"Я свободен"

Дисклеймер: Мы не пропагандируем запрещённые организации, в том числе АУЕ, признанную экстремистской в Российской Федерации. Данная статья носит исключительно информационный характер и базируется на данных из открытых источников. Попадание в тюрьму — это испытание, к которому многие оказываются психологически и физически не готовы. Российские тюрьмы и исправительные колонии имеют свои негласные правила, традиции и сложившуюся систему, в которой человеку, оказавшемуся "в местах не столь отдалённых", придётся научиться выживать. Правильное поведение, понимание местной иерархии и соблюдение определённых норм помогут сохранить себя и минимизировать риски. В этой статье мы разберём основные аспекты, которые помогут новичку адаптироваться в условиях заключения. Обсудим, что важно знать о негласной иерархии, правилах поведения, общении с другими осуждёнными, а также о том, как поддерживать здоровье и моральный дух. Когда человек попадает в тюрьму или СИЗО (следственный изолятор), первое, что

Тюрьма — это не просто место, где осужденные отбывают наказание. Это целый мир со своими законами, понятиями и правилами, нарушив которые можно не только потерять уважение, но и оказаться на самом дне иерархии. Здесь каждая деталь имеет значение: от поведения до слов, сказанных за обедом или в курилке. Одной из самых жёстких тем, которые не терпят ошибок, являются личные отношения и сексуальная жизнь. Случается, что неопытный осужденный из-за своей болтливости оказывается в положении, которое здесь называется "петушатней". Как и почему это происходит? Разберём на конкретной истории и объясним, чего категорически нельзя делать в тюрьме. Молодой парень по имени Артём (имя изменено) оказался в колонии общего режима за хулиганство. Отсидев всего пару месяцев, он допустил роковую ошибку. Однажды в курилке он начал рассказывать историю о своей девушке, которая ждала его на свободе. Рассказ плавно перешёл к интимным деталям, и он, сам того не понимая, раскрыл, что у них было "то самое". Артём

Попадая в места лишения свободы, человек оказывается в мире, где действуют свои негласные законы. Один из распространенных ритуалов, который может встретиться новичку, — это бросание полотенца под ноги при входе в камеру. Многие слышали о таком «обычае», но мало кто понимает, что за этим скрывается и как правильно реагировать. Давайте разберемся во всех деталях, чтобы выжить в новой среде. Бросание полотенца под ноги — это символический жест, корнями уходящий в ранние десятилетия советской пенитенциарной системы. В условиях строгой изоляции, нехватки информации и иерархического деления заключенные создали собственные ритуалы. Цель полотенца: Важный нюанс: такие ритуалы распространены не везде. В современных российских тюрьмах и колониях такие обычаи встречаются скорее в определенных кругах или в колониях строгого режима, где влияние тюремных традиций сильнее. В СИЗО или тюрьмах общего режима символика полотенца может вовсе отсутствовать. Независимо от того, правда ли вам под ноги брос

ИК-1 Владимирская область. Я мотал пятерку по 162-й, оставалось чуть больше года. Устроился на пищеблок через знакомого завхоза – не блатная, но тёплая должность. Кормили там же, можно было немного еды в барак носить. Шеф-поваром был Гурман – грузин лет пятидесяти, третья ходка. Жёсткий мужик, но справедливый. В пищеблоке держал порядок железный – воровать не давал, только по системе: положняк блатным, остальное – по договорённости. Летом 2016-го начались перебои с поставками. Мясо привозили тухлое, крупа с жучками. Начпрод, майор Колесников, всё списывал на кризис, но все знали – половину продуктов налево сливает. В августе случилась проверка из санэпидемстанции – нашли кишечную палочку в котлах. Тридцать человек слегли с отравлением. Колесников пытался всё на поваров свалить, но Гурман оказался хитрее – у него были записи всех поставок, с датами и печатями. Пока шло разбирательство, на кухню поставили новый надзор. Контролёр Витёк, молодой прапор, решил показать характер – начал прес

20 февраля 2025 года, в ходе встречи с судьями судов общей юрисдикции, арбитражных и военных судов, президент России Владимир Путин озвучил важную инициативу — продолжить гуманизацию уголовного законодательства и усовершенствование судебной практики. Он отметил, что главной задачей является не только смягчение наказания, но и создание таких условий, которые позволят правосудию действовать более гуманно, с учетом индивидуальных обстоятельств каждого дела. За последние годы в России наблюдается тенденция к гуманизации уголовного законодательства. Это выражается в смягчении наказаний для определенных категорий осужденных, а также в применении альтернативных мер наказания. Президент России подчеркивает, что за прошлый год судами было рассмотрено более 680 тысяч уголовных дел, из которых почти 20% были прекращены на разных стадиях расследования и судебного разбирательства. Это означает, что правосудие в России стало более мягким и гибким, учитывая различные обстоятельства. Особое внимание в

