Елена Шаламонова

Катя, тридцатипятилетняя сельская учительница, как говорят порой в народе – «разведёнка с прицепом», была энергичной волевой и очень трудолюбивой. - Мда, - недоумевал её сосед дед Пётя, - таких, по идее, не бросают. Ты же на все руки от скуки: и дрова колоть, и в саду, и в огороде, и в доме у вас порядок… И чего дураку твоему надо было? А доченька какая у вас хорошая – Алиночка, красавица, вся в маму. Алинка подбегала к Петру Петровичу и обнимала его, легонько трепля седую бороду. - Хвали, хвали меня, дед, - говорила она, - накликай женихов. - Рано тебе ещё о женихах думать, егоза, - журила её бабушка Нина, мать Катерины, - иди-ка, лучше грядочку порыхли. Сажать уже надо. - Верно бабуля говорит, - поддакивал дед Петя, - как говорится, «ищи жену не в хороводе, а в огороде». Вот где тебя должны твои женихи увидать. А тебе ещё двенадцать лет, так что практикуйся у бабушки в огороде, да с матери пример бери, вот уж кто на все руки, так это Катерина. Даром что учительница литературы и русск

Сергей Николаевич ехал на поезде в свой родной город, где прошло его детство и юность. Овдовев, он решил перебраться поближе к сыну, чтобы чаще видеться с родными, тем более, что у Валерки подрастали дети. - Внук у меня уже школьник, ему десять лет, - рассказывал Сергей Николаевич попутчикам в плацкарте, - а вот внучке только семь лет исполнится. В первый класс осенью пойдёт. Сергей Николаевич вспоминал и свои школьные годы, пока дремал под монотонное покачивание поезда. Ребята в их классе были дружными. И с классной руководительницей повезло. Она учила детей быть внимательными, и на каждый праздник ребята дарили друг другу покупные или самодельные открытки, маленькие сувениры вроде блокнота или шариковой ручки, или другую недорогую мелочь. Обменивались подарками как правило с тем, с кем сидел за одной партой. Но можно было и любому другому товарищу сделать подарок по желанию. Так и получалось, что никто не оставался без подарка, а некоторые и по два-три несли домой. Сергей в начальных

Так получилось, что сына Лиза воспитывала одна. Не ужилась она с мужем, как ни стремилась сохранить семью. Николай был хореографом, вёл большой самодеятельный коллектив при городском клубе. Весёлый, стройный, симпатичный, талантливый – девушки, женщины смотрели на него с восхищением. Не раз доходили до Лизы слухи, что муж ей изменяет, но она не хотела верить. А Николай работал и по будням, и по выходным, часто его коллектив ездил на выступления, даже на небольшие гастроли, а Лиза ждала его дома с маленьким Артёмом. Но слухи оказались правдой. Николай и сам однажды признался жене, что у него есть любимая. - А я-то кто? – только спросила Лиза, судорожно сглатывая набежавшие слёзы, - мне ты тоже когда-то это говорил… - Ну, извини меня. Я человек творческий, ты должна понимать, в каком кругу я вращаюсь: около меня столько ярких и талантливых женщин! – признавался муж, каждым словом словно хлыстом ударяя по сердцу Лизы, - да, у меня большой соблазн. Я мужчина. А ты дома, всегда в халате, бе

Марья Алексеевна была на пенсии уже пять лет. Она жила в провинциальном городке, была одинокой уже лет десять после похорон мужа, а детей они не нажили. Но Марья Алексеевна была доброй тихой женщиной, старалась ладить с соседями своей трёхэтажки, и любила кошек. Была у неё своя кошка Мотя, и на улице Мария подкармливала ещё пару бездомных котов, которые зимой ютились в подвале и приходили под окна Марьи Алексеевны, чтобы хоть что-то поесть. Женщина жила на первом этаже. Она выносила по утрам корм для котов, и старалась покормить их побыстрее, так как не всем соседям нравилось это. В основном были люди, любящие животных, но пара семей явно выражала недовольство. Это были её соседи сверху, и ещё пенсионер из другого подъезда. - Хватит уже прикармливать кошек, - ворчали они, когда заставали Марью Алексеевну, раздающую корм своим подопечным, - ещё и плодиться тут начнут. - Так коты это, - пыталась объяснять женщина, - они не рожают. А им тоже есть хочется… Ну, жалко ведь… - Вот из-за таких

Тамара Ивановна любила пить чай, сидя у кухонного окна. Так ей было видно что делается во дворе. Стояла золотая осень. Тёплые лучи вечернего солнышка согревали и радовали не меньше чем весной. Тамара жила одна вот уже восемь лет после того, как потеряла мужа в аварии. Первые годы она болезненно ощущала своё одиночество, так как взрослый сын уже давно жил в соседнем городе с семьёй, и не часто доводилось видеться, хотя она не обижалась: у Олега своя жизнь, у него сынок растёт и есть любимая красавица жена. Тамара трудилась последние годы на почте, которая находилась в их же доме. Было удобно не тратить время на дорогу, и обедала женщина всегда на своей кухне. До пенсии оставалось всего два года, Томе было пятьдесят три. Она всегда жила в этом провинциальном городке, и в этом доме, в небольшой двухкомнатной квартире. Странно, но соседей таких как она, старожилов, было не так много. Менялись жильцы довольно часто. Вот и в квартире напротив неё, на первом этаже месяца четыре назад появилис

