Оксана Нарейко

начало, продолжение Была у семьи Лисицыных родственница настолько дальняя, что семейное древо, упершись ветвями в края большого листа ватмана, так до этой родственницы и не смогло дотянуться. Лисицын старший даже ставил под сомнение наличие общей крови и предполагал, что когда-то, очень давно, эта псевдо Лисицына зачем-то аккуратно вплела свое имя в семейные предания. — Что, впрочем, уже не так и важно! Женщина она хорошая, добрая, щедрая. Приедешь а ней, холодильник всегда полон, ешь, что хочешь. А какие вкусные она пельмени лепит! Не успокоишься, пока морозильник не опустеет! Всем бы такую родню. И какая разница, кем она нам приходится? — резонно замечала мама Лисицыной. Родственница эта была одинока и жила в самом высокогорном городе нашей страны. Каждое лето она уезжала на сезонную работу и, по неловкому и неудачному слову самой родственницы, отдавала свою квартиру «на поругание и растерзание» многочисленного клана Лисицыных. — Да чтобы мою квартирушку так разок поругали и растерза

Начало —... и вот представьте себе! Я уколол Микроше не 0,3 кубика спазмалгона, как написал доктор, а целых три! Представляете? Нет? И не надо! С собакой ужас, что стало твориться! Я в машину и бегом сюда! Отругали меня знатно, очень уж здесь моего Микрончика любят. А я и не возражал. Нет, ну как я мог спутать! 0,3 и 3! — ужаса в голосе Спазмалгона было столько, что у Лисицыной кожа заледенела. Она было хотела спросить, чем же всё закончилось, выжила ли собака, но вовремя вспомнила, что Микрона — злобного, мелкого чихуандра (так Вера называла собачек породы чихуа-хуа) — сейчас осматривает ветеринар, значит, всё тогда закончилось хорошо. Но ужас никак не хотел уходить из сердца Лисицыной, и она всё-таки спросила: — А что дальше было? — Микрона быстро положили под капельницу, мне накапали валерьянки и строго велели быть внимательнее или купить очки, если уж совсем ничего не вижу. Но знаете, я ведь всегда очень внимателен и зрение у меня в полнейшем порядке! О подобных случаях говорят: «Ч

Вещие сны стали сниться Лисицыной абсолютно неожиданно, без всяких просьб с её стороны. Началось всё с видения, в котором тётка Маша — бывшая соседка семьи Лисицыных — предстала здоровой, смеющейся, полной сил девушкой с прекрасными, густыми волосами. Никогда такой тётки Маши Лисицына не видела. Соседка была особой бледной, измученной с виду, вздорной и непостоянной, склонной к внезапным, ничем не спровоцированным истерикам, а волосинок на голове у неё было по счёту: раз, два, три, садись и рыдай. Характером же тётку Машу наградил явно сам руководитель преисподней. То соседка спокойна и просто рассуждает о ценах на конфеты, то вдруг меняется лицом и спустя одно крохотное мгновение превращается в настоящую фурию и на пустом месте выплёвывает в собеседника столько злобных, обидных слов, что, казалось, от них век не отмоешься и никогда с противной скандалисткой и кивком не обменяешься! Но вечером того же дня тётка Маша — сама любезность и предупредительность — могла постучать в дверь и сп

Ёлку мы всегда ставили тридцать первого декабря. Украшали колючую Федька и дети, а я в это время возилась на кухне, готовя праздничное угощение. Впрочем, я тоже принимала участие в ёлочном, как бы сейчас сказали, декоре, так как именно я заранее придумывала, какой именно станет новогодняя ёлка на этот раз. Была у нас ёлка «бумажная», то есть все украшения мы с девочками делали сами. Я нашла в библиотеке старую книгу с пожелтевшими страницами, из которой мы и узнали, как много необыкновенных вещей можно сделать из самой обычной бумаги. Славный то был декабрь! Почти каждый вечер мы вырезали, клеили, раскрашивали и восхищались вышедшими из наших рук творениями. Была у нас ёлка «конфетная», с ней не пришлось возиться. Увешали конфетами все веточки и постарались не сразу всё съесть. Вот «пряничная» ёлка была интереснее. Федька вырезал из консервных банок формочки: звезд, кособоких человечков, рыбок, медвежат... что-то ещё было, я уже запамятовала. А я впервые пекла пряники. Получились они н

— Вы обещали всё объяснить. — Да, и от слова своего не отказываюсь. Задавай вопросы. Мичман и Дара сидели за столиком небольшого ресторанчика — нового филиала знаменитой «Звёздной ночи», открывшегося совсем недавно. Как это ни странно, посетителей в нём совсем не было, и Дара и Мичман наслаждались ужином в приятном одиночестве и не менее приятной тишине. — Вы всех разогнали, чтобы мы могли спокойно поговорить? Как и двадцать пятого? — Угу. — А как вы это сделали? У вас есть отпугиватель людей? — Дара, у тебя лимит вопросов, ты помнишь? А ты тратишь его на такие глупости! — Да. Спасибо, что предупредили, — Дара задумалась. Задавай вопросы! Знать бы, с чего вообще начать! — Кто вы? — Ты прекрасно это знаешь. Я — кочевник во времени. Мичман жевал отлично прожаренный стейк и ждал следующего вопроса. — Кто такой этот Михаил? Кем вы друг другу приходитесь? Зачем вот это всё? Как вы выбрали тех людей? Почему именно они? И... — У тебя остаётся всего два вопроса. Советую приберечь их и задать у

