Предыдущая публикация
ЖИВИ! (1)
ПрологМир звезды Самас распахнул объятия, впуская в свои пределы межзвездного странника. Члены экипажа космического корабля «Либир» не заметили, как нырнули в просторы этой планетной системы. Лишь когда корабль пересек орбиту Пироиса, четвертой от светила планеты, включилась система пробуждения экипажа от криосна. Долгий путь подходил к концу.
Глава 1
Джара-да-Фа неспешно проскользнула к корабельному пульту и посмотрела на панель управления. В этот момент зрачки ее больших темно-янтарых глаз сузились, а лицевые мышцы напряглись, тем самым сдвинув изящные черные брови ближе к переносице. Джара-да-Фа выглядела уставшей. И причин для этого хватало. За время, что она находилась на корабле, ее лазурная глянцевая кожа приобрела бледно-бирюзовый оттенок, что являлось недобрым знаком увядания организма в результате сильного перенапряжения. Изменения в цвете можно было заметить только на лице, шее и кистях рук. Все остальное тело покрывал тонкий обтягивающий черный костюм с мелкочешуйчатой фактурой. Справа под ключицей поблескивал нанесенный серебристой краской знак отличия в виде закрученной спиралью раковины одного из морских головоногих моллюсков с ее родной планеты. Джара-да-Фа имела звание мастера биологических наук четвертой категории, о чем данный знак и свидетельствовал. Запястье правой руки обхватывал широкий браслет с зеркальной поверхностью. Этот незамысловатый прибор позволял удаленно управлять некоторыми системами, в том числе и внутренней связью на корабле между членами экипажа.
Руки Джара лежали на панели управления. Длинные тонкие пальцы бегали по тактильному экрану. Компьютер мгновенно распознавал отпечатки и открывал доступ к управлению системами корабля. Хотя, правильнее было бы сказать космической станции. Правда она уже давно исполняла роль межпланетного судна, дрейфуя в океане открытого космоса. Для присутствующего на «Либире» персонала доступ к системам имел ряд строгих ограничений и соответствовал рангам и должностям. Заложенные в программу ограничения не позволяли «зайти дальше допустимого». Но только не для Джара-да-Фа. Она была одной из трех членов экипажа, кто имел абсолютный доступ.
При каждом прикосновении экран высвечивал ряд символов, отображавших показания систем различных приборов. Джара-да-Фа продолжала усердно копаться в системе управления, пристально вглядываясь в экран.
Джара вспомнила Энимах. Это слово дарило теплые добрые чувства и одновременно вызывало непреодолимую тоску. Имя родной планеты жило в уме и сердце Джара-да-Фа. Богатый и щедрый мир. Просторы океанов и морей, населенных бесчисленным множеством живых существ сменялись участками суши с горами, степями и лесами… Дом полный жизни, надежд и открытий.
За спиной Джара прозвучал короткий мелодичный свист — сигнал допуска посетителя в помещение. Следом за свистом почти бесшумно разошлись в сторону двери, открывая арочный проход в командный модуль. Увлеченная своим занятием Джара не стала оборачиваться.
На пороге стоял Нари-на-Лай — высокий молодой эннай с красно-фиолетовой кожей. Вообще, цвет кожи эннаев имел многообразные оттенки. Чаще всего встречалась кожа глубоко-синего цвета, или лазурного как у Джара, а также различные варианты небесно-голубого и цвета морской волны. Все это благодаря рекомбинации соответствующих генов, их вариативности и отсутствию ярко выраженной доминантности какого-либо из них. Однако кожа такого цвета как у Нари была довольно редким явлением. Как и на Джара, на нем был такой же черный костюм. Но, в отличие от нее, Нари был ученым в области «живой и мертвой химии», также имея высшую четвертую категорию.
Нари-на-Лай шагнул внутрь командного модуля и направился к месту у пульта, где стояла Джара.
— Джаа, — она не видела, как он подошел, но голос Нари-на-Лая узнала. Только он называл ее «Джаа» и только он имел на это право. В свою очередь Джара-да-Фа пользовалась такой же привилегией и называла Нари-на-Лая просто «Найи». Особенность таких обращений означала определенную высокую степень близости в отношениях, неотъемлемо включавших в себя доверие, уважение, искренность и неподдельный интерес друг к другу. А еще так бывало, когда чаша весов отношений от дружбы клонилась в сторону того, чтобы образовать пару.
Произнеся имя своей подруги, Нари-на-Лай вежливо обозначил свое присутствие, как того и требовал этикет от приближающегося со спины.
— Найи, — мягко произнесла Джара, не отрываясь от экрана. — Как все прошло?
Несколько часов назад система энергообеспечения подала тревожный сигнал. В работе жестких световых панелей, вырабатывавших энергию от света звезды, произошел какой-то сбой. Поступление энергии начало стремительно падать. После короткой консультации с командиром корабля и разработки с ним плана действий началось устранение неполадок. Во время работы Нари в открытом космосе Джара не беспокоила его. Она знала, что канал связи будет использоваться командиром корабля, чтобы руководить действиями Нари. Лишь по окончанию ремонтных работ в эфире для нее прозвучала короткая фраза «Закончил, Джаа!». Затем Нари вернулся обратно на «Либир». Все это время, находясь в командном модуле, Джара следила за системами корабля на случай непредвиденных обстоятельств.
— Я все исправил, — сказал Нари, не вдаваясь в подробности. — Что у нас с энергообеспечением? Пока все стабильно?
— Пока да. Но взгляни сам, — и Джара жестом пригласила Нари подойти к пульту.
Нари как и Джара также имел абсолютный доступ к системе управления кораблем. Нари-на-Лай посмотрел на экран и символы отразились в его больших светло-зеленых глазах.
— Энергия снова поступает со световых панелей. Наконец-то поток стабилен, — прокомментировал увиденное Нари. — Это хорошо, но мы рассчитывали на большее. Один энергоблок уже практически исчерпан.
Слова Нари звучали спокойно, хотя ни о каком спокойствии не могло идти и речи. С того самого момента, как команда покинула родную планету, им не особо везло. Буквально сразу после выхода за пределы атмосферы транспортный модуль, в котором находилась Джара, подал сигнал о неисправности одного из маневровых двигателей. Это существенно осложнило стыковку с орбитальной станцией. И на этом, к сожалению, неприятности не закончились. Из последнего, те же жесткие панели световых батарей, которые не смогли с первого раза до конца раскрыться и принять нужный угол. Пришлось выходить в открытый космос и устранять неполадки в ручном режиме.
Нари еще раз пробежался взглядом по экрану и шумно выдохнул через нос. Затем, оторвавшись от пульта управления, пристально посмотрел на Джара. Ее усталость и напряженность не смогли ускользнуть от Нари. Он слишком хорошо знал и чувствовал свою подругу.
— Не переживай, Джаа, — руки Нари легли на плечи Джара. — Все идет вполне нормально. Ну, случился сбой. Такое бывает, ничего страшного. Базовая экономия энергии уже включена. Уверяю тебя, мы спокойно дотянем до места на той энергии, что имеем, и что получим в пути от световых батарей. Поверь, еще и останется.
Джара стало неловко за себя. Нари читал ее переживания, словно символы с пульта управления. Если бы подобные проблемы случились на станции, когда та висела на орбите Энимаха, Джара-да-Фа и бровью не повела бы. Но сейчас, вдали от дома, все было иначе.
