Два родных сердечка
Глава 31
#ДвародныхсердечкаРассказыЖдановны
-Ну вот тебе, дожили до светлого дня! - ворчала Мария Ивановна,- Таня, ну сколько же это можно! Не молодушка уже, надо перестать нервничать, и за здоровьем своим следить!
Побелевший от страха Андрейка сидел возле матери, крепко стиснув руки.
Приехавшая «скорая» диагностировала у Тани гипертонический криз, накололи лекарствами, сказали идти к участковому терапевту, и уехали. Таня лежала на диване, не в силах даже пошевелиться. Сама напугалась до смерти! Вот, довела себя, настолько перенервничала. Хорошо хоть дома не одна была, когда рухнула, как куль, на пол. Внезапно голова закружилась, как «надавило»….Сроду она давление не мерила, не было…А тут подскочило. Да. Такая у нее теперь жизнь, вся в ожидании, в стрессе. Даже похудела «на нервах»-то. Есть совсем не хотелось. Готовила машинально, ходила на работу. А в голове одно. Саня. Саня. Саня. Не пишет уже долго! Сердце у Тани кровью обливалось, все чаще с ужасом думала она, а вдруг его уже нет в живых? Вдруг без вести пропал, и никто ведь не сообщит! Найдут не найдут, кто ж его знает…Ох, Господи…
-Хватит, Таня, - сурово уже сказала Мария Ивановна, - ты посмотри, вот до чего себя довела! Надо пить успокоительное, и жить дальше. Если нет никаких вестей - мож нельзя им там писать, сообщать...Но! Казенной бумажки нет? Нет! Значит живой, и никуда он не денется!
-Твои бы слова… – промямлила Таня, переворачиваясь на бок, - фух, хоть отлегло немножко.
-Мамочка, тебе лучше уже? – раздался испуганный голос рядом. Таня внезапно вспомнила про Андрейку. Пацана насмерть перепугала!
-Все нормально, сынок, не переживай, успокоила она его, прижимая к себе его светлую голову, - давление, так бывает…
Андрейка взял ее руку в свои ладони и просительно посмотрел в глаза:
-Мамочка, ты, пожалуйста, не пугай меня так больше! Я ведь не смогу без тебя!
-Ну что ты, сынок…- чуть не расплакалась Таня, - нет, конечно, как мы с тобой друг без друга? Мы же два родных сердечка!
Неделю она пробыла на «больничном», терапевт настоял, хотя чувствовала себя Таня уже лучше. Подумав, она поняла, что ничего не может поделать. Ну куда ей писать? На деревню дедушке? Мама права, нужно просто терпеливо ждать новостей. Повлиять на все это они не могут…Надо чем-то заняться! Чтобы не думать постоянно об этом. А может, ремонт в доме сделать? Ну хоть косметический. А то вернется Санька, женится. Ну что они в этом сарае будут жить? Таня по-прежнему ездила периодически туда, но, скорее, уже по привычке.
Дом ветшал, обои выгорели на солнце, ковры запылились. Да, ремонт нужен…Все некогда было, то с Витей пока, то похороны, денег не было особо ремонтироваться-то. А сейчас уж на обои, линолеум дешевенький, да краску наскребут…Надо с мамой посоветоваться. Таня была уверена, что та ее поддержит. Андрейка уже подрос – поможет. Сделают!
Таня решила немного прибраться, пока Мария Ивановна пошла на рынок, а Андрейка был в школе. Внезапно раздался телефонный звонок, Таня нехотя заковыляла в коридор.
-Мама! - раздался в трубке знакомый до боли голос.
Господи! Таня вся обмякла, только бы снова не упасть…Она прижалась спиной к стене:
-Саша…Саня, сынок…- дрожащим голосом переспросила она, думая, что сошла с ума, и ей это кажется.
-Мама! Мама! – кричал Санька, - мама, это я! Я в госпитале, но живой. Раньше не мог позвонить, вставать не разрешали!
Слезы у Тани покатились градом, принося такое огромное облегчение! Санечка, ее сынок! ЖИВ!!!
-Где ты, что с тобой, - опомнившись, кричала она в трубку, судорожно шаря по тумбочке в поисках карандаша, - ты скажи, мы приедем с Андрейкой, Саня…
-Сейчас все нормально мам, лечусь. Я в Ростове - на - Дону. Переправили. Приезжать не надо, далеко…Да и скоро комиссия, наверное, домой меня отправят…
У Тани все рухнуло внутри. Что такое? Ранение? Серьезное? Инвалид?
-Контузия...- сказал Санька, чуть помедлив, добавил, - легкая. Не переживай, мама. Я как смогу, еще позвоню вам. Бабушке и Андрейке привет!
И трубка запищала короткими гудками.
Таня вытерла лоб. Аж пот холодный выступил. Слава Богу, живой!
***
- Саша, пойдем, - сказала Оля, беря его под руку, - а то хватятся – не сносить мне головы!
Это Оля, та самая медсестра, сумела устроить так, чтобы они с Санькой во время его тихого часа, сходили на почту позвонить. Сама она сегодня была выходная. Из больницы звонить не разрешали – междугородний звонок. А их много тут лежат, если каждый звонить будет - эдак они всю больницу разорят. Санька знал, что мама, скорее всего, и так волнуется, а писать письмо, так это пока дойдет! Мама там вообще вся испереживается! С удивлением он понял, что плохо помнит номер телефона в квартире бабули. Пара дней еще ушла на то, чтобы вспомнить!
