Мир комиксов

Этот человек есть в каждом коллективе. Он с гордостью ходит с папкой по кабинетам. Раздаёт ценные указания и искренне считает, что знает всё лучше всех. Уже догадались, о ком пойдёт речь? Конечно, о наших любимых начальниках. Начальников рисовать легко. Всё потому, что эта должность давно превратилась в образ, временами даже избитый. Обычно карикатуристы составляют сюжет по шаблону. Коль начальник, то наверняка любит лесть, самодурствовать и красотку-секретаршу. Иногда попадаются свежие сюжеты. Как, например, эта карикатура Игоря Кийко. Тут начальник показан с другой стороны, с подтекстом, с предысторией. Вроде одна фраза, а понятно, что было и что будет. Нет, вы не подумайте, что карикатуристы выбирают героев к которым можно придраться. Просто нужен образ, в котором смешно и больно одновременно. Начальник подходит идеально. Хорошая карикатура — это отображение реальности. И часто мы видим начальника глазами сотрудника, который устал, выпил валерьянку и снова пошёл на планёрку. Из эт

Я иногда думаю, а что если бы вместо телесериала создали бы теле-комикс. Например, доктор Хаус стал бы персонажем карикатуры и вместо нового фильма выходила бы новая серия картинок. Думаю, что проект был бы очень популярным. А всё потому, что цинизм в медицине не новость. Но именно карикатура умеет ухватить этот момент. Тут вам и нечитаемый почерк и перепутанные руки-ноги и ситуации, где мы можем узнать себя. Художники тонко подмечают всё. И Злое и доброе, но, всегда узнаваемое. Врач и медсестра — не только профессии, они давно стали культурными образами. И если на экранах нам чаще показывают благородных героев, то в карикатурах — людей. Со всеми слабостями, утомлением, абсурдом и даже странными ритуалами. Карикатуристы не рисуют медицину, они рисуют о том, как мы к ней относимся. Можно вспомнить, как в середине XIX века в Англии врачи впервые появились в сатирических изданиях — с напудренными париками, с пиявками и суровыми взглядами. Их боялись. Они были одновременно и последней наде

Представьте себе картинную галерею, где Джоконда неожиданно улыбается шире обычного, а Пикассо стоит у стенда и, кажется, сам в лёгком шоке от того, что сделали с его шедевром. Так выглядят карикатуры Сергея Сыченко. Художника, который не боится дразнить великих мастеров, переосмыслять классиков и вообще рисовать так, чтобы и взрослый задумался, и ребёнок рассмеялся. Сергей Сыченко родом из Харькова. Рисовать он начал ещё в детстве. Тогда — для друзей, для одноклассников, просто в удовольствие. А потом, как это бывает с людьми, которым скучно жить по инструкции, Сыченко превратил увлечение в профессию. Чтобы рисовать хорошо, надо не только любить это дело. Надо и учиться. Сергей закончил московскую «Строгановку» — знаменитое училище, где учат не просто копировать, а думать и придумывать. После учёбы он вернулся в Харьков, преподавал композицию и декоративное искусство, оформлял книги и всё это время продолжал рисовать — шаржи, карикатуры, картины. А потом случилась эмиграция. В 1996

Когда-то Виктор Драгунский написал книгу «Денискины рассказы», и в ней была чудесная история о том, как Дениска проснулся счастливым, а потом весь день придумывал, чем же он так доволен. Николай Воронцов, известный детский художник и автор комиксов, как раз из тех людей, кто мог бы нарисовать такого Дениску — довольного, задорного и почему-то счастливого просто так, без причины. Всё потому что он сам немножко похож на того мальчишку из советской книжки: смотрит на мир с доброй улыбкой, подмечает смешные мелочи и тут же переносит их в свои рисунки. Николай родился 1 июля 1959 года в Петропавловске, а увлёкся рисованием уже в студенческие годы. В 1982 году, на пятом курсе института, он вдруг понял, что карикатуры — это именно то, чем ему хочется заниматься всерьёз. Чтобы погрузиться в атмосферу творчества он даже переехал из шумной общаги в съёмную комнату на улице Ленина. Где дочка хозяйки благополучно постригла ему «лохматые» кисточки. Исключительно из добрых намерений. Те кисточки

Египтяне поклонялись котам, греки гадали по козлам, индейцы верили в силу койота. Человечество всегда подозревало, что звери что-то про нас знают. Может быть, именно поэтому мы так охотно обращаемся к ним, когда нужно что-то сказать, но не напрямую. Через кошачий силуэт или воробьиную возню можно выразить и иронию, и недоверие, и укол самокритики — так, будто зверь говорит от нашего имени, но с тем запасом мудрости, который себе мы не позволяем. Не потому что он знает больше, а потому что не связан условностями. «Братья наши меньшие» — так принято говорить, будто это мы их приютили, накормили, воспитали. Но чем дальше смотришь на карикатуры, тем яснее становится, что в этом братстве мы вовсе не старшие. Скорее, слегка растерянные родственники, которые всё ещё не могут определиться. То ли им жить долго и счастливо, то ли скушать друг друга на обед. Любовь к изображению зверей в человеческих ситуациях возникла не вчера и даже не с приходом карикатур как жанра. Она появилась задолго до