Джара молча кивнула и натянуто улыбнулась. Нари несомненно заслуживал похвалы. И не только за проделанную работу, но за стойкость и выдержку тоже.
— Ты молодец Найи. Все так быстро исправил, — Джара провела рукой по его щеке. — Теперь я совсем спокойна. Можешь не волноваться за меня.
Больше задерживаться в командном модуле для Джара необходимости не было. Тем более что ее ждали и другие дела. Оставив Нари возле пульта, Джара направилась в свою лабораторию.
Научный модуль был разделен на три части, каждая из которых представляла собой отдельную лабораторию. Лабораторией физики руководил лично командир корабля. В лаборатории «живой и мертвой химии» ставил эксперименты Нари. А в лаборатории биологических наук проводила свои научные изыскания Джара.
Оранжевый индикатор над дверью указывал на то, что в лаборатории уже кто-то был. Система доступа распознала Джара и впустила ее в помещение. У рабочего стола в окружении колб, мензурок и различного оборудования стояла совсем молодая энная, звонким голоском напевающая веселую песенку. Лани-да-Мин — член младшего персонала и ассистент Джара-да-Фа. Невысокая милая с бледно-голубой кожей со слегка зеленоватым оттенком. По сути, присутствие на корабле этой девчонки можно было приписать разве что чудесному стечению обстоятельств.
Это хрупкое создание по ее же словам еще с детства мечтала хотя бы раз побывать на космической станции. Увлекшись с ранних лет наукой, Лани добилась впечатляющих результатов в этом деле. А далее, принялась за штурм своей давней мечты. Она записалась в космическую программу, усердно стараясь реализовать задуманное. И вот тут начались проблемы. Попасть в члены экипажа орбитальной станции оказалось крайне трудно. Насколько ее знания всегда поражали экзаменаторов, настолько здоровье Лани настораживало врачей и те, хмурясь, отрицательно качали головой, не решаясь дать ей допуск к началу предполетной подготовки. По их утверждению, Лани банально могла бы не пережить перегрузку. Процент положительного исхода при полете на орбиту был ничтожно мал. Однако опережающие возраст выдающиеся качества ученого и безудержное упорство помогли ей оказаться здесь. Немалую роль сыграл и новый препарат, разработанный в лаборатории одного из членов медицинской комиссии доктором Сану, который тоже присутствовал на корабле. Ему удалось снизить последствия перегрузки для организма. По слухам, доктор нашел под эту разработку часть средств со стороны, а остальную часть покрыл из собственных накоплений. Сразу после удачного полета Лани на станцию космическая компания тут же взяла в оборот новый препарат. Правда, самой Лани пришлось подписать еще и дополнительный документ, в котором говорилось о снятии ответственности с компании и о согласии взять на себя риски связанные с полетом. После окончания своей работы на станции, Лани-да-Мин должны были отправить обратно. Так бы и вышло, если бы не событие, которое никто не мог предугадать.
— Как у нас тут дела, Лани? — войдя в лабораторию, спросила Джара.
— Здравствуйте, мастер Джара! — весело встретила свою старшую коллегу Лани. — Я продолжила серию вчерашних экспериментов. Все идет согласно графику.
Когда Джара-да-Фа смотрела на то, как ее маленькая энергичная ассистентка с энтузиазмом копошится среди колб, внутри становилось как-то спокойнее, а на сердце легче. Джара тепло относилась к Лани. Может, потому, что всегда хотела иметь сестру, а Лани в какой-то степени давала возможность проявить подобные чувства.
— А как поживают наши подопечные? — Джара села за свой стол и включила журнал записей экспериментов.
— Все живые организмы вполне хорошо переносят полет, — ответила Лани, продолжая заниматься делами на рабочем столе и время от времени поглядывая на свою старшую коллегу. — Есть, конечно, потери в шести группах, но я немного подкорректировала среду обитания. Теперь регресс остановился.
У дальней стены лаборатории имелась дверь, которая вела в еще один отсек, именуемый «отсеком жизни». Здесь, под особым контролем системы жизнеобеспечения хранились живые образцы флоры и фауны Энимаха. Разумеется, все великолепное разнообразие жизни планеты поместиться сюда не могло. Лишь крохотная, специально отобранная часть биосферы была взята в это космическое путешествие. «Главная забота всего корабля!» — как любил повторять командир.
В рабочих моментах смешанных с разговорами на отвлеченные темы прошел остаток дня. Закончив ряд запланированных на сегодня экспериментов, Джара мягко опустилась в кресло и откинулась на его спинку. Почему-то сейчас вспоминалось, как в детстве отец увозил ее на пляж к морю.
Теплое утро. Вокруг все залито ярким мягким светом. До полуденной жары еще далеко. Джара радостно бегала пляжу. Под ногами шуршал белый песок, а недалеко от берега в море уже плавали другие отдыхающие.
Она смотрела, как плескались в воде казавшиеся ей тогда просто огромными аллокаты. Эти ящероподобные животные то ныряли, то выныривали, а иногда просто скользили по водной глади, везя на своих спинах детей и взрослых. Кто-то прибывал сюда со своими домашними питомцами, но в местном морском клубе имелся и прокат. Среди прочих аллокатов у Джара была любимица с серо-зеленой кожей и желтыми полосками по бокам. Детям не разрешалось кататься отдельно от родителей, поэтому аллокат Джара всегда был связан с аллокатом отца. Встроенное в упряжь специальное устройство позволяло передавать сигналы мозга от одного аллоката к другому. Упряжи синхронизировались таким образом, чтобы сигнал поступал только в одном направлении: от ведущего животного к ведомому. Когда, например, поворачивал ведущий аллокат, то автоматически поворачивал и второй.
Катаясь в прибрежной зоне, в воде можно было увидеть головоногих моллюсков. Их закрученные спиралью раковины, как правило, размером с ладонь имели ребристую скульптуру. Спустя время на костюме взрослой Джара будет красоваться отличительный знак в виде именно такой раковины моллюска.
Из воды время от времени появлялись желтые спинные плавники цифлонов. Эти внушительных размеров рыбы могли достигать трети длины аллоката. Уплощенные тела цифлонов с легкостью разрезали морские просторы. Когда же эти рыбы выныривали из воды, то можно было увидеть их несоизмеримо огромные фасетчатые глаза и изумрудные переливы чешуи.
— Мастер Джара, я все закончила, — вырвала свою коллегу из приятных воспоминаний Лани. — Если я Вам больше не нужна, то я пойду к себе?
— Да-да, Лани, можешь идти отдыхать. Я сама закрою лабораторию.
На сегодня дел в лаборатории больше не было, поэтому Джара внесла соответствующие записи в файл журнала экспериментов и отправилась ненадолго посетить «плантацию». Так назывался еще один модуль, где выращивались живые пищевые культуры. Разумеется, на корабле имелся запас продуктов в виде сухих концентратов и питательных смесей. Они составляли ключевую основу рациона экипажа. Но как показала практика, без живой твердой растительной пищи у эннаев постепенно могло нарушаться пищеварение. Мастера медицины и биологических наук всячески пытались решить эту проблему и, в конце концов, достигли определенных успехов. Но в итоге все равно было принято решение пристыковать к станции дополнительный небольшой модуль с «плантацией». Такое решение обуславливалось не только заботой о пищеварении членов экипажа, но и заботой об их психическом состоянии. Было замечено, что вкус, вид и консистенция родной пищи всегда поднимал настроение в сложных условиях открытого космоса. «Кусочек родного дома, который можно съесть!» — так однажды пошутила Лани.
