Рассказы старой дамы

Ксения смотрела на своё отражение в зеркале, едва узнавая женщину, которой стала. Лицо, покрытое морщинами, говорило о годах страданий и боли, а глаза, некогда полные надежды, теперь были тусклыми и пустыми. Она провела рукой по своим седым волосам, вспоминая, каким был её путь к этому моменту. Выросла Ксения в детском доме. Отец Ксении оказался за решёткой, когда ей было всего десять лет. До этого у Ксении было счастливое детство: ласковая мама, заботливый отец, хорошо училась. Но всё оборвалось, когда папа застукал маму с любовником, вернувшись на день раньше из командировки. Ксения в этот день гостила у бабушки. Любовника отец сразу убил, а маму бил всю ночь, не оставил живого места. Умирала она долго и мучительно. Нашла её бабушка, которая привела Ксению домой. Подробностей Ксения не помню, видимо, психика над ней сжалилась. Бабушка, хрупкая женщина с добрым сердцем, не смогла пережить смерть своей дочери и вскоре тоже умерла, оставив девочку одну в мире, полном жестокости и

Валерия сидела напротив психолога — женщины средних лет с мягкими чертами лица и спокойным взглядом. Валерия нервно теребила край своей кофты, пытаясь подобрать правильные слова. — Вы знаете... У меня такое чувство, будто я живу не свою жизнь, — начала она, глядя в пол. — Как будто всё вокруг сделано для кого-то другого, а не для меня. Психолог мягко кивнула, поощряя её продолжить. — Родители... Они сделали всё возможное, чтобы я чувствовала себя счастливой. Они вкладывают в меня столько сил! Учёба, квартира, деньги... Всё это есть. Но я не чувствую, что это моё. Что это должно быть именно так. — Валерия вздохнула, голос её дрогнул. Она замолчала, собираясь с мыслями. Психолог заметила слёзы, блеснувшие в глазах девушки. — Валерия, расскажите подробнее, что именно вас беспокоит? Какие моменты вызывают такие эмоции? Девушка подняла взгляд, встретившись глазами с психологом. — Мне кажется, что мои родители просто не видят меня настоящей. Они хотят, чтобы я была идеальной, успешной,

Мария давно привыкла контролировать семейный бюджет. С самого начала совместной жизни с Николаем они решили, что всё будет общим: доходы, расходы, мечты. Вместе они мечтали о собственном жилье, вместе откладывали каждый рубль, стремясь к лучшей жизни. Мария даже завела таблицу, куда записывала каждую покупку, каждый взнос. Они жили не ради роскоши, а ради будущего. Пока Николай работал на той же работе, что и она, всё было прозрачно. Они знали, кто сколько зарабатывает, какие перспективы ждут впереди. Но Николай решил сменить место работы. Теперь его зарплата поступала на карту, и он уверял жену, что платит меньше, чем раньше. Мол, начальство ввело штрафы, да и оклад сократился вдвое. Мария, верившая каждому слову мужа, смирилась и взялась за подработку, чтобы поддержать семью финансово. Двенадцать часов на основной работе, фриланс до глубокой ночи — ей казалось, что это временно, что скоро они снова смогут жить нормально. Николай приходил домой уставший, иногда раздражённый, рас

Когда Виктория вошла в квартиру, она сразу почувствовала усталость. Бардак, который встречал её каждый день после работы, уже стал привычным, но всё равно вызывал раздражение. Грязная посуда в раковине, следы от ботинок на полу — всё это словно кричало о беспечности и равнодушии тех, кто жил вместе с ней. — Привет, — сказала она, стараясь сдержать гнев. Её девятнадцатилетняя дочь сидела на диване, окружённая разбросанными вещами, а рядом стояла тарелка с недоеденной едой. — Мама, ну зачем ты опять начинаешь? — ответила дочь, отвлекаясь от телефона. — Я же занимаюсь! Виктория едва удержалась от сарказма. «Заниматься» для дочери означало сидеть в социальных сетях или смотреть сериалы. Мать вздохнула и пошла переодеваться. Переодеться и заняться уборкой — вот её ежедневный ритуал. Вспоминая своё детство, Виктория чувствовала горечь. С раннего возраста она была вынуждена выполнять всю домашнюю работу. Если что-то делала неправильно, родители ругали её, называли бездарной и ленивой. А

Инна сидела на кухне, нервно теребя край скатерти. За окном медленно темнело, и тишина дома давила на неё. Она знала, что через несколько часов сюда вернётся Виктор с сыном Кириллом. В голове крутились мысли: «Почему я должна это терпеть?», «Неужели всё должно быть так сложно?». Год совместной жизни пролетел незаметно, но сейчас казалось, что каждый новый день приносит лишь боль и разочарование. — Почему ты позволяешь ему так себя вести? — тихо спросила она, когда Виктор вернулся вечером. Виктор устало опустился на стул напротив неё: — Я понимаю, что тебе тяжело... Но Кирилл — мой сын. Я не могу просто взять и изменить его характер. — Да, но ты можешь научить его уважению! — голос Инны дрогнул. — Он буквально уничтожает меня каждый раз, когда приходит. Ты видишь, как он ко мне относится? Виктор вздохнул, стараясь подобрать слова: — Может, ты просто слишком строга с ним? Попробуй найти к нему подход... Инна молча поднялась и вышла из кухни. Её сердце разрывалось от боли и бес

