Рассказы | Юлия Т.

— Полина, ну что, опять сиделку ты мне предлагаешь? — Валера откинулся на спинку стула, лицом выражая то, что ему уже изрядно надоело. — Мы уже сто раз это обсуждали, правда? — Да, обсуждали, — Полина уже не знала, сколько раз она повторяла одну и ту же просьбу. — Но что-то не меняется. Ты мне говоришь, что нет денег, но на пиво ты их находишь, а мне — нет. — Да ты что, с ума сошла?! — Валера схватил бутылку с водой, потом резким движением отставил её. — Это не то же самое, понимаешь? Ты чего ко мне пристала? Мать мне ещё не мешала, так не будь как она! Полина только выдохнула. Сколько раз она пыталась найти общий язык, а теперь уже просто сдалась. Сколько лет прошло с того дня, как Варвара Ильинична впервые заболела. Сперва ещё как-то справлялись. Полина приходила, убирала, готовила. Но теперь всё стало совершенно иначе. Она уже не знала, как вытащить себя из этого тупика. Каждое утро начиналось с того, чтобы попытаться заставить старушку сесть, накормив её, а вечером — втиснуться в п

— Ты что, совсем с ума сошла?! — Зиновий, войдя в квартиру, сразу заметил коробку с роллами. Он с остервенением выхватил чек и ударил его по столу, словно это было самое главное в его жизни. — Ты мне что, хочешь сказать, что по праздникам можно вот так, на шару, в ресторане заказывать?! — Зиновий, я не каждый день заказываю еду, это просто праздник, 8 Марта, ты сам говорил, что надо праздновать. — Полина стояла с пальто в руках, пытаясь найти силы объясниться, но она знала, что сейчас слова не помогут. — Праздник, говоришь?! — он вздернул брови, как будто ей только что предложили повеселиться на его деньги. — Ты знаешь, сколько это стоит?! А я тут вкалываю, а ты в этот момент суши заказываешь! И кто тут на чьей шее, а?! Полина отступила назад, чувствуя, как сердце сжимается. Зиновий всегда умел выдавить из неё любые силы, любой настрой, довести до нервного срыва. У неё было несколько таких вечеров, когда она втиралась в стену его недовольства, и вот она снова здесь. — Зиновий, это прос

— Ты не слышишь? Или тебе всё равно? — Галя, тяжело дыша, несла в спальню кучу белья, сжав его в руках, как старый, неприглядный пакет. — Что не слышу? — Рома оторвался от телевизора, слегка удивленный, но не вставая с кресла. — Ты меня вообще понимаешь? — Галя уселась на край кровати, все так же сжимая белье. — Сколько можно? Я не прачка, не горничная, не уборщица! Я не обязана следить за тем, чтобы твои «друзья» ночевали у нас, пачкали постельное белье и вели себя как свиньи! — Что ты? Они же друзья, не чужие люди, — Рома пожал плечами, не особо задумываясь о ситуации. — Это временно, Галь, ну что ты так? Мы ж поможем. — А мне что, Рома? — Галя с каждым словом набирала ярость, и ее голос звучал всё острее. — Я тоже человек, а не твой личный гостиничный комплекс! Роман, услышав это, вздохнул и перевел взгляд на экран, будто не особо задумываясь, насколько он виноват. — Я понимаю, что тебе тяжело, но, — начал он, едва не перебив жену, — я ж тебе говорю, это временно. Мы им помогаем. —

— Анечка, ты что, замуж собираешься? — доктор Вадим Сергеевич по-доброму усмехнулся, откидываясь в кресле и отдышавшись после смеха над очередной историей, которую рассказал Виталий, новый водитель скорой. — Ага, похоже, выхожу, — немного сжалась Аня, скользнув взглядом по залу, и тут же попыталась скрыть улыбку. Но выражение на лице сразу стало напряжённым, и она не могла не отвлечься, глядя в окно, будто искала ответы в тусклом свете. — Чего-то как-то не радостно ты про это говоришь, — заметил Вадим Сергеевич, слегка нахмурившись. — Достойный претендент, а? Если сомневаешься — не торопись. Такие, как ты, на вес золота. — Да ну что вы, Вадим Сергеевич, я обычная, — как-то даже с ноткой грусти ответила Аня, потирая глаза. — А вот мне-то лучше знать! Мы с тобой уже десять лет на одной скорой, и за это время я о тебе много что понял. — Вадим Сергеевич говорил с уверенностью. — Да, да, Вадим Сергеич, — вставил Виталик, водитель, не отрывая глаз от дороги. — Мы с вами, честно говоря, таких

— Нелька, ты что, с ума сошла? — Галина Ивановна посмотрела на подругу с укором. — Ты что, совсем не понимаешь, что с сыном творишь? Как ты его загнобила-то! Ты его как собаку к себе приклеила, а он взрослый уже, не ребёнок. — Да не смей меня учить, Галь, — Нелли Георгиевна отмахнулась, сжимая губы в тонкую линию. — Я уж точно знаю, что ему нужно. Ты смотри, как она его в лапы свои пустила! Да ещё что-то выдумывает, как она с ним мило разговаривает. Я её раскрою, сдам её, не беспокойся. Она и не думает его по-настоящему любить. — Ты прямо как прокурор, Нель! — Галина сожала плечами, выдыхая. — Может, ты это всё уже отпустишь? Он взрослый, хватит на него давить. Ты же прямо как в клетке его держишь, а потом удивляешься, что он сбегает. — Он мне не сбегает, — Нелли Георгиевна обиженно фыркнула, но в её голосе звучала уверенность. — Если сбегает — пусть, всё равно вернётся. Только я его так воспитаю, что никто его никуда не утащит. Всё будет как надо. Галина покачала головой и присела, по

