Истории, которые влияют на нашу жизнь!

Лёня для Ани был идеалом, в нём сочетались все качества, о которых когда-то говорила её мама: – Запомни, дочка, – объясняла Нинель Андреевна маленькой Ане, – мужчина должен быть стеной. Вот в прямом смысле этого слова! Рядом с ним ты должна чувствовать себя в безопасности, знать, что если вдруг что-то случится, он ни тебя, ни детей не оставит голодными. Не выходи замуж за красавца, красивые, они чужие. Выбирай в мужья простого работящего парня. Вот, посмотри на своего папу! Аня тут же вспомнила вусмерть пьяного родителя и невольно вздрогнула. Нинель Андреевна это заметила: – Все мужчины выпивают, дочка. Кто-то больше, кто-то – меньше. Папка у тебя хороший, нас не обижает, зарплату домой приносит. Ну, а то что кричит… Так это ничего страшного, со всеми бывает. В голове у Ани установка, дАнная матерью, отложилась прочно, потому что на проблемы с алкоголем у Леонида она особого внимания не обратила. Ну выпивает он по выходным, ну что такого? Не буянит, не дебоширит, её не обижает, а наоборот, становится ещё более ласковым и щедрым. Аня, когда Леонид сделал ей предложение, думала недолго и сразу согласилась. Отрезвление пришло позже, где-то на четвёртом году брака. Тогда Леонид, напившись в «неурочное время» в середине недели и впервые поднял на Аню руку. Женщина тут же собрала свои вещи и уехала к матери. Нинель Андреевна, к тому времени похоронившая мужа, дочь за этот поступок резко осудила: – Ну и чего ты всполошилась? Чего в семье не бывает! Дал один раз пощёчину, разве это повод тут же подавать на развод? У нас с отцом тоже всякое бывало, я терпела ради вас, хотела, чтобы полная семья была. Не сходи с ума! Возвращайся! Ленька, в принципе, парень неплохой, работает, деньги в дом приносит, жильё своё, ни от кого вы не зависите. – Мама, – плакала Аня, – если один раз ударил, то колотить теперь постоянно будет. Если я его прощу, Ленька поймёт, что я безвольная. И потом будет только хуже! – Не придумывай, – настаивала Нинель Андреевна, – давай, успокаивайся и возвращайся. Утром чтобы поехала домой! Леонид супругу опередил. Рано утром мужчина приехал тёще с букетом цветов и бросился в ноги к жене: – Анечка, прости! Не знаю, что со мной случилось! Я клянусь, что больше никогда такого не повторится, я тебя не обижу! Вернись, любимая, мне без тебя плохо! Ане очень хотелось верить мужу, и она поверила, решила, что ли Леня действительно вынес из случившегося какой-то урок и больше никогда на неё руку не поднимет. Да и Нинель Андреевна, провожая дочь, ободряюще шепнула: – Гляди, как раскаивается! Отец твой никогда даже не извинялся после такого, про цветы я уж вообще молчу. *** Спокойно Аня прожила месяца два, после чего ситуация повторилась. Теперь уже Леонид не просто ударил, а сильно избил жену. Аня снова бросилась к матери, но Нинель Андреевна её к себе не пустила: – Слушай, хватит сюда бегать! Ты – взрослая, давно уже совершеннолетняя. Что ты защиты у мамки под юбкой ищешь? Терпи молча, как все. Не имей привычки жаловаться! Когда побои стали регулярными, Аня, оставшись без поддержки единственного близкого человека, решила обратиться за помощью к свекрови. Наталья Алексеевна невестку выслушала, немного помолчала и сказала: – Сама во всём виновата. Мужик просто так руки распускать не будет, значит, повод даёшь. Тем более, я своего сына прекрасно знаю, на жестокость он не способен. Ты небось преувеличиваешь? Ну дал один раз подзатыльник, а ты из мухи слона раздула и жаловаться прибежала! Я, Аня, давно хочу тебе сказать: ты гардероб-то смени. Замужняя женщина, а ходишь в коротеньких платьях и юбочках. Во-первых, такие наряды тебе уже не по возрасту, а во-вторых, ещё раз повторяю, ты – замужем! Нельзя так наряжаться. Конечно, Лёнечка ревнует, вот и позволяет себе лишнего! Аня тогда поняла, что нужно что-то срочно делать. После свадьбы она уволилась с работы – должен был родиться ребёнок, но, к сожалению, по…ги…б. Аня очень долго восстанавливалась, приходила в себя, а потом Леня вроде бы как предложил жене осесть дома. Сейчас Аня понимала, что увольнение стало её большой ошибкой. У неё абсолютно не было никаких накоплений, она даже уйти от мужа не могла. Ни мать, ни свекровь её не примут, а средств, чтобы снять отдельную квартиру, не было. Попытки уйти от мужа-тирана Анна предпринимала – убегала к подругам. Всех знакомых Анны Леонид прекрасно знал, поэтому супругу быстро находил и силой возвращал домой. Обе подруги, не желая ввязываться в чужой скандал, и не пытались Аню как-то защитить. *** Жизнь Ани изменилась кардинально три года назад, когда она вместе с мужем попала в ава.рию. Леонид, празднуя день рождения одного из друзей, сел за руль нетрезвым. Хоть Аня и умоляла его этого не делать: – Леня, пожалуйста, давай переночуем здесь, а утром спокойно поедем домой. Ты же на ногах не стоишь? – Молчать! – рявкал Леонид. – Садись в машину. Быстро! Я два раза повторять не буду. Мне утром на работу, сейчас надо ехать! Предчувствие у Ани было плохое, и интуиция, как позже оказалось, женщину не обмануло. Леонид с управлением не справился, машина вылетела с дороги в кювет и врезалась в дерево. Анна чудом осталась невредимой и относительно целой, если не считать нескольких несложных переломов. Леонид, сидевший за рулём, удар взял на себя. Уже в больнице врачи сообщили матери и жене Леонида, что тот будешь жить, но в инвалидном кресле – ходить больше не сможет никогда. На Аню как-то разом свалилась и забота о муже-инвалиде, упрёки со стороны свекрови, свёкра и других родственников Лёни, безденежье. Она впала в отчаяние, часто стали посещать упаднические мысли. Наталья Алексеевна от сына как-то быстро открестилась. Она продала дачу, купила для Лёни кресло, которое способно было шагать даже по лестнице, сделала в спальне ремонт, полностью оборудовав комнату под нужды инвалида и самоустранилась. Остатки денег отдала Ане со словами: – Возьми, это тебе на первое время. Я надеюсь, ты прекрасно понимаешь, что теперь уход за Ленечкой полностью лежит на твоих плечах. Я не могу его дохаживать. Во-первых, возраст, а во-вторых… Из-за тебя он стал инвалидом! Вот ты неси теперь этот крест! – Наталья Алексеевна, причём здесь я? Я ведь уговаривала его не садится тогда за руль, все друзья. Двенадцать человек, тому свидетели! – Нормальная жена нашла бы способ не пустить мужа! Значит, мало усилий приложила, значит, слова неправильные подобрала! Ты – его жена, ты должна быть с ним и в горе, и в радости. Клятву вроде бы давала. *** Леонид, потеряв способность ходить, превратился в злобного, вечно недовольного, ненавидящего всех и вся. Он тоже, как и мать, почему-то стал винить Аню в случившемся: – Это из-за тебя я такой, это ты виновата! – при любом удобном случае шипел Леонид супруге. – Это ты настояла, чтобы мы ехали к чёрту на кулички на этот день рождения! – Лёня, устала отвечала Аня, – я не настаивала. Это ты захотел. Ты мне тогда сказал, что друг обидится, если нас на празднике не будет. В любом случае, тот день обратно не вернуть и уже ничего не исправить. Давай будем учиться жить заново? Леонид ни с чем мириться не собирался. Он, сидя в инвалидном кресле, умудрялся распускать руки: кидал в Аню тяжёлые предметы, толкал её в спину, бил по голове, если она рядом с ним наклонялась. Женщина выдержала три года, а потом решила бежать. Деньги, которые дала ей свекровь тогда, после ава.рии, уже давно кончились. Аня, по образованию бухгалтер, работала удалённо. Делала отчёты дистанционно для трех небольших фирм. Денег хватало, Аня два года назад даже стала небольшую часть зарплаты откладывать. Изначально цель женщины была собрать подушку безопасности на всякий случай – вероятности того, что Леонид не доживёт до старости, Аня не исключала. Теперь же на эти деньги женщина планировала купить билет в другой город, уехать, никому ни о чём не говоря, и уже там начать новую жизнь. *** В день побега, рано утром, Аня предупредила супруга: – Пойду в магазин за продуктами. Буду отсутствовать час-полтора. Если что, звони. – Кому ты нужна, звонить тебе ещё, – огрызнулся Леонид, – сгинула бы ты вообще с глаз моих! Как ты мне надоела! Аня, закрывая за собой дверь, подумала: – Радуйся, Лёнь. Сбылась твоя мечта – никогда больше ты меня не увидишь! Уезжала женщина, что называется, налегке – она не взяла с собой ничего, кроме телефона, документов и банковской карты, на которой лежали накопления. Приехав на вокзал, Аня попросила кассира: – Дайте мне, пожалуйста, билет на ближайшее время. – Куда? – Неважно, куда. Главное, чтобы подальше отсюда. Через четыре часа Аня уже ехала в поезде. Женщина ощущала какое-то спокойствие и, наверное, счастье. Леонид трезвонил каждые пять минут, но трубку она не поднимала. Взяла телефон лишь однажды, когда позвонил какой-то незнакомый номер – оказалось, её искала свекровь. Аня Наталье Алексеевне сказала правду: – Я уехала уже далеко от Москвы. Больше не могу жить с вашим сыном, не ищите меня. Я больше не вернусь. Наталья Алексеевна, сообразив, что теперь сын-инвалид – это её головная боль, по телефону устроила невестке скандал. Аня просто бросила звонок, но через некоторое время телефон взорвался от звонков и сообщений. Анна достала сим-карту, сломала её и убрала в кошелёк, решив, что выбросит её позже. Как сложилась судьба у Леонида, Аня не знала. Она, переехав в другой город, полностью оборвала контакты с родственниками друзьями и знакомыми. На новом месте ей жилось хорошо. Сразу нашлась работа и уютная однокомнатная квартира. Аня наняла адвоката и вплотную занялась бракоразводным процессом. Все переговоры со второй стороной вёл специалист. Через три месяца Аня стала абсолютно свободной женщиной. Автор: НЕЗРИМЫЙ МИР Если эта история понравилась Вам, нажмите Класс или оставьте свое мнение в комментариях, только так я вижу что Вам понравилось, а что нет. Спасибо за внимание 💛

Перед ней стоял мужчина лет сорока, похожий на бомжа или разбойника. Лицо в ссадинах, одежда мокрая, не опрятная, словно с чужого плеча. Татьяна сделала шаг в сторону, чтобы обойти мужчину. Сил бежать не было. - Извините, не поможете мне? – вдруг заговорил мужчина. Татьяна работала медсестрой, поэтому просьба о помощи действовали на неё как стоп-кран для поезда. Она остановилась. - Я… - Мужчина схватился руками за голову и прикрыл на мгновение глаза. – Меня с поезда сбросили. Хорошо, что снега много намело. Удачно упал, не сломал ничего, синяками отделался. - Пить надо меньше. – Татьяна предприняла попытку обойти мужчину. - Подождите. Я не пил! Только чай. Мне что-то подсыпали в стакан. Потому что я сразу уснул. Меня обокрали, даже одежду сняли. Хорошо, не голого выкинули. И недалеко от вашей станции. - Повезло. Вам в полицию и в больницу надо. Голова болит, тошнит? Сотрясение мозга, скорее всего, - сказала Татьяна и снова стала обходить мужчину, потому что он не двигался с места. - Да в полиции я был уже. Поезд только через несколько часов будет. В отделении не хотелось ждать. Грабителей моих не найдут. Старик в купе со мной ехал. На профессора похож. В очках, с бородкой клинышком. А в полиции сказали, что, скорее всего, борода и очки фальшивые. И подельники у него должны били быть. Так что, можно сказать, легко отделался. Мне бы помыться и переодеться, промок весь. Я одежду верну. - Ну вы даёте. А ключи от квартиры, где деньги лежат, вам не дать? – Возмутилась Татьяна на его просьбу. - И вы туда же. Все шарахаются от меня. Господи, почему мне не верит никто? – Мужчина задрал голову и такими страдальческими глазами посмотрел в небо, что Татьяне стало его жалко. Она окинула мужчину придирчивым взглядом. Одет кое-как, а речь правильная, бомжи так не разговаривают. – Хорошо. Пойдёмте ко мне, а то и, правда, простудитесь. Придумаю что-нибудь с одеждой. - Спасибо. Вы очень добрая. Другие убегали от меня, даже не слушали. – Мужчина двинулся за Татьяной. Она вошла в квартиру и опустилась на пуфик в прихожей. Ноги гудели от напряжения, глаза слипались. - Идите в ванную, - Татьяна мотнула головой в сторону двери в узкой прихожей, - а я пока поищу одежду для вас. Как вас зовут? - Михаил. – Мужчина нашел выключатель и закрылся в ванной. Вскоре из-за двери послышался звук льющейся воды. Татьяна вздохнула. С мечтой об отдыхе пришлось расстаться. Брат давно живёт в Москве, но одежда кое-какая осталась. «Ничего, не обеднеет». Она собрала всё, что нужно и подошла к двери, постучала. Когда вода перестала шуметь, Татьяна сказала, что одежду положила на тумбочку в прихожей. Она налила суп в тарелку и поставила в микроволновку греться. Села на стул и задумалась. Если мама сейчас придёт, то поймёт всё неправильно. А что ещё можно