стало темнеть. Мама затопила печь, зажгла свечи, нашла посуду в буфете, накрыла на стол. Они ели молча.

— Мам, — Кира отодвинула тарелку, — а папа... правда изменял тебе?

Мама дернулась, расплескав чай на скатерть.

— С чего такие вопросы? — она промокнула лужицу бумажной салфеткой.

— Ты сказала... ну, про мужчин, что они все гуляют. А папа? Ты из-за этого с ним разошлась?

Мама покачала головой:

— Не только. Но... да. Были у него бабы. Сначала отпирался. Потом признался. Сказал, как все они говорят: «Это ничего не значит, это просто…». А у нас ты маленькая, ипотека, денег нет... Я терпела-терпела. А потом ушел сам. К молодой. На тринадцать лет младше.

— Ты жалеешь? — Кира подняла глаза на мать. — Что не ушла раньше?

Мама молчала. Пламя свечи отражалось в ее зрачках. Потом она тяжело вздохнула:

— Не знаю, Кирюня. С одной стороны, может, и незачем было мучиться. С другой — я хоть с отцом прожила, а не одна... И тебя вырастила при живом отце.

Кира кивнула. За окном шумели сосны. Из-за соседнего участка доносилась музыка — кто-то включил старую песню Земфиры.

Утром она проснулась от птичьего гомона. Мама уже гремела посудой на кухне. Кира повертела в руках телефон, подумала и включила. Посыпались уведомления — десятки сообщений, пропущенные звонки. Она пролистала их, не читая, пока не наткнулась на сообщение от Влада: «Прости, если сделал тебе больно. Но я не мог молчать».

Кира выдохнула и решительно набрала его номер.

— Привет, — голос у Влада был хриплый, словно он только проснулся. — Ты как?

— Нормально, — соврала Кира. — Слушай... мне нужно знать правду. Ты сам видел, как Дима... ну... ушел с той девушкой?

Влад помолчал.

— Нет. Сам не видел. Мне Леха сказал.

— Лёха? — Кира вцепилась в телефон. — А он видел?

— Он сказал, что видел, как они поднимались наверх. В комнаты.

— И все? — у Киры вдруг заколотилось сердце. — Леха не видел, что там было дальше?

— Не знаю, — Влад вздохнул. — Но Димон вернулся часа через полтора, весь такой довольный. И эта... тоже. Сама понимаешь.

Кира закрыла глаза. Внутри все переворачивалось.

— Дима звонил тебе? — спросил Влад. — Спрашивал про фотки?

— Я не отвечала.

— Я тоже. Леха говорит, он всем названивал, психовал, орал, что жизнь ему ломают.

Кира вздрогнула. «Жизнь ломают». А ее жизнь? Это ей через неделю в белом платье... перед всеми... с человеком, который...

— Слушай, — Влад помедлил. — Если тебе нужна помощь, ну, знаешь... отменить все это. Я могу...

— Нет, — Кира оборвала его. — Спасибо. Я сама.

Она положила трубку и снова уткнулась в подушку. Перед глазами стояла та девица с татуировкой. И Дима, который шепчет ей что-то в ухо. И они вдвоем, поднимающиеся по лестнице...

Телефон загудел. Дима. Кира чуть не сбросила вызов, но в последний момент решилась.

— Алло.

— Господи, наконец-то! — его голос звучал надтреснуто. — Кир, ты где?

— На даче.

— Зачем ты уехала? Почему не отвечала? — в голосе звенело раздражение. — Я чуть с ума не сошел.

— Мне нужно было побыть одной, — она прижала телефон к уху. — Подумать.

— О чем думать, блин? — взорвался Дима. — О фотках с мальчишника? Серьезно? Кирюх, это бред какой-то!

— Ты с ней спал? — Кира зажмурилась, чувствуя, как внутри все застыло.

— Что? — Дима даже задохнулся. — Ты офигела? Как ты можешь такое спрашивать?

— Отвечай, — Кира услышала свой голос как будто со стороны. — Да или нет?

— Нет! — заорал Дима. — Конечно, нет! Я люблю тебя, ты чокнутая! Как ты можешь сомневаться?

— Где ты был эти полтора часа, когда ушел наверх?

— Какие полтора часа? — он запнулся. — Я не помню... там музыка была, выпивка... Я вышел на балкон покурить. Потом с пацанами говорил. Я не засекал время.

— А девица эта, с татухой? Она с тобой была?

— Господи, да какая разница! — Дима снова сорвался на крик. — Ты слушаешь Влада? Этого придурка, который в тебя втюрился? Он просто хочет нас поссорить!

Кира молчала, закусив губу.

— Кируш, — голос Димы смягчился. — Солнце мое. Ну хочешь, я приеду? Прямо сейчас. И все объясню. И мы решим, как быть с этим уродом Владом.

— Не надо, — Кира покачала головой, хотя он не мог ее видеть. — Пожалуйста. Мне просто нужно еще немного подумать.

— Сколько? — в вопросе снова прорезалась злость. — День? Два? Неделя? Нам через неделю жениться, если ты не забыла! Все оплачено!

— Я помню, — прошептала Кира.

