Шестакова Галина • Писатель

Говорят, переезд равен пожару. Чушь. Пожар – это когда всё сгорело и можно начать с чистого листа. А переезд после развода – это когда ты сидишь на единственном предмете мебели – раскладушке из "Декатлона" – и думаешь, что делать с семейным альбомом, который случайно попал в коробку с твоими вещами. Барон, немецкая овчарка с философским взглядом на жизнь, лежал на своём коврике и наблюдал за моими метаниями. Его не волновали такие мелочи, как отсутствие мебели. Главное – миска на месте и хозяин рядом. Квартира была пустой, если не считать раскладушки, коврика Барона и швабры с ведром. Зато в кладовке теснилось походное снаряжение: палатка, спальники, походная кухня – всё, что нужно для выживания в диких условиях. Включая крепкие нервы – самое необходимое для общения с бывшей женой. Телефон завибрировал. Марина. Два года после развода, а у меня всё ещё ёкает сердце, когда вижу её имя на экране. – В субботу везу Лизу к твоей маме, – сообщила она тоном, каким обычно объявляют прогноз пог

Елена привыкла к тишине. К тому, что вечером в её комнате только шорох бумаг и тихое гудение ноутбука. Иногда – приглушённые звуки телевизора из комнаты бывшего мужа, иногда – музыка из наушников дочери. Но в основном – тишина. Как в офисе, где она методично сводила дебет с кредитом, так и дома, где пыталась свести концы своей разделённой жизни. Телефон завибрировал неожиданно – в одиннадцатом часу вечера, когда она уже закрыла годовой отчёт и собиралась выключать свет. Уведомление с сайта: И длинное сообщение: "Знаешь, я смотрел на твою фотографию весь вечер. Ты удивительная. Именно такую женщину я искал всю жизнь. Умную, красивую, настоящую..." Она перечитала сообщение трижды. Потом открыла сайт знакомств, где зарегистрировалась неделю назад – после того как дочь в очередной раз хлопнула дверью со словами "Вы оба загубили свою жизнь!". Нашла профиль отправителя: Андрей, 42 года, тренер по рукопашному бою, в прошлом – офицер спецназа. "Я не умею красиво ухаживать, говорить комплименты

Алиса проснулась за семь минут до будильника – давно научилось просыпаться к утреннему ритуалу. За окном плавился июльский рассвет, заливая спальню розоватым светом. В такие минуты она особенно остро ощущала прохладу простыней, касавшихся обнажённых рук, и едва уловимый запах лаванды от наволочки. Владимир спал, по-хозяйски закинув руку ей на талию. Она осторожно, стараясь не потревожить его сон, выскользнула из-под одеяла. Ступая по прохладному паркету, она двигалась бесшумно – за пять лет изучила каждый сантиметр их квартиры, знала, где доска чуть прогибается под ногой, выдавая движение тихим поскрипыванием. В ванной Алиса включила свет. Лампы дневного света безжалостно высветили каждый изгиб её тела, отражённого в зеркале. Утренний ритуал начинался здесь каждый день вот уже пять лет. Пять лет с тех пор, как Владимир впервые сказал: "Милая, может, тебе стоит следить за весом? Я же о тебе забочусь". Тогда весы показывали 57 килограмма. Столько было в день их свадьбы. И пять лет ежедне

Когда в офисе появился новый руководитель отдела продаж, Дарья даже не подняла головы от монитора. Очередной "эффективный менеджер" – она повидала их достаточно за двенадцать лет в "Станкоимпорте". Только когда он заговорил, что-то в его голосе заставило её посмотреть вверх. "Коллеги, я Игорь Витальевич, надеюсь на продуктивное сотрудничество," – в этих простых словах слышалась какая-то домашняя интонация, будто он не на совещании выступал, а рассказывал анекдот старым друзьям. Дарья машинально поправила воротник белой блузки. После утренней тренировки в фитнес-клубе волосы всё ещё были влажными, собранными в строгий пучок. Она привыкла приходить в офис первой – в семь утра пустые опен-спейсы бизнес-центра "Меридиан" принадлежали только ей и охраннику дяде Косте. К октябрю они уже спокойно общались. Игорь часто задерживал её после летучек: "Дарья Андреевна, на два слова..." Она знала, что это "на два слова" растянется минимум на полчаса. Он рассказывал про родной Нижний Тагил, про то,

Анна проснулась за десять минут до будильника – привычка, выработанная пятнадцатью годами совместной жизни. В спальне пахло вчерашним ужином – Игорь опять ел в постели, крошки от печенья впивались в спину через простыню. Она осторожно встала, стараясь не разбудить мужа. Его грузное тело занимало две трети кровати, футболка задралась, обнажая живот с растяжками. В ванной Анна привычно встала на весы – пятьдесят шесть и двести. Столько же, сколько в день свадьбы. Протёрла запотевшее зеркало – из отражения смотрела ухоженная женщина с короткой стрижкой, чуть тронутой сединой. Утренний ритуал не менялся годами: контрастный душ, крем для лица, лёгкий макияж. В сорок пять нужно особенно тщательно следить за собой – её ученики не прощают небрежности. На кухне гудела посудомойка – значит, Игорь опять оставил после себя гору тарелок. Когда-то его привычка готовить поздно вечером казалась милой, сейчас раздражала, как и запах жареного, въевшийся в шторы. Анна достала из холодильника обезжиренный