подумать, если Татьяна разогревает еду, а в ванной моется мужчина? «Господи, пусть маму что-нибудь задержит в магазине или у подруги», - взмолилась она про себя. Но Господь видно был занят более важными делами и не услышал её. В двери щёлкнул замок. - Тань, ты уже дома? – крикнула мама, и Татьяна выглянула из кухни. – Ой, а я думала это ты в ванной, кричу тебе. А кто же тогда там моется? – и мама прищурила глаза, вглядываясь в дочь. - Мам, не кричи. Мужчина от поезда отстал. Он сейчас приведёт себя в порядок и уйдёт. – Татьяна постаралась помягче объяснить. - Это ему ты Лёшину одежду приготовила? А что случилось-то? - Я же сказала, от поезда отстал. Ограбили его. - Господи. И ты его домой притащила? А он, может, сам вор, или маньяк? Ты не подумала? Вовремя я домой пришла. Слушай, может в полицию позвонить? – Разволновалась мама. - Мам, не говори ерунды. Был он в полиции. Днём поезда не ходят. Ремонтные работы на дороге. Помоется и уйдёт, – повторила Татьяна уже тише. Из ванной больше не доносился шум льющейся воды. Дверь открылась и закрылась снова. «Взял одежду», - догадалась Татьяна. Мама села лицом к входу и стала ждать. Вскоре в кухню вошёл Михаил. Он поздоровался немного смущенно и виновато. Татьяна поняла, что он слышал их разговор. - Ну-ка, покажись. И как такого сильного и здорового мужика обокрасть смогли средь бела дня? – спросила мама с подозрением. - Извините, что вторгся к вам в дом. Ночным ехал к дочери на свадьбу в Москву. Мне в чай что-то подсыпали, я и вырубился. Меня обокрали, даже одежду сняли. Лохмотья какие-то надели и выбросили из поезда недалеко от вашей станции. Ни телефона, ни документов, ни денег. – Мужчина развёл руками. - Вот оно что. А к нам-то вас как занесло? Мы вроде не у вокзала живём, – допрашивал мама. - Мама! Дай человеку поесть. Что ты пристала с расспросами? – Возмутилась Татьяна. – Садитесь к столу, Михаил, я для вас суп разогрела. - Татьяна, когда маленькая была, кошек и щенков на улице подбирала, а теперь мужчин сброшенных с поездов. – Но подвинулась, освободив место за столом. - Ешьте, Михаил. Но будьте осторожны. Если вы моей маме понравитесь, живым отсюда не уёдёте. – В голосе Татьяны слышался неприкрытый сарказм. - Потому что, дни и ночи на работе пропадаешь, а в больнице лежат старики да дети. Никакой личной жизни. Тебе уже тридцать скоро, замуж пора. Как я могу умереть, если ты не пристроена у меня? - Мам, прекрати. Михаил подумает, что и правда женим его. Пошутила она, не переживайте. – Успокоила Татьяна Михаила. - А ну вас, - мама махнула рукой и ушла в комнату. - Серьёзная у вас мама. – Михаил отставил тарелку. - Она нас с братом одна растила. Просто боится, что я одна с ребенком на руках останусь, как она. - Понятно. А вы врач? - Нет, медсестра. Ой, а как же вы без паспорта билет возьмёте, и денег у вас нет? – запереживала Татьяна. - В полиции обещали помочь. Можно телефон? Я позвоню дочери, что на свадьбу не приеду. И другу. - Сейчас. – Татьяна пошла в комнату. – Мама, ты что делаешь? – Мама в этот момент высыпала из шкатулки драгоценности – золотое колечко и бижутерию. - Тихо ты, – цыкнула мама. – А вдруг он, правда, вор? Отнесу-ка я это к тете Маше. – И мать пошла в прихожую. Татьяна не стала её останавливать. Бесполезно. Она всё равно сделает по-своему. Таня положила на стол перед Михаилом телефон, а сама встала у окна. Михаил позвонил дочери, и по его лицу Татьяна поняла, что не очень-то дочь расстроилась, что отец не приедет на свадьбу. Потом позвонил кому-то ещё и спросил у Татьяны адрес дома. - Ну вот, скоро за мной водитель приедет. Не нужно мне было ехать вообще. Жена не хотела с её новым мужем меня сталкивать. Это дочь пригласила. Так что зря я жизнью рисковал. – Михаил выглядел расстроенным. - А кто вы, если за вами по звонку водитель приедет? – Удивилась Татьяна. Михаил начинал ей нравился. В одежде брата выглядел довольно прилично, хоть она и была ему тесновата. - У нас с другом небольшая фирма по ремонту техники. Так, небольшой совместный бизнес. Друг отговорил на машине ехать, мол, Москву не знаешь, а на свадьбе выпьешь, то да сё. Вот и поехал поездом. Лучше бы самолётом. Вы не переживайте, потерпите меня ещё несколько часов и я уеду. – Он уговаривал то ли себя, то и Татьяну. А Татьяна смотрела на Михаила и думала, что мама права. Вот приходила бы она домой с работы, а её бы встречал муж, ждали дети. И жизнь была бы наполнена смыслом. Ей почти тридцать, а она с мамой живёт. И никаких перспектив впереди. Был, правда, Леонид. Влюбилась, строила планы, дело к свадьбе шло. Однажды она раньше с работы пришла к нему, а он с её подругой в кровати. Потеряла и жениха и подругу. - Вы добрая. У вас обязательно всё будет хорошо. – Сказал вдруг Михаил, прервав её раздумья. - А вы? Почему один? Вроде всё при вас. Даже бизнес есть. - А..? Понял, на свадьбу один ехал. Да вы ещё умная. Как-то не сложилось. С женой развёлся. Не попалась такая добрая, как вы. Современные женщины очень расчётливы. Мужчины, впрочем, то же. Вы устали после дежурства, а я не дал вам отдохнуть. Извините. Свалился на вашу голову. Они ещё долго разговаривали. На улице начало темнеть, когда на мобильник позвонили. - Это мне. Саша, наверное, приехал. – Михаил извинился и взял Татьянин телефон. «Сейчас уедет, и больше я никогда его не увижу. И снова потянутся скучные и однообразные дни». - Ну вот. Машина стоит внизу. Спасибо вам большое. – Михаил положил телефон на стол и встал. - Я забил свой номер. Чтобы вы не ломали голову, я записал себя как Михаил с поезда. Догадываюсь, что не позвоните мне. – Он вопросительно посмотрел на Татьяну. - И всё же, если вам нужна будет помощь, всегда можете рассчитывать на меня. Ещё раз большое спасибо. Одежду верну, не сомневайтесь. Извинитесь за меня перед вашей мамой. Она, по-моему, подумала, что я вор. – Михаил смотрел грустными глазами, и Татьяна чуть не расплакалась. Случайный, чужой человек, а ей не хотелось, чтобы он уходил. Но кто она и кто он? Татьяна улыбнулась. – Больше не попадайте в такие ситуации. - Нет. Теперь буду ездить только на машине или летать самолётами. Никаких поездов. – Михаил улыбнулся. Татьяна смотрела, как в сгущающихся зимних сумерках Михаил вышел из подъезда, остановился у машины, нашел её окно и помахал рукой. «Вот и всё. Завтра меня даже не вспомнит». - Отпустила? – с порога спросила мама, когда вернулась. - То ты ругалась, что в дом его привела, теперь спрашиваешь, зачем отпустила. – Татьяна старалась не показать маме, как расстроена. - Он хороший человек. Это видно. - А чего же ты бижутерию прятать побежала? - Да дура старая потому что. – Вздохнула мама. Прошло три недели. Наступил канун Нового Года. Татьяне уже казалось, что Михаил ей приснился. Как-то неправдоподобно выглядело всё спустя время. Дежурство в новогоднюю ночь обещало быть спокойным. В ординаторской стояла маленькая ёлка. Пациентов в стационаре осталось мало. Вряд ли кого «скорая» привезёт. Если что и случалось, то люди обращались в больницу на следующий день, когда праздник заканчивался. Можно выспаться спокойно. - Ну что, Танечка, снова вместе дежурим? - Хирург Вересов улыбнулся и пристально посмотрел на Татьяну. Она догадывалась, что это не совпадение. Он специально так подстраивал, чтобы дежурить ночью вместе. Доктор слыл любителем молоденьких медсестёр, ни одной не пропускал. Поэтому она делала вид, что не догадывается о его чувствах. - Вы здесь? Ой, там такое! - В ординаторскую влетала Людмила из приёмного отделения. - Уже привезли кого-то? – Вересов надел маску, сунул в карман перчатки. - Там Дед Мороз. Настоящий. С подарками! Рвётся к вам в отделение. Говорит, людей порадовать хочет. Пустить? – тараторила Людмила. - Дед Мороз, говоришь? Ну что ж, почему бы и нет? Пойдёмте, Танечка, посмотрим, кто там такой добрый. – Вересов взял Татьяну под локоток и повёл к выходу. Ещё из коридора они услышали громкий мужской голос в приёмном покое. В красной расшитой шубе, в шапке, с белой бородой и с большим мешком на плече Дед Мороз уговаривал пропустить его в стационар. - Я спешил к вам из далекой Лапландии, а вы не пускаете меня. – Громко вещал он, и его голос показался Татьяне знакомым. - А мне казалось, что Мороз в Устюге живёт. – Ухмыльнулся Вересов. – Ладно, только не сильно шумите. У нас больные всё-таки. Дед Мороз заходил в палаты и вытаскивал из мешка мандарины и конфеты, щедрой рукой раскладывал на тумбочки. Старушки и старички светились от радости. Из терапии прибежала медсестра Алёна и попросила Деда Мороза зайти и в их отделение. Дед Мороз растерянно посмотрел на Татьяну. - А Снегурочку я вам не отдам. Извини, дедушка. Со своей надо приходить. – Вересов взял Татьяну под руку. Минут через пятнадцать Мороз вернулся в расстегнутой шубе, с бородой и шапкой в руках. Мешок тряпкой болтался на плече. Татьяна рассмеялась при виде его. - Я знал, что вы дежурите, решил удивить вас, поднять настроение. Получилось? – Михаил с надеждой смотрел на Татьяну. - Получилось. Старушки теперь долго не уснут. – Татьяна снова рассмеялась. - Вижу, дежурить мне придётся сегодня одному. – Вересов демонстративно громко вздохнул. - Идите, Танечка, с Дедом Морозом. Если что, мне Людмила поможет. Наслаждайтесь жизнью. Татьяну не надо было уговаривать. Через месяц она написала заявление об уходе и уехала в Питер к Михаилу. Мама была счастлива. «Дочку пристроила, теперь и умереть можно. Что я говорю? Дети же пойдут. Кто поможет, как не бабушка?» И она решила ещё пожить. Почему-то всё плохое принято называть судьбой, а всё хорошее – случайной удачей. И одно без другого, как правило, не ходит. Автор: Живые страницы Если эта история понравилась Вам, нажмите Класс или оставьте свое мнение в комментариях, только так я вижу что Вам понравилось, а что нет. Спасибо за внимание 💛

Утром Оксана проснулась от странных звуков. Она встала и заглянула в кухню. Отец стоял у плиты и, запрокинув голову назад, пил прямо из носика чайника. Оксана завороженно смотрела на кадык, ходивший ходуном. Вверх-вниз, вверх-вниз. Слышала, как вода булькающими толчками проходит по его горлу. «Пусть он захлебнётся! Пожалуйста, пусть захлебнётся!» - с ненавистью подумала она. Но отец не захлебнулся. Он поставил чайник, крякнул удовлетворённо, хмуро глянул красными опухшими глазами и прошёл мимо неё в ванную. Оксану передернуло, когда она подумала, что мама дольёт в чайник воды из-под крана и поставит на газ, не прополоскав от слюны и запаха отца. Она взяла чайник и долго чистила его губкой, пообещав себе, что больше никогда не нальёт воду в чашку, не помыв и не поменяв воду в чайнике. На новогодних каникулах Оксана с классом на три дня уехала в Санкт-Петербург. А когда вернулась, мама лежала в больнице. - Это он тебя? – резко спросила она, когда увидела забинтованную голову мамы. - Нет, что ты. Поскользнулась, гололёд на улице. Но Оксана знала, что мама врёт. От частых травм головы мама страдала гипертонией. Через полгода у неё случился инсульт и она умерла. Отец плакал на поминках пьяными слезами, то сожалея о раннем уходе драгоценной Тонечки, то ругая её последними словами за то же. Говорил, что Оксана вся в мать, угрожал, что если она тоже решит его бросить, он убьёт её. Оксана еле дождалась окончания школы. На выпускной вечер она не пошла. На следующий день тихо забрала аттестат в канцелярии школы. Пока отец был на работе, собрала вещи и сбежала из дома. Отец давал деньги на продукты, и Оксана часть из них припрятывала. А то и сама вытаскивала у него из кармана, когда он спал. Не густо, но продержаться какое-то время сможет. Давно решила, что уедет отсюда, будет работать, а учиться можно и заочно. Что отец будет искать её, не боялась. Участковый, соседи знали про его пьянство, помогать в её поисках не будут. Она уехала в крупный город, сняла запущенную, но дешёвую квартиру на окраине, устроилась работать в «Чикен Хауз». Привлекли льготы: помогали оформить медицинскую книжку, кормили бесплатно… Подала документы в техникум на заочное отделение. Когда в «Чикен-Хаусе» узнали, что она учится на бухгалтера, посадили за кассу. Парни пытались ухаживать за ней. «Сначала они все хорошие, нежные, а потом пить начинают или изменяют. Не знаю, что и лучше. Не доверяй их ласковым словам, доченька. Будь осторожна. Я ведь тоже красивая была. Отец не пил, когда познакомились. Любили друг друга. А куда всё девалось? Какая шлея ему под хвост попала?..» - часто говорила мама. Оксана запомнила её слова, на ухаживания парней не отвечала. Насмотрелась на жизнь родителей. Мама в день зарплаты шла в магазин и покупала необходимые продукты: побольше макарон, сахара, круп, консервов, чтобы хватило надолго. Отец быстро пропивал