НУАР-NOIR

Фильм Дарио Ардженто «Четыре мухи на сером бархате» (1971) – не просто кульминация его «животной трилогии», включающей «Птицу с хрустальным оперением» и «Кошку о девяти хвостах», вознесшую итальянский джалло на вершину популярности. Часто его рассматривают как серьезное произведение, ища скрытые смыслы, отсылки к великим режиссерам и замысловатую связь между тремя фильмами – ведь в «Четырех мухах» присутствуют и птица, и кошка, как отсылки к предыдущим частям. Но такое толкование игнорирует ключевой аспект фильма: Ардженто сознательно создавал криминальный фарс, своеобразную пародию на собственный стиль, на то, каким он станет позже. Он стремился к нелепому, но захватывающему повествованию, в рамках строгих стилистических рамок джалло. Эта нарочитая нелепость проявляется в изобилии комедийных элементов, вплетенных в, казалось бы, серьезный сюжет. История начинается банально: барабанщик невзначай убивает человека, и этот момент запечатлевается на фотопленку случайным свидетелем. Этот

Если же посмотреть на проблему женской юбки с точки зрения социально-экономических и политических условий, то можно отметить одну закономерность. Зачастую историки относятся к изучению истории моды, особенно такой детали, как появление мини-юбки, с известной долей скептицизма, предпочитая более «серьезные» темы. В результате, общепринятые версии происхождения мини-юбки остаются размытыми и противоречивыми. Распространенное мнение связывает её появление либо с фильмом «Запретная планета» 1956 года, либо с лондонскими модными тусовками того же периода, известными своей свободной атмосферой и новаторским подходом к стилю. Однако наши исследования, вдохновлённые выходом сериала «Вавилон-Берлин», привели к неожиданному открытию, которое может существенно пересмотреть наше понимание истории мини-юбки. В ходе работы с обширными фотоархивами Бундесархива, изучая культурный и политический контекст заката Веймарской республики, мы обнаружили серию фотографий, сделанных в Берлине зимой 1934 год

Тень гильотины, словно призрак прошлого, нависает над сюжетом фильма «Дом убийств» (или «Проклятый дом», как его иногда называют), действие которого разворачивается у подножия горы Куар – загадочного холма, скрытого где-то в глубинах французской провинции. Сам ландшафт, конечно, интересен, но гораздо захватывает та неповторимая атмосфера, царящая в картине. Трудно однозначно определить жанр фильма – это как будто тщательно выверенная смесь романов Александра Дюма-отца с мрачными, почти лавкрафтовскими новеллами. Простая, казалось бы, история мести постепенно обрастает сверхъестественными деталями, окутывающими зрителя плотным туманом тайны. И, пожалуй, самая большая загадка – это почти полная неизвестность фильма в России. А ведь за его созданием стоят имена поистине выдающиеся. С одной стороны, Пьер Маньян, талантливый писатель, с другой – Жорж Лотнер, режиссер, подаривший нам шедевры французского кинематографа, такие как «Профессионал» с Бельмондо и «Смерть негодяя» с Ален Делоном.

Фильм «Чем заняться мертвецу в Денвере» (1995), то ли предшествовавший то ли паралелльный взлёту Квентина Тарантино, часто несправедливо сравнивают с его работами, такими как «Бешеные псы» и «Криминальное чтиво». Это сравнение не только неуместно, но и грубо искажает суть фильма Фледера, являющегося ярким представителем нео-нуарной волны начала 90-ых. Этот период ознаменовался неожиданным всплеском высококачественных гангстерских фильмов, словно из ниоткуда появившихся на киноэкранах, среди которых выделялись такие шедевры, как «Ромео истекает кровью» и «Король Нью-Йорка». «Чем заняться мертвецу в Денвере» стоит в одном ряду с этими кинокартинами, демонстрируя своеобразный стиль и глубину повествования, выходящие за рамки типичных гангстерских историй. Судьба самого проекта весьма примечательна. Несмотря на провал в прокате, он обрёл культовый статус благодаря распространению на видеокассетах. Любители кино оценили его гораздо выше многих других криминальных драм, что говорит о его у

Имя «Джон Смит» звучит настолько обыденно, что кажется почти невидимым — как серый костюм в толпе или безымянный голос в шуме города. Но именно эта банальность делает его идеальной маской для тех, кто прячется в тени. От кинематографа до фольклора, Джон Смит стал символом тайны, обмана, а иногда и роковой судьбы. Почему это имя так прочно вошло в культурный код, превратившись в универсальный ярлык для персонажей, лишенных прошлого или скрывающих тёмные секреты? Ответ кроется в пересечении мифа, истории и массовой культуры, где Джон Смит существует на грани между реальностью и вымыслом. Корни феномена Джона Смита уходят в раннюю американскую историю. Персонаж Джона Смита, связанный с легендой о Покахонтас, — один из первых примеров того, как имя стало инструментом мифологизации. Исторический капитан Джон Смит, один из лидеров Джеймстауна, был героем хроник, но народное сознание превратило его в фигуру полусказочную. Уже тогда в этом имени сочетались оттенки героизма и сомнительной дос

