Лана Ланская︱Мастерская прозы

«Наташенька, миленькая, ты же понимаешь — мне совсем деваться некуда». Эта фраза въелась в мой мозг, как чернила в бумагу. Иногда просыпаюсь ночью и слышу этот слащавый голос — даже таблетки не помогают. Именно с этих слов началась история моего грандиозного провала длиной в полгода. История о том, как женщина, разменявшая шестой десяток, с высшим образованием и немалым жизненным опытом, собственными руками отдала единственную крышу над головой. Свою. Личную. Выстраданную. Развод после тридцати лет брака дался мне нелегко. Нет, мы не били посуду и не кричали друг на друга до хрипоты — всё прошло тихо и обыденно, как и сама наша семейная жизнь в последние годы. Просто в один момент я поняла, что больше не могу. Борины придирки, постоянное недовольство всем, что я делаю, его растущая с каждым годом раздражительность — всё это превратилось в тяжёлый камень, который я тащила на себе изо дня в день. — Суп пересолен. Рубашка плохо отглажена. Ты опять потратила слишком много на продукты, — Бо

В тот день Савелий смотрел на директора, как кролик на удава. Молодой московский выскочка с прилизанной чёлкой и в костюме, стоившем как крыло от самолета, выдавил из себя фальшивую улыбку: — Мы высоко ценим ваш вклад, Савелий Гордеевич, но в рамках оптимизации... Дальше можно было не слушать. Этот корпоративный бла-бла-бла всегда заканчивался одинаково — пинком под пятую точку и лицемерным "мы уверены, что с вашим опытом..." Выйдя из кабинета, Савелий схватился за телефон, как утопающий за соломинку. Кому звонить? Что говорить Таисии? Как, теперь платить ипотеку за их дорогущую трёшку в новостройке? Мысли метались в голове, как тараканы по сковородке. Домой он приполз к семи, с трудом вытащив себя из припаркованного во дворе кроссовера — ещё одного хомута на их семейной шее. В квартире пахло мясом и пирогами. Таисия колдовала на кухне, напевая что-то из своего музыкального репертуара. — А вот и наш добытчик! — она чмокнула его в щёку, оставив след от муки. — Дети звонили. Ася с тренир

Я всегда думала, что хорошо знаю своего мужа. Пять лет брака, и мне казалось, что все его привычки, жесты, интонации давно изучены и разложены по полочкам. Как выяснилось, я ошибалась. Катастрофически. Первый звоночек прозвенел, когда Олег принёс мне кофе в постель. В субботу. В семь утра. — Светик, просыпайся, — его голос звучал подозрительно бодро для человека, который обычно в выходные дрыхнет до обеда. Я с трудом разлепила глаза и уставилась на чашку, словно на неопознанный летающий объект. — Ты заболел? — мой хриплый спросонья голос звучал обеспокоенно. — Я? — Олег изобразил удивление брови вверх, глаза округлились. — Просто захотел порадовать любимую жену. Разве это преступление? Вот тут-то мои внутренние сирены и завыли, но я их заглушила. Зря. Две недели подряд наша маленькая однушка тонула в цветах. Тюльпаны, розы, хризантемы... Олег скупал половину цветочного магазина, а я пыталась рассовать всю эту красоту по вазам, банкам и даже в чайник (для орхидей, в конце концов, не наш

Марина — три года как жена и мать, но до сих пор живёт в квартире мужа на птичьих правах. То есть формально она жена, но по факту — так, временное недоразумение в глазах свекрови Валентины Петровны, которая никак не может отцепиться от своего тридцатилетнего сыночка. У свекрови, конечно же, свои ключи от их квартиры. Ещё бы! Как же мамочка проверит, правильно ли лежат носки её драгоценного Костеньки? Она заходит когда вздумается, роется в вещах и даже выбрасывает украшения невестки, потому что "валялись". Не жизнь, а сказка! Но тут наша Марина решает, что с неё хватит — она беременна вторым ребёнком и больше не собирается быть приживалкой у маменькиного сыночка. Пора оформить квартиру на всю семью! Муж, как ни странно, соглашается, но просит "не говорить маме". Ну да, конечно, а то мамочка расстроится, что её мальчик стал совсем большим. И тут — пока супругов нет дома, свекровушка наведывается в квартиру и, о ужас, находит документы на переоформление жилья! А заодно и тест на беременно

«Охмурила!» — свекровь с перекошенным лицом трясла документами перед моим носом. «Ты охмурила моего сына!» Глаза её метали молнии, а её палец, направленный мне в лицо, дрожал от ярости. Руки колбасило так, будто она еле сдерживалась, чтобы не порвать бумаги в клочья. Три года я была лишней в этом браке. Три года наша дочь и я — временная блажь в глазах этой женщины. Телефон зазвонил. Время истины. Мой муж всегда выбирает между нами — мной и его матерью. Даже если делает вид, что выбора никакого нет. Даже если уверяет, что любит нас обеих одинаково. Какая чушь. В этой жизни всегда приходится выбирать. А мой Костя... он выбирает путь наименьшего сопротивления. Вот и сейчас стою у кухонного окна. За стеклом весна — капель стучит, солнце пробивается сквозь облака, день становится длиннее. А внутри меня холод, который не растопить никаким солнцем. Для этого нужно, чтобы Костя наконец перестал метаться между мной и своей матерью. — Марина, хватит уже! Ты должна её понять. Она же моя мать, в