деньги, но в доме всегда была еда, хоть однообразная и скромная. Теперь Оксана делала так же. Она шла домой с оттягивающим руки тяжёлым пакетом. Навстречу шёл парень, уткнувшись в мобильник. Оксана понадеялась, что он её заметил, обойдёт. Но парень налетел на неё. - Извините, - произнёс он, оторвав глаза от экрана телефона. Оксана хотела нагрубить, мол, смотреть надо, куда идёшь. Но увидела заинтересованный взгляд симпатичного парня и смутилась. - Ничего, я сама виновата, - сказала она и улыбнулась. Парень предложил свою помощь. Оксана помедлила, но всё же отдала ему пакет. Не может человек с такой открытой улыбкой быть плохим. Они познакомились. Алексей легко донёс пакет до дома, но Оксана всё же не позволила ему проводить её до квартиры. На следующий день парень пришёл в «Чикен Хаус». Сказал, что случайно зашёл, но Оксана была уверена в обратном. Они стали встречаться. Алексей честно признался, что разведён, что у него есть маленькая дочка, которую он обожает. Оставил жене квартиру, а сам живёт у друга. Рассказал, что женился по глупости. - Просто не смогли жить вместе, ничего общего, как оказалось, между нами нет. Мы иногда по нескольку дней не разговаривали. Он много говорил о дочке, и Оксана решила, что такому человеку, который там любит детей, доверять можно. Через месяц Алексей предложил жить вместе. - Давай снимем нормальную квартиру поближе к центру. Вдвоём легче жить. Оксана согласилась. Летала на крыльях. У неё теперь будет нормальная семья. Они переехали в просторную однушку, скромно отметили начало совместной жизни. О будущем, о свадьбе Оксана не загадывала. Алексей часто заводил разговоры о детях, что их будет непременно двое - мальчик и девочка. И Оксана верила, что так и будет. Алексей сразу заплатил за квартиру за два месяца вперёд. А на третий месяц извиняющимся тоном попросил заплатить Оксану. - Понимаешь, у дочери день рождения. Не рассчитал, купил ей дорогой подарок, да ещё алименты… Какие могут быть сомнения и счёты? Оксана, не раздумывая, заплатила сама. Каждый месяц стали появляться разные обстоятельства: то дочка заболела, то родителям пришлось помочь… И теперь квартиру оплачивала она. Они же семья, хоть и не официальная. Когда поняла, что беременная, сразу сообщила Алексею радостную новость. Он не подхватил её на руки, не стал кружить по комнате, как это часто делали счастливые будущие папаши в фильмах, а довольно равнодушно кивнул. - Я думала, что ты будешь рад, - обижено сказала Оксана. - Просто неожиданно. Нет, правда, я рад. – Алексей обнял её и поцеловал. От сердца отлегло. Снова Оксана порхала по квартире, напевая. Но время шло, а Алексей не делал ей предложения. К тому же начался токсикоз. От запаха и вида еды Оксану выворачивало. Всё чаще Алексею приходилось готовить самому. - У моей жены не было никакого токсикоза. Может, с тобой что-то не так? – раздражённо спросил он однажды. Оксану больно задели слова про жену. А она кто? - У всех по-разному бывает. Пройдёт, - стараясь скрыть обиду, сказала она. Токсикоз действительно вскоре прошёл. У Оксаны вдруг проснулся зверский аппетит. Она ела всё подряд и, конечно, набирала вес. В свою одежду уже не влезала. Как-то Алексей заметил у неё новое платье. - У нас денег нет, а ты платье купила, - упрекнул он её. - Но мне надо в чём-то ходить. Что, снова дорогой подарок дочери купил? – в том ему ответила Оксана. - Это моя дочь. Да, я буду ей покупать всё, что нужно. Ты знала, на что идёшь, соглашаясь быть со мной. Дочь для меня на первом месте, – повысил голос Алексей. - А я? На каком месте наш ребёнок? Может, тебе он не нужен? – выкрикнула в ответ Оксана. - Я не думал, что ты такая. Мне казалось, что мы обо всём договорились. - Мы? Это ты договаривался, а я поддакивала, потому что люблю тебя. Если твоя дочь для тебя важнее, то не будет никакого ребёнка, - на эмоциях выкрикнула Оксана. Она не поняла, что произошло. В голове звенело, она видела, что Алексей что-то говорит, но не слышала слов. Чувствовала, как распухает щека под её ладонью. Из глаз брызнули горячие слёзы обиды и отчаяния. - Прости, я не сдержался. Оксана, тебе очень больно? – наконец расслышала она. Алексей заглядывал ей в лицо, пытался отвести ладонь от щеки. А у неё в голове билась одна мысль: «Он меня ударил. Ударил! Отец хоть пьяным бил маму, а Алексей не пьёт…» Он усадил её на диван, а сам встал перед ней на колени, заглядывал в лицо и всё повторял: - Прости меня. Я не знаю, как это произошло. Что мне сделать, чтобы ты простила меня? Оксана с удивлением увидела на его глазах слёзы. Он уткнулся лицом в её колени и всхлипнул. Ей стало жалко его. Она провела рукой по его волосам. Алексей тут же поднял голову с надеждой на прощение. Оксана через силу улыбнулась, чувствуя боль в распухшей щеке. - Ты простишь меня? – снова повторил Алексей. - Если обещаешь больше не … Алексей не дал договорить, закрыл ей рот поцелуем. - Больше никогда в жизни не подниму на тебя руку. Поверь. Ты мне веришь? Я люблю тебя… И Оксана простила. Сама виновата. Зачем пугала, что избавится от ребёнка. Нет, она никогда не сделала бы этого. Просто вырвалось сгоряча. Но он тоже ударил сгоряча… Алексей снова был ласков и нежен с ней. И Оксана успокоилась. Он любит её. У них скоро появится ребёнок. Всё будет иначе, чем у её родителей. Он не такой, как отец. Отец не просил у мамы прощения. Виноватым себя чувствовал, но прощения не просил. Оксана сама придумывала оправдания Алексею. Шло время, приближался декретный отпуск. Когда Алексея не было дома, Оксана открыла его ноутбук, чтобы выбрать недорогую коляску. Для малыша столько всего нужно. Цены её расстроили. Ничего, можно купить с рук, подешевле. Рано, конечно, забеременела. Но что теперь сожалеть об этом? Ничего, вместе они справятся. Они ведь любят друг друга. Оксана уже хотела закрыть ноутбук, когда случайно нажала на одну из папок на рабочем столе. Во весь экран открылся снимок симпатичной молоденькой девушки. Она улыбалась в камеру, откинув голову назад. В руках она держала охапку оранжево-жёлтых кленовых листьев. Казалось, что вот-вот подбросит их вверх. Оксана открыла следующий снимок. На нём та же девушка, но уже просто стоит и смотрит в камеру. Кто это? Бывшая жена Алексея? Не может быть, ей должно быть около тридцати. А этой девушке явно на десять лет меньше. Снимок сделан совсем недавно. Может, просто скачал откуда-то понравившееся фото? Она снова придумывала оправдания Алексею, стараясь не замечать очевидного. «Ты не понимаешь? Он изменяет тебе. Ты ничего не знаешь о нём. Вернее, заешь лишь то, что он рассказал сам. Может, не жена, а он сам изменил ей? Ты уверена, что он к дочке по выходным ездит? Почему нет ни одной её фотографии?..» - нашёптывал её внутренний голос. Ребёнок почувствовал её волнение, затолкался. - Тихо, малыш. Всё хорошо. Я накручиваю себя. Сейчас придёт папа, и мы спросим у него, - приговаривала она, гладя живот. В замке повернулся ключ. Оксана о неожиданности вздрогнула, прикрыла крышку ноутбука и отскочила от стола к дивану. В следующее мгновение Алексей вошел в комнату. Оксана натянуто улыбнулась ему. - У тебя всё в порядке? - спросил он, уловив её напряжение. - Да. Спала, сон дурной приснился. Услышала, что ты пришёл, и вскочила, - ответила она, стараясь, чтобы голос не дрожал. – А ты почему так поздно? Взгляд Оксаны упал на ноутбук. Крышка не закрылась до конца, экран горел, а она не успела закрыть папку со снимками. Алексей что-то говорил, а Оксана молила бога, чтобы он не заметил открытого ноутбука. - Я ждала тебя, не ужинала. Пойдём на кухню, – попыталась отвлечь его Оксана. Но Алексей уже смотрел приоткрытый ноутбук. Сердце Оксаны упало. - Ты лазила в мой ноутбук? – резко спросил Алексей. Глаза его превратились в щёлочки. Оксану обдало холодом. Она не помнила, чтобы он так смотрел на неё. - Твой быстрее работает. Я смотрела сайты с детскими колясками… - сказала она, как ей казалось, спокойным и естественным голосом. Алексей приподнял экран. - Коляску искала? – Он снова заморозил её взглядом. - Я случайно открыла папку... Я не специально, я не рылась в твоём компьютере… - виновато говорила она, покраснев до ушей. «Да, случайно открыла, и посмотрела все фотографии. Так он и поверил тебе», - язвительно прошептал голос в её голове. - А кто это? – Оксана кивнула на экран. Алексей тут же захлопнул крышку. - Жена сотрудника. Он по ошибке прислал их мне на почту вместо документов, - не моргнув глазом, сказал Алексей. - На почту? Но почему они на рабочем столе? Почему ты не удалил их? Ты мне изменяешь? – голос Оксаны дрожал. - Ты что, оглохла? – накинулся на неё Алексей. - Я же сказал, что сотрудник прислал на почту вместо документов. Я не глядя сохранил папку. Какого чёрта ты залезла в мой ноут? - Алексей навис над Оксаной, его глаза метали искры праведного гнева. Она никогда не видела его таким. Её напугало его изменившееся лицо, обычно улыбчивое и красивое. Сейчас оно казалось страшным. Оксана отступила на шаг назад. «Он сейчас размажет тебя по стенке, беги», - предупредил внутренний голос. - Да, у меня есть женщина. И ты виновата в этом. Когда мы познакомились, ты была стройная и милая. Я думал, ты не такая, как все. А ты такая же, как моя жена. Что вы всё вынюхиваете, высматриваете? Что вам всем не хватает-то? Я всё для тебя делал, а ты… - Алексей надвигался на Оксану, тесня её к стене. - Ты посмотри на себя! Жирная корова, вот ты кто. Думаешь, приятно смотреть на тебя? - Я же не виновата, это гормоны, беременность… - пролепетала Оксана, пятясь от Алексея. – Я рожу и стану… Удар припечатал её к стене. Затылок взорвался болью. Оксана на мгновение потеряла сознание. Упасть не дал Алексей. Он придавил её к стене своим телом. И первое, что она увидела, очнувшись от секундного забыться, были горевшие бешенством глаза Алексея. - Никогда, слышишь, никогда не бери мой ноутбук! – На лицо попали брызги его слюны. Оксана зажмурилась. Перед глазами всплыло давно забытое воспоминание, как отец пил воду из горлышка чайника, запрокинув голову. Она даже почувствовала его запах. Оксану передёрнуло. Алексей неожиданно отступил от неё, и Оксана мешком сползла по стене на пол. От неудобной позы живот скрутило, а потом резкая боль пронзила Оксану насквозь. Она обхватила живот руками и пыталась сделать вдох, хватая ртом воздух. - Смотреть на тебя противно, - бросил Алексей и ушёл в ванную. Боль отпустила. Оксана с трудом поднялась на ноги, придерживая живот. Согнувшись, дошла до прихожей, взяла сумочку (как учили в женской консультации, она в третьем триместре всегда носила документы и обменную карту с собой) и вышла из квартиры. Новый приступ боли заставил её согнуться пополам. Она стиснула зубы, чтобы не застонать. Тошнота волнами подкатывала к горлу. На этот раз боль длилась дольше. Оксана сделала несколько глубоких вдохов и позвонила в соседнюю квартиру. Женщина открыла дверь и что-то спросила. Оксана не могла разобрать слов из-за шума в голове. Она снова согнулась от режущей пополам боли… Женщина помогла дойти до дивана. Оксана ни о чём не могла думать, боясь нового приступа боли. - Сейчас, потерпите, «скорая» уже едет, - наконец расслышала она. - Ваш муж сейчас принесёт вещи. Ничего, всё будет хорошо…- говорила женщина в ярком красном халате. - Муж? – спросила Оксана. - Ну да. Он пришёл домой, не нашёл вас и позвонил в мою квартиру. Это он вызвал «скорую». Вам повезло. Такой заботливый муж… Оксана непроизвольно сжалась, увидев за спиной женщины Алексея. Он сел перед ней на колени, с сочувствием и нежностью спросил, как она себя чувствует. Оксана вжалась в спинку дивана. - Так, отойдите все, не мешайте, - в комнату вошёл мужчина в синей форме скорой помощи. – Как часто схватки? - Через каждые четыре минуты, - ответила женщина. Словно в подтверждение её слов, Оксана закрыла глаза и замычала сквозь стиснутые зубы… Через два часа, лёжа на столе родильного отделения, измотанная схватками и болью, сквозь туман и шум в голове она услышала: - Мальчик, недоношенный, вес… «Мальчик, мой мальчик. Живой. Только мой», - подумала она. Потом её отвезли в палату, в которой уже лежали две женщины. В такие палаты посетителей не пускают. Он не придёт. Здесь она в безопасности. «Мама оказалась права. Все они одинаковые. Сначала ухаживают красиво, а потом показывают своё истинное лицо. Нельзя никому доверять. А я забыла, расслабилась. Разве могла представить, что всё так закончится? Правильно говорят, если раз поднял руку, то сделает это снова. Бежать надо. Нет, я не вернусь домой. Да и не дом это вовсе, а съёмная квартира. Есть же какие-то службы помощи таким, как я. Врачи должны знать», - думала она под неспешный разговор двух женщин. Через четыре дня Оксану выписали, не смотря на мольбы оставить её с ребёнком. Оксана пошла на квартиру за своими вещами. Ключей от квартиры она не взяла, когда её увозили на скорой помощи. Оксана позвонила в дверь. Алексей окинул её придирчивым взглядом. - Ребёнок где? В роддоме оставила? – спросил он. Голос чужой, грубый. Куда делся любящий Алексей? - Он в инкубаторе лежит. Вещи можно забрать? – спросила она. Алексей дёрнул плечом, отошел в сторону, впуская её. Она торопливо собирала вещи, чувствуя на себе его взгляд. Хотелось скорее уйти. В ванной висел чужой халат, на стиральной машине стояла чужая косметичка… - Ничего не хочешь объяснить? – спросил Алексей. - Я ухожу от тебя. - Скатертью дорога. На алименты не рассчитывай. Думаешь, лучше меня найдёшь? Ты ещё пожалеешь... Оксана боялась вступить в перепалку, но Алексей не собирался её удерживать. С вещами Оксана сразу поехала в кризисный центр, где ей предоставили временное убежище. Пока ребёнок в роддоме, нужно многое успеть сделать. «Мама, как не хватает тебя. Если бы послушалась меня, ушла бы от отца, жива была бы, - думала она, лёжа на жёсткой кровати своего временного убежища. Потом её мысли обратились к сыну. - Мой малыш, вот увидишь, всё будет хорошо. Скоро мы будем вместе и я никогда никому не дам тебя в обиду…» «В России среди пострадавших от домашнего насилия 75% составляют женщины. В браке этот показатель возрастает до 91%..» Данные статистики «Женщины прощают мужа-негодяя. Почему? Потому что они по-прежнему любят, но не мужчину, который их оскорбляет, а того, за кого они выходили замуж. Они вновь и вновь ищут в нём черты того человека, с которым шли под венец» Тони Магуайр Автор: Живые страницы Если эта история понравилась Вам, нажмите Класс или оставьте свое мнение в комментариях, только так я вижу что Вам понравилось, а что нет. Спасибо за внимание 💛

