Записки литературного редактора

В статье о судьбе французских заимствований-фразеологизмов было немало комментариев, и вспоминали интересные слова, которые, будучи тоже родом из французского, утратили связь со своим первоначальным значением. Например, «шантрапа», «шаромыжник». Но у нас есть и собственные выражения, настоящее значение которых давно развеялось в веках. И эти фразы любознательных людей заставляют задуматься: «О чём это?» Заглянем в историю некоторых двух словосочетаний, появившихся примерно в одно время. Сейчас с этим малопонятным выражением мы сталкиваемся редко, а вот во времена А. С. Пушкина значение его ещё помнили, поэтому упоминание «столбовой дворянки» в «Сказке о рыбаке и рыбке» ни у кого вопросов не вызывало. Современный же человек, особенно школьник, читающий эту сказку, часто недоумевает: «При чём тут столбы и как столбовая дворянка связана со столбовой дорогой, название которой более понятно?». Выражение «столбовая дворянка» действительно старинное, оно родом из XVII века. Именно тогда в Рос

Кто-то ругает иностранные заимствования и плюётся в сторону непонравившихся чужаков, причём не гнушаясь в изобилии использовать в комментариях другие заимствованные слова. Чем эти другие лучше, понять невозможно, ибо логика у подобных комментаторов отсутствует. Другие же, и я в том числе, считают заимствования естественным явлением любого живого языка того народа, который не сидит в изоляции. Но, оказывается, заимствовать можно не только слова, но и фразеологизмы. Причём в русском они, как и отдельные слова, тоже подстраиваются под лексический и грамматический строй языка и успешно обрусевают. Сегодня я хочу рассказать о трёх из них, хотя на самом деле их намного больше. Выражение употребляется в отношении какого-то именитого артиста или номера концерта, а то и в шутку по отношению к выступающему докладчику, оживившему скучную научную конференцию или совещание. Фразеологизм этот родом из Франции, из самого что ни на есть Парижа. Выражение появилось благодаря Эйфелевой башне. История ег

Завсегдатаи этого канала знают, что его автор не любит матерщины. Поводов для этого много, в том числе и знание о непростых причинах табуирования этих слов и выражений. Однако в художественной литературе нередко приходится использовать бранные слова в речи героев. Это повышает достоверность. «И как тут обойтись без мата?» — часто спрашивают меня. Да очень просто, в русском языке достаточно вполне цензурной брани, причём среди бранных есть много слов с интересной историей. Происхождение этих родственных слов совершенно справедливо связывают с существительным «мороз». В значениях же слов «отморозок», «мерзавец» и «мразь» (здесь видим неполногласие, пришедшее в русский из старославянского) есть небольшие различия, часто связанные со степенью негативной коннотации. Если отморозком называют человека, неподчиняющегося никаким правилам и творящего всякие лихие дела, то мерзавец — это уже просто плохой, подлый человек, а мразь — что-то, вызывающее отвращение и отторжение, причём не обязательно

Речь пойдёт о заимствованиях из других языков. Сейчас чаще всего встречаются англицизмы, в XIX веке жаловались на вездесущность галлицизмов, ещё ранее в русском языке были заимствования из немецкого или тюркского. То есть заимствования были всегда. Кто-то их люто ненавидел и требовал очистить русский язык от этих «нерусей», а кто-то с удовольствием их использовал, то ли красуясь своей продвиностью, то ли ради украшения речи. Кстати, великий русский писатель Лев Николаевич Толстой любил вставить в текст французское словечко, а то и фразу. И это не делает Толстого менее русским. Да и А. С. Пушкин не чурался заимствованных слов и даже подшучивал над теми, кто от них шарахался. Так, может, есть смысл в использовании заимствований? Отвечая на предполагаемые возмущения борцов за чистоту языка, сразу скажу, что заимствования есть во всех языках. Это нормальный процесс формирования наречия нации, которая поддерживает контакты с другими народами. И чем более разносторонние контакты, тем заимств

Да, есть игра с таким названием, но статья не о ней. «Слово сильней стрел и мечей» — этот совершенно очевидный факт люди заметили ещё в незапамятные времена, когда слово только начинало свой путь в культуре человечества. Словом можно воздействовать на сознание человека и изменить его поведение, отношение к миру, эмоциональное и даже физическое состояние. Что подтверждено исследователями-психологами и психофизиологами ещё в первой половине XX века. Это касается и написанных слов, причём иногда в большей степени, нежели сказанных. Но для успешного воздействия необходимо ряд условий. Суггестия — психологическое воздействие на сознание человека, при котором происходит некритическое восприятие им убеждений и установок. Проще говоря, это внушение. Такое воздействие требует особого психологического состояния человека, которое называется фасцинация. И о нём я уже писала в отдельной статье. Если кратко, то фасцинация — это система сигналов-стимулов или триггеров, которые заставляют человека вер