"Ты же мужик - так и выкручивайся!" - последние слова, которые бросила мне жена, хлопнув дверью нашей квартиры. Тринадцать лет брака превратились в пыль в один вечер - стоило только мне потерять работу. Оказалось, что "в горе и в радости" работает только пока у тебя стабильная зарплата и возможность оплачивать бесконечные концертные костюмы для "творческой реализации" супруги. Она выбрала "перспективного" хормейстера и мечты о большой сцене, оставив мне двоих детей и разбитую жизнь. "Андрей видит во мне талант!" - пафосно заявила она, пока я пытался объяснить, что нечем платить за коммуналку. Видимо, природное сопрано и "Калинка-малинка" под баян важнее, чем собственные дети. Полгода мы учились жить без неё. Тринадцатилетняя Машка взяла на себя готовку, девятилетний Тёма - посуду, а я... я просто пытался удержать наш мир от падения в пропасть. Устроился в автосервис, научился готовить яичницу без соли и плести дочке косички. Мы справлялись. Неидеально, со слезами по ночам и подгоревши

"Настоящий мужчина должен..." - любимая присказка тех, кто сам ничего не должен. Пока ты опора и добытчик - ты нужен. Оступился - и в спину летит презрительное: "Ты же мужик - так и выкручивайся!" И ведь выкрутишься. Потому что по-другому не умеешь В тот вечер я задержался на работе - заполнял отчеты перед сдачей склада. Бумаги расплывались перед глазами, а в голове крутилась встреча с начальством. "Иван Петрович, вы же понимаете - оптимизация", - директор крутил в руках золотую паркеровскую ручку. Эту ручку мы подарили ему на прошлый корпоратив от всего отдела. "Ничего личного - сокращение штата. Вот, - он пододвинул папку с документами, - здесь всё: характеристика, расчет, рекомендательное письмо. Компенсация за три месяца." Тринадцать лет в компании. Знаю каждого поставщика, все артикулы запчастей наизусть, телефоны ключевых клиентов в записной книжке. "У Иван Петровича спросите, он точно знает" - привычная фраза в офисе. А теперь - "оптимизация". Забавное слово. Особенно когда неде

"Господи, Аня, ты ведешь себя как истеричка! Это же моя мать!" — голос мужа дрожал от негодования. Еще бы — впервые за двевять лет брака я осмелилась поставить ультиматум его обожаемой Людмиле Петровне. "Нет, Сережа. В этот раз я не уступлю", — внутри все кипело, но я старалась говорить спокойно. Дети спали в соседней комнате, и меньше всего мне хотелось их разбудить. Три месяца назад, когда свекровь приехала погостить у старшего сына, я и представить не могла, во что выльется эта затея. "Ненадолго, — сказала она тогда, — просто хочу побыть с внуками". Я обрадовалась. Правда! Справляться с пятилетними близнецами в одиночку — та ещё задачка. Тем более что Серёжа вечно пропадает на работе — программисты нынче нарасхват. До этого мы виделись со свекровью пару раз в год. Приезжали к ней в Павловск на майские, она к нам — на Новый год. Тихий городок, где она прожила всю жизнь, казался мне открыткой из прошлого: резные наличники, палисадники с георгинами, старушки на лавочках. Людмила Петро

Саша стоял у окна, нервно вертя в руках телефон. Уже третий день от Лехи не было ни ответа, ни привета. "Абонент временно недоступен" — издевательски пищал механический голос в трубке. В прихожей щелкнул замок. Алина. Раньше времени. Сердце ухнуло куда-то вниз. — Саш, ты дома? — голос жены звучал странно. — Иди-ка сюда. Он медленно вышел в коридор. Алина стояла у открытого шкафа, держа в руках пустую коробку из-под обуви. Ту самую, где они хранили деньги на ремонт. — Где деньги? — она смотрела на него, будто видела впервые. — Здесь было больше миллиона. Я проверяла пять дня назад, когда докладывала с зарплаты. Саша почувствовал, как по спине потек холодный пот. Он не планировал этот разговор так скоро. Через неделю-две Леха должен был вернуть деньги с хорошей прибылью, и тогда... — Милая, я все объясню. Я познакомился с одним парнем в группе в соцсетях для начинающих предпринимателей. У него свой бизнес, перед Новым годом он предложил... — Бизнес?! — Алина почти кричала. — Какой еще би

Раньше я любила семейные походы в рестораны. До того, как у нас появился Димка. Теперь каждый поход превращался в увлекательный квест под названием "накорми трехлетку и не сойди с ума". — Не хочу...! Она противная! — Димка с подозрением тыкал вилкой в черничный соус, украшавший его котлету. Надо же было шеф-повару так извратиться. — Это не котлета, а специальный космический обед для супергероев, — я в сотый раз пыталась впихнуть в ребенка хоть что-то существеннее картошки фри. — Смотри, даже цвет необычный! — Не буду! — вилка полетела на пол. Официантка, проходившая мимо, сочувственно улыбнулась. Наверное, насмотрелась на таких горе-родителей. — Может, мультик включить? — Олег потянулся за телефоном. Классика. Стоит малышу закатить истерику, папочка сразу достает палочку-выручалочку. А потом удивляется, почему ребенок не умеет сам себя занять. — Давай хотя бы попробуем без... — начала я, но осеклась. Бесполезно. Муж уже протягивал Димке телефон с запущенным "Щенячьим патрулем". "В детс