Икигай

— Олечка, так нельзя, всё ж мать это родная… — Мать?! Это слово к ней не подходит совершенно! Запомни, пожалуйста, нет у меня матери. Нет. Умeрлa при родах. — Оля… — ахнула Софья Борисовна. — Что за страшные слова ты говоришь?! Но Ольга уже быстрым шагом отправилась в прихожую, чтобы уехать домой. Она наспех завязывала шарф, и застёгивала куртку. Руки у неё дрожали, и потому молния на куртке никак не хотела застёгиваться. Софья Борисовна смотрела на внучку и вытирала бегущие по щекам слёзы. Что она могла сделать? Прошлого не вернуть… *** — Уйди, мелкая, уйди! Всю жизнь мне испоганила, — угрюмо бормотала Валя, отодвигая от себя маленькие худенькие ручки дочери, которая хваталась за мать, как утопающий за соломинку. — Всё равно уйду, хоть реви, хоть не реви. Шестилетняя Оля билась в истерике. Ей было очень страшно находиться дома одной. Особенно ночью. Но мать это не волновало. Её вообще ничего не волновало, кроме выпивки. А ещё любовь. Совсем недавно у неё была любовь. Александр… Сашка…

— Мать, ты это, картошешки жареной сообрази, ага. А я лучку нарежу, к селёдочке, и сядем, посидим с тобой вдвоём, — сказал дед. — Посидим, — ответила бабушка, — Чего ж не посидеть? Лимонаду выпьем. — Тю какой лимонад! У меня вон, беленькая стоит! — махнул рукой дед. — Не смей, врач тебе не велел! Сейчас много спорят о том, нужен ли нам День всех влюблённых или нет. Обсуждают, чей это праздник, и чего он такое-этакое символизирует нехорошее. И стоит ли нам поддаваться на провокации или заявить решительное нет «западной пропаганде»? (Шутка))) А у меня такая история. Шла я сегодня по улице и навстречу мне шёл дедушка, очень пожилой мужчина, лет восьмидесяти с лишним на вид. Он шёл и бережно нёс перед собой букет цветов, заботливо завёрнутый в газету. Как вы думаете, кому? Конечно своей любимой! Я подумала о том, как это важно дарить любимым подарки, неважно, большие или маленькие, всякие! И не важно по какому поводу, ведь главное — внимание. Я представила даже, как будет приятно пожилой ж

— Если там будет Машка со своей Леркой, то мы не приедем! — заявила Ольга. — Ну доча, как же так? Родные люди, разве можно считаться? — плача, спросила мать. — Ты слышала, что я сказала? Нет!.. Такая вопиющая несправедливость произошла, а тебе всё равно, что ли? — обиженно протянула Ольга. — А Боря? — Борька тоже не приедет. Мы все на Машку обижены, так ей и передай, подстилке. Ишь, ужом ползла, а от тётушки добилась, чего надо. Хитромудрая, — едко заявила Ольга. — Улечка сама так захотела! Никто не добивался. Да что же это такое! — отчаянно произнесла мать. Она едва сдерживалась, от того, чтобы не разреветься в голос и до боли сжимала трубку телефона. Но дочь, будто не замечая её состояния, добавила: — В общем, мать, сидите там со своей Машкой и Леркой втроём. Чайку попьёте, или конь.ячку, не знаю, чего вы там захотите, вот и отметите праздничек. Без нас! Ольга бросила трубку, а Нина Валентиновна, всхлипнула и вдруг почувствовала, что у неё сильно закружилась голова. Аккуратно, держас

— Анжела, ты понимаешь, что поступаешь подло? — Ничуть. Это твои заботы, я тут при чём? Вероника даже опешила от наглости невестки и чуть не выронила телефон. — Да при том! Она помогала вам столько лет без передышки! Собой пожертвовала и не один раз! — вскричала она, не удержавшись. — Её никто не просил, — заявила Анжела. — Вечно лезет везде, в каждой бочке затычка, надоела! Хоть вздохнём, наконец, свободно. Столько лет ждали этого момента. Сама с ней разбирайся. Это же твоя мать, а не моя. А сейчас извини, мне некогда. Анжела прервала телефонный разговор, а Вероника погрузилась в глубокие раздумья. — Как там говорят… Змею на груди пригрела. Вот! Это точно про Анжелку, — тихо сказала Вероника сама себе. — А мать ведь и не знает ничего. Как ей сказать, ума не приложу. Анжела раскомандовалась, а брат молчит в тряпочку, во всём с женой соглашается. Слюнтяй! И на мать ему наплевать. Хотят поступить с ней, как с тряпкой: пыль вытерли, вымыли, выжали и повесили сушиться. Хотя нет, даже не по

