Уютный уголок /рассказы для души

Рассказ основан на реальных событиях… - Алия, пошли, пошли, кому говорю! Пока Исламчик уснул, надо, слышишь? Надо быстрее сбегать! - Не хочу! - хнычет восьмилетняя девочка с черными, смоляными волосами, звплетенными в две тугие косы, - Сил нет у меня, ножки не идут! - Мама вернётся, заругает нас, если не пойдем! Ну! Алия нехотя поднялась, насупившись, снизу вверх, смотрела на старшую сестру. - Ну, чего встала? Бери ведро, одевайся! А ты,Чулпан, - обратилась девочка к самой младшей из сестер, взглядом указывая на подвешенную к потолку люльку, - Смотри за Исламчиком. Если плакать станет, то вот, возьмёшь и в ротик ему засунешь, поняла? Она подала ей завёрнутый в тряпочку размоченный сухарик. - Поняла, - кивает головой пятилетняя Чулпан, а у самой того и гляди слезы из глаз покатятся, - А можно мне с вами? Я одна боююююсь! - Не плачь, - Зейнап присела на корточки рядом с сестренкой, ласково обняла, - Мы быстро придем, туда и обратно. А ты теперь взрослая, как же малыша без присмотра ост

- Я вам ещё раз повторяю: избежать операции было невозможно по медицинским показаниям, врачи приняли такое решение, потому что жизни вашей внучки угрожала опасность, тянуть больше было нельзя! - Ой, да конечно! Лапши они тебе на уши навешали, а ты и повелась. Ты что, не знаешь, дорогуша, что им за кесарево больше денег из бюджета выделяется? Вот и режут сейчас каждую вторую, тьфу, коновалы! Надежда Олеговна победно посмотрела на невестку, всем своим видом как бы сообщая: "Ну что? Съела? Меня не проведешь!" Ольга лишь вздохнула и отвернулась. Продолжать этот диалог было просто бессмысленно, и молодая женщина прекрасно это осознавала, но Боже, как же обидно ей было в который уже раз выслушивать несправедливые упрёки в свой адрес от матери мужа! И за что? За то только, что не получилось у нее родить самостоятельно, естественным путем, пришлось делать кесарево сечение. Из соседней комнаты донеслось недовольное покряхтывание - маленькая Сонечка проснулась и сообщала, что голодна.  Ольга бы

Вот уже третий месяц работала Татьяна санитаркой в детском отделении больницы. Юля постаралась, попросила и Владимира Андреевича замолвить за бывшую одноклассницу словечко перед главврачом.  НАЧАЛО ЗДЕСЬ: Честно сказать, побаивалась, конечно - зависимость ведь так просто не побороть. Переживала, что Таня в один прекрасный день сорвётся, снова начнет пить, и тогда стыдно ей будет смотреть в глаза тем людям, перед которыми она поручилась за нее. Но Татьяна держалась просто прекрасно. За два с лишним месяца ни одного опоздания, ни единого замечания. Да что там, ее не уставали хвалить - такой ответственной и исполнительной была женщина. Видно было, что она очень держится за эту работу, что боится потерять место, а вместе с ним и шаткое равновесие, установившееся в ее жизни. А уж как любили "нянечку" маленькие пациенты - словами не передать. Дети, особенно малыши, тянулись к ней, а Татьяна отвечала им взаимностью. Для каждого находилась у нее минутка, каждому было припасено доброе слово.

- Юля, тебя в бокс, Владимир Андреевич! - Бегу, Тома, а что там? - полненькая обаятельная медсестра отложила в сторону стопку бланков с результатами анализов. - Да б о м ж и х у какую-то привезли, сейчас поднимут, траванулась в о д к о й палёной, похоже. Владимир Андреевич сказал, чтоб ты пока подготовила там все, ну ты знаешь, не первый же алконавт у нас. - Да уж. Пьют, что ни попадая, а мы откачивай их потом, - вздохнула Юля, - Ладно, Том, сейчас все сделаю. Спустя буквально десять минут в отдельный бокс в конце терапевтического отделения на каталке завезли женщину самого затрапезного вида. Спутанные, давно не мытые волосы, бледное одутловатое лицо, вместо одежды какие-то лохмотья. А воняло от вновь прибывшей так, что даже привычная ко всему медсестра едва сдержала рвотные позывы. - Принимайте подарочек! - усмехнулся Вадик, молоденький медбрат, проходивший в их больнице практику, - Юля, вы окошко бы открыли, а то задохнетесь! - Ты мне поговори ещё! - строго осадил его вошедший вслед

Время шло, Наташа подрастала. В два года Рита определила дочь в частный детский сад и вернулась к работе - хотя муж и убеждал ее продать бизнес и заниматься домом и ребенком, женщина настояла на том, что тоже нуждается в самореализации и сидеть в четырех стенах не намерена. ГАЧАЛО ЗДЕСЬ: Жизнь, вроде, наладилась. Лев к тому времени уже год учился где-то за границей в частной школе - интернате и избавил мачеху от своего постоянного присутствия в ее жизни. Рита успокоилась, перестала постоянно переживать за жизнь и здоровье дочери, смогла, наконец, выдохнуть и даже вновь почувствовать себя счастливой, однако счастье это продлилось совсем недолго. Из школы Льва отчислили через два года - администрация учебного учреждения прямо заявила Андрею, что больше не в силах терпеть его выходки. Директор сообщил отцу, что мальчик растет неуправляемым и они не могут больше заниматься его образованием. Мать Левы к тому времени во второй раз вышла замуж, и в ее планы совсем не входило возвращение сын

