Приют у кота Тихона

Друзья, с наступающим вас Новым Годом!

У стекла подвального окошка, На клочке дырявого тряпья, Погибала от мороза кошка.... Серая, бездомная, ничья.....Трогала окно замерзшей лапкой И с тоской глядела сквозь стекло: Там она жила..... И пожила бы!!!!! Там тепло..... Ах, как же там тепло!!!....... Но пришли и наглухо забили!!!!!!! От нее!!! от серой, от ничьей.... Что ж вы, люди?!!!!!!!!!! люди?!!!!!!!!!! Как же вы забыли о душе??? о собственной своей?! Вы не вечны!!!!! Очень может статься, по подвалам ветошью шурша, Кошкой бесприютною скитаться Будет ваша скорбная душа....... Пожалейте, люди!!! Не губите!!!! Дайте же, хоть, что-нибудь, поесть??.... Жаль кусочка? Ладно... не кормите..... Но зачем окно забили здесь????!!!!! Вот такие ж бросили в подвале Тощего котенка год назад...... Неужели счастья вам привалит За кошачий этой смертный взгляд???!!!! Помогите, ЛЮДИ!!!! ЛЮДИ!!!! Нет..... едва ли.... Без нее хватает суеты..... И в глазах кошачьих застывали Медленно последние мечты........

БУДЬТЕ МИЛОСЕРДНЫ... Умирала кошка на морозе. Лютая в тот год была зима. И в глазах её стояли слёзы, И была она совсем одна. Поднимала лапки, греть пытаясь, И шаталась, стоя на ветру. Не упасть отчаянно старалась, Чуя смерти чёрную косу. Жалобно мяукала порою... Редкий снег ей шёрстку серебрил Брошенной хозяйскою рукою, Белый свет ей был уже не мил. Возле стройки чьей-то новой дачи Чуть живой комочек весь дрожал, Ничего для мира уж не знача. Всё сильнее ветер завывал... Умирала кошка на морозе. Сколько их, голодных и больных, Беспризорных, бегает на воле, И ненужных, вроде нас самих!