Однако, раз супруг сказал, что я нужна ему дома… – Ты точно уверен? Я могу готовить с утра. Встану пораньше, и… – И на кого ты будешь похожа через месяц такой жизни, Лера? Нет, давай уж, поработай домохозяйкой! Обнял меня, поцеловал – успокоил, значит. И я ушла с работы. Дома теперь двадцать четыре часа была чистота, вечером мужа ждал вкусный и горячий ужин. Его зарплаты нам и правда хватало. Он даже сменил машину, и начал подумывать о том, чтобы купить квартиру побольше. Правда Игорь стал последние месяцы приходить всё позднее. Мне он с серьёзным лицом объяснял: – А ты думала деньги просто так даются? Иногда и ночами приходится работать. – Ночами? В офисе? У мужа всегда находились внятные объяснения. Я думала о том, что если бы у меня был ребенок… но детей, почему-то, не получалось. От нечего делать я посетила врача. Обследовалась. – Всё в порядке у вас. – пожал плечами доктор. – Мужа тоже нужно обследовать. Я попыталась сказать об этом Игорю, а он вдруг устроил скандал. Несколько раз повторил «за моей спиной». Как будто я за его спиной крутила шашни, или вступила в секту. – Я думала, мы хотим ребёнка… – пробормотала пристыжённая я. – Ну не сейчас же, Лерчик! Почему не сейчас, мне никто не объяснил. А спустя несколько недель Игорь заявился с новостью, что он разводится со мной, и я должна уйти. Я попробовала с ним поговорить, но это оказалось бесполезно. Передо мной стоял какой-то совершенно чужой человек. Когда он успел стать настолько чужим? Что-то я явно пропустила… – У тебя другая? – всё же спросила я. – Это тебя не касается. На следующий день я собирала свои вещи и плакала над каждой вазочкой, которую оставляла. Над каждой подушечкой, покрывалом, полотенцем. Я с такой любовью всё выбирала и покупала, а теперь тут будет новая хозяйка. Не тащить же это всё с собой, если я даже не знаю, куда мне идти? Странно, что я лила слёзы над оставленными вещами. Должна была плакать по поводу рухнувшего брака, но не могла. У меня всё окаменело внутри. Собрав вещи, я села обзванивать подруг. Те были очень удивлены вопросом, не могу ли я пожить у кого-то из них. И тут же у них возникали ремонты, потопы и приехавшие родственники. К маме в Рязань мне было стыдно возвращаться. Но, кажется, у меня не осталось выбора. Телефон вывалился из рук, когда я задумалась о том, что скажу своей критичной матери, я подняла его и увидела, что в списке телефонов открыт контакт Зои Фёдоровны, бывшей коллеги. Она, кажется, говорила, что живёт одна. Зоя была прилично старше меня, я никогда с ней близко не общалась, но… – Алё, Зоя Фёдоровна, это Лера. Здравствуйте. У меня совершенно дурацкий вопрос, и если ответ «нет» – я пойму. – Говори, Лер. Быстро. Я тут немного занята. – Можете приютить меня на несколько дней? Такая история… муж выгнал. – История как история. – равнодушно бросила Зоя Фёдоровна. – Приезжай к восьми вечера, адрес пришлю. И отключилась. Я посмотрела на телефон, совершенно потрясённая. Ничего себе! Вызвала такси к половине седьмого – путь был неблизкий, вечером пробки, и захлопнула дверь. В квартиру, в своё замужество. В прошлую жизнь. Зоя Фёдоровна была уже дома, из кухни доносились ароматы мяса и свежих овощей. Она помогла мне занести чемоданы, показала, где у неё что, и велела приходить на кухню. Когда я вымылась, переоделась в домашнее и пришла, хозяйка уже накрыла на стол. Достала бутылку вина. – Плакала? – спросила она. – Над подушками и вазами только. – Ну, это святое! Но надо прореветься. – Я что-то не могу… – А ты начни говорить, Лер. И сможешь. Мы ели, пили вино, и я рассказывала. Зоя была права – меня прорвало. Потом, когда я устала жаловаться и реветь, Зоя рассказала о своём муже. Он ушёл от неё к другой, потом пытался вернуться – Зоя не пустила. И со времён развода так и живёт одна. – Почему? – не поняла я. – Так… мужа люблю. – А чего ж не пустили? – раскрыла я глаза. – Ну, знаешь, милая моя. Мне такой хоккей не нужен. Как я могу на него положиться, если он чуть что хвостом виляет? С таким в разведку не пойдёшь. А нужен такой, с кем можно пойти. Хоть куда можно. Мы иногда ошибаемся с выбором, да и любовь зла. Но… я не хочу быть с предателем. И тебе не советую. – Да он тоже нашел себе кого-то. Я с ним и не буду. Всё, бросил меня Игорек! Ещё спрашиваю: нашёл кого-то? А он мне: не твоё дело. Как так-то? Столько лет прожили, и не моё? Я попробовала зареветь снова, но слёз больше не было. Камня не было тоже. Внутри было пусто и тоскливо. Я скучала по своему мужу. И чувствовала, что это только начало. Зоя будто не слушала меня. Она сказала: – Вот, когда вернётся твой, тоже подумай, десять раз, надо ли тебе его, такого ненадёжного? – Да не вернётся. – безнадёжно махнула я рукой. – Ты работать-то будешь? Я сегодня с начальником про тебя поговорила. Можешь завтра и выходить. – Правда?! – распахнула я глаза. – Правда-правда. Чего сидеть? Займёшь мозги работой, быстрее излечишься от своей тоски. Я была благодарна этой мудрой доброй женщине. И за кров, и за помощь с работой. Но главное, за этот разговор, который помог мне облегчить душу, и поставить на место голову. Жизнь шла своим чередом. Я работала, сняла комнату. Пошла учиться на дизайнера. С парнями не встречалась – обжёгшись на молоке, как вы сами знаете… иногда мы с Зоей выбирались куда-нибудь в кафе, посидеть девочками. Она говорила мне: – Лерка, не будь как я! Тоже хочешь просидеть всю жизнь одна? Ты-то чего всех отшиваешь? – Нет, я одна не планирую. Просто пока всё не моё. Это же чувствуется – моё, не моё. И вам, кстати, Зоя Фёдоровна, тоже ещё не поздно замуж. Она только фыркала в ответ. Мы говорили обо всём, и в этот момент единения одиноких душ не чувствовали себя обделёнными или несчастными. Но Зоя была права. Мне нужно было смотреть в оба, чтобы не пропустить судьбу. Я не хотела всю жизнь прожить одна. Пришла весна. Уже год как я была в разводе. Выйдя однажды с работы, я увидела Игоря. Бывший муж стоял около машины и внимательно всматривался в выходящих. Он был каким-то измученным. Сердце сильно кольнуло. А я-то уж убедила себя, что не скучаю по нему. Обниматься не стали. Игорь подвёз меня до дома и рассказал мне о своей жизни – она у него с некоторых пор не ладилась. Он снова женился, и понял, что здорово ошибся. В ЗАГС вошёл с белым ангелом, а вывел оттуда злую ведьму. Мы уже доехали до моего дома, я почувствовала, что хочу выйти. Уйти от него. С Игорем и его несчастьями было душно. – Я пойду, Игорь. Всё наладится! – Лера, прости меня! – вдруг взмолился он со слезой. – Прости! Ну, ошибся. Я понял всё. Я никогда больше так с тобой не поступлю! Давай начнём сначала. В голове всплыла картина. Я сижу на полу, вокруг сумки с моими вещами. Подруги не хотят пускать меня к себе даже на несколько дней. А денег только на такси. – Извини, Игорь, но точно нет! Никогда. – Так категорично… Но почему? – убито спросил Игорь. – Я просто не могу пойти с тобой в разведку. Выйдя из машины, я пошла к дому, чувствуя лёгкость в каждой клеточке. Прощай, прошлая жизнь! Автор: Мистика в моей крови

Я достала сто рублей и подаю ей. Он не берет, еле уговорила. У меня тоже мама на пенсии, а вдруг с ней такая ситуация. Столько она мне слов хороших сказала, я несколько дней ходила в приподнятом настроении. Через пару недель, после работы забегаю в магазин за хлебом и молоком. Подхожу на кассу, а кошелька в сумке нет, забыла на работе. Начинаю извиняться, прошу удалить покупки, и тут из-за спины слышу мужской голос: «Пробейте, пожалуйста, я заплачу». Я говорю, что не нужно, я завтра куплю. А он мне: «Я вам помог, и вы кому-нибудь поможете». Сразу вспомнила бабушку из трамвая. Пожелала ему всего самого хорошего и побежала домой. А на душе так светло и тепло стало. Если эта история понравилась Вам, нажмите Класс или оставьте свое мнение в комментариях, только так я вижу что Вам понравилось, а что нет. Спасибо за внимание 💛

Попрощавшись с подругами, Ира заказала такси и поехала домой. Настроение было просто потрясающим! За последние пять лет в ее жизни не было никаких женских радостей. Только мамские! Ибо последние годы она провела в декрете. Теперь же она получила такой мощный заряд бодрости, что можно было снова на пять лет в декрет садиться. Когда родилась старшая дочка, Ира полностью погрузилась в заботы о ребенке, осваивая новую для себя роль. Ей совершенно не хотелось возвращаться к прежней, «свободной» жизни. Для нее в новом статусе все было удивительно и чудесно. Все поменялось после того, как начались колики, зубки, бессонные ночи. Ира напоминала себе призрак. Мужа она старалась не беспокоить, ведь ему утром на работу. К счастью, подруги оказались настоящими. Периодически сами забегали и забирали дочку на прогулку, давая Ире возможность выспаться или уделить себе время. Девчонки стойко терпели, что на них у Иры и времени, и сил просто не хватало. Их посиделки ограничивались кухней и чашечкой чая. – Ну учти, подруга! Выйдешь из декрета, отдашь нам все «долги» по клубным загулам, – смеялись подруги, глядя на Иру в вытянутой майке и с барашком на голове. В такие моменты Ирина с трудом верила, что жизнь после декрета существует. Едва дочке исполнилось два, Ира начала собираться выходить из декрета. А муж, которого вполне устраивала жена – домохозяйка, стал настойчиво намекать на второго ребенка. – Ну зайка! Ну какая работа? Алиночка совсем маленькая! Куда ее такую в садик? Болеть будет постоянно. Посиди еще пару лет! – Я хочу на работу, мне уже скучно в декрете. Тем более, мне придется уволиться, ведь декрет заканчивается. – Ну а ты не увольняйся, а продли себе каникулы, – муж зашел издалека. – Как это, продлить? – искренне не поняла его намеков Ира. – Я предлагаю тебе уйти во второй декрет. Родим Алинке братика! Или сестричку, – добавил мужчина, увидев вспыхнувший огонек в глазах жены. – Какого второго? Ты с ума сошел? Я устала с одним ребенком. Ты же мне совсем не помогаешь. И еще совести хватает второго просить? – удивилась Ира. – Ну как же я не помогаю? Я обеспечиваю все твои расходы! С дочкой иногда гуляю… – замялся Максим. – Иногда? Да она моих подруг чаще видит, чем папу! В общем, я против. К концу декрета начинаю подготовку выхода на работу. Однако, планам Иры не суждено было сбыться. Удача или случай оказались на стороне мужа. Алине едва исполнилось два с половиной, как тест на беременность показал две полоски. – Ну нет! Как так-то? – ревела Ира в ванной, не желая никого видеть. – Ириш, ну может оно и к лучшему, а? Куда тебе сейчас на работу? Скоро осень, Алинка осенью часто болеет. Её нельзя в садик и от мамы отрывать! – Макс! Уйди! Просто уйди погуляй, я хочу побыть одна! – выкрикнула Ирина, сидя на краю ванны. Плавно, выходя из одного декрета, Ира вошла во второй, «оттрубив» максимальный срок – пять лет в декретном отпуске. И вот! Она наконец-то была