Специального ухода или личного контроля за «плантацией» практически не требовалось. Автоматическая система, включающая в себя ряд специальных программ, следила за питанием и ростом пищевых культур. Однако ежедневного посещения этого модуля мастером биологических наук или помощником мастера было прописано протоколом.
Менее чем через четверть часа Джара с чистой совестью оставила «плантацию» под присмотром автоматики и направилась в жилой модуль, где находились каюты всех членов экипажа. В углу каждой стояла кровать-кокон наполненная теплой водой. Колыбель, как обычно называли ее, включала в себя набор сложных систем, обеспечивающих фильтрацию воды, поддержание нужной температуры и насыщение кислородом до оптимального уровня.
Получив голосовую команду, колыбель сдвинула в сторону верхнюю часть купола. Прежде чем погрузиться в воду, Джара-да-Фа подошла к небольшому прикроватному столику. Она взяла с него прозрачный, закрученный спиралью флакончик цилиндрической формы. Открыв его, Джара поднесла флакон к своей ванне и немного наклонила. В воду одна за другой упали восемь капель густой светло коричневой эмульсии. Немного подумав, Джара-да-Фа добавила еще три капли. Это средство, было широко известно и использовалось для расслабления во время сна. Ингредиентами служили всего два компонента. Первый получали из одного вида пресноводного моллюска, а второй из разновидности бурых океанических кораллов, которые населяли морское дно преимущественно в районе экватора.
Затем, Джара провела пальцем по маленькой сенсорной панели. Верхняя створка в правой части столика плавно открылась, представляю взору россыпь разноцветных шаров-ночников. Упакованные в упругую прозрачную оболочку тускло отсвечивали колонии бактерий. Здесь были шарики-ночники разных цветов: изумрудные, лиловые, янтарные, бирюзовые. Особо не выбирая, Джара сунула руку в эту кучку и достала оттуда семь разноцветных шаров. Затем она опустила в воду ночники и погасила в каюте свет центрального освещения. С наступлением темноты, держащиеся на плаву за счет воздушной камеры шары стали излучать яркие насыщенные цвета. Джара скинула с себя костюм и залезла в колыбель.
Как только Джара опустила голову в воду, пазухи ее носа герметично закрылись изнутри кожно-хрящевыми перегородками. Одновременно с этим заработали расположенные на шее под ушными раковинами жабры. Практически сразу Джара провалилась в сон.
Этой ночью ей снилось, как глубокий вечер накрыл ее родной город. Джара стояла в своей комнате, что находилась на последнем этаже жилого корпуса исследовательского центра. В помещении было темно. Только так можно было рассмотреть небо за окном. Джара просто стояла и ждала. И вдруг, это началось. Одна за другой, словно новые звезды, стали загораться яркие вспышки. Спустя несколько мгновений они, прочертив линии по ночному небу, гасли. Звездопад продолжался недолго. Вскоре небо приобрело прежний безмятежный вид. Последняя ночь на Энимахе и Джара полетит сквозь пространство холодного космоса в другую планетную систему, а именно к третьей от звезды Самас планете – Суену.
Глава 2
Джара открыла глаза. По корабельным часам наступило утро. Высунув руки изводы, Джара ухватилась за поручни по краям кровати, с привычным усилием подтянулась и практически вылетела из воды. В результате, не удержавшись, она перелетела через край кокона и упала на пол каюты. Джара с удивлением заметила, что приземлилась необычайно мягко. Через пару мгновений разгадка этого явления стала для нее очевидной. Гравитация! По каким-то пока неясным причинам она стала меньше.
Почти в ту же секунду из браслета на правом запястье раздался сигнал вызова. Стараясь двигаться предельно аккуратно, Джара приняла вызов и перенаправила его на потолочный голограф. Перед ней незамедлительно появилась голограмма взволнованного Нари. Он стоял в полный рост в своей каюте, в то время как Джара все еще продолжала сидеть на полу около своей колыбели.
— С тобой все в порядке? — быстро выпалил Нари.
— Да, в порядке, — отмахнулась Джара. — Лучше скажи, ты знаешь, что происходит?
— Вероятно, включился режим повышенной экономии энергии. Отсюда и потеря в гравитационном поле.
— Но в связи с чем?
— Станция изначально запрограммирована на экономию энергии с учетом всех будущих энергозатрат, включая высадку экипажа на поверхность вместе с биоматериалом и оборудованием. Что-то вызвало резкое падение энергии, и отсюда, по-видимому, снижение гравитации.
— По всему кораблю?
— Не обязательно. Нужно все проверить. Я прямо сейчас иду в командный модуль.
— Тогда встречаемся там.
— Хорошо, — согласился Нари и с заботой в голосе добавил. — Джаа, пожалуйста, двигайся осторожно.
— Конечно Найи.
Перемещаясь по коридорам, Джара подумала про себя, что идти при пониженной гравитации ей было очень неудобно. Уж лучше бы совсем без гравитации. Конечно, невесомость не была для Джара явлением особо привычным. Однако на ее взгляд было куда лучше парить в воздухе, передвигаясь вдоль стен, чем ежесекундно рассчитывать каждое свое усилие и стараться при следующем шаге не влететь головой в потолок.
К счастью, Джара преодолела путь без каких-либо травм. Нари уже стоял у пульта и копался в настройках системы.
— Найи, что там?
— Возможно, в прошлый раз я что-то не доделал, — рассеяно пробормотал Нари, бегая пальцами по экрану пульта управления.
«Сказал же, что все исправил. Выходит, что не все» — сердито подумала Джара и тут же устыдилась своих мыслей. Чудо, что Нари в принципе мог хоть что-то чинить на корабле. Конечно, командир мастер Фагари-на-Дир помогал в подобной работе, давая дельные советы. Но у одного и второго все же была иная специфика профессиональной деятельности.
— Кто вообще придумал это постепенное снижение гравитации?! — пробурчала Джара.
— Хочешь, я совсем ее отключу? — понимая недовольство свой подруги, предложил Нари. — Оставлю только в лабораториях, медицинском отсеке и наших спальнях.
— Да, пожалуйста, сделай так.
В процессе задания новых параметров прозвучал сигнал связи. Из динамиков пульта управления послышался хрипловатый мужской голос.
— Ребята, что у нас там?
— Система перераспределения энергии снизила гравитацию, — начал отвечать Нари. Но правда не во всех отсеках…
— Это я уже понял, — спокойно перебил голос. — Причину установить удалось?
— Был замечен всплеск активности на звезде, мастер Фагари, но вряд ли это могло стать причиной каких-то серьезных сбоев.
— Не исключено, что это галактические лучи, — рассуждая, медленно проговорил мастер Фагари-на-Дир. — Вероятно, высокоэнергетические частицы попали в чувствительную область микросхем, что и привело к сбою. Надо запустить поступательное сканирование всех систем и выяснить в чем причина. Потом доложи мне о результатах.