ВСТРЕЧА За окном приюта кружился снег. Крупные хлопья медленно опускались на землю, укрывая серые дорожки пушистым белым одеялом. Елена Петровна стояла у решётчатой двери вольера, вглядываясь в тёмный угол, где на старом одеяле лежала большая серая собака. – Это Рекс, – тихо сказала работница приюта Анна Михайловна, невысокая женщина в потёртом пуховике. – Хозяин умер полгода назад, а родственники сдали сюда. Сами понимаете, в таком возрасте его мало кто возьмёт... Пёс медленно поднял голову и посмотрел на посетительницу. В его карих глазах застыла такая знакомая тоска, что у Елены Петровны защемило сердце. Точно такой же взгляд она видела в зеркале каждое утро последние полгода, после того как Сергей ушёл к своей молоденькой ассистентке. – Сколько ему лет? – спросила она, не отводя глаз от собаки. – Около десяти. Но он очень спокойный, приучен к выгулу. Правда, часто грустит... "Как и я", – подумала Елена Петровна, вспоминая свою пустую трёхкомнатную квартиру, где каждая вещь напоминала о тридцати годах совместной жизни. Где по утрам больше не пахло кофе, который Сергей всегда варил для них обоих. Где в полной тишине так оглушительно тикали старые часы на стене. – Можно к нему войти? Анна Михайловна открыла вольер: – Конечно. Только не делайте резких движений. Елена Петровна осторожно шагнула внутрь. Рекс приподнялся на лапы – крупный, но какой-то весь будто потухший. На морде проступила седина, а в глазах застыл немой вопрос. – Иди сюда, мальчик, – тихонько позвала она, присаживаясь на корточки. Пёс медленно подошёл, обнюхал протянутую руку. А потом вдруг ткнулся влажным носом в ладонь и тяжело вздохнул. Этот собачий вздох был таким по-человечески усталым и одиноким, что глаза защипало от слёз. – Знаешь, – сказала Елена Петровна, осторожно поглаживая шершавую голову пса, – я тоже совсем одна. Муж ушёл, дочка в другом городе... В квартире тихо, только часы тикают. Может, попробуем быть одинокими вместе? Рекс поднял голову и внимательно посмотрел ей в глаза. В его взгляде промелькнуло что-то такое понимающее, что сердце пропустило удар. – Вы правда хотите его взять? – удивилась Анна Михайловна. – Под Новый год обычно щенков разбирают... – А что с ним не так? – вдруг с неожиданной горячностью спросила Елена Петровна. – Подумаешь, немолодой. Зато мудрый, спокойный... И глаза добрые. "И такие же грустные, как у меня", – добавила она про себя. За окном продолжал падать снег. Откуда-то издалека доносились звуки праздничной музыки – город готовился к Новому году. А здесь, в тихом вольере приюта, два одиноких существа смотрели друг на друга, и что-то важное, ещё не высказанное словами, протягивалось между ними, как тонкая, но прочная нить. – Я возьму его документы, – негромко сказала Анна Михайловна и вышла. Елена Петровна присела рядом с Рексом на старое одеяло, и пёс сразу положил голову ей на колени, будто делал так всегда. Она рассеянно перебирала жёсткую шерсть, глядя, как за окном сгущаются декабрьские сумерки. "Дочка скажет, что я сошла с ума. Соседки начнут судачить... Но разве это важно?". В груди, где последние полгода была только пустота и боль, вдруг разлилось давно забытое тепло. Будто крошечный огонёк затеплился в замёрзшем сердце, согревая и даря надежду. ПЕРВЫЕ ДНИ – Мама, ты с ума сошла! – голос дочери в телефонной трубке звенел от возмущения. – Взять старую собаку из приюта? А если она больная? А если агрессивная? И вообще, тебе сейчас нужно о себе думать, а не о бродячих животных! Елена Петровна молча смотрела, как Рекс осторожно обходит квартиру, принюхиваясь к каждому углу. Вот остановился у книжного шкафа, где раньше стояло кресло Сергея. Вот заглянул на кухню, где теперь так редко горел свет по вечерам... – Наташа, – мягко прервала она дочь, – мне пятьдесят пять, а не девяносто пять. И я прекрасно понимаю, что делаю. – Вот именно! В твоём возрасте нужно путешествовать, встречаться с подругами, а не сидеть дома со старой собакой! Это же просто... "Жалко", – мысленно закончила Елена Петровна слово, которое дочь не решилась произнести. Да, наверное, со стороны это выглядело именно так – одинокая женщина со старым псом. Классический портрет неудачницы. Рекс вдруг подошёл и положил голову ей на колени, глядя снизу вверх своими умными карими глазами. В них не было ни жалости, ни осуждения – только бесконечная собачья преданность. – Знаешь что, дочка, – вдруг твёрдо сказала Елена Петровна, – я всю жизнь старалась быть правильной. Примерной женой, заботливой мамой, хорошей сотрудницей. И что в итоге? Муж ушёл к молодой, ты в другом городе, а я осталась одна в пустой квартире. Может, хоть раз я имею право сделать то, что хочу сама? Даже если это кажется глупостью? В трубке повисло молчание. – Ладно, мам. Только обещай, что если что-то пойдёт не так... – Конечно, солнышко. С Новым годом тебя. Вечером они с Рексом сидели на кухне. За окном падал снег, на плите уютно шумел чайник. Пёс лежал у её ног, иногда поднимая голову и заглядывая в глаза – не грустит ли хозяйка? – Представляешь, – негромко сказала Елена Петровна, – я ведь первый раз в жизни встречаю Новый год одна. То есть теперь уже не одна, – она наклонилась и почесала пса за ухом. – Знаешь, сколько я этой ночью обычно готовила? Оливье, селёдка под шубой, запечённая курица... А Сергей всегда говорил... Она осеклась, комок подступил к горлу. Рекс тихонько заскулил и лизнул ей руку. – Ничего, мой хороший, – прошептала она, смахивая слезу, – прорвёмся как-нибудь. Главное, что мы теперь вдвоём. Утренние прогулки с Рексом стали для неё чем-то вроде ритуала. Она специально выходила пораньше, когда во дворе ещё не было соседок с их сочувственными взглядами и бесконечными расспросами. Пёс степенно шёл рядом, иногда останавливаясь и поджидая, если она отставала. Постепенно в квартире стали появляться собачьи вещи – миски, лежанка в углу гостиной, игрушки. Рекс особенно полюбил потрёпанного плюшевого медведя, которого Елена Петровна нашла в старых вещах дочери. Забавно было видеть, как большой серьёзный пёс осторожно носит в зубах маленького мишку. – Елена Петровна, вы бы поосторожнее с этой собакой, – предупредила соседка Мария Степановна, столкнувшись с ней у подъезда. – Мало ли что у неё за характер, вы же не знаете её прошлого... – Зато она знает моё настоящее, – неожиданно резко ответила Елена Петровна. – И, представьте себе, не осуждает меня за него. Вечерами они подолгу сидели в гостиной. Елена Петровна читала, а Рекс дремал рядом, положив голову ей на ноги. Иногда она откладывала книгу и просто смотрела на спящего пса, вспоминая, как ещё неделю назад он лежал в холодном вольере приюта, такой же одинокий, как она сама. "Может быть, – думала она, – мы нашли друг друга именно потому, что оба знаем, как больно терять тех, кого