Они вышли с почты и тихонько пошли по улице. Санька быстро не мог, постоянно отдыхал, держась за локоть Оли.
-Слабый ты еще, - сказала Оля, недовольно поджав губы, - зря я тебя вытащила, позволила!
-Да нормально! - сказал Санька, - дойду! Зато маме позвонил, порадовал!
Оля посмотрела на него. Радостный такой. Пацан совсем! Но какой же симпатичный!!!
***
Оле Карпеевой было 26 лет, она приехала в Ростов на заработки из своего небольшого поселка под Азовом, устроилась работать в травматологию - куда попадали все раненые в те дни. Зарплату обещали хорошую. Можно сказать, пожертвовала собой, личной жизнью. Оля думала недолго. Как увидела объявление в газете, позвонила. А что ей, она одна. Никто ее не ждет. Родителей нет. Замужество оказалось неудачным, выскочила за этого дурака Лешку, развелась через 3 года. Слава Богу, детей не нажили, а то бы мыкалась сейчас. Ни кола ни двора! Дом в поселке – развалина. В свое время поступила она в медицинское училище, закончила, работала в городской больнице, дом бросила, жила в городе, в общежитии. А тут возможность заработать реальные деньги. У Оли была мечта – иметь свое жилье нормальное! Она заработает, подкопит...
Чего только она не повидала за все это время, чему только не научилась! Научилась и ухаживать за ранеными, и успокаивать бойцов, горюющих из-за гибели друзей, и не бояться открытых ран в «перевязочной», и держать раненых за руку, чтобы им не было так больно, пока хирург вытаскивает из них осколки, да раны зашивает. А уж о умерших и «ампутантах» и речи нет…
Да, работа была, конечно, не сахар, но она привыкла. И это был единственный ее шанс накопить на квартиру. Снова общежитие и работа. У всех работающих здесь, в этом страшном месте, куда стекались все раненые с войны, была цель. У кого квартира, у кого накопить на учебу. Пайки им выдавались, начисления дополнительные. Работали сутки через трое. Но хотя...всякое бывало. Кто-то уходил в «декрет», кто-то болел, график соблюдался не всегда. Бывало, что девчонки работали и каждый день, и с суток оставались – ребят везли много.
Приезжали сюда, как правило, одинокие. И жизнь продолжалась. Жили в общежитии все. Кто-то мечтал о том, чтобы встретить тут своего «героя». Но только что-то не получалось. Единицы только выходили замуж, а в основном… Ходят за парнями, выхаживают, а те…Наобещают с три короба и уезжают домой. Многие, как потом выясняется, к женам, или невестам. А девчонки часто беременные оставались. Сначала ждут, потом идут аборт делать. В их больнице в гинекологии всегда полный аншлаг!
И у самой Оли случались романы. И аборты тоже. Много их таких, с которыми сначала нянчишься, словно с детьми, они как с себя приходят, хвост распускают, вовсю флиртовать начинают. Поддавалась...Молодая, хотелось любви и романтики...Но вот чтобы всерьез…так не получалось. Вот с ее стороны все было серьезно, хотела найти своего человека…полюбить, да и вообще, быть кому-то нужной! Но, увы. Споткнувшись в очередной раз, Оля решила, что хватит себя мучить, да и насмотрелась на своих товарок! Работа у нее тут, и все.
И только Оля решила, что с нее хватит, как появился, как на грех, этот Неверов. Запал почему-то ей в душу! Уж кого она только не повидала… И вроде что в нем такого - 19 лет, он юнец желторотый. Ни образования еще, ни жилья…Но какие глаза! А какой он высокий и красивый! Смуглый, как цыган…Оля, как могла, старалась, желая оградить себя от этих отношений, даже перешла работать на другой пост. Но он сам к ней пришел ночью, когда она дежурила.
Пили чай, разговорились…Общее у них было - обоих родители бросили в роддоме. Саньке, правда, больше повезло – усыновили, появились у него родители. А Оля росла сама, в детском доме. Потом выпустилась, дали ей этот старый домишко в поселке, и живи как хочешь…
Сблизились они как-то стремительно, и даже разницу в возрасте не замечали. Иногда сбегали тайком из больницы к ней в «общагу». Навсегда у Саньки в памяти осталась эта комната, с плюшевыми игрушками на полке, с постерами из журналов на стенах. Как могли, девчонки создавали хоть чуточку домашнего уюта в этом их, временном жилье. В этой самой комнате Санька стал мужчиной, они как-то раз остались там наедине. Сопротивлялся он своим новым чувствам, не хотел…Но Оля была такая красивая, манящая…А ее поцелуи, сводящие с ума! Горячие руки, прерывистое дыхание...
-У меня… девушка есть, - выпалил Санька, на миг оторвавшись от нее. У него кружилась голова, он задыхался…Эта узкая кровать, они так близко друг к другу. У Саньки захватило дух.
-Да где та девушка, - расстегивая блузку и прижимаясь к нему, сказала Оля, - а я здесь, я рядом…