— Да, мастер Фагари, проверку уже начал. Но меня не меньше волнует, почему система не предупредила об этом экипаж.
— Согласен с тобой! После сканирования надо будет разобраться с системой оповещения.
— Если я вам не нужна, то я пойду к себе в лабораторию, — сказала Джара. — Надеюсь, там все в порядке.
Возражений не последовало. Она медленно выплыла из командного модуля. Нари и мастеру Фагари сейчас было чем заняться.
Конечно, в лаборатории вряд ли что-то могло произойти. Покидая научный модуль, будь то Джара, или Лани, каждый раз напоследок проверяли герметичность всех емкостей с реагентами и опытными образцами. А также правильность фиксации всего этого биохимического богатства на своих местах. Кстати, Лани! Джара совсем забыла про нее. Надо было узнать как там эта девчонка. Не перепугалась ли. И Джара-да-Фа поспешила связаться со своей ассистенткой по внутренней связи.
— Да, мастер Джара.
— Лани, как ты?
— Все нормально. Вот только ударилась головой о потолок, — затараторила Лани-да-Мин. — Что у нас вообще происходит? То есть гравитация, то нет, то какая-то не такая, как обычно.
— Ничего страшного, — поспешила успокоить свою младшую коллегу Джара. Эта недоуменная, почти детская болтовня Лани, вызвала на лице усмешку. — Сейчас нормальная гравитация будет только в спальнях жилого модуля, лабораториях и медицинском отсеке. В коридорах и прочих отсеках везде невесомость. Поняла?
— Да, все поняла, мастер Джара.
— Ты где сейчас?
— Уже в лаборатории. Сразу кинулась сюда. Ну, чтобы проверить, все ли в порядке.
— Умница. Все правильно сделала. Оставайся там, я направляюсь к тебе.
Сразу попасть из состояния невесомости в поле с нормальной гравитацией было нельзя. В мерах предосторожности на станции была создана так называемая «переходная зона», в которой гравитация по мере продвижения постепенно наращивалась. Это был совсем короткий, буквально в пять шагов отрезок, но он позволял безопасно войти в отсек с включенной гравитацией.
Попав в «переходную зону», Джара стало постепенно притягивать к полу, пока она плавно на него не опустилась. Гравитация все еще была слабой. Но уже перед самыми дверями своей лаборатории Джара почувствовала привычную силу нормального притяжения.
В лаборатории царил полный порядок. Лани уже работала в привычном режиме.
— Как дела у моей любительницы полетать под потолком? — задорно спросила Джара. — Больно ударилась?
— Больно, — обидчиво скривив губки, Лани потерла ушибленную макушку.
Вид Лани умилял, хотя Джара конечно же было ее жалко.
— Если болит голова или станет плохо, немедленно обратись к доктору Сану. Поняла меня?
— Поняла мастер Джара! – ответила Лани и, как ни в чем не бывало, приступила к запланированным на сегодня исследованиям.
Быстро разобравшись с наиболее важными делами в лаборатории и убедившись, что в ее присутствии здесь пока нет необходимости, Джара направилась к командиру корабля.
Медицинский модуль был немногим меньше научного и создавался из расчета на шесть пациентов. Его отличал белый цвет стен коридора и двери. Джара поднесла ладонь к сканеру. Система распознавания одобрительно пискнула, приглашая войти внутрь. За первой дверью была «чистая зона», в которой посетитель должен был пройти быструю процедуру дезинфекции. Следующая за «чистой зоной» дверь открылась автоматически. Сразу за ней находились палаты. В реальности это была одна большая комната с раздвигающимися перегородками, делившими помещение на коридор и шесть условных комнаток. Далее по коридору находилась операционная, встроенные в стены шкафы с лекарствами, маленький кабинет и лаборатория доктора.
В первой палате шторка была отдернута. В большой медицинской колыбели лежал уже не молодой эннай. Вода доходила до подбородка. К его капсуле были подведены различные трубки. Концы трех из них заканчивались сразу на внутренней стенке. Еще две входили в саму капсулу с водой и через катетеры подсоединялись к правой и левой руке соответственно.Концы всех трубок с внешней стороны колыбели сходились в один узел на медицинском пульте. При необходимости, доктор мог ввести необходимый препарат как внутривенно, так и в водный раствор самой капсулы.
— И кто тут к нашему командиру в гости заглянул?
Из двери в конце коридора с улыбкой на лице вышел очень высокий худой эннай. Он был примерно того же возраста, что и эннай в колыбели. Длинными шагами доктор Сану-на-Риш быстро подошел к палате своего пациента.
— Мастер Фагари, к Вам посетительница!
Джара приветливо улыбнулась доктору и подошла к колыбели командира.
— Здравствуйте, командир Фагари. Как вы сегодня?
— Вполне себе неплохо. За мной хорошо присматривают, — мастер Фагари-на-Дир перевел глаза на доктора.
— Стараюсь-стараюсь, — театрально поклонился мастер Сану. — Мы держимся довольно бодро.
— Ни на секунду не сомневаюсь доктор. Спасибо Вам огромное за все, что Вы делаете для нашего командира.
— Не только для командира, но и для моего хорошего друга. Так что не стоит никакой благодарности. Ладно, мне еще кое-что нужно сделать, так что оставлю Вас пока одних.
Тем же быстрым шагом доктор Сану покинул помещение с палатами, скрывшись за той же дверью, из которой и пришел.
— Он ушел? — спросил мастер Фагари.
— Да, папа. Скажи, как ты себя чувствуешь на самом деле? По крайней мере, не хуже, чем вчера?
Фагари-на-Дир достал из воды руку и протянул ее своей дочери. Джара нежно взяла руку отца и зажала ее между своими ладонями.
— Джара, дочь моя, все нормально. Честно.
Командир врал. Врал своей дочери, так как не хотел, ее расстраивать. Лучевая болезнь постепенно убивала Фагари-на-Дира. Лишь усилиями доктора удавалось поддерживать жизнь в быстро угасающем организме командира. Джара прекрасно понимала последствия такой болезни, но все равно хотелось верить в лучшее.
На этапе планирования полета было решено пристыковать к станции небольшой модуль с ядерным реактором. Его мощности с избытком должно было хватить абсолютно на все. Даже если бы из строя вышли все световые панели и сгорели все энергоблоки с запасами энергии, реактор покрыл бы все эти потери с лихвой! Идея казалась удачной. По счастливому стечению обстоятельств, прототип уже имелся. Его разработали для космических аппаратов, которым предстояло исследовать дальние рубежи планетной системы. Ведь чем дальше они удалялись от звезды, тем меньше их световые панели получали энергии. После непродолжительных споров группа ученых приступила к доработке прототипа. Эта и все прочие работы связанные с подготовкой к полету велись в круглосуточном режиме. Реактор доработали, успешно испытали, после чего установили в соответствующий модуль и отправили на орбиту.
На протяжении почти всего полета реактор не подводил. Корабль вошел в систему звезды Самас и успешно двигался по заданному маршруту. Но пройдя большую часть пути к намеченной цели, произошла поломка. На пульт командного модуля поступила информация о повышении температуры в реакторном ядре.