любишь. И как важно иметь кого-то рядом, кто просто будет любить тебя – без условий и оговорок, просто так... ИСПЫТАНИЕ Беда пришла внезапно. В один из февральских вечеров Рекс отказался от еды и тяжело дышал, лёжа на своей подстилке. Когда Елена Петровна попыталась погладить его, пёс тихо заскулил от боли. В ветеринарной клинике было светло и пахло лекарствами. Молодой врач долго осматривал Рекса, хмурясь и качая головой. – Требуется серьёзная операция, – наконец сказал он. – Возраст, знаете ли... Но шансы хорошие, если сделать всё вовремя. – Сколько это будет стоить? – голос Елены Петровны дрогнул. Названная сумма заставила её побледнеть. После развода с Сергеем она едва сводила концы с концами на свою скромную зарплату библиотекаря. – Подумайте, стоит ли... – врач замялся. – Всё-таки собака немолодая. Может быть, гуманнее... – Нет! – резко перебила она. – Я найду деньги. Когда можно делать операцию? Дома Елена Петровна достала из шкафа шкатулку с украшениями. Золотое кольцо на двадцатилетие свадьбы, серьги с сапфирами на юбилей, цепочка с кулоном – подарок Сергея на рождение дочери... Она столько раз собиралась выбросить всё это после его ухода, но так и не решилась. – Мам, ты в своём уме? – голос Наташи в телефоне звенел от возмущения. – Продать мамины сапфиры ради собаки? Это же семейная реликвия! – Семейная? А у нас теперь есть семья, доченька? После развода все разлетелись кто куда... А Рекс – он здесь, со мной. И он единственный, кто смотрит на меня не с жалостью, а с любовью. В трубке повисло тяжёлое молчание. – Знаешь, – наконец тихо сказала дочь, – я, наверное, впервые за последние полгода слышу в твоём голосе жизнь. Ты как будто... проснулась. – Да, – просто ответила Елена Петровна, глядя на Рекса, дремлющего на своей подстилке. – Наверное, так и есть. Ночь перед операцией они провели вместе. Елена Петровна сидела на полу рядом с собачьей лежанкой, тихонько гладя серую лобастую голову. Рекс иногда приоткрывал глаза и чуть заметно вилял хвостом. – Ты только держись, мой хороший, – шептала она. – Мы же теперь одна семья, правда? А своих не бросают... Она вспоминала, как несколько месяцев назад точно так же сидела одна в пустой квартире, раздавленная уходом мужа. Казалось, жизнь закончилась. А теперь она готова бороться – за себя, за Рекса, за их общее будущее. В комиссионный магазин она вошла, расправив плечи. Пожилой оценщик долго рассматривал украшения через лупу: – Хорошие вещи... Фирменные. Сами продаёте или муж заставил? – Сама, – твёрдо ответила она. – Они мне больше не нужны. И это была чистая правда. Все эти драгоценности были символами прошлой жизни – красивой снаружи, но пустой внутри. А сейчас у неё было что-то настоящее – живое, тёплое, требующее заботы и дающее любовь взамен. Деньги за украшения как раз хватило на операцию и послеоперационный уход. Выходя из магазина, Елена Петровна чувствовала удивительную лёгкость. Словно вместе с украшениями она окончательно отпустила своё прошлое. – Знаете, – сказала ей медсестра в ветклинике, когда Рекс уже был под наркозом, – редко кто так заботится о старых собаках. Обычно усыпляют... – А вы знаете, – улыбнулась Елена Петровна, – редко кто так заботится о женщинах в возрасте. Обычно просто списывают со счетов. Но мы с Рексом друг друга не списываем. НОВАЯ ЖИЗНЬ Весна пришла неожиданно рано. В городском парке, куда они с Рексом теперь выбирались каждое утро, зазеленела первая трава, набухли почки на деревьях. Пёс, окончательно оправившийся после операции, бодро шагал рядом, изредка поглядывая на хозяйку. – Елена Петровна! – окликнул её знакомый голос. Это была Анна Михайловна из приюта, выгуливающая двух щенков на поводках. – А я вас сразу и не узнала... Вы так похорошели! Елена Петровна смущённо улыбнулась. Она и сама замечала перемены, глядя по утрам в зеркало. Исчезла привычная складка между бровей, разгладились морщинки у губ, а в глазах появился давно забытый блеск. Куда-то делась сутулость, а седые пряди она теперь не закрашивала – просто красиво укладывала волосы. – Это всё Рекс, – она потрепала пса по голове. – С ним как-то... жить хочется. – Заходите к нам в приют, – предложила Анна Михайловна. – У нас теперь клуб любителей собак. Встречаемся, опытом делимся... Так в её жизни появились новые друзья – такие же владельцы приютских собак. Они собирались в парке, устраивали совместные прогулки, делились историями. Елена Петровна даже начала вести группу приюта в социальных сетях – пригодился её библиотечный опыт. – Мам, я приеду на выходные, – сказала как-то Наташа по телефону. – Соскучилась... И на Рекса твоего посмотреть хочу. Ты так о нём рассказываешь, будто это не собака, а минимум принц заколдованный! – Приезжай, – просто ответила Елена Петровна. – Только учти: твоя комната теперь частично оккупирована – там Рекс любит днём дремать на солнышке. Дочь приехала в субботу утром. Стояла в прихожей, удивлённо оглядывая квартиру, которая неуловимо изменилась за эти месяцы. Исчезли старые фотографии с Сергеем, зато появились новые – с Рексом. На журнальном столике лежали буклеты приюта, а в книжном шкафу теперь стояли издания по собаководству. – Знаешь, мам... – задумчиво сказала Наташа за ужином, наблюдая, как Рекс аккуратно ест из миски. – А ведь ты стала совсем другой. Я когда уезжала осенью, ты была как... потухшая. А теперь прямо светишься. – Просто я наконец-то поняла одну важную вещь, – улыбнулась Елена Петровна. – Жизнь не заканчивается ни в пятьдесят, ни в шестьдесят. Она заканчивается, только когда перестаёшь любить. Рекс, словно поняв, что речь о нём, подошёл и положил голову ей на колени. В его карих глазах отражался свет вечерней лампы, делая их похожими на янтарь. – Представляешь, – тихо добавила она, глядя на дочь, – я ведь пришла в приют, думая, что спасаю одинокого пса. А оказалось – это он спас меня. За окном шумел весенний дождь. Где-то в соседнем дворе лаяли собаки. В кухне тикали старые часы – но теперь их звук не казался таким одиноким. Елена Петровна смотрела на дочь, на Рекса, на свою обновлённую квартиру и думала о том, как причудливо порой складывается жизнь. И как важно не побояться в нужный момент открыть свое сердце – даже если все вокруг считают это безумием. Позже, укладываясь спать, она услышала, как Наташа тихонько разговаривает с Рексом в коридоре: – Спасибо тебе, что сберёг мою маму... Елена Петровна улыбнулась в темноте. Засыпая, она думала о том, что завтра их ждёт новый день, новая прогулка в парке, новые встречи. И что жизнь продолжается – простая и настоящая, полная маленьких радостей и большой любви. А Рекс, как обычно, спал возле её кровати, охраняя сон своей хозяйки. Теперь они оба знали, что больше никогда не будут одинокими. Автор: Sergeich2024. Оценили 33 человека

