Предыдущая публикация
Мур-Мурка и волшебный ошейник.
Часть 35
– Мы Карасик с Кнопой – два радостных хвоста, расскажем вам, друзья, чудо-чудеса!
Ночь опустилась на лес внезапно, словно кто-то набросил чёрное покрывало на верхушки деревьев. Костёр отбрасывал причудливые тени на морды зверей, собравшихся тесным кружком вокруг большого казана. В воздухе витал странный аромат – смесь горьких трав, маринованных комаров и той самой ужасной настойки вонючего одуванчика, от которой даже листья папоротника всё ещё не могли распрямиться.
Ёж Травник, похожий в отблесках пламени на древнего шамана, медленно помешивал зелье длинной деревянной ложкой. Его колючки отбрасывали замысловатые тени на стволы деревьев, а глаза, отражающие пламя костра, казались двумя золотыми монетками. Он что-то бормотал себе под нос – не то заклинания, не то рецепт, и каждое его движение было выверенным, словно от этого зависела чья-то жизнь. Впрочем, так оно и было.
Клеопатра лежала неподвижно, её некогда блестящая чешуя теперь напоминала старую, потускневшую монету. Лишь едва заметное подрагивание говорило о том, что в ней ещё теплится жизнь.
Мур-Мурка поёжилась – то ли от холода, то ли от тревоги, пробирающей до костей. Рядом с ней Копатыч, обхватив колени лапами, неподвижно смотрел в огонь. Его очки поблёскивали в темноте, как две маленьких луны. Зайцы Пушинка и Прыг-Скок жались друг к другу, их длинные уши мелко подрагивали от каждого ночного шороха.
– Мои зайчатки... – вдруг прошептала Пушинка, нарушая гнетущую тишину, – они там одни, больные... – её голос дрожал, как осенний лист на ветру.
Прыг-Скок крепче прижал к себе супругу:
– Потерпи, родная. Скоро будем дома. Ёж Травник поможет и им тоже...
Внезапно Копатыч издал какой-то странный звук – не то вздох, не то всхлип.
– Когда-то и у меня был сын... – проговорил он так тихо, что его слова почти растворились в потрескивании костра.
Мур-Мурка резко повернула голову. В жёлтых глазах кошки отразилось пламя:
– Что с ним случилось, Копатыч?
Крот снял очки и начал протирать их дрожащей лапой. В свете костра на его щеке блеснула одинокая слеза:
– Прости, Мур-Мурка... Я не люблю вспоминать эту историю...
Тишина, наступившая после его слов, была такой глубокой, что, казалось, даже огонь перестал потрескивать. Где-то вдалеке раздался протяжный волчий вой, от которого у всех мурашки побежали по спине.
Ёж вдруг перестал помешивать зелье и поднял голову. Его глаза странно блеснули.
– Время пришло... – прошептал он, и в его голосе прозвучало что-то такое, от чего у всех присутствующих перехватило дыхание.
Зелье в казане начало светиться зловещим зелёным светом, и этот свет отражался в испуганных глазах зверей, превращая их морды в жуткие маски...
– Копатыч, а что такое Чёрная Ночь длинных теней? – вдруг спросила Мур-Мурка, нарушив тяжёлое молчание.
Казалось, воздух вокруг костра застыл. Все звери уставились на кошку так, словно она произнесла древнее проклятие. Даже огонь как будто притих, перестав потрескивать.
Крот медленно повернулся к ней, его очки тускло блеснули в свете костра.
– Это самая страшная ночь в нашем лесу, – произнёс он глухим голосом. – Все должны прятаться и убегать. Кто не успеет спрятаться, тот... – он сглотнул, – тот пропадёт и исчезнет навсегда. И никто никогда не найдёт его. Как моего сынишку...
От этих слов у Мур-Мурки всё похолодело внутри. Зайцы задрожали, прижавшись друг к другу, их длинные уши затряслись, как осиновые листья на ветру.
Незаметно усталость начала брать своё. Глаза слипались, убаюканные монотонным бульканьем зелья. Даже ёж, присевший "на минутку" у казана, задремал, всё ещё сжимая в лапах длинную деревянную ложку.
Вдруг Мур-Мурка подскочила как ужаленная! В нос ударил резкий запах гари – зелье! Оно пригорало!
– Боже мой, горим! – закричала она что было сил.
Ёж вскочил, ложка выпала из его лап и с глухим стуком приземлилась прямо на макушку Прыг-Скока. Заяц подпрыгнул, схватившись за голову, где моментально выросла внушительная шишка.
– Ах я старый дурень! – причитал Травник, лихорадочно помешивая подгоревшее зелье. – Заснул на посту! Всё испортил!
Под утро никто уже не смел сомкнуть глаз. Все напряжённо следили за каждым движением ежа, когда тот осторожно зачерпнул немного зелья и попробовал его.
– Кажется, готово, – прошептал он. – Надеюсь, пригоревшие части не испортили зелье... Будем надеяться, что оно поможет.
– Осторожно! Вместе! – командовал ёж, когда они переносили тяжёлый казан к неподвижной Клеопатре. – Ни капли не должно пролиться!
Травник начал медленно и методично обрабатывать раны змеи. Каждое прикосновение пропитанной зельем тряпицы он делал с величайшей осторожностью, экономно расходуя драгоценную жидкость. Ран было так много, что зелья едва хватало.
– А теперь самое сложное, – прошептал ёж, зачерпывая последние капли со дна казана. – Держите её голову. Нужно влить остатки прямо в пасть...
Все затаили дыхание. Мур-Мурка и Копатыч осторожно приподняли голову змеи, а ёж поднёс к её пасти маленький берестяной ковшик с остатками зелья.
Дело было сделано. Столько кропотливого труда вложено. Оставалось ждать, когда змея откроет глаза и поднимется.
Но время тянулось медленно, как густой осенний мёд. Пятнадцать минут... полчаса... час... Прошло два часа, а Клеопатра лежала всё так же неподвижно, только её чешуя поблёскивала в лучах заходящего солнца, покрытая тонким слоем волшебного зелья.
Звери не сводили глаз со змеи, боясь пропустить малейшее движение. Каждый вздох, каждый шорох заставлял их вздрагивать в ожидании чуда. Но чуда не происходило.
Вдруг Копатыч поднял голову и замер:
– Смотрите! – прошептал он хрипло. – Уже темнеет...
И правда – пока они хлопотали вокруг змеи, день незаметно утёк сквозь пальцы, как вода. Сумерки уже начали заползать под деревья, удлиняя тени и окрашивая небо в тревожные багровые тона.
– Что ж, – вздохнул ёж, – может быть, к утру что-то изменится? Нам всем нужен отдых.
Никто не стал спорить: усталость навалилась на плечи тяжёлым одеялом. Звери устроились рядом со змеёй, прижавшись друг к другу. От её тела всё ещё исходило слабое тепло – единственный признак того, что жизнь ещё теплилась в ней.
Даже маленький светлячок, их верный помощник, устало мерцал, устраиваясь на листике папоротника. Его свет становился всё слабее и слабее, как будто крошечная звёздочка медленно гасла в ночном небе.
Один за другим звери проваливались в сон. Мур-Мурка слышала, как посапывают зайцы, как тихонько похрапывает Копатыч, как шелестят иголки задремавшего ежа. Её саму тоже неудержимо клонило в сон...
Никто из них не подозревал, что среди этой дружной компании, среди тех, кто делил хлеб и соль, кто плечом к плечу боролся за жизнь Клеопатры, притаился предатель. Тот, кто уже совсем скоро выдаст их всех злейшим врагам...
Следующая публикация
Комментарии 7