Это случилось в декабре 98-го, в ИК-5 под Нижним Тагилом. Зима выдалась лютая, минус тридцать пять держался неделями. В бараке старые окна промерзали насквозь, спали в робах. Я тогда уже год отмотал из семи по 228-й. Наша пятая бригада работала на лесопилке – вкалывали по 12 часов, норма была – 8 кубов в день. Бригадир, Михалыч, зэк старой закалки, сидел третью ходку ещё с советских времён. В зоне тогда всё менялось. После дефолта даже вертухаи озверели – зарплату задерживали, многие пытались на нас отыграться. Помню, прапор Семёныч, который раньше хоть как-то по-людски относился, начал придираться к каждой мелочи. В тот день всё началось с утренней проверки. Мороз собачий, стоим по часу на плацу. У Серёги (молодой пацан, первоходок) ботинок подошва отвалилась. Семёныч его за это в карцер закрыл – типа форму не по уставу носит. На промке работали в три смены – производство картонных коробок для какого-то коммерса с воли. Платили копейки – 120 рублей в месяц, но даже эти деньги часто за

Тюремные татуировки — это не просто рисунки на коже, а своего рода язык, шифр и паспорт, который определяет место человека в иерархии исправительных учреждений. В России тюремные наколки обрели культовый статус, а их значение давно вышло за пределы мест лишения свободы. История тюремных татуировок в России уходит корнями в конец XIX века, когда появились первые исправительные учреждения. Татуировки стали неотъемлемой частью криминальной культуры. В начале XX века этот феномен закрепился благодаря росту численности заключённых и появлению сложной субкультуры. В СССР наколки стали способом идентификации: В советские времена тюремные наколки часто носили антисоветский характер. Заключённые выражали своё презрение к власти через изображения Ленина, Сталина или других политических символов, которые затем размещались на “уважаемых” частях тела. Логика была проста: начальство не станет стрелять или наносить удары по символам власти. Тюремные татуировки — это не просто украшение тела. Это "пут

Меня зовут Виктор. Когда я вышел из тюрьмы, мне было 38. Срок был не самый длинный — шесть лет, но этого хватило, чтобы мир изменился до неузнаваемости. За эти годы жизнь на воле продолжала идти своим чередом, а моя остановилась. Я не мог вернуться к тому, что было, но и двигаться вперёд было страшно. Я сел за кражу. Тупо, по-глупому, из-за денег. Были долги, была гордость, которая не позволила просить о помощи, а потом была ошибка, которая стоила мне шесть лет свободы. На зоне я многому научился — терпеть, молчать, видеть в людях то, что они сами хотели бы скрыть. Но вот одному меня никто не учил: как жить, когда ты снова выйдешь за эти ворота. На воле меня никто не ждал. Родители умерли, пока я сидел, а жена, даже не уведомив меня, развелась и уехала в другой город. Ребёнка у нас не было, и теперь я думаю, что это, наверное, к лучшему. Не хватало ещё, чтобы и он стыдился отца. Первые дни свободы я жил словно во сне. Общежитие, в котором мне выделили койку, пахло затхлостью и чем-то,

Стены давили. Серые, холодные, безликие. Они словно впивались в кожу, душили, крали воздух. Каждый день в этой тюрьме был пыткой, медленным, изматывающим капанием яда в душу. Время здесь текло иначе, растягиваясь в вязкую, липкую массу, в которой тонули дни, недели, месяцы. Надежда на освобождение через 25 лет казалась миражом, далекой, призрачной мечтой, до которой можно было дотянуться только в бреду. А жажда свободы, наоборот, была реальной, осязаемой. Она пульсировала в висках, жгла изнутри, не давала покоя ни днем, ни ночью. Именно она, эта жгучая, всепоглощающая жажда, заставила меня прислушаться к истории старика Кузьмича. Кузьмич был живой легендой зоны. Пожизненник, отбывающий наказание за тройное убийство, совершенное, по слухам, в пылу ревности. Он провел за решеткой больше тридцати лет. Его лицо, изрезанное морщинами, как старая, потрескавшаяся земля, хранило отпечаток всех испытаний, выпавших на его долю. Он видел все: кровавые тюремные бунты, отчаянные побеги, тихие смерт

Часть 7. Цена мастерства. Время на зоне тянется медленно, словно густая смола. Чтобы не сойти с ума, нужно чем-то занять себя. Кто-то читает, кто-то пишет, кто-то занимается спортом. А я делал нарды. Резьба по дереву была моим увлечением еще на воле. В тюрьме это увлечение превратилось в способ выжить. Нарды, сделанные моими руками, славились по всей зоне своей красотой и качеством. Я вкладывал в них всю свою душу, весь свой талант. Первые нарды, которые я сделал на зоне, были из простого куска сосны. Инструменты у меня были самые примитивные – самодельный нож из ложки и кусок наждачной бумаги. Но даже с такими инструментами я сумел создать настоящее произведение искусства. Я вырезал на доске сложный орнамент из виноградных лоз и листьев. Фигуры для игры я сделал из костей, которые мне удалось достать у повара. Работа заняла у меня несколько месяцев. Когда нар