Дистанционно решить проблему не удалось. Поскольку Фагари-на-Дир был не только командиром, но еще и физиком-техником, он вместе с личным помощником отправился в модуль с реактором для выявления и устранения проблемы. Оказалось, все дело было в нарушении работы системы охлаждения. Никто не паниковал. Во время подготовки к полету экипаж прошел детальный инструктаж, включая описание возможных сбоев в работе различных систем корабля и способы их ликвидации.
Мастер Фагари с помощником начали работы по устранению неполадок. Все шло хорошо. А потом произошел разрыв защитной оболочки реактора. Помощник мастера Фагари оказался ближе к месту разрыва и практически между реактором и своим командиром. Несмотря на защитные костюмы, обоих сильно облучило. Им удалось выбраться в безопасную зону. Дабы не подвергать опасности весь остальной корабль, модуль с реактором немедленно «отстрелили». Командир остался жив, а его помощник, спустя четырнадцать дней умер.
С минуту командир и его дочь молчали. Джара заговорила первой.
— Сегодня возникли проблемы с гравитацией. Мы были с Нари в командном модуле. Я не стала вам мешать.
— Ничего страшного не произошло, — предугадывая вопрос, ответил мастер Фагари. — Да, была проблема. Сгорело несколько микросхем. Система перераспределения энергии запаниковала и на всякий случай снизила ее потребление, попутно начудив с гравитацией. У нас есть запасные микросхемы…
Речь командира прервалась сухим кашлем. Джара занесла руку над кнопкой вызова доктора, но мастер Фагари знаком показал, что не стоит этого делать. Откашлявшись, командир продолжил.
— Нужные микросхемы у нас есть. Нари уже закончил их замену. Я попросил его еще раз просканировать всю систему. А что до гравитации — мы решили пока оставить все, как есть. Если ты, конечно, не возражаешь, Джара.
— Нет, ну что ты, папа. Какие возражения? Если это необходимо, то я поддерживаю ваше с Нари решение.
Они говорили еще около получаса, пока их беседу вежливо не прервал доктор Сану, указав на время приема лекарств и дневного сна для командира.
Джара покинула палату отца и вышла из медицинского модуля. Остаток дня она провела в запланированных делах в лаборатории и в общении с Лани и Нари.
По корабельным часам наступила ночь.В коридорах зажглось дежурное освещение. Корабль погрузился в сон. Джара была в своей каюте, но спать не хотелось. Она ходила по каюте, пока не задержалась у левой от двери стены.
Здесь в нише стоял длинный закрытый аквариум с изогнутыми волнообразными стенками. За стеклом, поливаемые светом с верхней части ниши, притаились необычные живые существа – зоофиты.Эти организмы вели прикрепленный образ. Большинство из них напоминали растения с толстой ножкой, на конце которой распускался «бутон» с многочисленными извивающимися отростками по краям. С помощью этих щупалец захватывались плавающие в воде частички пищи. В естественной среде, зоофиты не брезговали и другими, значительно более мелкими, чем они сами животными.
Изначально, классифицировать этих существ было сложно из-за одновременного сходства, как с животными, так и с растениями. Но в итоге все же выяснилось, что это все-таки животные, правда, с некоторыми признаками растений.
Джара потратила немалое количество сил, времени и средств на то, чтобы собрать свою небольшую коллекцию. Подойдя к стеклу и любуясь на своих зоофитов, Джара вспоминала, как доставала представителей самых редких видов. После очередного приобретения, потратив изрядную часть зарплаты мастера, она высаживала новое животное на специально подготовленный грунт. Шаг за шагом коллекция пополнялась, пока не заполнила в допустимом объеме весь аквариум.
Подобное занятие не было редкостью для эннаев. Кто-то выращивал кораллы, кто-то интересовался моллюсками, а кто-то, как и Джара собирал свою коллекцию зоофитов. В богатых домах такие аквариумы могли порой занимать всю стену какой-нибудь комнаты. А иногда даже делались стеклянные полы, под которыми расстилался грунтовый ковер, имитируя дно водоема. Пол разбивался на несколько продольных сегментов и, каждый такой сегмент мог отличаться от другого не только рельефом и составом дна, но и наполнявшими его обитателями.
Джара смотрела, как окруженные ее заботой разноцветные зоофиты беззаботно пребывали в своей ухоженной, безупречной среде. Еще одно напоминание о доме, некогда бывшем таким же уютным и гармоничным. Энимах был всегда щедр со своими обитателями. На нем взросла и процветала жизнь, пользуясь всеми богатствами планеты. Вот только в нужный момент доминирующий на Энимахе вид оказался бессилен перед нависшей угрозой и не смог спасти ни других живых существ, ни себя, ни прекрасную планету.
В эту ночь Джара спала особенно плохо. Во сне она снова видела Энимах. Но уже совсем другой.
Суета. Повсеместная и нескончаемая. Улицы городов напоминали бегство. Картинки сами собой оживали в памяти. Словно наяву, Джара вновь видела, как по водным каналам неслись переполненные транспортные средства с перепуганными жителями. Из спокойно живущего и процветающего города, где жила и работала Джара, он превратился в бьющегося в агонии зверя. В сухопутных зонах города было не менее «жарко». Все спасались, как могли, используя, в том числе наземные дороги для побега. Вот только бежать было особо некуда.
А «он» все приближался. Грозный Анудра, как окрестили его ученые. Огромных размеров межзвездный астероид-скиталец летел прямо на планету Энимах. Расчеты перепроверялись многократно, но результат был всегда одним и тем же: столкновение неизбежно! А средствами чтобы уничтожить или сбить с курса этого гиганта эннаи не обладали.
Цивилизация, существовавшая на второй от звезды планете, доживала свои последние дни. В спешке, разумные существа прятались в подземных строениях. Кто-то хотел пережить катастрофу в воздухе, находясь на борту летательных средств в момент удара астероида. Было много и тех, кто готовил убежище под толщами морской воды. Реализовывались любые, даже самые сумасшедшие идеи и задумки по спасению. Джара-да-Фа с болью смотрела на все это. Она видела, как ее народ лишается рассудка, как сходит с ума и хватается за любое безумство в попытке спасения себя и близких. Но на всей планете едва бы нашлось хотя бы одно безопасное местечко. И даже если каким-то невероятным чудом удалось бы выжить во время столкновения со смертоносным Анудра, то последствия колоссального удара пережить было бы уже невозможно. Джара знала это. Знала, что катастрофа неизбежна и будет настолько чудовищна, что тому, кто останется на планете, или даже в пределах ее атмосферы вряд-ли удастся спастись. А вот ей, Джара-да-Фа, мастеру высшей четвертой категории биологических наук такая участь не грозила. Она попала в состав экипажа межзвездного корабля.
В спешке и в строжайшей секретности была подготовлена операция по выводу ряда модулей на орбиту планеты для стыковки их с орбитальной станцией. Затем метеоритный дождь, как предвестник скорой катастрофы, запуск двух последних модулей, ставшая космическим кораблем станция и прочь, прочь от родного дома!
Глава 3
Прошло две недели. Тихих и спокойных. А главное — без происшествий. Все системы работали в штатном режиме. Это помогло снять напряжение с членов экипажа. Все чаще в общении проскакивали шутки, велись легкие непринужденные беседы. Единственное, что серьезно беспокоило Джара, это состояние ее отца. Она старалась чаще его навещать. Однако подолгу болтать им запрещал доктор.