Пожалуй, это будет пока последняя статья о цветообозначениях, пора вернуться к основной тематике канала. Ну, по крайней мере, я так думаю. В что думаете, вы, мои читатели? И чтобы не затягивать интригу, сразу скажу: речь пойдёт о слове «синий». «А что же в нём таинственного»? — спросите вы. Да всё. Хотя бы то, что слово, с таким значением есть только в русском языке. У нас существует два понятия для одного и того же цвета: «голубой» и «синий», то есть «тёмно-голубой». Или «голубой» — это «светло-синий». Так или иначе, терминов два, и это не разные оттенки, а указание на разную насыщенность одного цвета. Другие европейские народы вполне обходятся одним, поэтому школьники ломают голову, каким словом перевести, например, английское слово blue. Правильный перевод — «голубой», но зачем тогда у нас есть ещё и «синий»? Слово «синий» — одно из древних цветообозначений, поэтому есть предположение, что первоначально оно так же, как «красный» и «белый», означало не цвет. А что? Вот тут сложно.

Продолжаем разговор об истории «цветных» слов или по-научному о цветообозначений. А история эта иногда очень интересна и таинственна. В предыдущей статье можно прочитать о словах «белый» и «красный», которые, оказывается, чуть ли не синонимы, да и не цвет вовсе они когда-то обозначали. В этой статье я расскажу о не менее интересном и даже таинственном слове: «чёрный». История его уходит в далёкие дохристианские времена и, можно сказать, теряется во мраке. Этот цвет — антипод белого, и если белый связан со светом, то чёрный с тьмой, поэтому и семантика его соответствующая, большей частью негативная. Причём создаётся впечатление, что изначально слово «чёрный» означало не цвет, а так же, как и «белый» с «красным», качество. «Чёрный» — это плохой, тяжёлый, несчастный. Чёрный год, чёрный день, чёрная работа (чернорабочий), чёрная доля, «держать в чёрном теле». Мы и сейчас говорим: «чёрная полоса». А чёрные мысли не только плохие, но и грустные, тягостные. Вспоминается А.С. Пушкин: Коль мысл

Цвет играет важную роль в жизни человека. Мы не просто живём в цветном мире. Оказавшись в пространстве, лишённом живых красок, человек быстро впадает в уныние и апатию. Есть даже понятие цветового голода или цветовой депривации. Но мы с вами говорим о словах. Кто не читал первую статью о цветописи, загляните сюда. В нашей речи и в наших текстах цветообозначения почти также важны, как и цвета в окружающем мире. Вы задумывались, откуда берутся названия разных цветов? Казалось бы, ответ прост: из жизни. Действительно, большинство цветообозначений связаны с конкретными предметами, имеющими соответствующий цвет. Вишнёвый — цвет вишни, коричневый — цвет корицы (коры коричного дерева), малиновый — цвет малины. Зелёный — более древнее слово, произошедшее от старинного названия весенних всходов яровых. Их называли зели (без ассоциаций). Голубой тоже старинное цветообозначение, образованное от цвета шейки голубя. Да, мне тоже шейка этой птицы кажется не голубой, а зеленоватой с розовыми перелива

Есть в нашем языке (и не только в русском) группа слов, которые я называю цветными или разноцветными. Это цветообозначения и производные от названий цветов. Имеются в виду краски, а не те, что на клумбах растут. Вот этой теме я хочу посвятить несколько статей, уж очень она мне нравится. В нашей речи и в текстах эти «цветные» слова чаще всего бывают определениями, то есть обозначают качества предметов, причём не только их цветовые характеристики. Например, красный карандаш — это обозначение его цвета, а красная девица вовсе не потому, что она красного цвета, а потому что красивая. В словосочетании «жёлтое платье» слово «жёлтое» указывает на цвет, а «желтый билет» в дореволюционной России выдавался проституткам вместо паспорта. То есть одной из особенностей «цветных» слов является их символический характер, наряду с прямым значением они могут иметь переносное, и часто это не одно значение. Например, слово «малиновый» может означать и что-то, изготовленное из малины (малиновый джем), и чт