свободна! Старшая дочь на следующий год должна была пойти в школу. Младшая – в садик. Наконец, Ира начала работать. Первое время ей все казалось новым, сказочным и фантастическим. Коллеги постоянно подкалывали девушку за ее необузданный энтузиазм и огромное желание поработать. – Вы не понимаете. Я сейчас закончу разбирать бумаги и домой пойду. А в конце месяца зарплату за работу получу. А еще здесь каждый день что-то новое происходит. А в декрете – каждый день одно и то же, круглосуточно, без оплаты, – смеялась Ира, понимая, как мало ценила свое рабочее место до того, как ушла в декрет. Для Иры возвращение в обычную жизнь было глотком свежего воздуха. Вот только муж постоянно недоволен, ворчал и бухтел, что теперь у них не так чисто в доме, да и готовить любимая супруга стала на несколько дней. А то и вовсе посадила всю семью на полуфабрикаты. – Макс, так ты и сам можешь себе что-то приготовить, – отмахнулась Ира, когда услышала претензии Максима. – Вообще-то я семью обеспечиваю. Это моя обязанность, как мужа. Твоя обязанность, как жены, содержать дом в чистоте, заботиться о детях и готовить. Каждый день разные блюда! – отодвинув тарелку с трехдневным супом, Максим сложил руки на груди. – Учитывая, что я на себя взяла половину обязанностей по содержанию семьи, ты мог бы хоть иногда брать на себя половину моих обязанностей по дому. У тебя от пылесоса руки не отвалятся! Да и поесть пельмени раз в неделю не так страшно! – швырнув тряпку в раковину, Ира приняла ту же позу – скрестила руки. – Ты изменилась! И мне совершенно не нравятся эти перемены! – вскочил разъяренный мужчина. – Максим, напомни, когда ты успел стать таким занудным тираном? До свадьбы ты был куда интереснее. – Ира двинулась в спальню, чтобы побыть наедине с собой. Прошло полгода с момента выхода Иры на работу. В коллективе готовился предновогодний корпоратив, после которого Ирина планировала пересесть за стол к подружкам и «догулять» его так, как обещала им на протяжении последних пяти лет. – Ира, я считаю, что матери двоих детей неприлично тусоваться по ночным клубам! – возмущался муж, которого впервые оставляли дома с детьми. На свой корпоратив он уже сходил и не считал это чем-то серьезным. – А я считаю, что заслужила право выйти куда-то одна. Тем более, я всего на пару- тройку часиков. Поздравлю всех, потанцую и домой. А дочек можно к моим родителям отправить, раз тебе так сложно провести с ними всего пару часов. – Учти, я буду тебя ждать. А мне утром на работу! – нервничал Максим. – Я учла! Два часа! – Ира захлопнула за собой дверь. Оказалось, на корпоратив пришла только прекрасная половина коллектива, к которой позже присоединились подружки Иры. Получилась шумная и веселая компания, которая ни через два, ни через четыре часа не планировала расходиться по домам. Ирине уже очень давно не было так весело! Вместе с девчонками она пела, танцевала, пила шампанское и участвовала в конкурсах, которые устроил ведущий. Продолжать вечеринку поехали в ночной клуб. Вдоволь наплясавшись, к пяти утра Ирина поспешила уехать, так как сообразила, что провела на празднике уйму времени. Максим спал, не дождавшись любимую. Ира тихонько вошла в квартиру и замерла, стараясь не шуметь. Муж, обещавший дождаться, мирно посапывал в их спальне. За весь вечер он не позвонил жене ни единого раза и не написал ни одного сообщения, хотя телефон был включен и доступен. Снимая в прихожей сапоги, Ира умудрилась уронить связку ключей, которые, звонко упав на пол, разбудили ее благоверного. Если бы не эта досадная мелочь, Макс остался в счастливом неведении относительно того, до которого часа тусовалась его женщина. – И ты считаешь это нормальным? – пробубнил он, отворачиваясь от жены к стенке, пришедшей в комнату. – Ну-у, мы немного засиделись. Но я ведь пять лет никуда не выбиралась. Не злись. Ты ни разу не позвонил. Даже когда прошли два часа, на которые я отпросилась. Вдруг со мной что-то по дороге случилось, ты об этом не думал? – Да что с тобой случиться! Я знал, что ты через два часа не придешь! Бессовестная! – выкрикнул обиженный Макс и накрылся с головой одеялом. Утром, заехав к тестю и теще за детьми и отправив их в садик, муж устроил Ире безобразный скандал. По его крикам складывалось впечатление, что Ира как минимум отработала смену в борделе, выпив все городские запасы алкоголя. – Максим, я была с подругами и коллегами. Только женщины и все. – оправдывалась Ирина. – Мы пришли потанцевать и песни попеть! Откуда такое недоверие и ревность? – Хватит! Я видел таких вот дамочек на корпоративах! Ведут себя так, словно последний день живут! Вешаются на всех подряд, бессовестные. И это при том, что приходят с мужьями. А ты одна ушла! У тебя вообще руки развязаны! – Но ты же сам на каждый праздник ходишь отдыхать с коллективом, и не раз в год. Меня с собой никогда не берешь. И при этом я никогда не скандалила. – Куда я тебя потащу? А детей с кем оставишь? Да и хожу я из вежливости, за столом пару часов посидеть. Это тебе только и надо свинтить из дому, да вести себя, как безмужняя! Что, сорвалась? – Детей можно было к родителям отправить. Ты же не стал с ними сидеть. А вот я не имела права устроить себе вечер тишины, пока ты с коллегами тусовался! И никуда я не сорвалась, не смей оскорблять! Следующие несколько дней муж демонстративно игнорировал Иру, не помогал по дому, не разговаривал, делал всевозможные мелкие пакости. Даже старшая дочка заметила странное папино поведение. – Мамочка! А почему папа букой стал? Вчера твои ключи забрал и в машине оставил, а вечером от твоего телефона шнур спрятал под диван. Ире очень хотелось самой понять, откуда в папе столько мелочной злости, но дочери она постаралась объяснить максимально тактично. – Малыш, это у папы такая веселая новогодняя игра. Он мне разные задания оставляет, а я их выполняю. Квест по поиску подарка. Понимаешь? Это загадки у нас такие. – Здорово! А можно и мне с вами? Я тоже хочу подарок! – Надо спросить у папы. Но я думаю он не откажется, у него фантазии на всех хватит, – натянуто улыбнулась Ира. Накануне праздника муж поставил Иру перед фактом, что пригласил друзей, и необходимо приготовить достойный новогодний стол. – Отлично! А ты мне помочь не хочешь? Продукты хотя бы купить? Очевидно, что ты позвал только своих друзей, с половиной из которых я почти не общаюсь. – Сама справишься, – буркнул Максим, поглядывая на экран мобильного телефона. Новогодняя ночь прошла относительно мирно. Максим даже сделал над собой усилие и начал разговаривать с женой. Шутил и подкалывал по поводу ее затянувшегося корпоратива. Только самые внимательные заметили, что шутки больно задевали Иру. Проводив гостей, хозяева упали спать без сил. А уже первого числа решили сесть за стол переговоров. – Максим, это не дело, нам надо поговорить. Молча дуться – не выход! Вместо конструктивного диалога Ира снова выслушала непрерывный поток упреков, жалоб и нытья о том, что приличные женщины сидят дома с семьей, а не шатаются до пяти утра по клубам. – Неужели ты не понимаешь? В первую очередь, ты – жена и мать! Ты должна думать о комфорте своей семьи. Как тебе не стыдно? Меня просто поражает, насколько спокойно ты решилась на такой подлый и позорный поступок. Видимо, пять лет декрета все же отразились на нервной системе Иры, ведь едва дослушав мужа, она вывалила на него ушат собственных аргументов. – Серьезно, Макс? Я, по-твоему, гулящая? Из-за того, что впервые за столько лет вышла из дома и позволила себе повеселиться от души? Решила оторваться от бесконечной уборки, готовки, подгузников, прогулок, ночных вскакиваний и кормлений? За это ты меня так лихо окрестил не пойми кем? Серьезно? Ты считаешь нормальным настолько мне не доверять? Единственный раз у меня появился один вечер на то, чтобы провести время так, как хочу я! Никому не угождая, никого не развлекая! Ты сам представляешь, насколько мне тяжело? – Ой, брось, а ты в курсе, как я… – Закрой рот! У тебя всегда ты на первом месте! Ты меня настолько сильно прессовал морально, что я и сама стала думать, что не имею права сама решать, до скольки мне гулять и когда возвращаться. Ты подавил меня настолько, что я почти согласилась, что в этом доме у меня нет прав, только бесконечная череда обязанностей! Что устаешь только ты, а я отдыхаю в отпуске. Несмотря на то, что он декретный. – Но ты пришла в пять утра! – И ты об этом даже не узнал бы, если б я не уронила ключи! Ты мирно спал! Напомнить тебе, как ты приходишь домой с ваших посиделок? Я не сплю, потому, что тебе надо помочь раздеться, отвести тебя в туалет и проследить, чтоб ты по дороге не уделал мне коридор! Напомнить тебе, в каком состоянии вернулась я? Спустя несколько часов я села за руль и поехала к дочкам на утренник! Ты у нас после своих корпоративов спишь до вечера и еще двое суток просто валяешься, изводя меня бесконечными просьбами. – А тебе так сложно подать стакан воды и таблетку? – А тебе сложно было отвезти дочкам платья и белые колготки в садик? Но нет! Ты устроил мне скандал и надулся, как главный герой в лучшем мелодраматическом кино! Я не узнаю тебя! Такое ощущение, что от того мужчины, за которого я выходила замуж, остались только паспортные данные! – Ты обещала вернуться через два часа! – Я не прислуга и имею право сама решать, до которого часа меня не будет. Если ты так волновался, мог бы позвонить! – Но ты тоже не звонила, не отпрашивалась! – А мне не шестнадцать, чтобы на дискотеку отпрашиваться. – закончила Ира разговор и отправилась к своим родителям, забирать дочек. Было так обидно и досадно, что она решила погостить в родительском доме несколько дней, позволив мужу подумать в одиночестве. Спустя несколько дней Ира с дочками вернулись домой. Удивительно, но муж встретил ее так, словно ничего не случилось. Будто не было корпоратива, скандалов и его долгого молчания. Вечером Ира поняла причину столько внезапной перемены настроения. – Дорогая, я соскучился! У нас с прошлого года ничего не было, – попытался пошутить Макс, запуская руку жене под майку. – Успокойся! Я устала и хочу спать, – зевнула Ира, убрав его руку. В первую ночь Макс не стал настаивать. Но когда ситуация повторилась в следующие несколько ночей, снова начал скандалить. Ире уже не хотелось ничего выяснять и что-то пытаться доказать. Ей было просто обидно, что он даже не извинился за свое поведение. Просто решил проигнорировать ситуацию, ради исполнения Ирой супружеских обязанностей. Через несколько дней Макс уже орал на Иру, не стесняясь дочек. – Ты вообще обнаглела! Мало того, что гуляла где-то до утра, потом к родителям своим без разрешения свалила! Так теперь еще манипулируешь отказом, заставляя меня умолять и просить? Ты кем себя возомнила? Или ты считаешь, что я не найду за пару тысяч тех, кто с радостью выполнит твои обязанности? – Не смею удерживать! И не кричи, ты детей пугаешь! – С тобой невозможно находиться рядом! Я знал, что так будет, едва ты выйдешь из декрета. Своими мозгами не умеешь жить, вот всех подряд и слушаешь! Это твои подружки придумали таким образом меня наказать? – Я никого не наказываю! Неужели ты не понимаешь? Ты меня обидел. Мне прикасаться к тебе не хочется. И тебя к себе подпускать не хочу. Ты столько грязи на меня за эти дни вылил и ни единого раза не извинился. Мало того, чуть что – ты напоминаешь мне о моем проступке, причем делаешь его все весомее и чернее! Я уже не просто сходила с девочками посидеть в кафе. Я просто монстр. Ты считаешь это нормальным? То ты со мной не разговариваешь, то не звонишь, когда я с детьми у родителей, за столом ты меня перед своими друзьями позоришь. И тебе кажется, что все нормально? Едва вернувшись домой, я должна тебя встречать с распростертыми… ногами? – Ну все! Теперь ты у нас великомученица! А я толстокожий мужлан, грубиян и абьюзер! Ну давай, дави на жалость! Подружкам своим позвони, посоветуйся. Может они что посоветуют. Ира смотрела на мужа и не понимала, как ее семья до такого докатилась? На каком этапе нужно было заметить и начать что-то менять. Сейчас у нее совершенно не было настроения и сил что-то делать или разговаривать. Всю ту радость и бодрость, которой она зарядилась на посиделках с подругами, Ира потратила на скандалы с мужем. Не будучи от природы взрывной, она тяжело переносила такие конфликты. И ей действительно иногда помогали подруги. Но не тем, что советовали бросить мужа, а тем, что предлагали приехать, помочь, поболтать, отвлечься. Ни одна не была врагом ее семейного счастья. В ближайшее время Ире предстояло хорошо подумать над своей жизнью и принять очень важное решение. История корпоратива Иры закончилась спустя несколько месяцев, в ЗАГСе… разводом. Автор: Ольга Брюс Если эта история понравилась Вам, нажмите Класс или оставьте свое мнение в комментариях, только так я вижу что Вам понравилось, а что нет. Спасибо за внимание 💛

