Верую, Господи верую...

«Все эти детские конкурсы красоты - это праздник педофилов. Пятилетняя кнопка попкой вертит и поёт: «Я буду вместо-вместо-вместо неё, твоя невеста, честно-честная-ё». И вихляется как взрослая баба. А в жюри сидят 60-летние жирные морды и пускают слюни на неё. Это же конец света - Содом и Гоморра! – полная утрата понимания, что такое хорошо, и что такое плохо! <…> Эти девочки, по 6-7 лет, одеты как женщины легкого поведения! Их мамы родные накрасили, заставили выучить какие-то дурацкие стишки и песенки, они будут соревноваться на сцене, на них будут смотреть старые дядьки [в жюри], а их мамы будут сидеть в зале и хлопать своим дочкам. То есть в голове – полный идиотизм, они ничего не понимают. Это и есть Содом». Протоиерей Андрей Ткачёв СОГЛАСНЫ?

Последнее стихотворение отца Анатолия написанное накануне Сретения Добрый мой человек, время любви идет. Скоро нагрянет снег, после растает лед. Только твое тепло, с нашим соединясь, Выдержит это зло, вылечит эту грязь. Будем как прежде жить и не бояться петь. Жизни живую нить не остановит смерть.

🌿Боже, дай Веры, кому не хватает, Дай Радости тем, кто всегда унывает. Смирения - кто непрестанно гордится, И Путь укажи, если кто заблудился. Дай каплю Надежды в отчаяние впавшим, И Света во тьме - никогда не видавшим... Награду дай тем, кто прощает любя, Кто плачет, страдает - дай радости дня. Дай, Боже, семью, кто способен любить, И завтрашний день, кому хочется жить… Андрей Алейник

Все человечество стремится к покою. Чтобы даже сиденье в автомобиле было мягкое, чтобы не трясло на дороге, чтобы только кнопочку нажал – и вода полилась тепленькая. Пришел в магазин – очереди нет, сорок восемь тысяч сортов колбасы, и дешево-дешево, а в кармане очень много денег, синих, зеленых, коричневых. Куда хочу, туда еду. Врачи – пожалуйста, к услугам, бесплатно, на машине за тобой приезжают, отвозят, лечат. Чтобы все было спокойно, комфортно. Если работа, то только чтобы интересная. Чтобы на работе начальник – милейший, всегда бы отпускал, не бранил за опоздания, зарплату прибавлял каждый год, да побольше, и премии. И чтобы дети послушные, и диван мягкий, и квартира большая, и потолки высокие, и телефон в каждой комнате, и ванна с голубым кафелем. Вот такое стремление: чтобы был покой, комфорт, чтобы ничего не беспокоило. Не дай Бог этого достичь. Потому что тогда мы совсем забудем Бога, совсем. Мы никогда не достигнем смирения. Потому что смирению можно научиться только в очереди. Смирению можно научиться только тогда, когда ничего нет в магазине. Смирению можно научиться, когда ты ничего не можешь вдолбить тупому чиновнику, а он тебе хитро талдычит свое и специально над тобой издевается. Вот когда он специально над тобой издевается, тогда-то ты и можешь достичь смирения. И то, что в нашей стране ничего не получается, как в других странах, а все идет наоборот,– это свидетельство не того, что начальство плохое, глупое или мы такие дураки, самый тупой народ на свете. Нет, это свидетельство того, что Бог любит нас и хочет нас заставить понять, что бесполезно нам идти против Бога, что надо нам к Нему возвращаться, надо искать того, что Он Сам имеет, то есть смирения. И все эти обстоятельства, нас постоянно смиряющие, помогают нам достичь самого главного в жизни, самой главной добродетели, которая цементирует все прочие. Прот. Димитрий Смирнов

☦️❄️Православный церковный календарь на 20 февраля, 2025 четверг 2-я приуготовительная седмица к Великому посту Поста нет. Глас 1-й Богослужебные указания. Попразднство Сретения Господня; Прп. Парфе‌ния, епископа Лампсаки‌йского (IV), прп. Луки‌ Елладского (X). Мучеников 1003 Никомидийских (303). Сщмч. Алекса‌ндра Талызина, пресвитера (1938); сщмч. Алекси‌я Троицкого, пресвитера (1942). Ряд.: 1Ин.4:20–5:21 (зач. 74). Мк.15:1–15 (зач. 66).

