Мысли юриста

Мирон легким, как весенний ветер, и порывистым в своих поступках. Он обладал магнетическим обаянием, умел одним взглядом растопить сердце любой женщины. Это он познал еще в детском саду. Его обожали все воспитательницы и няни, а девочки ссорились из-за того, с кем Мирон пойдет за ручку. Мирон рос, но так и оставался дамским любимцем, он и сам девочек любил, постоянством не отличался. Проблема была в том, что его сердце, как метеосводка, меняло свои симпатии с поразительной регулярностью. Влюбиться «на всю жизнь»? Да запросто! Но на неделю, максимум, на месяц, пока на горизонте не появится новая звезда. Девушки очаровывались, сходили с ума по Мирону. А он, с грустной улыбкой отправлялся в очередное романтическое плавание, сказав на прощание: - Ты навсегда в моем сердце, ты лучшее, что было у меня до тебя. Он был убежден, что именно так и нужно жить – наслаждаться каждым мгновением, каждой красоткой, не зацикливаясь на рутине. И в друзьях у него были женщины, вернее одна: не влюбленная

Машенька была, что называется, «девушка-праздник». Вроде бы ничего особенного: русые кудри, вечно чуть припухшие губы от привычки их покусывать, глаза, как два блюдца, и в этих самых глазах – такая жажда любить и быть любимой, что эту жажду мог не заметить только слепой. Вот только искры эти, увы, отпугивали мужиков, словно на них наложено заклятие: «Беги, д.у.р.а.к, беги!». «Хочу я замуж, замуж хочу» - напевала Маша. Она страстно хотела замуж, лет с 17 активно занималась поисками супруга, но мужчины от нее сбегали. после первого же свидания. Маша просто грезила свадьбой. В голове у нее уже была визуализация каждого аспекта торжества: от цвета салфеток до количества лепестков роз на алтаре. А в шкафу пылилось свадебное платье, которое она купила на всякий случай, потому что «вдруг как в сказке скрипнула дверь, все мне ясно стало теперь…!». Нельзя сказать, что Маша сидела сложа руки. Она активно посещала свидания. В парке каталась на аттракционах, ходила в кино, в кафешки. Вот только… -

Илона подошла к гладильной доске. Спина болела, да и ноги как-то не очень ходили, отекали, одышка появилась. Но надо погладить одежду, Максим, ее муж, погулял вчера, так все вещи замарал, видимо, падал, когда шел домой. Илона гладила мужу белоснежную футболку и брюки. Пара запасных наглаженных футболок висела в шкафу. Куртку мужа она почистила, повесила на плечики. Тридцать лет, как она живет в браке с Максимом. Тридцать лет, как она каждое утро готовила ему завтрак, собирала обед на работу, а вечером встречала ужином. Все эти годы она старалась быть идеальной женой, идеальной хозяйкой. Мужа она обожала, вся ее жизнь была подчинена ему, она жила для него, спасала его. Максим лежал на диване, рядом стояла бутылка с минеральной водой, негромко работал телевизор. - Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросила Илона. - Да не очень, перебрал вчера. А у нас ничего нет, чтобы поправить здоровье? - Нет, милый, ничего нет - Сбегай в магазин, купи чего покрепче, пенного там. - Ой, Максимушка, де

Настя родилась в многодетной семье. У неё было три сестры и один брат. Брат был младше всех. Несмотря на уверения родителей о том, что они радовались появлению на свет каждой из дочерей, девочки подозревали – их целью был сын. Гарика баловали. Если мама слышала его плач, то бежала стремглав, готовая жестоко поквитаться с его обидчиками. Сёстрам не раз попадало за то, что они не углядели за Гариком. Если Гарик что-то захотел, нужно было тотчас отдать ему этот предмет, даже если он возжелал любимую заколку или подарок на день рождения. - Поиграет и отдаст, - говорила мать. А Гарик ухмылялся и ломал игрушку. - Он специально, - плакали девочки. - Конечно же, нет. Не сметь наговаривать на ребёнка! – вступался отец. Опомнились родители слишком поздно. Гарик совершил преступление. Сначала они отказывались верить в виновность сына, но на суде всё стало очевидным. Посадили Гарика надолго. Родители не справились с таким ударом судьбы, они резко постарели, стали ко всему равнодушными. Жить с ними

Василиса сидела на скамейке, следя одним взглядом за трехлетним Мишкой, норовящим спрыгнуть с горки, другим – за пятилетней Алинкой, качающейся на качелях. Детская площадка, окрашенная в кричащие цвета, гудела жизнью. Визги, смех, беготня детей. - Вот сейчас придет муж с работы и пойдем домой, - вздыхала Василиса. Тут Алина раскачалась, и упала бы с качелей, если бы не проходящий мимо молодой парнишка, который подхватил ее. - Спасибо, - поблагодарила подбежавшая Василиса. Парень весело и беззаботно улыбнулся: - Не за что. Приятно помочь дочке такой красивой мамы. Или вы старшая сестра? - Нет, мама, - засмеялась Василиса. В тридцать два года, после восьми лет брака и двух детей, она успела забыть, как выглядят такие парни – свободные, незамутненные заботами молодые люди. На следующий день парнишка опять появился на площадке, подсел к Василисе. – Хорошая площадка, да? – Да, дети довольны. - У вас больше одного ребенка? - Сын и дочь, вон, вместе играют, - указала она на малышей. Так начал