Британская лента «Цепочка» (1984) режиссёра Джека Голда – своеобразная драмеди, которая, несмотря на свою временную дистанцию, неожиданно предвосхищает стиль Гая Ричи. Сравнение, конечно, условное, поскольку Ричи в момент съемок «Цепочки» был ещё школьником. Тем не менее, в «Цепочке» прослеживаются элементы того самого ироничного, динамичного и несколько циничного взгляда на лондонскую жизнь, который позднее станет визитной карточкой Ричи. Это наблюдение обретает ещё большую силу, если вспомнить криминальную комедию «Ищейки с Бродвея» (1989), которая дополнительно размывает представление о «неповторимости» стиля Ричи, показывая, что некоторые кинематографические приёмы были уже использованы ранее. Название фильма «Цепочка» имеет двойное значение. Это не просто ювелирное украшение или цепочка на двери (хотя последняя и фигурирует в одном из эпизодов). Главный смысл заключается в цепи взаимосвязанных событий, несмотря на кажущуюся несвязанность. Объединяющим началом для всех этих истори

Советский фильм «Следы оборотня», снятый в 1986 году, представляет собой уникальный феномен кинематографической истории, загадочную киноленту, судьба которой полна неожиданных поворотов и парадоксов. Его производство, полностью развернувшееся на аргентинской земле с участием местного актерского состава, придает проекту своеобразный колорит, неповторимый оттенок, отличающий его от привычных советских картин. Эта экзотическая съемочная площадка, далекая от родных просторов СССР, заложила основу для необычной эстетики и атмосферы, пронизывающей всю ленту. Представленная на нескольких латиноамериканских кинофестивалях, картина была полностью дублирована на испанский язык, что свидетельствует о его амбициях и стремлении к международному признанию. Однако, ирония судьбы заключалась в том, что в самом Советском Союзе «Следы оборотня» демонстрировались в весьма ограниченном прокате, преимущественно на территории прибалтийских республик. Этот факт привел к удивительной ситуации, когда сегодня

Захватывающий дух вестерн-триллер «Украденный» 2017 года, снятый режиссером Нилом Джорданом, заслуживает пристального внимания, особенно в свете недавнего обсуждения сериала «Светила». Хотя оба произведения используют новозеландские пейзажи последней трети XIX века, во времена золотой лихорадки, и сочетают элементы вестерна и мистики, «Украденный» – это, прежде всего, напряженный женский триллер, лишенный ироничной легкости, присущей некоторым работам Джордана, например, «Молчи в тряпочку». Здесь нет места для шуток – атмосфера фильма пропитана безысходностью и отчаянием. Главная героиня, англичанка по происхождению, Шарлота, оказавшись на краю света, в Новой Зеландии, которую она изначально воспринимала как землю обетованную, строила тихую семейную жизнь на небольшом поместье вместе со своим мужем. Идиллия рушится в один ужасный момент, когда в дом врываются бандиты. Муж Шарлоты пытается оказать сопротивление, но погибает, а преступники, стремясь замести следы, похищают их полугодов

«Механик» 1972 года, несмотря на участие именитых кинематографистов, как за камерой, так и перед ней, часто обходят стороной. Причина этого кроется, вероятно, в полном отсутствии в картине положительных персонажей. Абсолютно все, от жертв до преступников, вызывают не сочувствие, а скорее холодное равнодушие. Это, пожалуй, и есть ключевая особенность проекта, его моральная неоднозначность, которая заставляет зрителя задуматься о природе добра и зла, и отсутствии каких-либо моральных ориентиров в мире киллеров. Фильм знаменует собой начало плодотворного сотрудничества режиссера Майкла Виннера, известного по таким криминальным драмам, как «В яблочко!», «Скорпион» и «Ночные пришельцы», и актера Чарльза Бронсона, чья карьера, казалось бы, уже близилась к закату. Виннер, однако, сумел вновь возродить интерес к Бронсону, и их совместная работа постепенно переросла в настоящий творческий тандем. Этот тандем привел к созданию культового «Хладнокровного убийцы», а затем и к трилогии «Жажда сме

Пасмурная, почти готическая атмосфера советского кинематографа породила немало шедевров, остающихся в памяти зрителей десятилетиями. Среди них особенно выделяется «Господин оформитель», знакомый даже далеким от кино людям. Однако существует другой фильм, снятый приблизительно в тот же период, «Фантастическая история», о котором вспоминают лишь немногие, несмотря на его глубокий смысл и не менее мрачную, сказочно-аллегоричную природу. Оба проекта объединяет центральная фигура – мастер, создающий кукол, чьи творения обретают, в той или иной форме, жизнь, напоминая древний миф о Пигмалионе и Галатее. В «Господине оформителе» оживление кукол происходит почти буквально, в то время как «Фантастическая история» использует более метафорический подход, намекая на алхимические тайны и магические процессы. Действие «Фантастической истории» разворачивается где-то в Европе, в атмосфере, напоминающей, с некоторой долей иронии, сумрачное рококо XVIII века. Это предположение основано на стилистике ф