Довольно заурядную внешность Светланы в значительной мере украшали деньги родителей. Нет, она не была дурнушкой, скорее простушкой и, несмотря на образованность, от её лица несло какой-то дальней-предальней русской глубинкой – такой накинь на голову расписной платок и получится вылитая Марфушенька-душенька. Познакомившись с очаровательным Вадимом, менеджером по продаже автомобильных покрышек, у родителей Светы, естественно, возникли сомнения в искренности его чувств. Особенно насторожил их тот факт, что Вадим был вчерашним студентом, провинциалом по происхождению, не имел за душой никаких материальных ценностей, кроме стильного чёрного пальто (которое он носил весь холодный сезон, поддевая в зиму толстый свитер) и снимал пополам с другом комнату в коммуналке на окраине Одинцово. Однако двадцати восьмилетняя Света узрела в нём настоящего принца, поймите, это был её шанс, единственный шанс, ведь не каждому выпадает удача получать знаки внимания от парня, вызывающего слюни у более красивых подруг, к тому же ей была уже невмоготу родительская гиперопека, ведь мама и папа всеми силами оберегали Свету от жестокого реального мира, который точно растоптал бы их девочку. Итак, Свете приспичило во что бы то ни стало набить собственных шишек и начать самостоятельную жизнь. Родители смирились с неизбежным после того, как Света сообщила им радостную весть о своей беременности. Жених тоже требовал свадьбы. Будучи людьми разумными, они взялись срочно подыскивать для доченьки квартиру. Им нужно было успеть обыграть дельце до регистрации брака, чтобы в случае чего Вадим не имел на эту недвижимость прав. Света простосердечно поделилась с женихом триумфом: — У нас будет своя квартира! Родители обустроят её к свадьбе. Своё гнездышко, сладенький! Вадим подозрительно повёл своими изящно-мужественными скулами, его синие глаза похолодели. — Видишь, как они мне не доверяют. Считают меня меркантильным проходимцем, позарившимся на их бабло, – брезгливо сузил глаза Вадим. – Искренняя любовь, Света, нынче такая редкость, что для своей дочери они подобное не рассматривают. Видимо считают тебя недостойной. — Да нет же, они просто… – растерялась и заёрзала Света. — Они просто считают, что наш брак – явление временное. Я воспринимаю это как плевок в мою сторону и неприятно удивлён, что ты можешь мыслить иначе! Даже не знаю, стоит ли нам создавать семью, раз ты с ними согласна… Вадим обиженно отвернулся, заставив Свету заволноваться ещё больше. В который раз поразившись идеальности его профиля, Света бросила голову на его колени и оплела руки вокруг его ног. Не отпустит! — Нет, нет, я поговорю с ними. Хватит с меня их условий! Теперь я диктую правила! — Правильно, ты большая девочка, – криво улыбнулся Вадим и положил руку ей на голову. Со стороны это выглядело так, словно хозяин прощает нашкодившую псинку. Света в несвойственной ей бронетанковой модели насела на родителей. При помощи обилия соплей и истерик она вынудила их заняться покупкой квартиры после свадьбы, но тут выплыло новое условие. — В таком случае заключим брачный договор, – сказала мать и отец одобрительно кивнул. – Квартира, Света, стоит огромных денег, столица всё-таки, и мы вкладываем все сбережения в твоё будущее. Света же, поняв принципиальность избранника, даже боялась при нём заикнуться о договоре, как и о том, что недвижимость может быть оформлена на отца. — Наш брак не должен начаться с недоверия! Да я ему и жизнь свою доверю! – страстно заламывала она руки перед родителями. – Вы не хотите для меня счастья, не желаете меня отпускать. Надеетесь, что вскоре я вновь вернусь к вам? Я вам не комнатная собачка! Я личность! Ни к чему все эти увёртки. Я доверяю Вадиму целиком, он честный и благородный, и не заслужил подобных оскорблений. День свадьбы был уже на носу. Света билась головой о стенку, доказывая маме и папе чистоту Вадимовых помыслов. Родители сдались и отдали любимому чадушке накопленные для неё миллионы, но однако попросили Свету чисто между ними: — Чтобы не было между нами никаких недопониманий, мы дадим тебе эти деньги через нотариуса. Это чистая формальность о том, что ты получила от нас деньги на покупку определённой квартиры и всё. Вадиму об этом вообще можно не знать. — Но квартира будет куплена в браке и без договоров? — Конечно, – моргнул отец. — Ну, ладно… – промямлила Света, далёкая от юридических тонкостей. Напоследок отец сказал: — Я буду очень рад, если ошибаюсь насчёт Вадима. Пойми, я не думаю о нём плохо, но реальность такова, что нужно всегда иметь пути к отступлению: подстраховать себя, иметь запас соломки, чтобы падать было не так больно. Никто в мире не хочет для тебя счастья больше, чем мы. Я буду очень расстроен, даже убuт, если семейная жизнь сложится иначе, чем в твоих фантазиях, поэтому сделай так, чтобы мы с матерью не расстраивались. Света поклялась им, что никогда и ни при каких обстоятельствах дражайшие мамочка и папочка не услышат от неё ни единой жалобы в сторону Вадима. Родители в сомнении переглянулись, но благословили дитя. Квартиру Света купила в браке безо всяких брачных договоров и принялась активно услаждать все мужнины капризы и прихоти, сначала мелкие, незначительные, такие как две с половиной ложки сахара в чай и полторы для кофе (Вадиму непременно хотелось, чтобы такими вещами занималась Света) или протёртые от грязи ботинки, или то, чтобы шапка, которую он бросал на банкетке по возвращении с улицы, к утру аккуратно возлежала поверх сложенного в квадрат шарфа. Его невинные капризы увеличивались быстрее, чем живот Светланы, и к концу беременности молодая жена уже была перевоспитана из нежной маминой принцессы в беспрекословную рабыню. Сама Света даже не задумывалась о том, что их брак сворачивает куда-то не туда – она была ослеплена любовью, ей даже нравилось во всём угождать любимому, ведь так приятно видеть, что он доволен, что она его удовлетворила. Дождавшись рождения ребёнка, Вадим отправился к отцу Светы. Теперь, когда их дочь стала полностью от него зависимой, он посчитал, что настало время для озвучивания его давно взлелеянного плана – Вадим хотел, чтобы отец Светы зарекомендовал его на своей фирме, где он трудился начальником отдела. Вадим требовал себе не какую-нибудь простую должность, а повыше и со соответствующим окладом. Однако тесть категорически отказал ему в удовлетворении столь скромной просьбы и даже слёзные мольбы дочери не повлияли на окончательность его решения. — Получается, как доченьку свою устроить в рекламный отдел, так это вы быстро. А она там только и делала целыми днями, что стики переклеивала с места на место и подтачивала карандаши. У меня же есть и потенциал, и амбиции, а ещё идеи, которые могли бы поднять фирму на новый уровень! — Вот и реализуй свои идеи самостоятельно, – спокойно парировал отец, – Покажи миру на что ты способен, кроме продажи автомобильных покрышек. Я свой путь начинал с самых низов и никто меня никуда не пристраивал. Вадим сжал кулаки до побеления костяшек. Он вернулся домой ни с чем и там уж отыгрался по полной на молодой мамочке: — Это что ещё за срач на кухне? Опять жрала целый день? Сейчас же всё убери! Ничего не хочу слышать! Другие успевают с детьми и ты давай – ребёнка в слим засунь и вперёд! Всё лежишь тут, как тюлениха на льдине! Вон разожралась как! Это что такое, а? Что? Я на эти жиры не подписывался! – потрепал он Свету за увеличившийся второй подбородок, а затем ткнул в живот. – Смотреть на тебя противно, переоденься хоть! Жuробасина! Годы шли, а Света не спешила расставаться с наеденными килограммами. Увеличение телесных объёмов странным образом пересекалось у неё с уменьшением собственной значимости. Под давлением мужа Света теряла себя как личность, всё меньше и меньше становилось её “Я”, всё больше места в их тандеме занимал Вадим. Она дрожала пред его негодованием, всячески старалась сделать так, чтобы Вадим был доволен. Она превращалась в ничто. Беря деньги у родителей, она никогда не жаловалась, она всё ещё не задумывалась над нездоровостью их отношений и считала, что с мужем ей повезло – тем более подруги продолжали ей дико завидовать и расцветать при виде красавца-Вадима. Когда ребёнку исполнилось два с половиной года, по настоянию Вадима Света отдала дочку в детский сад и вышла на работу. Зарплата у неё была хорошая, раза в три выше, чем у мужа. Беда только в том, что Света и не видела тех денег: муж всё забирал, ведь Света бестолковая и не умеет планировать бюджет. Вадим откладывал деньги на открытие собственного бизнеса, а Света не могла позволить себе купить даже трусы, ходила в чём попало и порой отец молча водил её в магазин, чтобы купить одежды ей и ребёнку. — У вас всё в порядке, родная? — Да, папа, всё хорошо, – улыбалась Света своими круглыми щеками. Стресс, полученный дома, она активно заедала всякой фастфудовской дрянью. Прошло ещё пять лет. От милого цветочка розовой вербены, каковой была по преданию Света, не осталось решительно ничего: ни внешне, ни внутреннее. Она полностью прогнулась под мужа, не смела лишний раз пикнуть, если он того не позволял, под его тяжёлым яростным взглядом, напоминающим орла, она оседала, забивалась подальше, потом, переждав момент, выползала из норки и драила сантехнику в квартире – это была её дань смирению перед мужем, ведь он обожал, чтобы раковина и унитаз блестели от чистоты (иначе быть просто не могло). Они редко выходили куда-то вместе, разве что в парк, чтобы дочь покаталась на велосипеде. В такие дни Вадим превращался в истинного душку, он так умилённо смотрел на улетающую вперёд дочь, которую любил и баловал, что Света невольно думала: “как же всё-таки хорошо… Как это правильно иметь семью и тех, ради кого стоит жить”. В один из таких светлых дней Светлане было особенно радостно. Она взяла под руку мужа, взглянула на него глазами преданной собачки и чуть было не сказала “я люблю тебя”, как Вадим неожиданно оттолкнул её. Брезгливым и холодным был этот жест. Он обсмотрел её с ног до головы и скривил губы: — Какая же ты стала страшная и старая. Смотреть противно. У Светы внутри всё рухнуло. У неё и так самооценка находилась ниже плинтуса, а тут и вовсе словно облили ушатом помоев. Но она проглотила обиду, как научилась проглатывать всё остальное. — Как дела с твоим магазином? – сменила она тему. — Нормально. Надо ещё вложиться, так что продолжаем копить. Вадим обзавёлся новым другом и они взяли моду устраивать по субботам вечера в их квартире. Дочь предварительно отправлялась к бабушке. Светлана всей душой возненавидела субботы. Обсуждали друзья не только деловые вопросы, но и политику, новости, женщин, засиживались до глубокой ночи. Друг приходил не один, была с ним молоденькая жена Верочка: яркая, крикливая блондинка, очень стройная и вульгарная, мнящая из себя пианистку. Пианино в квартире Светы имелось – её собственное, – привезла от родителей, и Верочка каждый раз усаживалась за него играть. Играла она скверно, а пела и того хуже, но Света благосклонно улыбалась гостье, когда проходила мимо с полными тарелками закусок. Муж на неё в такие вечера старался не смотреть, как будто Света была ему не женой, а так, нанятой прислугой. Он обращался к ней, не глядя: — Закрой рот, принеси ещё бутылку, гренки закончились. На одном особенно неудачном музыкальном моменте Света позволила себе сделать замечание Верочке: — Ты не с той ноты берёшь, нужно начинать отсюда, смотри, парарам-парарам, и завывать ни к чем в этой песне, она поётся мягко, словно ты в берёзовой роще и боишься потревожить птиц. Вера похлопала на неё длинными искусственными ресницами и перевела взгляд на Вадима. “Как смеет твоя жена меня учить?!”