У Аркадия уже давно сложились чёткие правила относительно воспитания шестилетнего пасынка. Несмотря на то что мальчик жил с ним, все необходимые расходы Аркадий брал на себя: одежда, еда, школьные принадлежности — всё это обеспечивалось безоговорочно. Однако когда дело касалось развлечений, таких как походы в игровые комнаты, кино или кафе, Аркадий полагался на родного отца мальчика, который регулярно выделял деньги именно на эти цели. Это правило было заведено с самого начала и до сих пор никого не смущало. Всё изменилось в тот день, когда в гости приехала тёща. С первых минут своего приезда она заявила, что хочет порадовать внука и устроить ему незабываемый день. Аркадий ничего против не имел, однако он и представить не мог, каким образом эта радость будет оплачена. Первым пунктом программы стал визит в игровую комнату. Ребёнок был в восторге, прыгал от радости, катался на каруселях и играл в автоматы. Тёща с гордостью наблюдала за ним, а потом предложила отправиться в пиццерию

Василий нервничал перед операцией. Каждый день приносил всё больше тревог — от мыслей о здоровье до неизбежной суеты с подготовкой. Но когда он увидел пункт про «компрессионные чулки» в списке необходимых вещей, у него перехватило дыхание. Казалось бы, мелочь, но деньги давно были на исходе. Операция оказалась дорогой, а тут ещё эта ненужная покупка… Он даже не знал толком, зачем нужны эти чулки, но врач строго сказал, что без них никак. — Может, обойдёмся без них? — пробормотал Василий жене, когда вернулся домой после консультации. Жена посмотрела на него, вздохнула и через пару часов вернулась с пакетом. Она протянула ему белые чулки с кружевами. Белоснежные, изящные... Совсем не мужские. Василию оставалось лишь кивнуть. В конце концов, экономия была важнее всего. В глубине души он надеялся, что никто не узнает об этой маленькой детали. Операция прошла успешно, хотя процесс восстановления оказался труднее, чем ожидалось. А вот тот факт, что он провёл неделю в больнице в чулках ж

Катя лежала на полу своей комнаты, свернувшись калачиком, и вслушивалась в тишину ночи. Комната казалась чужой, стены холодили душу, а кровать, на которой когда-то спали счастливые дети, теперь стояла пустой и заброшенной. Ей было двадцать пять, но внутри она чувствовала себя той маленькой девочкой, которую мама наказывала за каждую мелочь. С самого раннего возраста Катя знала, что значит быть нежеланным ребёнком. За любой проступок, будь то разбитая чашка или невыученный урок, она получала жестокие наказания. Мать оставляла её полуголой в подъезде, чтобы соседи видели её позор. Каждый вечер был испытанием: если Катя недоедала суп, мама выливала его ей на голову. А когда она не успевала собрать игрушки, ремень становился привычным спутником вечера. Особенно тяжело было, когда собирались всей семьёй. Папа, мама и младший брат усаживались за стол, а Катя оставалась одна в соседней комнате. Её даже не пускали к столу, потому что «одно присутствие твоё раздражает». Эти слова звучали

Валентина сидела в больничной палате, глядя на неподвижную фигуру мужа. Трубки, мониторы, тихий писк аппаратов — всё это создавало ощущение, будто она находится в другом мире, где время остановилось. Свет лампы мягко освещал лицо Олега, который лежал без сознания уже несколько недель после страшной аварии. Его глаза были закрыты, но Валентина знала, что за этими веками скрывается человек, которого она когда-то любила больше всего на свете. Свекровь, Ольга Петровна, стояла у окна, нервно теребя платок. Она была старше Валентины лет на двадцать, но выглядела моложе благодаря ухоженной внешности и спокойному нраву. Однако сейчас её лицо было напряжённым, а голос дрожал, когда она заговорила: — Валя, ты должна принять решение. Врачи сказали, что шансов почти нет. Даже если он выйдет из комы... — она замялась, словно подбирая слова, — он уже не будет тем Олегом, которого мы знали. Ты же понимаешь? Валентина резко подняла голову, её глаза вспыхнули гневом. — Как ты можешь такое говорит

Варвара была подругой Надежды с самого детства. Но даже тогда, когда они были маленькими девочками, Варвара умудрялась находить повод для жалоб. В школе она жаловалась на учителей, в институте — на преподавателей, а потом вдруг переключила своё внимание на личную жизнь. Все подруги уже давно вышли замуж, родили детей, а она всё сидела одна, считая себя самой несчастной женщиной на свете. Но вот наконец-то судьба улыбнулась Варваре, и она встретила Николая. Он был симпатичным парнем, с хорошими манерами и стабильной работой. Они поженились, сыграли шикарную свадьбу, и, казалось бы, всё должно было пойти своим чередом. Но Варваре опять стало скучно жить без драмы. Начались жалобы на то, что она никак не может забеременеть. Врачи нашли какие-то женские проблемы, начались бесконечные походы по клиникам, анализы, лечение… Наконец, после долгих месяцев ожидания, она узнала, что беременна. И вроде бы всё наладилось! Но тут Варвара вспомнила, что у неё всегда есть план Б на случай, если