Здоровье мастера Фагари ухудшалось, но доктор Сану убеждал, что постарается что-нибудь придумать. Он часто сидел в своей лаборатории, стараясь найти способ если не вылечить, то хотя бы улучшить состояние командира. Несколько раз доктор заглядывал в лаборатории Джара и Нари, чтобы позаимствовать кое-какие реагенты.
В тот день работы в лаборатории практически не было. Джара вместе со своей ассистенткой Лани проводила стандартную процедуру проверки состояния организмов из модуля жизни. Почти все подопечные чувствовали себя хорошо. Конечно, здесь не было абсолютно всего биологического разнообразия Энимаха. Для этого потребовался бы не просто модуль космического корабля, а целый космический город. Живые существа в большинстве своем были представлены различными микроорганизмами, кораллами, некоторыми иглокожими, моллюсками, червями и прочими, преимущественно водными обитателями. Среди них имелось и несколько десятков видов рыб, амфибий, а еще поры и семена растений.
Более сложные, а также «капризные» в отношении колебаний факторов среды организмы отсутствовали. Собственно, для их выведения на борту «Либира» не имелось соответствующего оборудования. И виной тому было не отсутствие на Энимахе необходимых технологий. Причиной послужила ограниченность во времени создания модуля жизни, а еще целесообразность — на борт попали наименее прихотливые, имеющие высокую степень адаптации живые существа.
Для проверки жизнеспособности биоматериала, особенно с учетом всех случившихся на пути в систему звезды Самас неприятностей, ряд организмов подвергли «пробуждению» с последующим отслеживанием их состояния.
— Лани, — позвала свою ассистентку Джара-да-Фа.
— Да, мастер Джара?
— Можешь идти к себе. Сегодня больше ничего делать не будем.
— Спасибо! – весело ответила Лани, покидая лабораторию.
Выпроводив свою ассистентку, Джара заварила горячий напиток из корней двух сортов болотной колючки, растущеих в заболоченных низменностях северных лесов. Откинувшись на спинку кресла, Джара с наслаждением сделала большой глоток. Она думала о том, что сейчас немного посидит в тишине, потом сходит проведать отца и, наконец, заглянет к Нари, чтобы побыть наедине со своим другом.
Джара развернулась к компьютеру, зашла в фотоальбом и стала с трепетом рассматривать появившиеся на экране изображения. На мелькавших одна за другой фотографиях красовались высокие холмы, поросшие лесами, быстрые горные ручьии серебристые озера. А еще маленький загородный домик и они с отцом. Минуты плыли, растворяясь в теплых воспоминаниях и нежных чувствах.
Неожиданно, воздух разорвал тревожный сигнал. Сработала система безопасности. Через несколько секунд последовало сообщение «Внимание! Повреждение отсеков жилого модуля четыре и пять!», затем еще три сигнала и снова сообщение. У Джара замерло сердце. На лбу выступил холодный пот. Не теряя более ни секунды, она выбежала из лаборатории и, ловко проскочив переходную зону, поплыла в направления жилого модуля. По пути Джара в буквальном смысле перехватил Нари.
— Джаа, стой! Ты куда?
— Лани! — единственное, что смогла выдавить из себя Джара.
Этого было достаточно. Нари все понял.
— Скорей!
Они мчались настолько быстро, насколько это было возможно.
— Ты вызывала ее? — крикнул по пути Нари.
— Нет! — в своем порыве Джара забыла про то, что достаточно было вызвать Лани по внутренней связи и узнать, где она находится на данный момент.
— Ее может там и не быть, — явно не одобряя безрассудство своей подруги, ответил Нари, но останавливаться не стал.
Они прибыли на место. Свет в жилом отсеке тревожно мерцал. Пока Нари связывался с главным компьютером, Джара подбежала к пятому отсеку жилого модуля. Худшие опасения подтвердились. За стеклом смотрового окна двери стояла Лани-на-Мин. Увидев свою старшую коллегу, Лани нервно помахала рукой, словно пытаясь привлечь к себе внимание. Она жестами показала, что пробовала открыть дверь, но ничего не вышло. На лице Лани читалось беспокойство.
— Дверь не открывается, — сказала Джара подошедшему Нари. — Может просто заклинило?
— Погоди, у нас должно получиться. Высший допуск позволяет открыть любую дверь в экстренной ситуации.
Нари вошел в систему через блок контроля доступа на стене возле каюты Лани. Система открытия двери запросила подтверждение. Джара незамедлительно приложила руку, но ничего не вышло. Голос из динамика сообщил «В доступе отказано!». Джара повторила действие заново. Результат тот же.
— Попробуй ты! — обратилась она к Нари.
Тот проделал все то же самое, но дверь оставалась по-прежнему запертой.
— Это бесполезно. Надо попробовать через центральную программу открытия всех дверей. Я к пульту.
Не теряя времени, Нари понесся в командный модуль. Джара жестами показала взволнованной Лани, что все под контролем и можно успокоиться. Лани сдержано улыбнулась и кивнула в знак понимания.
— Я на месте! — раздался вскоре по внутренней связи голос Нари. — Сейчас войду в программу. Как там Лани?
— Нормально, Найи, — сдерживая нарастающее волнение, ответила Джара. — Только, пожалуйста, давай быстрее.
— Я уже в процессе. Еще немного подождите.
Пока Нари штурмовал пульт управления, Джара постаралась успокоить Лани.
— Не выходит! — прозвучал голос Нари.
— Что? — не сразу поняла Джара.
— Я говорю, что не срабатывает программа открытия дверей. Но со мной на связи мастер Фагари. Мы попробуем запустить протокол перезагрузки системы безопасности.
Сердце Джара усиленно билось. Она постаралась не выдать эмоций, чтобы не показывать их своей младшей ассистентке. Но Лани все-таки поняла, что произошло какое-то замешательство.
— Хорошо, беря себя в руки, сказала Джара. — Только сообщай мне, пожалуйста, обо всех этапах работы.
— Конечно! – откликнулся Нари. — Протокол уже запущен. Сразу как скажу, открывай дверь, бери Лани и быстро из жилого модуля к себе в лабораторию.
— Главное открой эту проклятую дверь.
— Понял!
Через минуту снова заработала система оповещения: «Опасность взрыва! Снабжение кислородом отсеков четыре и пять жилого модуля прекращено».
— Нари, что происходит? – громко и резко спросила Джара.
— Не знаю. Система безопасности зачем-то отключает подачу кислорода в эти отсеки.
— Сумасшествие какое-то! Там же все еще находится Лани!
— Не переживай, — попытался успокоить свою подругу Нари, — воздуха там хватит надолго. В крайнем случае, разрежем дверь.
В коридоре прозвучало очередное предупреждающее сообщение: «Отстрел пятого отсека через двадцать секунд».
— Что? Нет! — сорвался крик с губ Джара.
Лани замерла с недоумением на лице. Она не понимала, что сейчас происходит. По всей видимости, система оповещения уже не работала в поврежденных каютах модуля.
«Пятнадцать секунд».
— Приготовьтесь! — крикнул Нари. — Почти готово!
«Десять секунд».
Джара ждала. Нервы были натянуты до предела. Сердце билось в сумасшедшем ритме. Лани доверчиво смотрела сквозь окошко.
«Пять секунд».