В пятницу вечером Марина привычно проверяла сообщения на сайте знакомств – без особой надежды, скорее по инерции. После года изматывающих отношений с Виктором, где каждый разговор превращался в анализ её недостатков, она научилась относиться к знакомствам как к лотерее – повезёт или не повезёт, но ожидать чего-то особенного не стоит. Дети уже спали – Кирилл в своей комнате, обложившись учебниками, тринадцатилетние всегда делают уроки на ночь глядя, Алиса, которой недавно исполнилось десять, задремала под аудиосказку. Марина налила себе чаю, устроилась в кресле с ноутбуком. "Здравствуйте. Вы очень интересная женщина, и я бы хотел познакомиться." Обычное начало, таких сообщений приходило десятки. Но что-то в профиле этого мужчины – Дмитрия – зацепило. Может, честный взгляд на фотографии, может, грамотно составленное описание без привычных штампов про "ищу свою половинку". Она ответила – просто "здравствуйте", без смайликов и многоточий. Завязался разговор – неожиданно легкий, без попыток

Я никогда не думала, что в тридцать восемь снова начну курить. Десять лет не притрагивалась, а тут купила пачку – и как не было этого десятилетия. Те же нервные затяжки на кухне, то же разглядывание ночного города в окно, та же пепельница – синяя, стеклянная, подарок подруги на новоселье ещё в той, прошлой жизни. Дым поднимается к потолку ровной струйкой. За окном моросит мелкий дождь – конец октября, самое паршивое время года. В такие вечера особенно остро чувствуешь собственное одиночество, даже если формально ты уже не одна. Телефон молчит. Вадим сегодня не может – какие-то дела с женой. Я не спрашиваю, какие именно. Есть негласное правило: мы не обсуждаем его семью. Я вообще не хотела быть той самой – любовницей женатого мужчины. Как в дешёвом сериале, ей-богу. Всё началось так обыденно – совещания, планёрки, цифры в экселевских таблицах. Я – ведущий экономист нашего предприятия, он – финансовый директор компании-партнёра. Встречались раз в месяц, обсуждали поставки, сверяли данны

Света проснулась от запаха кофе и звяканья ложки о чашку. Слава на кухне готовил завтрак – как всегда по выходным, когда она оставалась у него. Она потянулась, посмотрела на часы – семь утра. Даже в свой законный выходной не может проспать дольше, профессиональная привычка детского врача будить себя ни свет ни заря. На кухне Слава колдовал над омлетом. Аккуратно нарезанные помидоры, натёртый сыр, зелень – всё разложено по тарелочкам, как в кулинарном шоу. В его однокомнатной квартире была какая-то мальчишеская чистота – ни лишних вещей, ни пыли, только на столе возле ноутбука разложены бумаги с планами охранных систем. "Будешь кофе?" – спросил он, не оборачиваясь. По спине пробежали мурашки – она любила его голос по утрам, чуть хриплый со сна. "Буду", – Света подошла сзади, обняла, уткнулась носом между лопаток. От него пахло свежим одеколоном – даже дома, даже в выходной, он всегда был таким... правильным. На холодильнике под магнитом торчал билет в кино – на четверг, на последний се

В спальне горели свечи. Наташа расставила их с особым расчётом – три на комоде, две на подоконнике, одну у кровати. Как в церкви, подумал Игорь, только вместо молитвенника на тумбочке лежал календарь с какими-то пометками. Жена уже неделю намекала, что сегодня "особенный день", и даже купила новую пижаму – шёлковую, с кружевами. "Милый", – промурлыкала она, выключая верхний свет. – "У нас есть целый час до..." "До чего?" – спросил Игорь, хотя прекрасно знал ответ. Рабочий телефон он демонстративно отключил и положил экраном вниз. На стене тикали часы – подарок тёщи на годовщину свадьбы. Как она тогда сказала? "Чтобы время не теряли". И посмотрела так многозначительно. Год прошёл, а наследников всё нет. Каждое воскресенье за семейным обедом этот укоризненный взгляд: мол, не справляетесь с задачей государственной важности. "Иди ко мне", – Наташа похлопала по кровати. Игорь присел на краешек, искоса глядя на телефон. Сегодня должна была прийти фура с арбузами из Волгограда, и он специаль

Когда всё слишком хорошо – это пугает. Я стою на балконе, курю третью сигарету подряд и пытаюсь унять дрожь в руках. За стеклом, в комнате, Сергей разговаривает по телефону с сыновьями – что-то про завтрашнюю рыбалку, про снасти, про погоду. Его голос спокойный, уверенный, такой... отцовский. "Да, Димка, возьму термос. Нет, Артём, червей купим по дороге", – он улыбается, слушая их голоса. А я смотрю на него и чувствую, как внутри всё сжимается от нежности и страха одновременно. Восемь месяцев назад на дне рождения Ленки – моей однокурсницы, он сидел напротив меня за столом и рассказывал про свою работу в институте. Про студентов, про забавные случаи на лекциях, про то, как важно не потерять контакт с аудиторией. Я слушала и думала – какой же он... настоящий. Не пытается произвести впечатление, не играет роль, просто рассказывает о том, что любит. А теперь он познакомил меня с родителями. С детьми. Говорит о будущем – нашем общем будущем. И это прекрасно. И это ужасно. "Замёрзла?" – он