МЫСЛИ БЕЗДОМНОЙ КОШКИ Заберите с улицы меня… Я прошу вас, и зимой, и летом. Не проходит ночи или дня, Чтобы не мечтала я об этом. Если бы вы знали трудно как, Отыскать зимой в мороз ночлег, Как боюсь бездомных я собак… Где же ты? откликнись, человек. Я ж не виновата, что меня, Мамка у помойки родила. Что же тут поделаешь, ведь я, Все ж таки дитя любви была. Вот уже дожди опять идут, Рядом с магазином надо сесть: Может, здесь из жалости дадут Нищенке чего-нибудь поесть? Рядом с дверью я в глаза смотрю, Каждому из вас, ища приют… Я же молча с вами говорю, Что же вы не видите - я тут! Да, кошачий век- короткий век, Но надежда теплится-живет, Что найдется чудо-человек, И меня с собою позовет. Автор: Ольга Кукоева

МЫСЛИ БЕЗДОМНОЙ КОШКИ Заберите с улицы меня… Я прошу вас, и зимой, и летом. Не проходит ночи или дня, Чтобы не мечтала я об этом. Если бы вы знали трудно как, Отыскать зимой в мороз ночлег, Как боюсь бездомных я собак… Где же ты? откликнись, человек. Я ж не виновата, что меня, Мамка у помойки родила. Что же тут поделаешь, ведь я, Все ж таки дитя любви была. Вот уже дожди опять идут, Рядом с магазином надо сесть: Может, здесь из жалости дадут Нищенке чего-нибудь поесть? Рядом с дверью я в глаза смотрю, Каждому из вас, ища приют… Я же молча с вами говорю, Что же вы не видите - я тут! Да, кошачий век- короткий век, Но надежда теплится-живет, Что найдется чудо-человек, И меня с собою позовет. Автор: Ольга Кукоева

День стольника в приюте. Наша карта Сбера +79089081569