ТИПОЛОГИЯ МАТУШЕК. ЮМОР : Матушка-регент. Самый распространённый тип. Обычно история семьи канонична: он семинарист, она – с регентского. Если батюшка на приходе один, и приход на всю округу один, то чаще всего его жена – единственный самоотверженный певчий на всю округу. Она способна спеть в любое время дня и ночи, вне зависимости от состояния горла и гормонов, платок закрывает горло до самых ушей – на всякий случай. Знает все тропари, кондаки и величания. Единственная из прочего набора матушек, кто испытывает экзистенциальный богослужебный ужас наравне с мужем в день литургического визита архиерея. Матушка регент может выжать голос из немого, глухого и придать ему более-менее человеческий вид (читай – интонацию). Немного напоминает женщин южных кровей – ей сложно говорить с опущенными руками. По малейшему движению брови понятно, что кто-то крякнул мимо нот. Радуется, когда ей говорят «говорить не обязательно, просто кивни». На праздниках, когда гости сыты, предпочитает притвориться мёртвой, когда дело доходит до «споём, друзья!». В косметичке лежит камертон. Тяжело петь, когда просто хорошо на душе. Матушка-староста. Женщина-органайзер. На хрупких плечах лежит всё, что не алтарь. Повесить кружку для пожертвований? Она. Закупить свечи? Она. Покрасить подоконник? Она. Найти регента? Она. И если ей не сделать самой, так надо найти того, кто сделает. И договориться. И за бесплатно. И не за бесплатно. И имена в помянник записать. И найти места для подвигов. И напомнить своему любимому о подвигах. И подготовить облачения для подвигов. И встретить дорогого после подвигов, отмыть, поцеловать, накормить, уложить набираться сил к следующим подвигам. Приезд владыки воспринимает как экзистенциальный ужас любого его подвида, из которых богослужебный в наименьшей степени. Если что-то вылетело из головы – предпочтёт притвориться мёртвой. Радуется, когда ей говорят «просто не думай об этом, я решу всё сам». В косметичке лежит вышеупомянутый органайзер. Тяжело оставаться хрупкой нерешительной женщиной. Матушка-повар. Не отменяет два верхних пункта. Не просто готовит в рамках своей семьи, а окормляет пищей тленной всякого, кто причтён. Кожи на руках нет, потому что вся ушла вместе с картофельным крахмалом и средством для мытья посуды в сливное отверстие раковины. По долгу службы разговляется на день раньше официального окончания поста. Знает, как из топора, кастрюли, воды, соли и что-Бог-послал сготовить сытный вкусный обед на 50 персон из 6-ти блюд. Приезд владыки вызывает экзистенциальный ужас кулинарного характера. Особенно в пост. Предпочитает притвориться мёртвой, если кто-то спрашивает «а добавки нет?». Радуется, когда ей говорят «я заказал пирогов с доставкой». В косметичке лежат вата и средство от ожогов и порезов. Тяжело переносит тупые ножи. Матушка-препод. Счастлива, что не регент, староста или повар. Каждый день благодарит Бога за это. Редкий случай, когда гуманитарное образование – её хлеб. Но так как общество считает, что гуманитарное образование хлебом быть не может, в лучшем случае получает сухари и регулярно слушает очень смешные шутки про опиум для народа или «свободную кассу». Ведёт Закон Божий для детей, Катехизис для взрослых, огласительные беседы, и всё остальное, когда батюшка не успевает разорваться по остальным направлениям. Знает 5 способов объяснить догмат о Троице, умеет напугать прихожан страшными словами типа «акривия», «экзегет» и «сотериология». В голове прокручивает занятия почти везде и всегда. Притворяется мёртвой, если просят дать книгу с заклинаниями от хвори с рецептом «где надо мышей настоять на спирту и прочитать над ними молитву святому Прокопию». Радуется, как любой препод, когда на занятиях есть люди и они не спят. Гигиеническую помаду держит в пенале с карандашами. Тяжело притворяться блондинкой. Матушка-диакониса. Диакониса в смысле первых веков христианства. Похожа на матушку-старосту с небольшим отличием: дальше от кухни храма, но с примесью благотворительности. Сверстать и распечатать буклетики для ближайшей ЖК. Наладить контакт с сиротским приютом. Договориться с пекарским цехом о сбыте продукции малообеспеченным. Организовать сбор-раздачу вещей нуждающимся. Знает все пункты в округе по приёму изношенного текстиля на переработку. Окружающим кажется, что любая вещь в её руке должна стать золотом, который она раздаст. Предпочитает притвориться мёртвой, когда ей приносят баул вещей через день после окончания приёма-раздачи одежды. Экзистенциальный ужас испытывает редко. Радуется, когда на мобильный телефон за весь день пришло только 5 смс и то был спам. Тяжело не гневаться, когда требуют денег или еды любители халявы. Матушка-маменька. Детей больше пяти. Счастлива, что не регент, не староста, не повар, не препод, не диакониса, но при этом она всё равно и староста, и повар, и препод – только разве что своих многочисленных поповичей и поповен. О детях она помнит только их число, и не всегда может перечислить потомство в хронологической последовательности с датами рождения. Вопрос «чем занимаешься?» ставит в тупик, вызывает раздражение, а фраза «они тут у вас плохо ведут себя» может завершить жизнь вопрошателя на месте. Космонавт тайм-менеджмента. Единственная