Светлана и Стас были совсем разными, но их словно притягивало друг у другу с невероятной силой Светлана была как тихая река, спокойная и рассудительная. Она даже не шла, а плыла. При этом выглядела настоящей красавицей: волосы цвета спелой пшеницы, длинные и густые, синие глаза. Стас же по натуре был словно ветер: буря, ураган. Порывистый, быстрый, эмоциональный, он не ходил, а вечно куда-то несся. И тормозила его в эмоциональном полете только Светлана. Стас не терпел, когда ему перечили, после прямого противостояния следовал взрыв. Но Света была спокойной, мягкой, и от нее Стас принимал любые возражения. Он рядом становился тихим, спокойным и ласковым. Все знакомые посмеивались: - Как вы уживаетесь? -Нормально, - хором отвечали супруги. Плодом их бурного союза был Мишка, очень похожий на отца, но более спокойный. Браку их было уже восемь лет, сын только-только пошел в первый класс, как вся жизнь поменялась. Жили супруги в большом, двухэтажном доме, который принадлежал матери Стаса, Л

Елена и Сергей жили в своем маленьком домике. Купили они его давно, отремонтировали: не самый лучший, но вполне приличный. И этот солнечный летний вечер был наполнен работой по дому. Елена, усталая, но довольная, вытирала руки о льняной фартук. Запах свежих помидоров и базилика, растущих в огороде, пьянил, смешиваясь с ароматом душистого чая, который уже кипел на плите. Сергей поливал огурцы. - Ну что, Леночка, как урожай, как наши помидоры? - Отлично, Сергей, помидоры в этом году просто отличные, – ответила Елена, подходя к мужу. – Собрала уже немного на салат. В их жизни было мало излишеств, они оба работали, но зарплата была небольшая. Да и у Лены предприятие закрывалось, и она искала работу. Но дома у них всегда было хорошо: жили просто, ценили время, проведенное вместе за чашкой чая. Жизнь была размеренной, спокойной. Через несколько дней Лена нашла работу в достаточно солидной конторе. Зарплату обещали чуть повыше, бывали и премии. - Сережа, я, пожалуй, пойду туда. Хотя такие вс

Стоял обычный многоквартирный дом. И если раньше жильцы ходили в гости, разговаривали, общались, то теперь появились чаты. Нет, не так ЧАТЫ. Общедомовой чат обычно бурлил как некая субстанция, обсуждая от того, кто громко протопал по лестнице, до погоды на улице. И в этом потоке обсуждений терялись нужные и важные новости и сообщения. Но не в этот раз. Дом объединился в едином порыве. И объединил всех неприятный запах, шедший из подвала. Итак, завязка. В общедомовом чате, этом кипящем котле соседских страстей и коммунальных драм, прорвало трубу народного гнева. Виной тому, конечно же, вечная головная боль – управляющая компания (УК), гордо именующая себя “Солнечный Закат” (видимо, намекая на закат надежд жильцов на комфортную жизнь). В чате, обычно наполненном жалобами на перегоревшие лампочки и парковку, где даже велосипеду не развернуться, вспыхнула буря. Жильцы, подгоняемые внезапным прозрением и, вероятно, парой рюмок валерьянки, не стеснялись в выражениях. - Туп@головые з@ср@нцы!”

Садовые участки “Заря Коммунизма” раскинулись на пригорке, словно лоскутное одеяло, сшитое из разномастных домиков, теплиц и грядок. Нарезали их еще в далеких шестидесятых. Время тут текло по-своему: майские жуки все так же гудели, как и полвека назад, а малина была сладкой и перебиралась к соседям, несмотря на ограждения. Порядок на участках был своеобразный. Граница, как правило, проходила по постройкам. То есть, твоя стена – граница. И ничего, жили дружно. Десятилетиями люди ходили друг к другу в гости через участки, срезали углы. Все знали, где чей помидор, и молчаливо договаривались, что чужой помидор вкуснее. Петрович, в миру - Иван Петрович Сидоров, человек-теплица, человек-грядка. В его взгляде читалась вечная борьба с колорадским жуком и мечта о рекордном урожае кабачков. Он не любил шум, не любил разговоры, а особенно - разговоры ни о чем. Тишина для Петровича была как удобрение для его помидоров - необходимое условие для роста и процветания. Его участок был его крепостью, е

Алина любила запах свежей краски в офисе. Нет, не той жуткой, едкой, строительной, а той, еле уловимой, которой пахнут новые кабинеты, новые возможности. ООО “Ромашка” благоухало перспективами, или так ей казалось в августе 2023-го, когда она, гордая и юная, впорхнула в должность руководителя направления по работе с персоналом. Алина до этого не работала, а числилась в одной из компаний приятеля мамы. На работе не появлялась, просто получала деньги на карту. Работать она хотела в крупной компании, как и ее мама, и обязательно руководителем. - Погоди, дочка, пять лет стажа будет, и сделаю под тебя должность, - обещала мама. На двадцати шестилетие Алина получила букет алых роз от обожающего ее парня, красивый браслетик от папы, заветный приказ о назначении на должность от мамы, должность специально под нее открыли в большой холдинговой компании. - Блатной пирожок, - шептались злопыхатели. Но Алина не обращала внимания, не чета они ей, умнице и красавице, она заслужила это место сама. А т