— Слава Богу, что хоть Тая! — вздохнула Зоя Петровна, когда сын сообщил, что собирается жениться на дочери ее старой подруги. В голове у нее пронеслось: «Вот, наконец-то, мой Сыночка нашел свою девушку, такую же хорошую, как и сама я». Зоя и Лена были знакомы, кажется, с самых первых дней жизни своих детей. Все начиналось с прогулок по двору, с колясками, поднимавшими пыль и грохот в тишине двора. Потом их малыши росли, играли на одной и той же детской площадке, и мамы не раз встречались, обсуждая то зубы, то прикорм, то каждый новый шаг своих детей. Этим разговорам, как ни странно, не было конца. — А мой-то уже говорит предложения! — с восторгом говорила Зоя, даже не скрывая гордости за собственного сына. — А моя, между прочим, коровку умеет мычать! — отвечала Лена. Время шло, и жизнь детей не стояла на месте. Сначала Тая и Сережа оказались в одном детском саду, а потом, как ни странно, стали одноклассниками. И вот теперь, когда эти двое решили пожениться, казалось, что все было предо

— Как дачу? Какую дачу? — Сергей не понимал, как реагировать. Он стоял, стиснув зубы, чтобы не сорваться, и глазел на мать, словно она только что призналась в каком-то невероятном преступлении. — Да, дачу! — ответила Валентина Васильевна с выражением на лице, как будто только что сделала открытие века. — За свою жизнь мечтала о таком уголке, где можно покопать в земле и забыться от городской суеты. Сергей морщил лоб, а взгляд его становился всё более уставшим. Это была не просто дача — это было что-то, что могло перевернуть всё в его жизни. Его сбережения, будущее семьи... Все эти годы он с Настей и Леной строил план, который теперь превращался в обломки. — Мам, ты серьезно? — голос Сергея дрогнул, но он сдержал себя. — Ты о чём вообще? Это моя жизнь, твои деньги... Ты как могла? Валентина Васильевна поджала губы, как будто его слова — это не более чем детская шалость, которая даже не стоит того, чтобы на неё реагировать. Она взяла чашку с чаем, поставила на стол и смахнула слезинку, б

Валя сидела в комнате, уткнувшись в телефон, время от времени поглядывая на свои ногти. В голове крутились мысли о следующем шаге, о том, что ей нужно будет устроить очередной спектакль перед матерью. Она всегда так делала — тихо приходила, тихо уходила, а что происходило за дверью, оставалось за кадром. — Валька, ты опять пришла! — проговорила Нина Дмитриевна из своей темной комнаты, едва слышно, с глухим акцентом, словно срывая последние силы. — Ну, конечно, пришла, — Валя откинулась в кресле, вяло отвечая. — Ты думаешь, я что-то еще должна делать, кроме как приходить? Мать молчала, ожидая какого-то подтверждения, что ее дочери не так все равно. Но Валя не торопилась. — Мама, а ты не забыла, что ты ничего не видишь? — с невозмутимым сарказмом добавила она, поглаживая телефон. Скрипнув зубами, Нина Дмитриевна почувствовала себя в одиночестве, хотя на самом деле, ей всегда было одиноко, даже когда дочь была рядом. — Как ты не понимаешь? — ее голос начинал дрожать. — Когда это все прекр

Полина сидела в кресле и думала о том, как много времени уходит на все эти разговоры, на попытки понять, что же происходит внутри. Она смотрела на пустую стену перед собой, словно надеясь, что она начнёт говорить. Или хотя бы посочувствует. Алексей снова сидел на своём любимом месте — на краешке дивана, с ноутбуком на коленях. Он был поглощён каким-то очередным проектом, в котором явно видел весь смысл своей жизни. Полина не обижалась на него за это. В её жизни всё было под контролем — работа, дом, отношения. Она ведь тоже привыкла держать всё в своих руках, даже если этот «контроль» иногда напоминал попытку выжать воду из камня. — Лёша, ты не хочешь взять паузу? — её голос звучал тихо, почти беззвучно, как будто она боялась нарушить какую-то невидимую гармонию. — Пауза? Я тебе сказал, это последний проект, вот-вот, сейчас будет финальная версия, — он не поднял взгляда от экрана, его пальцы бегали по клавишам с такой скоростью, что казалось, они вот-вот начнут гореть. Полина сглотнула.

— Ты правда не видишь? Ты как слепая, что ли? — свекровь снова взялась за своё. Она всегда так, вот так и давила. — Он не пьёт, не курит, в доме чисто, под ногтями ни пылинки! Золото, а не мужик! — О, конечно! — Инна не выдержала, ответив с грубоватой усмешкой. — Он не пьёт, потому что лень даже за пивом сходить! Чтобы выпить, надо хоть чуть-чуть подняться с этого чёртова дивана, а его с его папашей и не оторвать! Так они, значит, вдвоём и валяются, у телевизора, под боком у мамочки. — Ой, ну ты посмотри, как ты говоришь, — фыркнула свекровь, будто и не замечая укола в её сторону. — Это ты, значит, всем обязана, а он что — не человек, что ли? — А при чём тут вообще я? Мне что, его кормить с ложечки? Мне, значит, всё надо, а ему так хорошо! Лежит, сосёт пальцы с папой, за всё отвечает мама, а я что? Приехала сюда, чтобы готовить на всю эту толпу? Как-то вдруг зашла речь о переезде. Инна и Костя только-только поженились, не дождавшись полного тридцатилетия. Жизнь у них была хорошая, не р