Дверь оставалось запертой. Еще мгновение и …Внезапно перепуганное личико Лани начало быстро удаляться. Система безопасности отстрелила отсек. Джара смотрела, как бесконечное черное пространство космоса безжалостно проглатывало ее маленькую ассистентку. От бессилия Джара колотила кулаками по смотровому окну, пока снаружи не опустилась защитная заслонка. Затем сознание погрузилось в сумрак. Картинка перед глазами стала размытой. Пропали звуки. Джара не видела, как к ней подбежал Нари. Она не слышала как он звал ее, не почувствовала, как подхватил и потянул прочь.
Позже выяснилось, что перезагрузить систему безопасности в момент остановки работы отсеков и их отстрела было невозможно. Из отчета о происшествии удалось узнать следующее. Корабль пролетел через поток метеорных частиц. Несмотря на защиту, несколько наиболее крупных осколков повредили некоторые отсеки. Так, четвертый отсек жилого модуля оказался разгерметизирован. В пятом же был пробит накопитель энергии. Такие накопители стояли почти на каждом отсеке на случай аварии, влекущей прекращение подачи энергии. Система безопасности посчитала такое повреждение опасным и, под предлогом угрозы взрыва, произвела отстрел.
Джара сидела, опустив голову. Она сжимала в руках причудливой формы любимую ракушку Лани, с которой та практически никогда не расставалась.
— Ненавижу, — сквозь зубы процедила Джара.
— Ты о чем? — отстраненно спросил Нари, не отрывая глаз от пола.
— О системе безопасности.
— Ты же знаешь, Джаа, система работает так, чтобы защитить миссию.
— Но она не вправе принимать решение уничтожить отсек с живым, понимаешь, еще живым существом внутри!
— Понимаю, — Нари приобнял Джара за плечи. — Зато ее мечта сбылась. Помнишь, как она рвалась сюда? Никто и подумать не мог, что у маленькой Лани получится взлететь так высоко. Чтобы ее ждало на Энимахе, если бы она там осталась?
Вопрос был риторическим.
— Ты прав, — Джара смахнула слезу. — Здесь она была дома. Среди друзей.
Тот день забрал не только жизнь Лани, но и более двух десятков элементов световых панелей. А также второй и шестой энергоблоки. По понятным причинам система безопасности не тронула отсек с энергоблоками. Да и не смогла бы. Отсек составлял с основной, или по-другому,с центральной частью станции единое целое. Нари под руководством командира перераспределял энергию корабля, программируя систему на ближайшую неделю.
Отсек жизни не пострадал. Дополнительно установленные на него электростатические экраны обеспечивали его обитателей повышенной защитой. К сожалению, такой роскошью обладал только отсек жизни. На остальные модули и отсеки корабля установить подобные экраны попросту не успели.
Тянулись дни. Нари дважды пытался починить вышедшие из строя элементы световых панелей. Еще раз перенастраивал систему распределения энергии. Джара старалась отвлечь себя от тяжелых мыслей, проводя время в серии бессмысленных экспериментов.
Джара закрывала глаза. Мысли беспорядочно носились в голове. А потом каждый раз в сознании всплывала одна и та же картина. До смерти напуганное личико Лани. Ее большие сиреневые глаза смотрели с надеждой на Джара, на свою старшую коллегу и наставника. Лани верила, что ее спасут. Но Джара не смогла... И от этого никуда нельзя было деться. По щекам Джара катились крупные слезы. Губы искажались в бессильной злобе. Руки дрожали.
Как-то пролетая по коридору жилого модуля, Джара обратила внимание на промелькнувшую слева дверь в одну из кают. И уже миновав ее, Джара резко остановилась. Она развернулась и полетела обратно. Здесь на двери по-прежнему весела табличка с именем одного из членов экипажа, которого не было на борту корабля. Ее лучшей подруги и главного инженера по должности. Она должна была прибыть на станцию на таком же транспортном модуле, на котором прилетела Джара. Но этого не произошло. Ракета-носитель оторвалась от стартовой площадки и поднялась в воздух. Полет проходил нормально, но в момент отстрела боковых ускорителей один из них отделился в нештатном режиме и ударил по центральной ступени, пробив ее тонкую стенку. Ракета вспыхнула, превратившись в огненное облако. Транспортный модуль был уничтожен. Все находившиеся на его борту сгорели. Вместе с лучшей подругой Джара погибли и другие члены экипажа, включая двоих лучших техников-механиков.
Роковая, ужасная ошибка заключалась в том, что экипаж корабля разбили на две группы именно таким образом. Фагари-на-Дир успокаивал Джара, говоря, что никакой ошибки нет. Он аргументировал это тем, что для будущей миссии мастер биологических наук мог оказаться самым важным из всех членов экипажа. Джара так не думала. Все главные работы по сбору и комплектации биологического материала для будущей колонии были сделаны еще на Энимахе. А вот без хорошего инженера или профессионального механика до Суена миссия могла и не долететь.
В любом случае на борту осталась лишь часть экипажа. О тех, кто трагически погиб и не попал на корабль, напоминали таблички на дверях пустых кают. О страшной же смерти Лани напоминал еще и серый металл заслонки за смотровым окном.
Глава 4
Астрономы Энимаха приступили к поискам экзопланет вскоре после первого успешного полета в открытый космос. В первую очередь внимание уделялось изучению близлежащих звезд. Большинство найденных планет были совершенно не похожи на Энимах. Некоторые являлись огромными газовыми гигантами с разогретой до колоссальных температур атмосферой. Неудивительно, что в научном мире присутствовала и такая точка зрения, согласно которой Энимах представлялся уникальным случаем в галактике. Единственным миром, где сложились все необходимые условия для появления жизни. Так было до того, пока под пристальное наблюдение не попала звезда Самас. Астрономы смогли установить, что вокруг звезды вращается несколько планет. Наибольший интерес из всех вызвал третий мир, получивший название Суен. Эта планета была похожа на Энимах как ни одна другая. И касалось это не только схожих параметров размера и массы. Орбита Суена лежала в так называемой «зоне жизни». Поверхность планеты получала примерно столько же тепла, сколько и Энимах от своей звезды. Используя имеющийся арсенал методов исследования космоса, было установлено, что у Суена есть атмосфера. Но главное открытие состоялось благодаря новому сверхмощному телескопу. Планета являлась преимущественно водным миром, покрытым одним огромным океаном. Однако нельзя было исключать и наличие участков суши.
Совокупность всех этих факторов будоражило умы, а мысль найти на планете жизнь возбуждала воображение эннаев по всему Энимаху. Тайна возможных будущих открытий очаровывала. Все это находило отражение и в многочисленных рассказах писателей, который пытались представить себе этот мир с его возможными обитателями.
Последовали попытки «связаться» с планетой. Но, к сожалению, они ни к чему не привели. Суен хранил молчание и не отзывался на посылаемые к нему сигналы. Впрочем, ученые не теряли надежду, что жизнь в какой бы то ни было форме могла таиться под водными толщами. Интерес не остыл и исследования продолжились.
Вокруг Суена вращался приличных размеров спутник — Сальбатану. Но в отличие от своей «планеты-хозяйки», он не представлял особого интереса. Исходя из наблюдений, выяснилось, что Сальбатану не имел гидросферы. Атмосфера, скорее всего также отсутствовала, или была крайне разрежена, а вся поверхность, вероятно, представляла собой каменистую пустошь.