— Тогда какого черта? — снова взорвался Дима. — Что за детский сад? Уехала, не отвечает, думает она! О чем, мать твою, думать? Я тебя люблю, у нас свадьба, мы будем вместе, планы строили, а ты из-за какой-то чуши...

— Дим, — Кира почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. — Я перезвоню.

Она сбросила вызов и уткнулась лицом в подушку.

Третий день на даче. Кира сидела на крыльце и смотрела, как мелкий дождь превращает дорожки в блестящие ручейки. Из кухни доносился запах жареной картошки — мама готовила ужин. Они почти не говорили эти дни. Да и о чем говорить? Каждый раз разговор возвращался к одному и тому же: свадьба, Дима, фотографии.

Телефон пискнул. Очередное сообщение. Кира нехотя разблокировала экран.

«Короче, ты достала», — писал Дима. — «Я не буду бегать за тобой. Хочешь верить этому дураку — верь. Только потом не приползай, когда поймешь, что все просрала».

Кира невесело усмехнулась. Вот и вся любовь. Три дня молчания — и такое. А ведь он клялся, что всегда будет ее понимать. Что никогда не будет давить. Что для него важнее всего ее чувства.

Мама вышла на крыльцо, прикрыв дверь от дождя.

— Картошка готова, — сказала она. — Иди ешь, пока горячая.

Кира кивнула, но не сдвинулась с места. Мама присела рядом и вздохнула.

— Что, опять пишет?

— Угу, — Кира протянула ей телефон. — Почитай.

Мама бегло просмотрела сообщение и поджала губы.

— Нервничает парень. Свадьба на носу, а невеста сбежала. Как тут не психовать?

— Мам, — Кира посмотрела на нее, — тебе не кажется странным, что он даже не попытался приехать? Просто орет в сообщениях. И все.

— А ты бы его пустила? — мама прищурилась. — Думаешь, не знаю, как ты выключаешь телефон? А он все звонит и звонит.

— Да, звонит. А потом вот такое пишет, — Кира забрала телефон и прокрутила сообщения. — «Ты дура», «Ты истеричка», «С тобой вообще невозможно». Он всегда так делал, когда мы ссорились. Просто я не замечала.

Мама вдруг опустила голову.

— Как твой отец, — сказала она тихо. — Один в один. Сначала «любимая-драгоценная», а как что не по его — сразу ор, психи, обзывательства.

— И ты все равно считаешь, что мне надо выходить за него замуж? — Кира недоверчиво покачала головой.

— Я считаю, что тебе решать, — неожиданно твердо сказала мама. — Я всегда думала, что замужем быть лучше, чем одной. Даже если муж — так себе. Но теперь... не знаю. Может, я и не права была.

Кира почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Мама — не права? Это что-то новенькое.

— Но кольца, ресторан... — пробормотала она.

— А, — мама махнула рукой. — Деньги — дело наживное. А жизнь одна.

Телефон снова пискнул. Кира нехотя разблокировала экран. На этот раз писал Влад.

«Не хотел тебе этого показывать, но ты должна знать. Дима мне звонил, угрожал. А потом написал вот это».

К сообщению была прикреплена скриншот переписки. Дима писал Владу: «Ну и что, что я переспал с той телкой? Кто докажет? Свадьба через неделю, Кирка никуда не денется. А вот ты, пожалеешь».

Кира молча протянула телефон маме. Та долго смотрела на экран, потом сглотнула и сказала:

— Вот и все. Туда ему и дорога.

Кира вдруг ощутила странное спокойствие. Словно все это время она стояла на самом краю обрыва, а теперь наконец отступила назад, на твердую землю.

Она набрала номер. Дима ответил сразу, раздраженно:

— Ну что? Надумала?

— Да, — спокойно ответила Кира. — Надумала. Свадьбы не будет.

— Что? — голос Димы упал до шепота. — Ты это серьезно сейчас?

— Абсолютно.

— Из-за фоток? — он снова начал заводиться. — Ты в своем уме вообще?

— Из-за тебя, — сказала Кира, сама удивляясь своему спокойствию. — Из-за того, что ты мне врал. И продолжаешь врать.

— Да ничего я...

— Влад прислал мне твое сообщение, — перебила его Кира. — То, где ты пишешь, что переспал с ней.

В трубке повисла тишина. Потом раздалось сдавленное:

— Это фейк. Он подделал.

— Знаешь, — Кира вдруг улыбнулась. — Мне все равно. Подделал — не подделал. Я больше не хочу так жить. Когда ты меня не уважаешь. Когда врешь, а потом обзываешь дурой, если я сомневаюсь. Все, Дима. Можешь звонить в ресторан и отменять банкет.

— Да пошла ты, — выдохнул он. — Психованная дура. Я тебе звезду с неба, а ты...

Кира нажала на «отбой». Телефон сразу зазвонил снова. Она молча сбросила вызов и заблокировала номер.

— Молодец, — сказала мама и встала. — Картошка стынет. Иди есть.

После ужина Кира вышла на крыльцо. Дождь закончился, и воздух пах сырой землей, травой, соснами. Она глубоко вдохнула. Тело казалось странно легким, невесомым.

Это начало истории. Продолжение завтра в 12:15.