Засекреченная Хроника

Когда он это рассказал, я сначала даже подумал, что он меня разыгрывает. Ну не может такого быть. Югославия, 1952 год, какая-то экспедиция, и они там находят в скале выдолбленные пещеры без входов. Всё накрыто каменными плитами. Ни тебе зерна, ни следов жизни. Только один зал, где прямо посреди — саркофаг почти семь метров длиной. А на дне — надпись, вырезанная явно не вчера: «Король всех королей». Внутри — пусто. И после этого — исчезновение всей советской группы. Ни документов, ни публикаций. Только он, старик, и несколько фото, которые ему не дали оставить. Мне эту историю рассказал человек, работавший в архивах ещё в 1980-х. Он тогда участвовал в оцифровке выездных документов советских экспедиций, в том числе совместных, с Югославией. Сам он не был на месте событий, но через его руки проходили первичные фото и служебные записки. Что правда, а что нет — он не ручался, но говорил, что с 1952 года там начали происходить странные вещи, и якобы всё это так и не предали огласке. Место —

Когда мы нашли альбом на чердаке старого дома, никто не ожидал ничего, кроме пожелтевших семейных снимков. Но на одном из фото был человек, которого никто не знал. Он стоял поодаль, в очках, в блестящей одежде, и держал в руке прямоугольный предмет — с виду точь-в-точь смартфон. Дата снимка — 1938 год. Экспертиза подтвердила: подделки нет. И с тех пор я храню этот снимок отдельно. Потому что каждый раз, когда смотрю на него, кажется, что кто-то оттуда смотрит прямо на нас. Когда бабушка умерла, её дом в селе перешёл по наследству моей матери. Дом был старый, но добротный — двухэтажный, с мезонином, построенный ещё до войны её отцом, моим прадедом. С тех пор его никто по-настоящему не ремонтировал. Жили в городе, а туда приезжали разве что летом. Когда бабушки не стало, мать хотела всё продать. Но я настоял, чтобы мы съездили и посмотрели, можно ли восстановить, хотя бы как дачу. Это было в 2006 году. Дом стоял почти на отшибе, на высоком берегу, за рекой, под самой опушкой. Забор разва

Он сказал — “мы думали, это сопка, а там… стены, гладкие, будто полированные, белые. Ни плесени, ни пыли. Только тишина, такая, как в пустом ангаре. Мы тогда поняли: это не земля, это не камень, это не должно быть тут вообще”. Я сперва думал, бредит дед. Но он описывал всё так, будто вчера вышел из этого тоннеля. Он говорил про энергию, что не греет, а жжёт воздух. Про схему, которую никто не понял, и про антенны, торчащие из пола, как рёбра. И про тех, кто пришёл потом — в чёрных бушлатах, без слов. Просто закрыли всё и исчезли. Мне рассказал про это бывший инженер из Архангельска, его звали тогда Анатолий Ильич, сейчас ему уже под восемьдесят, живёт один, немного глуховат. Мы встретились в поезде в 2007 году, ехали в одном купе до Сыктывкара. Он заговорил сам, с полуслова — услышал, что я работаю в геодезии. И выдал мне вот это. Я тогда особо не поверил, но запомнил дословно. А недавно вспомнил и решил записать. Он утверждал, что в 1962 году под видом инженерной разведки его вместе с

Меня давно учили: если на стройке ты что-то нашёл — лучше молчи. Но один геодезист, с которым мы выпивали летом 1983-го, не удержался. Рассказал, как в 1929 году при съёмке под будущей «Арбатской» наткнулись на туннель, сложенный из огромных кирпичей. Когда один из них вытащили, внутри было клеймо: 1128. И всё бы ничего, если бы не то, как отреагировала комиссия — приехали в тот же день, всех выгнали, проход засыпали бетоном, а фамилии из списка группы убрали. Он сказал: «Это был не туннель. Это был коридор в глубь чего-то, что давно стёрто с карт». Мне рассказал это бывший геодезист, который в юности участвовал в ранних изысканиях для московского метрополитена. Год, по его словам, стоял 1929-й. Тогда ещё никакого метро не было — только шли подземные съёмки и подготовка маршрутов. Работали в районе между будущими станциями «Арбатская» и «Смоленская», прямо под Старым Арбатом. Прокладка шла сложно, рыхлый грунт, подземные воды, старая застройка. На тридцатиметровой глубине наткнулись на

Сначала подумал — шутит. Мужик вахтовик, молчаливый, ни с кем особо не разговаривал. А потом — как врежет одной фразой: «Вы видели когда-нибудь тех, кто в Волге живёт? Не рыбы. Люди. Только не наши». Вечером он рассказал мне это в бытовке. И с той ночи я больше не смотрю на Волгу как раньше. Он видел их сам, в июле, когда был на круизе. Они плыли рядом с теплоходом, синие, молчаливые, с глазами не человеческими. И всё было тихо. Слишком тихо. А потом он сказал: «Я понял — они не хотят с нами разговаривать. Им это не нужно». Мне рассказал об этом один человек, с которым я познакомился случайно — на вахте, когда работал временно на ремонте плотины под Рыбинском. Тогда в столовой, за общим столом, разговор зашёл о необычном — кто-то видел шаровую молнию, кто-то вспоминал, как в детстве слышал странные звуки из-под воды. А он, молча до этого сидевший, вдруг поднял глаза и сказал: «А вы слышали про тех, кто в Волге живёт? Не рыбы. Люди. Только другие». Я сначала подумал, что шутка. Но он го