из всех, у кого экзистенциальный ужас вызывает тишина в доме при условии, что дети дома есть и они не спят, при этом эта же тишина приносит радость, когда все дома и все спят. Серьёзно не понимает, что можно делать с одним ребёнком и уж тем более как от него устать. Предпочитает притвориться мёртвой, когда намечается переезд. Косметичка размером с чемодан. Там можно найти даже надувной бассейн. Матушка светская. Нет, в церковь она, конечно, ходит, но трудоустроена и регулярно вращается в светских кругах. Статус попадьи она скрывает и принимает – порой с трудом – нецерковное общество; или не скрывает, и вокруг неё растёт свежая поросль неофитов – и тогда тоже принимает с трудом. Часто находится некто, с явным презрением относящийся к Церкви, и тогда остальные сотрудники, живо расхватав попкорн и лимонад в ближайшем продуктовом, садятся наблюдать баттл. При благоприятном исходе она становится любимицей и всеобщей жилеткой коллектива, при неблагоприятном – козой отпущения, поскольку, как известно всем, во всём мире виновата «РПЦ». При этом с трудом переживает подчёркнуто-церковную среду с соответствующей спаси-Господи лексикой. Предпочитает притвориться мёртвой, если её сотрудники увидели с мужем при исполнении. Радуется, когда чужие руки не считают в её кармане деньги. В косметичке лежит крестик и спрятанный дорожный набор ламинированных икон. Матушка-неформал. Из всех женщин, которые промелькнут перед глазами, именно на неё вы не подумаете, что она – жена священника. Берцы, косуха, локон ещё зелёных вчера волос… Или костюм эльфиской принцессы. Потом вы особенно удивитесь, если узнаете, что она – иконописец, православный психолог или мастер пошива облачений. Любит отводить внимание, чем и прикрывает мужа (в хорошем смысле!). Иногда оказывается шпионом. Экзистенциальный шок испытывает в группе обособленно-православнутых дам, которые искренне жалеют батюшку и подбирают ему новенькую матушку, получше и посимпатишней. Как бы забыв, что батюшке менять жену нельзя. Экзистенциальный ужас вызывает крик «мАатУушкааАа» через всю улицу, если она куда-то идёт. Предпочитает притвориться мёртвой, если её застали в бесформенной засаленной юбке и таком же платочке, пока она навещает какой-то монастырь со строгим дресс-кодом (дресс-код выдаётся на входе в обитель). Радуется, если ей говорят «даааа? А я их себе по-другому представлял». В косметичке рядом с ножом лежит вспухший молитвослов, впрочем, она знает его наизусть. Матушка-первая леди на приходе. Жена настоятеля, клир большой. Все её давно знают. Прошла через некоторые, если не все, вышеперечисленные статусы. Любят, ценят, уважают, считаются с её словом. Иногда излишне требуют её мнения: «мне потолок водоэмульсионкой красить или побелить мелом?» — «я травматолог. Если не дай Бог упадёте со стремянки, приходите, а краску выберите сами» — «Урааа, меня матушка назначила любимой пациенткой!» Дети уже взрослые, вкус и стиль вычищены временем, аристократическая утончённость. Некоторые из окружения за глаза обвинят в высокомерии, но в глаза смотреть боятся. Одно её появление и всем сразу хорошо. Экзистенциальный ужас уже почти ничего не вызывает. Мёртвой может не притворяться. Радуется всему. В косметичке может лежать с давних времён как нож, так и надувной бассейн. Матушка-деспотесса. Это инверсия первой леди на приходе. Её боится даже настоятель. Искусно владеет тотал-контролем. Притч таит дыхание в её присутствии, косой взгляд в сторону заставляет покрываться инеем стены. Имеет кучу знакомых и связи. Всегда всё знает. Избежать её вмешательства можно даже не пытаться. От неё не шугаются только дети и смеются, чем сильно раздражают. Молодые мамочки предпочитают не попадаться на глаза. «Не стоит щекотать дремлющего дракона» — шёпотом переговариваются накосячившие свечница и певчий. Экзистенциальный шок испытает в момент смертельной опасности, но об этом узнают только избранные. Солома подстелена почти везде, поэтому мёртвой притворяться не имеет смысла. Почти ничему не радуется. В косметичке куча пудры, пудры, пудры и румяна. Автор: Матушка Екатерина КАПТЕН

Однажды к старцу приехали из Тбилиси две женщины. Они долго беседовали, и батюшка Гавриил пригласил их к себе в келью. Посидев немного, женщины попросили у него разрешения покурить. Он, как ни в чем не бывало, позволил им покурить. Женщины спокойно начали прикуривать сигареты, как вдруг к келье подошла монахиня, прочла молитву и попросила разрешение войти. Женщины растерялись, им стало стыдно, и тут же эти зажженные сигареты всучили в руки старцу Гавриилу. И вот он сидит с двумя зажженными сигаретами в руках в своей келье, с двумя женщинами. Когда монахиня увидела старца Гавриила с двумя женщинами и с зажженными сигаретами, то, заикаясь от удивления, спросила: «Что? Как? Вы? Как так? Батюшка Гавриил, курите, что ли?» Женщины покраснели, не могли вымолвить ни слова, а батюшка посмотрел на монахиню, подняв брови, и сказал: «Да, а что? Когда хочу, с правой руки прикуриваю, а когда хочу, вот, с левой руки прикуриваю. Что здесь такого особенного?!» Монахиня извинилась и выбежала из кельи. Поняв, что произошло, те женщины бросили курить!

Святый отче Александре Свирский, моли БОГА о нас грешных!