Рита собирала вещи, спокойно, четко, методично. Доставала из шкафа, аккуратно складывала и отправляла в чемодан, одну за одной, одну за одной... Она устала, Боже, как она устала от всего этого! Нет, так больше нельзя, вчера была последняя капля. Она живёт не свою жизнь, все время что-то делает, старается... Для кого-то. Но только не для себя. - Ты куда собралась, курица? - в дверях ее комнаты показалась лохматая голова, - Быстро кофе мне сделала! Рита даже не обернулась. Как раз закончила со своими вещами и принялась за вещи дочери. - Эй, я с тобой разговариваю! - в комнату вошёл высокий долговязый парень с недовольным, злым лицом. - Не твое дело! - Ещё как мое! Отец в командировке, а ты намылилась куда-то! А я, вообще-то, несовершеннолетний, ты не имеешь права меня оставлять одного!  - У тебя есть мать, бабушка, вот к ним и обращайся, - холодно ответила Рита, продолжая паковать чемоданы, - А я, как ты сам любишь повторять, тебе никто, пустое место.  - Слышь, ты! Мы так не договаривал

Свадьбу Николай и Полина сыграли скромную, домашнюю. Из приглашенных только мать жениха, сестра с семьёй да тетка невесты. НАЧАЛО ЗДЕСЬ: Жили поначалу мирно, хорошо. Молодые работали, а Степанида Петровна все присматривалась к невестке, думала, как лучше действовать, чтобы выставить наглую д е в к у из своего дома, да так, чтобы и Николай за ней следом не ушел. Очень уж он жену свою любил, это было видно невооружённым глазом. Ради нее, глядишь, и от матери родной откажется, с него станется, неблагодарного. Ночи напролет не спала Степанида, все вынашивала свой коварный план. Поначалу решила в неверности обвинить Полину, осрамить ее на все село, опозорить. А что? К ней в медпункт всякие ходят, и молодые мужики тоже. Стала она исподволь, осторожно, наговаривать сыну на невестку. То, мол, вчера Петька Омарцев как зашёл в медпункт утром, так только к обеду и вышел, да м о р д а довольная такая была у него, как у кота мартовского. То Пашка Гришин чуть не каждый день к фельдшерице захажива

- Коля, сынок, приезжай, приезжай скорее, родимый, совсем плохо мне! - Мам, ну что опять-то, а? Два дня назад только от тебя вернулся. Ну не могу я по каждому чиху за сто с лишним километров срываться, у меня семья, работа... - А вот чего тебе дома не жилося? Али я - не семья, а? Нашел себе, тьфу, прости Господи .. - Мам, не начинай! - грозно прервал старуху-мать Николай, - Про Полю слова дурного не смей сказать, поняла? Она - жена моя, нравится тебе или нет! - Не приедешь, значит? - слабым голосом поинтересовалась старушка. - Нет. Сейчас Татьяне позвоню, пусть проведает тебя. Ей с райцентра все ближе, чем мне из города. А хочешь, "Скорую" вызову? - Не надо, - скорбным голосом ответила мать, - И Тане не звони, не надо. Вот так по мру, никто и не заметит. Найдете когда-нибудь, приберете, а я полежу, подожду пока, мне не привыкать... - Все, мам, некогда мне, я на работе! - поморщившись от ее слов, воскликнул Николай, - Если совсем невмоготу станет - вызывай сама врачей или меня набери,

- Юль, ну так нельзя же, вставай, сколько убиваться-то можно? Молодая красивая женщина приоткрыла глаза, равнодушно посмотрела на лучшую подругу свою, Алёну, а потом молча отвернулась к стене. - Слушай, ну в самом деле! - Алена схватила ее за плечо, рывком развернула обратно, - У тебя дети, в конце концов! Тоже мне, трагедия всей жизни, блин! Подумаешь, мужик ушел! Никто не умер, не заболел.... Договорить она не успела, ее прервал громкий душераздирающий плач, нет, даже не плач, вой. Так воет раненый зверь, забившись в глубокую нору, понимая, что часы его сочтены. - Уууууу, - выла Юля, сидя на постели и раскачиваясь из стороны в сторону, - Да лучше б он уууууу м е р!  - Да что ты говоришь-то такое?! Да, согласна, Женька твой - под лец, каких поискать, но не смерти же ему желать за это? - Я ведь всю жизнь для негооооо, - не обращая внимания на ее слова, продолжала причитать Юля, - Все ему, любииииила его, гада, а он! - А он взял и свинтил к другой, молодой - красивой! - припечатала Але

- Оксана поедет со мной! - Нет, не поедет! - Она моя дочь! Не твоя! Или ты забыл? - Да ты что? У нее моя фамилия, мое отчество. Это ты, Танюша, похоже, забыла, что я ее удочерил, так что она ещё какая МОЯ дочь, поняла? И никуда она с тобой не поедет. Лучше жить с отцом, чем с посторонним мужиком! - Он - не посторонний мужик, он ее отец! Родной, настоящий!  - А где же был этот родной и настоящий десять лет, а? Ни открытки, ни даже какого-нибудь хоть малюсенького подарка, да даже шоколадки завалящей девчонка не видела от него! Таня, не дури! Сама делай, что хочешь, а ребенку жизнь ломать не смей! Молодая красивая женщина, яростно швыряющая в чемодан свои вещи ничего не ответила, лишь посмотрела на него так... Если бы взглядом можно было у би ть, он бы уже лежал бездыханный посреди гостиной.  - Оксана! Собирайся, я тебе сказала!  Оксана сидела в своей комнате, на кровати, обхватив руками колени и зажмурившись. Конечно, она все слышала, каждое слово. По щекам девочки градом катились слезы