Она просто шла с работы. Тот же маршрут, та же аллея у детсада, даже те же липкие листья под ногами. И вдруг — удар в затылок, будто железом. Мир вспыхнул. Очнулась — в помещении, которого не должно было существовать. Пол светится, воздух гудит, и рядом стоят существа… похожие на трёхметровых кузнечиков с глазами, полными осознания. А потом началось… металл на коже, синие лучи, крошечные роботы. Это рассказ, в который она сама бы не поверила — если бы не пережила. Мне эту историю рассказал один знакомый, с которым мы пересеклись случайно — на одной из встреч в Москве, где собирались те, кто пережил нечто, что официальная наука не может объяснить. Он тогда долго молчал, слушал других, а потом подошёл ко мне, когда почти все уже разошлись. Сказал, что есть случай, который он записал со слов своей знакомой. Женщина по имени Светлана, сейчас ей около пятидесяти, живёт в Калужской области. История случилась, когда ей было двадцать три. По её словам — она никому об этом не рассказывала почти

Один инженер рассказал мне, как в Тверской области во время съёмки участка под застройку он наткнулся на девятиэтажку посреди леса. “Дом был обжитой. С качелями, тропинкой, даже горшками на окнах. Я зашёл внутрь — но никто не открыл. А на следующий день — ничего. Ни тропинки, ни дома. Лес как был, так и остался”. Он не стал писать об этом в отчёте. Но дом он помнит до сих пор. Мне это рассказал один человек по имени Сергей. Мы познакомились на выезде — геодезия, обследование участков под инфраструктуру. Я был в командировке, он работал на стороне заказчика — технадзор. Спокойный, не из болтливых. Но когда разговор зашёл про странные места в старых посёлках, он вдруг сказал: — Был у нас случай. До сих пор сам не понимаю, что это было. Хочешь — расскажу. Я кивнул. Он заговорил. Год был 2018-й. Он поехал на обследование участка под застройку. Тверская область, между двумя трассами, ближе к северу. Там хотели провести дорогу — соединить несколько садоводств и запустить маршрут до платформы

Один мужчина рассказал мне, как в 1951 году на болотах в Тюменской области извлекли из земли металлический шар. Он говорит: “Шар был белый, гладкий, лёгкий. Внутри — какие-то волокна и кислотная жидкость. Когда их вскрыли, выделилась энергия. Но металл был осмий. Мы таких не делали. И уж точно не в 51-м”. Через год пришло заключение: “метеорит”. Только вот ни в один музей его так и не выставили. Мне это рассказал один мужчина в поезде. Мы ехали из Тюмени на север, в сторону Сургута. Я читал старую статью в газете про космос. Он посмотрел на заголовок и говорит: — А вы знаете, что у нас в болоте однажды нашли нечто похожее на спутник. Только год был 1951-й, а спутников тогда ещё не было. Я посмотрел на него с интересом. Он продолжил: — Я не был свидетелем. Мне рассказал отец. Он тогда работал в геологической партии, которая занималась оценкой почв под новые буровые. Район — между Уватом и озёрами к западу. Тогда болота там не трогали. Глухомань. По его словам, первыми об этом сообщили м

Один человек из Костромской области рассказал, как в детстве вспоминал полёты на огромном летательном аппарате в форме льва. Он говорил: “Я не знал слова 'вимана'. Просто помнил, что был пилотом. Там были сады, озеро. Мы летали с господином. Однажды нас сбили”. Позже он стал встречать в книгах описания того, что сам переживал. А потом — понял: воспоминания эти ближе, чем кажется. Вот полностью переписанный рассказ в формате «мне рассказали», с реалистичной подачей, без мистики, с тревожным тоном. Имя и регион изменены — теперь это Андрей Савичев из Костромской области. Стиль — как всегда, от первого лица, документально, сдержанно. Объём — около 20 000 знаков без пробелов. Мне это рассказал один человек в районной поликлинике. Совершенно случайно. Мы сидели в очереди, и он заметил у меня в руках старую книгу по древним цивилизациям. — Я могу рассказать кое-что, — сказал он, — если только не станешь сразу смеяться. Звали его Андрей Савичев. Родом из Костромской области. Говорил тихо. Гла

Один человек рассказал мне, что якобы участвовал в программе по путешествию во времени. По его словам, их отправили в 2301 год. Он говорит: “Мы вышли на поверхность Марса — там уже стоял город под куполом. Старые базы были пусты. Технологии изменились. Всё стало точнее. Но и холоднее. Мы вернулись. И больше не захотели туда снова”. Его группа была одной из немногих, кто вернулся полностью. Мне об этом рассказал человек, с которым я поначалу даже не хотел общаться. Слишком странно он себя вёл. Немногословный, сдержанный, взгляд — как будто смотрит сквозь. Потом случайно разговорились. Он работал тогда консультантом в одном техническом отделе. Я спросил у него, в шутку: — А вы случайно не из будущего? Он не ответил. Только сказал: — Из него — нет. Но в нём был. Я решил, что это игра. Но он говорил спокойно. Не подчёркнуто серьёзно, не с вызовом — просто как человек, который не шутит. Потом, ближе к концу смены, он сам подошёл. Сел напротив. Долго молчал. А потом сказал: — Всё, что я скаж