Написала сгоряча, но не написать уже не могла. Хотя мои рассказы и являются художественным вымыслом, но в них всё серьёзно. Да. Все детали и факты, которые описываются, я проверяю и перепроверяю сто тысяч раз!!! Будь-то профессия главного героя, его (не дай Бог) заболевания, его трудовой стаж, почему он такой короткий, длинный или недоработанный… (пишу, а самой смешно, и удивительно, потому что ТАКОЕ в рассказах описывать, ну никто не будет. Но аудитория Дзена особенная. Здесь это очень надо...) Едем дальше. Больничные героя, его родителей и всех родственников. Оплачиваются или нет? Если нет, то почему? Да ёшкин кот! Потому что бывает по-разному. Да, должны оплачиваться. Но есть ЖИВЫЕ примеры тому, что нет. Вот, ну не оплачивали мужу моей родственницы на одной из его работ больничные. НИКОГДА и ни разу. Но автор дурак: «не знает законов», не «учит матчасть» и вообще ничего не знает и не учит. «Жертва ЕГЭ», ещё бывает, мне часто пишут. Да вы сдайте сначала это ЕГЭ, а потом пишите! Фиг е

— Стыдно! Это же дети сестры, родные твои племянники! — заявила мать. — Мама, а она сама, чем думала? Она разве не знает, что тебе самой жить не на что? — задала встречный вопрос Лада. — Какая же ты у меня меркантильная выросла! Даже не ожидала от тебя, — разочарованно произнесла мать в трубку телефона. — Чтобы такое мне заявить… Уму непостижимо! У тебя только деньги на уме что ли? Человеческие отношения, родственные, для тебя что-нибудь значат? Лада ничего не ответила и, тихо попрощавшись с матерью, прервала разговор. — Сумасшедший дом какой-то! — в сердцах сказала она, положив телефон на стол. — Мама ломает комедию… И ведь сама же в это верит, вот что обидно. Всё шиворот-навыворот вывернула! — Мама, а мы поедем сегодня в гипермаркет выбирать обои в мою комнату? — спросила пятилетняя Ярослава, дочь Лады. — Поедем, вот только папу дождёмся с работы. — Он не захочет… Скажет «я устал», «там пробки» или ещё что-нибудь… — разочаровано проговорила девочка и умоляюще сложив ладошки, добавила

— Лена, зачем это тебе? Вот уж глупость несусветная, — недоумевала подруга Катя. — Я понимаю её. Как женщина. И мне её жаль. Ты не понимаешь… — Да куда уж мне! — шутливо произнесла Катя. — Только вот ты её совсем не знаешь. Имей в виду, я тебя предупреждала. Если она пошлёт тебя, вспомнишь мои слова. На мой взгляд, это будет крайне унизительно. Для тебя. А она ещё и посмеётся над тобой. Я уверена в этом. Сказав это, Катя посмотрела на подругу и по её упрямому виду поняла, что её не переубедила. Хоть они и дружили довольно давно и понимали друг друга с полуслова, на этот раз Лену Катя действительно не понимала. Может быть потому, что у неё не было своих детей? — Да даже если бы они и были, то я точно бы так не вляпалась! — тихонько сказала сама себе Катя, когда они уже расстались с Леной. Но подругу она любила и потому беспокоилась за неё. *** — Такой красавчик, ты не представляешь! — хвасталась Лена Кате, когда ещё только познакомилась с Егором. — Ну что ты молчишь? Порадовалась бы хо

— Вот значит как, не хочешь помогать? Тогда ты не бабушка, а чужая тётка! И незачем чужим тёткам видеться с моей дочерью! — прищурившись, произнесла дочь Алла. Елена Ефимовна, молча грустно смотрела на Аллу, но таким речам уже не удивилась. С тех недавних пор, как у дочери с мужем завелись деньги, она стала меняться прямо на глазах. Алла изо всех сил задирала нос, постоянно подчёркивала, что теперь может себе позволить, то одно, то другое, ранее ей недоступное. А мать… Мать стала для неё «чужой тёткой»… *** Елена Ефимовна находилась на пенсии, однако продолжала работать на дому: репетитором по русскому языку. Ученики к ней ходили толпами. В основном она готовила детей к поступлению в вузы. И готовила хорошо, поэтому рабочий график у неё был довольно плотный. После рождения внучки, Елена Ефимовна подкорректировала свой график и смогла выкроить время для помощи дочери. Благо Алла и её муж Виктор жили совсем недалеко, буквально через два дома от неё. Сначала она приходила помогать дочери

— На работу иди! — Я?! — Клава поперхнулась чаем. — А кто? Я что-ли? — удивился муж. — Я зарабатываю между прочим, а ты дома сидишь. — И это ты называешь нормальной работой?! — возмутилась Клава. — Забыла, на чьи деньги живёшь уже целый год? — недобро прищурился Славик. — Как тратить, так не возмущалась, и работа моя тебе казалась нормальной. Пора уже тебе зарабатывать самой, хватит на шее сидеть. — Я не могу работать! Малышу ещё года нет! Даже в ясли ещё не возьмут. — А бабушки на что? Мама твоя? Помогла бы хоть молодой семье. Наверное, она тебе и напела про меня, доченьку свою защищает, тунеядку. Все бабы одинаковы, лишь бы на шею сесть, — невозмутимо заявил Славик. Клава задохнулась от возмущения и не нашла, что сказать. Желание было треснуть этого самодовольного Славика чем-нибудь тяжёлым! Клава даже инстинктивно оглянулась вокруг с целью это тяжёлое найти. Но тут заплакал малыш, и женщина поспешила к нему из кухни в комнату. Славик остался сидеть за столом и, как ни в чём не быва