Детство босоногое

Начало истории здесь Лиля вертела в руках бокал с игристым и грустно смотрела на крошечную пластиковую елочку, стоящую на столе. Как давно в этом доме не было запаха живой хвои, смолистого морозного аромата!  В детстве они всегда ходили с папой на елочный базар выбирать пушистую красавицу, а потом подолгу копались в коробке со старыми семейными игрушками. Вместе с родителями украшали елку, вместе лепили на кухне пельмени. Как заразительно смеялась мама, когда папа нарочно красил им с Лилей носы рукой, измазанной в муке! А потом слушали бой курантов, обменивались подарками и смеялись, смеялись… С Володькой у них никогда такого не было. Они либо ездили к его родителям, либо отмечали в компании друзей, и везде нужно было “держать лицо”. Часы пробили двенадцать, Лиля выключила звук телевизора, допила шампанское и вздохнула: - Ну вот, Золушка, чуда не случилось! Женщина сняла платье и завернулась в уютный старый махровый халат. Убрала посуду на место, подошла к кухонному окну и прижалась

У Лилии Петровны пропал кот.  молодой, пушистый ярко-рыжий кот Василий. Кот был с ярко-выраженным мужским характером, из тех, что “гуляют сами по себе”. Не диванный пуфик, а настоящий самец-завоеватель. Неделю назад он настойчиво запросился на улицу.  Ходил за Лилией Петровной по квартире, заглядывал в глаза и громогласно басил. Недовольно фыркал от того, что хозяйка его не понимает: “Что случилось? Ты кушать хочешь, Васенька? У тебя что-нибудь болит?”, нервно подергивал усами и сердито кусал ее за пятки. Болит? Конечно, болит. Душа на простор просится. Наконец, бестолковая женщина сообразила, что от нее требуется, и широко распахнула дверь: - Ты уж недолго, Васенька! Я буду ждать! Кот неторопливо проплыл мимо, высокомерно задрав хвост, как-будто это вовсе не ему нужно на улицу и бесшумно зашустрил вниз по лестнице. И всё. Василий уходил и раньше, но к ужину всегда возвращался. Сердобольные бабульки запускали его в подъезд, а Лиля поторапливалась запустить домой, пока царственный р

- Мам, ну, пожалуйста! Можно я лучше, как Петька, на покос буду бегать, Галке помогать, - канючил расстроенный Гришка. - Не придумывай! Нечего тебе на покосе делать! Вы же с сестрой, как два несведенных, хуже кошки с собакой, сразу ссоритесь, никакой работы не будет! - Я не виноват! Она всегда первая начинает! - Мне все равно, кто начинает-кто заканчивает, а только толку не будет точно! - сердилась тетя Нюра. Начало истории читать здесь Гришка тяжело со всхлипом вздохнул и отвернулся. Худенькие плечики его подрагивали. Мать слегка коснулась огрубевшими натруженными пальцами его колючего белобрысого затылка, остриженного на лето “под ноль”: - Ты никак совсем расстроился, Гринечка? С чего вдруг? Ведь ничего зазорного в этом нет! Наоборот, дело хорошее, людям радость приносить. А одна я уже совсем не справляюсь, тяжело, помощник мне нужен… - Да почему я-то? - искренне недоумевал Гришка, в глазах его блестели непрошенные слезы, - Пусть Галя тебе помогает! Это как раз для девчонок! - Нет,

- Мустафа дорогу строил, а Жиган по ней ходил, - лихо на два голоса выводили Гришка и его закадычный дружок Петька Черкасов, - Мустафа ее построил, а Жиган его у б и л... Фильмов мальчишки смотрели много, но “Чапаев” и “Путевка в жизнь” были вне конкуренции. Раз десять ходили на сеансы, благо мамка Гришкина работала киномехаником и пускала их запросто. Когда тетя Нюра привозила на лошади из города новую киноленту в большой алюминиевой коробке, друзья узнавали первыми. И так и крутились неподалеку, на виду, чтобы не упустить ничего интересного… Громкая ребячья песня разносилась далеко за лесом. Босые ноги поднимали белые клубы пыли на грунтовой дороге. Редкие полуторки, проносясь мимо, сигналили двум знакомым лопоухим мальчишкам с обритыми на лето головами. “Пат и Паташонок” - дразнили их шофера. Друзья были ровесниками, но длинный нескладный Петька уже на голову перерос маленького коренастого Гришку, что делало сравнение со знаменитыми комиками немого кино вполне справедливым. Но не

Мать, Варвара Даниловна, чуть щуря слеповатые глаза, при неярком чадящем свете керосиновой лампы пыталась разобрать фиолетовые чернильные строчки объемного письма, отправленного ей Федором. Почерк был аккуратный, учительский, и все ж, за витиеватостью слога она не сразу поняла, о чем просит старший братец. А поняв, чуть нахмурила брови, призадумавшись… Федор Данилович, с легкой подачи своих многочисленных учеников любовно переименованный в ФэДа, отчасти по сходству инициалов, отчасти за волевой характер и пламенное красноречие, единственный из семьи Гришиных выбрался из Рязанской губернии и обосновался в Москве. Всю свою жизнь он посвятил школе и на данный момент занимал почетную должность директора. Женился он поздно. Супруга Елена Тимофеевна преподавала в той же школе. Совсем недавно в семье появилась долгожданная дочь, Оленька. Малышка росла болезненной, о том, чтобы отдать её в ясли пораньше, не было и речи, но молодая мать рвалась обратно к трудовым подвигам на ниве просвещения. Г

