Предыдущая публикация
Суворов очень не одобрял страсти мужа своей племянницы Хвостова к стихотворчеству и не раз просил его жену, а свою племянницу Аграфену Ивановну, которую в семье звали Татьяной, силой любви убедить мужа отказаться от его несносного увлечения, из-за которого в Петербурге многие уже звали графа Митюхой Стихоплетовым.
А между тем Суворов любил Хвостова и, чувствуя приближение смерти, велел отвезти себя в его дом. Умирая, Суворов сказал Хвостову: «Любезный Митя, ты добрый и честный человек! Заклинаю тебя всем, что для тебя есть святого, брось твое виршеслагательство, пиши, если уже не можешь превозмочь этой глупой страстишки, стишонки для себя и для своих близких; а только отнюдь не печатайся, не печатайся. Помилуй Бог! Это к добру не поведет: ты сделаешься посмешищем всех порядочных людей». Хвостов, распрощавшись с умирающим, возле которого остались его камердинер Прохор и врачи, вышел к родственникам, сидевшим в соседней зале, и те спросили, каков Суворов – «Увы, - отвечал Хвостов, утирая платком слезы, - хотя еще и говорит, но без сознания, бредит».
Следующая публикация
Комментарии 1