У каждого народа есть сказка, в которой всё начинается странно, продолжается мудро, а заканчивается неожиданно. У англичан — это история о леди, которая ночами становится змеёй. У японцев — журавль, ставший женой ткача. А у нас — девица в лягушачьей шкурке, которая печёт пироги, танцует с золотыми узорами и мудрее всех на свете. Да, я о ней. О той самой, что появилась из болота. Царевна-лягушка. Вроде бы обычная лягушка, а на самом деле — тот тип героини, который может рассказать читателю что-то важное. Мы привыкли воспринимать эту сказку как очередную народную фантазию с налётом странности. Ну подумаешь — царевич женился на лягушке. Бывает. Но если копнуть глубже, там открывается настоящая мифология. И вовсе не про жаб. Про страх перед тем, чего мы не понимаем. Про доверие к тому, что выглядит не так, как мы себе придумали. И про то, как легко испортить магию, когда пытаешься её упростить. А началось всё, как водится, с устной традиции. Долгими вечерами в избе рассказывали истории: о

Если бы в мире существовал орден весёлых художников, Дмитрий Кононов точно бы там числился под номером один. Представьте себе человека, который рисует смешные картинки на самые разные темы. Для печати в газетах, для души, для радости и сатиры. Художник рисует так, что узнаёшь себя, бытовые подробности, соседей, кота с подоконника и даже Мону Лизу. Это и есть Кононов, родом из города Пермь. По духу — человек вне рамок, а по настроению — вечный озорник с карандашом. Он не рисует для галочек, не гонится за громкими фразами. Его искусство похоже на записки на полях — вроде бы и шуточки, а смысл считывается мгновенно. И если вы когда-нибудь были на его выставке, особенно в Краеведческом музее Перми, то знаете: это не просто выставка, а будто разговор с умным другом, который умеет посмеяться над всем — даже над собой. Он очень любит котов — целая серия его работ посвящена усатым героям. Котов у него много, и каждый со своим характером. Они встречаются на открытках, в альбомах, в карикатурах

Если бы Булгаков выбирал фамильяра для Воланда сегодня, он бы, возможно, не стал изобретать Бегемота. Зачем фантазировать, если в каждом подъезде уже есть кот, который думает, что он главный. В литературе, живописи, а теперь и в карикатуре коты давно заняли роль не домашних любимцев, а философов в шерстяной обёртке. От Корсуна до Воронцова — кошки вечно независимы, слегка надменны и всегда живут по своим законам. Именно поэтому карикатура так любит пушистых наглецов. Потому что смешно становится не от того, как коты выглядят, а от того, насколько они похожи на нас. Или мы — на них. Марк Паризи показал, каково коту учиться в школе. Вышло забавно и поучительно. Усатые персонажи — идеальные носители иронии. Они не оправдываются, не суетятся, не пытаются понравиться. Они просто есть. И художники ловко используют это в своих работах, превращая кошачью повседневность в основу большого юмора в карикатуре. Николай Воронцов показал, почему кот это символ умения жить красиво, ничего не делая. Ж

Есть герои, которых мы знаем с детства, будто родных соседей по двору. Они живут в памяти так прочно, что стоит только услышать «Пусть бегут неуклюже…», и перед глазами встаёт добродушный крокодил Гена и его ушастый друг Чебурашка. Они такие же наши, как Чапаев, Штирлиц, профессор Преображенский, — персонажи, ставшие частью большой общей культуры, которой мы гордимся и которую любим. Может быть, поэтому художник Андрей Кузнецов решил соединить этих героев вместе, создав невероятно смешную и остроумную серию карикатур под названием «Чебураки». Но прежде чем перейти к самим рисункам, давайте вспомним, как появились легендарные Гена и Чебурашка. Мало кто знает, что своим рождением эти персонажи обязаны детскому писателю Эдуарду Успенскому. В 1966 году вышла книга «Крокодил Гена и его друзья», которая спустя три года превратилась в знаменитый мультфильм Романа Качанова. Персонажи мгновенно стали народными любимцами. Обаятельный крокодил Гена, работающий в зоопарке, и непонятный зверёк п

В каждой эпохе есть свои хроникёры. Одни пишут мемуары, другие ведут дневники. А Сергей Корсун рисует. Без прикрас, без фильтров, зато с тем самым выражением лица, которое мы делаем, когда читаем новости — смесь недоверия, усталости и смеха сквозь зубы. Его карикатуры — не зеркало общества, а кривая линза, в которой всё становится по-человечески честным. У него нет звенящих лозунгов и назиданий, зато хватает абсурдных поворотов, в которых правда жизни чувствуется больше, чем в любых «анализах экспертов». На рисунках Сергея Николаевича оживают телефоны, инструменты и даже колбаса. Корсун не рисует по моде. Он рисует по наитию. Не цепляется за хайп и не гонится за славой. Его не интересует эпатаж — зато интересует та самая сцена, где можно представить даже самого известного персонажа как школяра с помятым портфелем. Сам Корсун вырос в Павлодаре. В детстве он рисовал на одноклассников, позже — на командиров, потом — на абсурд нашей действительности. Он служил на Байконуре, оформлял армей