- говорил её взгляд. Вадим озверело кинулся на Свету: — А тебя кто вообще спрашивал, ламантин? Ты кого тут учишь? Да она и на кастрюлях лучше тебя сыграет, потому что хорошенькая и не старуха! Ста-ру-шен-ция! Угораздило же взять в жёны такое посмешище, вы только посмотрите на неё: куда ни глянь, всюду круглая, и рожа преотвратная. Крепко подвыпивший друг согласился: — Да, Света, тебе и впрямь стоило бы поменьше кушать, а то кто-нибудь спутает тебя с воздушным шаром и скажет – покатай меня! Ха-ха-ха! Все засмеялись, даже Верочка отвернулась, чтобы скрыть улыбку. — Чего смотришь?! – рявкнул Вадим. – Проваливай с глаз моих! Позову, если будешь нужна. Глотая слёзы обиды, никем незамеченная Света накинула осеннюю ветровку, смотревшуюся на ней как парашют, и вышла из дома в ночь. Она намеревалась сделать непоправимое и никогда больше сюда не вернуться. Она и так долго держалась. Всё! Эта придирка мужа была последним пёрышком, от которого сломалась её спина, а заодно и раскрылись глаза, не желавшие ничего ранее замечать. Света была ничтожеством не только в глазах мужа – она и сама в полноту возможностей ощущала себя таковой. Резкое прозрение и осознание того, во что она превратилась – в тряпку, мямлю и бесхарактерную рохлю, – становилось всё сильнее и неистовее той ночью: словно ветер осенний, всё оголяющий, рвал парусом не её ветровку, а самую душу, самую сердцевину её, заставляя Свету увидеть себя со стороны без прикрас. И она шла к парковому озеру, закатанному со всех сторон в московский бетон, чтобы покончить с этим. Она прыгнет и утопится. Порой легче просто взять и оборвать нить, чем распутывать накрученные один на другой узлы. Она слишком ничтожна, чтобы жить. Прохладный ветер дул Свете в лицо, вдоль тропинок покачивали шляпками поганки, а жёлтые листья берёз срывались и летели вперёд, как золотые монетки… Они падали в воду и находили там успокоение, переставая трепещать Каждый из нас ощущал в своей жизни нечто подобное, когда юношеские мечты о славе, богатстве и признании, взлелеянные нами под тёплым одеялом (ведь мы уникальные и неповторимые, мы гении, мы таланты, чёрт подери, особенно я!), начинали растрескиваться от первых самостоятельных шагов, а после и вовсе разбивались о суровую действительность. Мы сложили в коробочку свои разбитые мечты и храним их далеко-далеко под сердцем, никому не показывая, и иногда, под тёплым одеялом в ночи без сна или прямо во время работы продавцом, мы вдруг зависнем над полкой супермаркета, затаим дыхание и взгляд наш станет стеклянным. Это мечта – наша мечта, – вернулась, чтобы посмеяться над нами. Что мы из себя воображали и кем стали? Печальный момент, скажу я вам. До замужества Свете не приходилось сталкиваться с реальным миром – родители растили её в вакууме своей любви и заботы, а Света не сопротивлялась, она была слишком мягкой. Вот уж кто виноват в её бесхребетности, так это они! Благодаря мужу она узнала, что совершенно ничего из себя не представляет, что она ошибка природы и способна только на то, чтобы стоять за его спиной и внимать его тиранским замашкам. Она превратилась в толстое, запуганное и забитое существо, стала противной даже самой себе. С такими мрачными мыслями Света прошла по скользким тропинкам к воде. На чёрной глади отражались ночные деревья и фонари, среди них плавали облетевшие листья берёз. Света размышляла о том, достаточная ли здесь глубина, ей казалось, что озеро мелковато и не покроет её с головой. В какой-то момент она вспомнила о дочери. Это заставило её отступить. Света попятилась к лавке и села на мокрые доски. Нет, даже дочь не может её больше здесь удержать. Она взглянула в последний раз на парк позади себя: как часто они здесь гуляли! Сколько раз именно здесь Вадим называл её жирной и старой коровой! Всё! Хватит! Света собралась было с силами, чтобы с зажмуренными глазами бултыхнуться в воду, как вдруг ей на глаза попалась поляна белых в чёрную крапинку грибов. Поганки росли рядком между берёзами и их прекрасно освещал фонарь. Света бестолково смотрела на них минуты две, пока порыв ветра не сорвал с деревьев влагу и не оросил ей лицо. Она подошла к грибам, сорвала один, выпрямилась и повернула гриб к фонарю, чтобы получше его рассмотреть. — Наверняка ядовитый, – сказала вслух Света, – яд! Яд! Яд! – задохнулась она идеей и из её горла вырвался вовсе не свойственный ей мрачный смех, как у злого гения из фильма про человека-паука. Обнаруженное сходство с несущим зло профессором пришлось Свете по душе. Это было что-то новенькое для неё! Её потаённая грань! Света отломила малюсенький кусочек от шляпки. Она чувствовала себя ребёнком, заново познающим мир. На сломе гриб тут же потемнел до мутно-фиолетового оттенка, а липкий тёмный сок, сочившийся от ножки, измазал рукав её ветровки. До чего же всё-таки удивительные создания эти грибы! Света положила отломленный кусочек шляпки себе в рот и неуверенно пожевала упругую мякоть. Горечь была вполне терпимой. Проглотив его, Света через мгновение ощутила, что по горлу словно прошёлся пожар, желудок тоже обдало острым перцем, но неприятные ощущения прошли довольно быстро, оставив только привкус горечи во рту. Что ж, необычное лакомство и в какой-то мере даже вкусное! Света уплела весь гриб, только ножку есть побрезговала, из неё лез склизкий тёмный сок. Света постояла, прислушиваясь к своим ощущениям. Может следует съесть ещё один, чтобы уж наверняка? Она нагнулась за следующим грибом, как вдруг берёзы пошатнулись и Света упала на колени в мокрую траву. У неё появился странный шум в ушах, в глазах задвоилось, а в кончиках пальцев появилось покалывание, словно в подушечках происходил лёгкий электрический разряд. Света ощутила, как сильно забился пульс её тела. Она подумала, что похожа на одну большую красную кнопку. Кнопка мигала. Бах-бах-бах… Света расползалась по траве. Рука её потянулась к следующему грибу, ей нужно было покончить с этим раз и навсегда, чтобы никто не смог её откачать. Она принялась жевать следующую поганку, но так и не смогла её проглотить – Свету выключило. Очнулась Света оттого, что замёрзла и вымокла до нитки благодаря усилившемуся дождю. Перекатившись колобком, она села и изумилась от увиденного. Лес! Нет, парк! Ночью! По мокрой пряди её волос сползал берёзовый листик. Света сняла его, отряхнула голову от налипшей сухой травы и накинула капюшон. Она прекрасно помнила, что пришла сюда и ела грибы, что перед этим хотела прыгнуть в озеро. Она решительно не понимала лишь одного: зачем ей понадобилось это делать? Что произошло такого непоправимого? В её душе зародилось сладостное ощущения лёгкости и счастья. Как прекрасно всё вокруг! Эти фонари, деревья, озеро, грибочки!.. Как чудесно жить на земле! Света подскочила и закружилась под дождём, ловя ртом падающие сверху капли. Потом она резко остановилась – ей вспомнились события, случившиеся дома накануне её ухода. Но сейчас ей было так хорошо и ночные краски играли так ярко, то расплываясь, то собираясь в причудливые пятна, что такой пустяк, как ссора с мужем, не могла расстроить Свету. И почему он вообще злой такой всегда?! Свету посетила гениальная идея – а отчего бы ей не накормить Вадима этими грибочками, чтобы и он смог расслабиться и прочувствовать эту невероятную лёгкость? Света с энтузиазмом принялась собирать грибы, напевая по ходу дела незамысловатую песенку. Наполнив карманы поганками, она не остановилась на достигнутом: отогнула подол ветровки и нарвала ещё пригоршни с три. Ею двигали наилучшие побуждения, она во что бы то ни стало решила сделать приятное мужу. От грибочков Вадим станет добрее и всё между ними наладится! — О, явилась, не запылилась. Я же говорил, – услышала она брезгливый голос мужа, когда ввалилась в квартиру. — Да, дорогой, это я! – пропела Света. По другим голосам она поняла, что его друг с Верочкой ещё не ушли. Что ж, она и для них сейчас устроит праздник! Света провернула ключ в нижнем замке, который не имел защёлки с внутренней стороны и открыть его можно было только этим самым ключом. Сам ключик она закинула в ящик, спрятала под накопившимся там хламом. После этого сияющая добром и светом хозяйка вошла в гостиную к мужу и гостям. — Господи, что с тобой?! – поразился Вадим, – ты где так вывалялась?! Что это за страшные чёрные пятна на куртке? — А! Это грибной сок просочился! – засмеялась Света. – Ах, что я вам принесла! Такая вкуснятина! Сейчас покушаем! И она, отвернув подол ветровки, вывалила на журнальный столик начавшие чернеть грибы. Вадим и Верочка отпрянули, а друг его, уже начавший дремать, резко проснулся и вжался подальше в спинку кресла. — Убери эту гадость! – взвизгнула Верочка. — У меня ещё есть! – сияла Света и вывалила ещё столько же из правого кармана. Она взяла один гриб, самый красивый и крепкий, и сделала шаг в сторону испуганного Вадима: – ты должен попробовать, милый! — Сдурела?! Отстань! — Нет, ты попробуешь! Не успел Вадим и опомниться, как Света повалила его на спину и навалившись сверху, вся мокрая и с безумным блеском в глазах, стала запихивать гриб ему в рот. Одной рукой она с лёгкостью удерживала обе его изящные кисти, другой запихивала поганку в мычащий рот Вадима. Верочка с визгами выбежала в коридор надевать пальто и ботинки, а друг, буркнув “дела семейные, сами разберётесь”, последовал примеру супруги. Пока Вадим беспомощно ревел под тяжестью тела Светы, гости столкнулись с проблемой закрытой двери. Света хищно прислушалась к их поискам. Её слух стал острым, как у зверя, и она поняла, что Верочка нашла ключ. Бросив первую жертву, Света влетела в коридор. — Нет, нет, голубчики, сначала отведаете грибочков! Верочка выронила ключ и, продолжая визжать, заперлась в ванной. Плача, она молила Свету успокоиться. Света подняла ключи, положила к себе в ветровку и оценила обстановку. Кто будет первым? Она решила сначала расправится с другом мужа, это было проще, потому что дверь в детскую была без внутреннего замка. Мужчина сопротивлялся, как мог, баррикадируя своим тельцем дверь, но Света одолела его влёгкую и мальчик отъехал вместе с дверью в угол. Плача и оседая на пол, он взмолился к разуму Светы. А Света же не хотела ничего плохого! Она просто жаждала сделать так, чтобы всем стало весело и хорошо! Скрутив его, как младенца, она запихала сквозь стиснутые зубы кусочек поганки ему в рот. — Чшшш… Лучше не сопротивляйся, а то зубик нечаянно выломаю. Жалко зубик. Тем временем оклемавшийся Вадим вызвал искусственную рвоту в горшок фиалок и схватил мобильный телефон. Выбежав на балкон, он набрал полицию. — Алло! Полиция? У нас здесь преступление! Адрес… — Милый, ну что же ты? Я же к тебе со всей душой… На пороге стояла Света и картина эта напоминала фильм ужасов. От звука её голоса Вадим подпрыгнул и выронил телефон. — Я исправлюсь, Светочка, я буду хорошим! Ты у меня самая красивая, умная, добрая… Света улыбнулась и сгребла его в охапку. — Там ещё грибочки остались. На тебя уже подействовало? Я пить хочу – сейчас попьём на кухне и продолжим накидываться. Как же весело! – хохотала Света. Она потащила Вадима на кухню, который болтался у неё под мышкой, как тряпичная кукла. — Воду не хочу, сок тоже… – перебирала Света бутылки. – о, коньяк! Это как раз то, что нужно! Выпив залпом две третьих бутылки коньяка, она протянула остатки мужу. — Пей! И без фокусов! Вадим послушно выпил. Всё лицо его было облеплено кусочками поганок, а вокруг рта размазался чёрный сок. Света погладила его по голове и обтёрла уголки рта, как ребёнку: — хороший мальчик. Вадим скульнул и заплакал. Света крепко прижала его к своей могучей груди и потащила спиной вперёд в супружескую спальню. Неожиданно её очень расслабило и захотелось полежать. Проходя мимо ванной, она услышала поскуливания Верочки и решила, что вернётся к ней попозже. Нечестно выйдет, если одна она не попробует грибов. В детской комнате отплёвывался от угощения любимый друг мужа. Света просияла от этих звуков. Заботливо уложив мужа на кровать, она легла рядом и, по-прежнему крепко прижимая его к себе, наваливаясь на его тщедушное тело своими телесами, заснула уже через пять минут самым крепким сном. В воскресное утро Света проснулась поздно. Ночь она помнила смутно и склонялась даже к тому, что ей всё приснилось. Под её боком что-то зашевелилось и Света с удивлением обнаружила там мужа. — Можно я схожу в туалет, пожалуйста, любимая? – умоляюще пролепетал Вадим. — Конечно… Вадим боязливо встал. — Кхм!.. – кашлянула Света просто так, а муж почему-то подпрыгнул. — Тебе чай или кофе, с-солнышко? – спросил Вадим, опасливо косясь на супругу. — Кофе было бы недурно… — Ты лежи, я принесу! Через пять минут Света уже пила ароматный кофе. Потом она что-то вспомнила и ощупала карманы: среди смятых грибных шляпок не было ключей от квартиры. Вадим всё понял по её взгляду. — Ключи в двери. Они ночью их вынули и сбежали. Негодяи! Больше и на порог их не пущу! Света сладко потянулась и испытующе взглянула на мужа. Интересно, а сегодня, без грибов, она сможет на него подействовать? — А-ну, ка! – приказала Света по-королевски. – ляг рядом со мной! Вадим послушно лёг. Чего ожидать от жены, он не знал, поэтому боялся. — Какой ты грязный, почему не умылся? – возмутилась Света. Она наслюнявила палец и потёрла щёку Вадима. – Поверни другую сторону! Надо же, и тут послушался! Потом Света сузила глаза и приказала строго: — Иди умойся, зубы почисти и на кухне чтобы всё блестело, а не то… Ух! Вадим шмыгнул за дверь. Прошло два года. Не узнать Свету! Стала она стройной и подтянутой, в глазах задоринка, в жестах – уверенность и власть. Одеваться она стала элегантно и стильно, стрижку сделала модную, три раза в неделю у неё спортзал. Тот ужин с грибами она вспоминала с теплотой и благодарностью, ведь именно тот вечер стал последним для тирании Вадима – его крутые замашки отлично вытравились поганками из парка. Да и вообще надоел он ей, тряпка эта безвольная. Ей нужен более сильный мужчина, под стать её боевому характеру! Так что уже год, как Света живёт одна с дочерью: квартиру, благодаря разумности родителей, она отсудила себе, а Вадим отправился к маме с одним чемоданом вещей. — Ты погляди сколько поганок навылазило! – возмутилась подруга, когда Света прогуливалась с ней в том самом парке. – И зачем они только нужны? Бесполезные, гадкие! Фу! Света улыбнулась и склонила голову набок. Одна поганка казалась ей особенно милой. — Ты даже не представляешь, какую они порой могут принести огромную пользу! Автор: Пойдём со мной