Екатерина Петровна вышла на пенсию раньше на три года, в пятьдесят два, из-за того, что необходимый стаж выработала на вредном производстве. Но и на пенсии ей отдыхать не приходилось: надо было помогать своим дочерям. Младшая Люда жила с ней, а старшей Ирине было уже тридцать, а она всё никак не могла создать семью. Ира давно уехала искать счастье в областной город из своего провинциального городка. Однако ничего у неё не получалось. - Характер у нашей Ирины слишком горделивый, - нередко говорила мать Людмиле, - от одного отца вы у меня дети, а такие разные! Ты, мой ангел, тихая и заботливая, а Ирка – никому спуска не даст своим властным нравом. И кто с ней уживётся? Не мудрено, что сбегают от неё парни, как от чумы… - Так она бы хоть работу себе нашла, - соглашалась Люда, - скачет с места на место. Кем только не работала, и всё не нравится ей. То денег слишком мало, то работы слишком много… - Работа это главное. Надо уметь самой зарабатывать, а не на мужиков надеяться, тем более, что

Рита вымоталась последнее время на работе, а ещё и в личной жизни всё пошло кувырком: она рассталась с Борисом. Почти жених и невеста, они вот-вот готовы были создать семью, но то ли раздражение Риты сыграло свою роль, то ли нерешительность Бориса, но ссоры начали вспыхивать на каждом шагу, и Рита предложила сделать перерыв в отношениях. Она думала, что Борис испугается, начнёт её умолять не расставаться, не придавать значения их мелким стычкам, но к её удивлению, этого не произошло. Борис молча собрал вещи и ушёл. Хлопок двери словно током ударил в сердце девушки. Она тут же легла на диван, заплакала да так и заснула до утра, не в силах даже раздеться. - Послушай, Тань, сделай мне одолжение… - попросила Рита коллегу по отделу, выйдя на следующее утро на работу. - Что такое? – отозвалась Татьяна, - для тебя всё что угодно. - Мне бы уехать в какую-нибудь глушь. Где ты говоришь, у тебя деревня-то твоя находится? Где бабушка с дедом живут? - Ну, во-первых, там не такая уж и глушь, она нед

Олег Иванович стоял на балконе и смотрел во двор. Тут он был не часто, но всегда радовался визитам к родителям. Но теперь уже ездить стало не к кому. Год назад вслед за отцом ушла из жизни и мать, и Олег наследовал квартиру и жил тут, привыкая к самостоятельной жизни пенсионера. С женой Олег Иванович был в разводе уже пять лет. Вот только жили бывшие супруги до недавнего времени всё ещё вместе, не решаясь делить имущество, а самое главное, жилплощадь. Тем более, Олег Иванович знал, что переедет в другой район города ухаживать за матерью, как только будет в этом необходимость. Теперь, когда боль утраты немного затихла, и Олег сделал в квартире косметический ремонт, настроение у него понемногу улучшалось. Май выдался тёплым, с дождиками, и дышалось хорошо. Соседи, особенно пенсионеры и дети, заполнили большой двор, пение птиц смешалось с гудками машин и смехом детей. Олег Иванович с удовольствием совершал прогулки по парку, совмещая их с походом на рынок или в магазин. Несколько раз он в

Приближался юбилей Веры Ильиничны. Дочь и внучка не могли никак придумать подарок для юбилярши. А она, как нарочно, только и твердила им: - Не вздумайте мне дорогие подарки дарить! К семидесяти годам, слава Богу, всё нажила. И мебель, обстановка вся в доме есть, к ней я привыкла. С закрытыми глазами могу всё найти быстро. Одежды пруд пруди. Не износить. Сколько мне жить осталось? И обуви, и платьев, полный шкаф и антресоли. Ничего не покупайте. Посидим за столом все как обычно, и ладно. - Ну, ведь семьдесят лет, бабуля! – не успокаивалась внучка Варя, - это такая серьёзная дата! Надо как-то необычно отметить. - Вот доживёшь до семидесяти, и узнаешь, радостно это или нет. Особенная дата… - улыбалась бабушка, - хожу, шевелюсь, вот и радость, что жива пока ещё… Но дочь Тамара и Варя всё-таки хотели сделать юбилярше сюрприз, и приятный. - Такое бы ей подарить, чего у неё в жизни не было, - задумчиво произнесла как-то Варя. - А что, если ей путёвку в санаторий оформить? – спросила Тамара, -

Катя вышла из автобуса недалеко от родной деревни. Водитель повёл автобус дальше по шоссе, а девушка скинула босоножки, бросила их в свою дорожную сумку и пошла босиком по песчаной дороге. До деревни нужно было пройти около трёхсот метров. Скоро она услышала утреннюю перекличку петухов, мычание коров, доносившееся с фермы. Трава у дороги была ещё в росе, звонко и радостно пели птицы в кустах. Деревня просыпалась, и Катя кивала соседкам, выглядывающим на неё из окон. - Привет, Катюня, наконец-то вернулась… - мать встречала её у калитки. - Спала бы, чего поднялась? - Так коз доить надо, мой день сама знаешь когда начинается… - мама обняла дочь, - а я думала, что ты ухажёра своего привезёшь знакомиться. Вроде договаривались… - Да не может он пока, или побаивается… не знаю. И вообще, может, и не надо вас знакомить. Что-то не пойму я, любовь у нас или только время провождение, - вздохнула Катя. - Вот те раз, - мама внимательно посмотрела на дочь, - ты поначалу так его добивалась. Зря я тебе