Вчера вечером шла домой.

Поздно. Плеер в ушах. Обращаю внимание: на дороге (на тротуаре, в смысле) что-то шевелится.
Подхожу ближе. Человек. Лежит человек. Точнее, ползёт. Причем ползёт так необычно, будто в конкурсе участвует: ногами загребает и пересаживается вперед.
Первая мысль: пьяный! Вторая мысль: грязный! Вчера дождик был, слякоть. Третья мысль: а вдруг нет? В смысле, не пьяный?
Мимо спешат люди; вечер, надо скорей домой. Ползущего брезгливо обходят. Отворачиваются. И мне надо домой. Меня ребёнок ждёт. Но вдруг не пьяный?..
Подхожу и опасливо спрашиваю:
— Ты в порядке? — Сама удивляюсь своему хамству: перешла на «ты» без экивоков.
— По… мо… ги… те… встать, — говорит парень, прожёвывая часть букв. Руки его скрючены. Ноги тоже. Сразу понимаю: он болен ДЦП. С рождения.
Я протягиваю руку, за которую он хватается своей грязной, измазанной рукой. От него пахнет… супом.
— Ты как тут оказался? — спрашиваю. — Один? На дороге?
— Я пошел за хлебом. Мачеха болеет. Упал. Меня велосипедист толкнул. Встать сам не смогу, — отчитался парень.
В это время он уже встал, но руку мою держал крепко.
— Далеко живешь? — спрашиваю я, прикидывая, что мне делать.
— Да нет, вон. — Машет рукой на дом рядом. — Доведи, а то я упаду опять.
— Пошли, — соглашаюсь я.
От него не пахнет опасностью. Пахнет супом.
— Как зовут тебя?
— Олег.
— С кем живешь, Олег?
— С мачехой. Она заболела. Нужен хлеб.
— Ты пошел за хлебом, тебя толкнули и ты упал? — восстановила я ход событий.
— Да.
— А обычно кто покупает хлеб?
— Мачеха.
Мы идём вдоль многоподъездного дома. Люди вокруг с интересом оборачиваются. Олег, весь в грязи (он полз от магазина, напоминаю), и я — нарядная, с презентации.
Мы подходим к нужному подъезду.
— Квартира 59. Первый этаж. Ключи в кармане. — Олег поворачивается ко мне нужным оттопыренным карманом.
Мы входим с ним в подъезд, он отпускает мою руку и впивается в спасительные перила. Здесь он уже почти дома. Он привычно, ловко подволакивая ноги, взбирается по лестнице.
Я открываю квартиру 59 ключами Олега. Мы входим в прихожую. Пахнет супом. Слабый крик из комнаты:
— Олежа, это ты? Где ты был два часа? Хлеб купил?
Я кладу ключи на зеркало и выхожу из квартиры.
Олег болен ДЦП. Он два часа назад вышел за хлебом в магазин напротив. Нормальному, здоровому человеку сбегать за хлебом — 10 минут. Но Олег болен. Что не мешает ему есть хлеб. И он за ним пошел. И его толкнули. Он упал. И два часа полз обратно. Прямо по грязной мокрой дороге. Потому что все вокруг спешили домой. К своим детям, мужьям и жёнам. Со своей буханкой хлеба. И некогда помочь встать тому, кто упал.
Я потрясена. Не могу пока сформулировать чем. Наверное тем, что всем вокруг нет дела ни до кого. Тем более до Олега. Грязного, скрюченного. Потому что каждый прошедший мимо ползущего человека уцепился за спасительную мысль: «Он пьян!»
Но не потому что мы плохие. Мы просто спешим. У нас важные дела. А у Олега тоже дело — ему надо купить хлеб.
Боже мой, что это было?..
Спустя 20 минут звоню в квартиру 59 по домофону. Никто не открывает. Дожидаюсь, чтобы кто-то выходит из подъезда, вхожу в него и нажимаю на звонок, над которым накорябано «59».
Мне никто не открывает. Наверное, Олег моется. А мачеха болеет. Я вешаю на ручку двери пакет. В нём батон и дарницкий. А ещё печенье, мармелад, чай. Олег с мачехой поедят супа с хлебом, который так и не купил Олег, а потом попьют чая с печеньем.
Держись, Олег. И больше не падай…
© Ольга Савельева. ❤
Пост от группы "Дышите счастьем"