Мальчик и сам был не против с отцом жить. Наши дети не поладили, вроде не ругаются, но не общаются друг с другом. Дело в том, что заботы об этом мальчике теперь на мне. Он даже имеет наглость подходить ко мне, чтобы помогла с уроками. Постирать, накормить и все такое... А еще на днях я узнала, что беременна. Мы все очень обрадовались, я всегда хотела второго ребенка. Мужчина мне сразу предложение сделал, я счастлива, что стану женой наконец то. Но такая перспектива с его сыном меня не устраивает. Почему бывшая в свое удовольствие будет жить, а я ее сына обхаживать? Она даже алименты не платит, я говорила, чтобы подал, а он якобы не надо, сам обеспечу. У нее кстати двушка, не то что я ютилась в однушке с ребенком. Но я же своего ребенка не сбагрила отцу, а этой кукушке нормально, живет припеваючи. Подумаешь другой район, многие дети переезжают и ничего, он уже не маленький. Подскажите, как поговорить с мужчиной, чтобы он убедил бывшую забрать сына? Все так хорошо складывается, не хочется с ним портить отношения. Если эта история понравилась Вам, нажмите Класс или оставьте свое мнение в комментариях, только так я вижу что Вам понравилось, а что нет. Спасибо за внимание 💛

Все напряженно смотрят на меня, ждут выхода. Я должен их успокоить и ободрить своим видом, поэтому улыбаюсь и разговариваю очень легко и раскованно. Вскрываю брюшину над опухолью и вхожу в забрюшинную область. Опухоль скверная, плотная, почти неподвижная, уходит глубоко в таз, куда глазом не проникнешь, а только на ощупь. Можно или нельзя убрать эту опухоль — сразу не скажешь, нужно начать, а там видно будет. Очень глубоко, очень тесно и очень темно. А рядом жизненно важные органы и магистральные кровеносные сосуды. Отделяю верхний полюс от общей подвздошной артерии. Самая легкая часть операции, не очень глубоко, и стенка у артерии плотная, ранить ее непросто. Получается даже красиво, элегантно, немного «на публику». Но результат неожиданный. От зрелища пульсирующей артерии у моих ассистентов начинается истерика. Им кажется, что мы влезли в какую-то страшную яму, откуда выхода нет. Сказываются три часа предыдущего напряжения. Гинеколог стоит напротив, глаза ее расширены. Она кричит: «Хватит! Остановитесь! Сейчас будет кровотечение!». Она хватает меня за руки, выталкивает из раны. И все время кричит. Ее истерика заразительна. В операционной много народу. Врачи и сестры здесь, даже санитарки пришли. И от ее пронзительного крика они начинают закипать. Все рушится. Меня охватывает бешенство. «Замолчи, — говорю я ей, — закрой рот! Тра-та-та-та!!!» Она действительно замолкает. Пожилая операционная сестра вдруг бормочет скороговоркой: «Слава Богу! Слава Богу! Мужчиной запахло, мужчиной запахло! Такие слова услышали, такие слова… Все хорошо, Все хорошо! Все хорошо!». И они успокоились. Поверили. Идем дальше и глубже. Нужны длинные ножницы, но их нет, а теми коротышками, что мне дали, работать на глубине нельзя. Собственные руки заслоняют поле зрения, совсем ничего не видно. К тому же у этих ножниц бранши расходятся, кончики не соединяются. Деликатного движения не сделаешь (и это здесь, в таком тесном пространстве). Запаса крови тоже нет. Ассистенты валятся с ног и ничего не понимают. И опять говорят умоляюще, наперебой, но уже без истерики, убедительно: возьмите кусочек и уходите. Крови нет, инструментов нет, мы вам плохие помощники, вы ж видите, куда попали. А если кровотечение, если умрет? В это время я как раз отделяю мочеточник, который плотно спаялся с нижней поверхностью опухоли. По миллиметру, по сантиметру, во тьме. Пот на лбу, на спине, по ногам, напряжение адское. Мочеточник отделен. Еще глубже опухоль припаялась к внебрюшинной части прямой кишки. Здесь только на ощупь. Ножницы нужны, нормальные ножницы! Режу погаными коротышками. Заставляю одну ассистентку надеть резиновую перчатку и засунуть палец больной в прямую кишку. Своим пальцем нащупываю со стороны брюха ее палец и режу по пальцу. И все время основаниями ножниц — широким, безобразным и опасным движением. Опухоль от прямой кишки все же отделил. Только больной хуже, скоро пять часов на столе с раскрытым животом. Давление падает, пульс частит. А крови на станции переливания НЕТ. Почему нет крови на станции переливания крови? Я кричу куда-то в пространство, чтобы немедленно привезли, чтобы свои вены вскрыли и чтобы кровь была сей момент, немедленно! «Уже поехали», — говорят. А пока перелить нечего. Нельзя допустить кровотечения, ни в коем случае: потеряем больную. А место проклятое, кровоточивое — малый таз. Все, что было до сих пор, — не самое трудное. Вот теперь я подошел к ужасному. Опухоль впаялась в нижнюю стенку внутренней тазовой вены. Вена лежит в костном желобе, и если ее стенка надорвется — разрыв легко уйдет в глубину желоба, там не ушьешь. Впрочем, мне об этом и думать не надо. Опухоль почти у меня в руках, ассистенты успокоились, самого страшного они не видят. Тяжелый грубый булыжник висит на тонкой венозной стенке. Теперь булыжник освобожден сверху, и снизу, и сбоку. Одним случайным движением своим он может потянуть и надорвать вену. Но главная опасность — это я сам и мои поганые ножницы. Лезу пальцем впереди булыжника — в преисподнюю, во тьму, чтобы как-то выделить тупо передний полюс и чуть вытянуть опухоль на себя — из тьмы на свет. Так. Кажется, поддается, сдвигается. Что-то уже видно. И в это мгновение — жуткий хлюпающий звук: хлынула кровь из глубины малого таза. Кровотечение!!! Отчаянно кричат ассистенты, а я хватаю салфетку и туго запихиваю ее туда, в глубину, откуда течет. Давлю пальцем! Останавливаю, но это временно — пока давлю, пока салфетка там. А крови нет, заместить ее нечем. Нужно обдумать, что делать, оценить обстановку, найти выход, какое-то решение. И тут мне становится ясно, что я в ловушке. Выхода нет никакого. Чтобы остановить кровотечение, нужно убрать опухоль, за ней ничего не видно. Откуда течет? А убрать ее невозможно. Границу между стенкой вены и проклятым булыжником не вижу. Это здесь наверху еще что-то видно. А там, глубже, во тьме? И ножницы-коротышки, и бранши не сходятся. Нежного, крошечного надреза не будет. Крах, умрет женщина. Вихрем и воем несется в голове: «Зачем я это сделал? Куда залез!? Просили же не лезть. Доигрался, доумничался!». А кровь, хоть и не шибко, из-под зажатой салфетки подтекает. Заместить нечем, умирает молодая красивая женщина. Быстро надо найти лазейку, быстро — время уходит. Где щелка в ловушке? Какой ход шахматный? Хирургическое решение — быстрое, четкое, рискованное, любое! А его нет! НЕТ! И тогда горячая тяжелая волна бьет изнутри в голову; подбородок запрокидывается, задирается голова через потолок — вверх, ввысь, и слова странные, незнакомые, вырываются из пораженной души: «Господи, укрепи мою руку! Дай разума мне! Дай!!!». И что-то дунуло Оттуда. Второе дыхание? Тело сухое и бодрое, мысль свежая, острая и глаза на кончиках пальцев. И абсолютная уверенность, что сейчас все сделаю, не знаю как, но я — хозяин положения, все ясно. И пошел быстро, легко. Выделяю вену из опухоли. Само идет! Гладко, чисто, как по лекалу. Все. Опухоль у меня на ладони. Кровотечение остановлено. Тут и кровь привезли. Совсем хорошо. Я им говорю: «Чего орали? Видите, все нормально кончилось». А те благоговеют. Тащат спирт (я сильно ругался, такие и пьют здорово). Только я не пью. Они опять рады. Больная проснулась. Я наклоняюсь к ней и капаю слезами на ее лицо Если эта история понравилась Вам, нажмите Класс или оставьте свое мнение в комментариях, только так я вижу что Вам понравилось, а что нет. Спасибо за внимание 💛

Пришла в себя, когда уехал грузовик, оставляя за собой быстро оседающую пыль, а в комнатке с низкими потолками - башню из вещей. Когда подняла из колодца ведро чистой вкусной воды. Когда затопила печку и дом наполнился теплом. В этом маленьком старом домике они должны быть счастливы! Счастья было много : солнце в маленькие оконца, утренние купания в реке, тёплое крылечко, на котором приятно стоять босыми ногами, первые всходы укропа и морковки на грядке, кофе на завтрак. И ничего, что кофе был самый дешевый, растворимый, а на ужин были пустые макароны. Зато на душе было спокойно. Она оберегала их маленький мир от пытавшегося вернуть семью мужа, вспоминая плачущую дочь. Никогда! После ежемесячных платежей в банк, денег оставалось немного, но через пару месяцев "вошла в колею", стала планировать остатки зарплаты и на еду и на вещи. Она училась надеяться на себя, не хныкать, просто идти вперёд. А дети притащили бездомную собаку. Щенок-подросток, он еле стоял на лапах, качался от слабости и смотрел на неё гноящимися глазами. Сделал два глотка тёплого молока и упал. Через десять минут, набрался сил и ещё несколько глотков. Выжил. Потом появился котёнок. С дыркой в умирающем тельце, с обугленными пеньками от усов. Тоже выжил. Все выжили. Почти сразу, как только поняла, что они твердо стоят на ногах, что осенью у них будут свои овощи, посадила яблоню. Всегда считала, что если есть свой дом и клочок земли, обязательно должна быть и яблоня. - Вам какую? - спрашивала женщина в питомнике. - Не знаю, - ответила она и улыбнулась. - Возьмите эту. Она несла домой веточку и даже не представляла, что через несколько лет все будут изумляться медовым до прозрачности яблокам из которых получается необыкновенно вкусная шарлотка и удивительное ароматное варенье. Один из уголочков участка оказался заколдованным: он, не смотря на солнечность и открытость, был покрыт зеленым мхом. Ветки малины здесь становились рахитичными и засыхали, словно их посадили в пески Сахары, а не в удобряемо-поливаемую землю. Саженец кедра три года стоял там в состоянии глубокой комы, потом отрастил на тонком стволике огромную опухоль и скончался. Она плакала над ним, словно над близким человеком, а потом посадила сливу. Веточка сливы, придя в себя после шумной и многолюдной площади, где её выставляли на всеобщее обозрение, выпила много вкусной колодезной воды, огляделась, увидела вокруг зелёный моховой коврик и воскликнула, - То, что надо! На третий год жизни слива порадовала десятком первых плодов, а морозной малоснежной зимой замёрзла. Но не умерла. Последующим летом отрастила на оставшемся в живых остатке ствола толстые ветки, а на второй год так обвесилась сливами, что все удивлялись, не забывая при этом набивать свои карманы огромными плотными и сладкими плодами. А ещё ей отдали саженец вишни: если не возьмёшь - выбросим. Посадила. За три года вишня превратилась в дерево, но плодоносила мало. Она подошла к нему ранней весной с топором, постояла... - Ладно, живи. В августе дерево было так обвешано крупными, матово-блестящими на солнце свекольного цвета боками ягодами, что снова все удивлялись и изумлялись, не забывая сплевывать косточки. В её жизни больше не было мужчин. Всю мужскую работу по дому взял на себя взрослеющий сын. И никогда, как бы трудно не приходилось, не сожалела о прошлой жизни. Мир, счастье и покой в маленьком старом домике лучше, чем жизнь с алкоголиком в квартире с удобствами. Она это знает, как никто другой. Сегодня она варит себе по утрам дорогой кофе. Самый лучший. Это ей дети покупают. А с чашкой в руках любит стоять у большого окна. Уже нет тех маленьких окошек, как нет и самого старенького домика с низкими потолками. Потому что дом теперь другой: новый, с большими окнами. Другая собака лежит теперь на теплом крылечке, а в кресле - другой кот. Но всё те же деревья зацветут этой весной, порадуют всех сладкими яблоками, огромными сливами и россыпью бордовой вишни. А она будет варить варенье и печь шарлотку. И в доме будет сладко пахнуть ванилью, корицей и счастьем. (Автор: Gansefedern)