Начало лета 2024 года Михаил Валерьевич Рудин — владелец и директор самого известного, интересного и загадочного ресторана «Звёздная ночь» — недоумённо смотрел на посетителя, с удобством развалившегося на любимом диване Михаила Валерьевича. Как незнакомец проник в кабинет? Вроде бы его никто не впускал. Или же Михаил Валерьевич просто запамятовал этот момент? Странно, странно... Устал наверное, надо бы всё-таки на море съездить, отдохнуть. Или в горы. Неважно куда, главное, обстановку сменить. А то вот уже и посетители в кабинете материализуются. Так и до мозговой горячки не далеко. Интересно, бывает ли такая болезнь? Михаил Валерьевич задумался, а когда вспомнил, что в кабинете он не один, вежливо сказал: — Я вас внимательно слушаю. Вы по какому вопросу? — Дело в том, что я знаю вашу тайну. Михаил Валерьевич с грустью посмотрел на нахала. Надо же, а с виду такой приличный человек, и глаза у него умные, как у жирной, атлантической селёдки высшего качества (да, вот так странно хозяин ре

Утром мне позвонил Миша. — Дорогая Ксения, с наступающим вас! Вы дома? Прекрасно! Через часок к вам заедет мой знакомый, отдайте ему, пожалуйста, разбитую чашку! Вы же помните, что совсем запамятовали об этих осколках! Ох, как же мне неловко стало! Из-за моей забывчивости гоняют незнакомого человека! Так я и сказала Мише и извинилась за свою пустую голову. — Не переживайте! Просто подвернулась оказия, и я ею воспользовался. Да, мой приятель передаст вам картину. Это вам подарок на Новый год. Насколько я помню, вы любите живопись? Картину, конечно же писал не Ван Гог, но, смею надеяться, моё творчество вам тоже придётся по вкусу. Вот это номер! Мне очень интересно, когда у этого года иссякнут сюрпризы? Не удивлюсь, если без пяти минут Новый год мне на голову свалится очередной сюрприз. — Вы еще и художник? — определённо, своего порцелинового друга я совсем не знаю. — Громко сказано! — рассмеялся Миша. — Балуюсь потихоньку. Очень, кстати, удобно: не знаешь, что подарить, вручи собственну

«Эта история произошла настолько давно, что мне, порой, кажется, всё это случилось не со мной, а с некой книжной героиней, с которой я себя почему-то ассоциирую. Ерунда, конечно. Просто прошлое все больше и больше отдаляется от меня настоящей и поэтому представляется мне выдуманным. Мне было лет тридцать-тридцать пять. Вдруг обнаружился у меня остеохондроз, начавший причинять мне такие неудобства и боль, что я, человек, который ненавидит болеть и лечиться, пошла к врачу, который и прописал мне не только мази и таблетки, но и курс массажа. — Можете, конечно, пойти в нашу поликлинику, но я бы посоветовала найти массажиста ответственного и опытного, — в порыве искреннего сочувствия сказала мой участковый терапевт. — Где же его искать? — я думала, она мне тут же даст номер телефона или адрес, в общем, посоветует специалиста. Но терапевт лишь пожала плечами и ответила: — Поспрашивайте знакомых. Что ж, зато честно. Значит, будем искать. Задачка оказалась лёгкой, и уже через неделю я ехала на

— Ты не голодная? Знаю я ваши рестораны! Ложку салата по всей тарелке размажут, а ты сидишь и мучаешься, как тот журавль из сказки, пытаясь склевать ошмётки курицы и картошки с дизайнерского фарфора, за который и дерут бессовестные деньжищи. То ли дела дома! Я картошечки нажарил, будешь? Ох, смешной у меня Федька! Юморист! Ему-то откуда знать, как там и что в ресторанах подают? Но строит из себя опытного человека и, когда Лёнька привёз меня домой, первым делом начал ехидничать. — Сыта, не переживай! И так переполнена впечатлениями, что, пожалуй, пойду спать. Было, конечно же, очень рано. Но бывает такое состояние торжественности, парадности в душЕ, которым не хочется делиться ни с кем. И которое случается настолько редко, что стараешься им насладиться до самой мизерной капелюшки. Вот такое хрупкое, фарфоровое состояние у меня и было и хотелось мне его сохранить как можно дольше. Поэтому я даже не взглянула, что там мне подарил ресторан и пошла спать. — Здорова ты валяться, бабка Ксюха!