Сколько раз тринадцатилетняя Марина уговаривала маму уйти от отца! - Куда ж мы пойдем, Мариночка? - недоумевала мать, потирая синяки на руках. - К бабушке поедем! Да куда угодно, лишь бы подальше отсюда! - А папа как же? Он один не справится! Разве тебе его не жалко? - Ма-аа-ма! Посмотри, во что ты с ним превратилась! Он же не любит никого, кроме себя, и никого не жалеет! - Нет, ты неправа, дочь. Папа нас любит. Скоро он устроится на работу, и все будет, как раньше… - Опомнись, мама! Он уже четыре года не работает! Ничего не будет, как прежде! - Помолчи, Марина! Я никуда не поеду!.. НАЧАЛО ИСТОРИИ ЧИТАТЬ ЗДЕСЬ В тот вечер отец был особенно зол, и настроение его, как всегда, сказывалось на общении с женой. Марина закрылась в своей комнате и сидела над учебником, зажав уши руками, покачиваясь, как китайский болванчик. Читала и ни строчки не понимала. Вдруг до нее донесся один отчаянный вскрик, и все стихло. Марина выбежала из комнаты. Возле печки без сознания лежала мать. Отец сидел на

Циферблат настенных часов показывал четыре утра, но, несмотря на воскресный день, Марине не спалось. Тихонько выскользнув из-под тяжелой руки мирно посапывающего Димки, она осторожно перекатилась на край постели, села, нашарила ногами смешные ушасто-мохнатые тапки-собаки и напялила их. Муж что-то протестующе пробормотал во сне, Марина погладила его по плечу и заботливо подоткнула одеяло. Димка продолжил спать богатырским сном здорового и счастливого человека с чистой совестью. Марина чуть усмехнулась и побрела на кухню. “Говорят, стакан теплого молока помогает успокоиться, что ж, попробуем!” - включив газ, подошла к окну. Вроде бы февраль на дворе, зима на убыль пошла, а намело видимо-невидимо! Влажный воздух украсил деревья сказочно-серебристым нарядом, искрящимся и переливающимся в электрическом свете ночных фонарей всеми цветами радуги. Застывшая природная красота белого безмолвия давала ощущение нереальности происходящего. Но вот в нее ворвались посторонние звуки, которые упрямо в

- Ну и ладно, обойдусь! Идите вы все! - выбежав на лестничную клетку в расстегнутой куртке, Дашка истерично стучала ладошкой по кнопке вызова лифта. Не дождавшись, сбежала вниз на пару лестничных пролетов, шмыгая носом и размазывая слезы по щекам. Прислушалась, не раздастся ли знакомый щелчок замка, не окрикнет ли мать… Но наверху было тихо. Только привычная соседская суета. Грохочет музыка у студента Володьки. В квартире этажом ниже родительской заливается лаем медвежонок Барни, сердитый пушистый черный комок, показывая, что его не проведешь, он знает о близком присутствии Дашки и тоже осуждает ее: “Зачем на улицу помчалась в неурочный час?!” Откуда в маленьком шпицевом тельце берется столько злости? “Тоже мне охранник! Вот погоди, дождешься теперь от меня вкусняшки!” Мимо, не торопясь, охая и поскрипывая по-стариковски, прополз лифт. “Да зачем ты теперь нужен?!” - Дашка уже настроилась спускаться пешком. Застегнула молнию на куртке, старательно расправив, завязала шнурки на ботинках

Лиза открыла блокнот с набросками и застыла в недоумении: ее рисунки были безнадежно испорчены. Чудесно парящие над брусьями и танцующие на бревне, змейкой извивающиеся вслед за лентой на ковре девочки-гимнастки, стремительно летящие вперед ребята из легкоатлетической секции, напряженно сцепившиеся фигуры борцов-вольников... Ах, как радовалась она, что удалось так четко поймать момент движения! Два часа провела вчера в спортзале, готовя домашнее задание. Уже была в предвкушении: на уроке композиции учитель похвалит ее перед всем классом. И вот на каждом рисунке красуются ехидными запятыми черные фломастерные усы, а местами и еще кое-что жирными линиями выделено. Лиза расстроенно опустилась на стул, отодвинула блокнот в сторону и в растерянности огляделась по сторонам. Кто из одноклассников мог так неприятно подшутить над ней? Сережка Ермолаев, неформальный лидер класса, драчун и забияка? Нет, такие каверзы не в духе Сережки. Он прямой, как стена, на мелкие пакости не разменивается. Да