Технологии того времени не могли позволить отправить к Суену исследовательский модуль и получить более достоверные и полные данные в течение жизни одного поколения эннаев. Но взбудораженная открытием родственной планеты публика быстро начала сбор средств для поиска подобных технологий. Любознательность и упрямство эннаев сыграло решающую роль и необходимые средства были получены. Многочисленные исследовательские центры с многократным усилием принялись за поиск способов «ускоренной доставки» такого исследовательского аппарата в другую звездную систему. Через двенадцать лет упорных поисков был найден оптимальный и доступный на тот момент вариант. Ракета с импульсным термоядерным реактором. Еще через полтора года состоялся запуск, а спустя примерно сорок один год мир Энимаха был вознагражден за ожидание.
Трансляция первых важных данных началась еще при входе в атмосферу. Она имела плотные слои и при прохождении через них модуль сильно разогрелся. Тормозные двигатели сработали как нужно, но установленная на корпусе термозащита все равно сильно пострадала. Вдобавок к этому, парашют отстрелился раньше положенного времени. Конечно, даже при всех современных на тот момент технологиях все рассчитать было просто невозможно. Исследовательский модуль запускался на основании скудной информации о мире Суена. Ни о каком дистанционном управлении на таком расстоянии не могло быть и речи. Все корректировки проводились автономными системами. Компьютер зонда сам принимал решение, где и как производить посадку.
Плюхнувшись в океан, модуль все-таки выжил, что вызвало огромную радость у всего ученого сообщества. Первая попытка и сразу успех! Изрядно обгоревший аппарат продолжил передачу данных как о своем состоянии, так и об окружающей среде. Химический анализ взятых проб воды и воздуха Сунна показал, что их состав был вполне приемлемым, чтобы там могла прижиться и развиваться жизнь с Энимаха.
Научное сообщество буквально сходило с ума от этих новостей. Общество энаев ликовало. Сделанное открытие о Суене породило всеобщий восторг и мечты о возможной колонизации планеты! К сожалению, не такие далекие, как хотелось бы теперь…
Когда появился Анудра, в связи с приближающейся катастрофой стал вопрос о новом доме для будущих колонистов. Разумеется, споров не было. Выбор был очевиден.
***
Несмотря на весь груз бед, свалившихся на плечи оставшихся членов экипажа, в этот день настроение у всех было приподнятое. Буквально уже завтра утром по корабельному времени должны прийти новые данные с поверхности Суена. Их предоставят исследовательские зонды, которые были запущены в составе отдельного модуля, еще когда их многострадальный корабль «Либир» пролетал орбиту газового гиганта Каямана — пятой планеты от звезды Самас. Это позволит составить более подробную картину о состоянии атмосферы, океана и происходящих в них процессах. Не исключено, что с первой полученной информацией удастся сразу же познакомиться с некоторыми обитателями живого мира планеты.
От волнения Джара и Нари весь день бродили по отсекам корабля, не зная, чем себя занять. Так продолжалось, пока у Нари не возникла одна идея.
Среди прочих модулей на корабле имелся один маленький отсек. Смотровая площадка. В свое время ее создавали по большей части для космических туристов.
Выдвигались различные идеи о том, какой должна быть конструкция такой площадки. Было даже предположение сделать ее чуть ли не полностью прозрачной. Но эту мысль сразу отвергли в мерах безопасности. По итогу рассмотрения различных конструкторских решений такой задачи, площадку сконструировали в форме цилиндра. Смотровое окно, или по-другому «экран», сделали на одну шестую от всей площади смотровой площадки. Зато она могла вращаться вокруг своей оси, меняя картину обзора. Площадка была рассчитана на четыре персоны для комфортного наблюдения. Но за все время ее так и не посетил ни один космический турист.
Оказавшись на месте, Нари задал программе нужные координаты и они вместе с Джара с нетерпением стали ждать, когда площадка примет нужное положение и откроет экран. Когда движение смотрового отсека остановилось, Джара и Нари зависли перед широким смотровым окном. Металлическая панель медленно отъехала в сторону, открывая вид на бескрайний космос. Посреди этой вселенской тьмы висел голубой шарик. Нари взял за руку Джара. Она оглянулась на него и первый раз за последнее время улыбнулась. Они оба молчали и просто смотрели на планету, к которой вел долгий и сложный путь. После всех лишений и пережитых трагедий казалось абсолютно заслуженным обрести здесь новый дом.
Вечером, пребывая в своей каюте, Джара залезла в колыбель. Приятное чувство легкости начало растекаться по всему телу. Теплая вода в сочетании с успокаивающим экстрактом способствовали этому, помогая расслабиться. Мысли текли ровно, а в груди теплилась надежда. Их космический корабль, несмотря на все потери и неудачи, все-таки неуклонно приближается к цели. Уже завтра поступят новые данные с исследовательских аппаратов. Конечно, они подтвердят уже имеющуюся информацию. Но также удастся узнать и что-то новое о Суене — их будущем доме.
***
Наступило утро. Зонды успешно приводнились и данные поступили на пульт управления командного модуля. Джара нервно бегала пальцем по тактильному экрану, неоднократно отдавая команду «перепроверить результаты». Но каждый раз на экране появлялась одно и то же сообщение: «Уровень кислорода ниже уровня ЭНХ». Далее, высвечивались точные подсчеты в процентном соотношении. Показатели со всех зондов были идентичными, что исключало вероятность ошибки. Все это значило только одно: условия для жизни сложных организмов были неподходящими.
Лицо Джара исказилось от переполнявшей ее гаммы чувств. Внутри вскипали боль, злость, обида, отчаяние. Никогда Джара не позволяла себе проявлять негативные эмоции во время работы. Но сейчас сдерживаться было просто невыносимо.
Первоначальные расчеты оказались неверными и, невозможно было понять, почему так. Может это программная ошибка, или сбой в результате повреждения систем первого спускаемого аппарата, отправленного еще когда-то с Энимаха. Сбой или ошибка, которые остались незамеченным для управляющей программы. А может что-то еще. Впрочем, в данный момент задумываться над этим вряд ли имело смыл.
Наконец Джара оставила попытки перепроверки данных. Она почувствовала себя обессиленной. Голова закружилась. Ей стало плохо. Если бы сейчас действовало гравитационное поле, то у Джара скорей всего просто подкосились бы ноги и она рухнула в кресло. Вместо этого Джара оттолкнулась от пульта и медленно отлетела к стене, где и застыла в обреченной позе. Количество всего того, что пришлось пережить как на Энимахе перед полетом, так и на самом корабле было сложно описать. Джара уже готова была расплакаться от всего этого, но в следующий момент в командном модуле появился Нари. Он сразу почувствовал неладное.
— Что случилось, Джаа?
— Пришли данные разведки.
— И что там? — Нари напрягся, ожидая чего-то явно нехорошего.
— Уровень кислорода ниже уровня ЭНХ, — прошептала Джара.
Ничего не ответив, Нари подлетел к пульту управления и сам еще раз все перепроверил. Затем, шумно выдохнув, опустил голову.
— Я перепроверила десятки раз, — в глазах Джара заблестели слезы. — Вряд ли это ошибка.
— А что, если в первый раз ошибки не было? Что, если неверны данные именно с наших зондов? Не желая принимать действительность, Нари пытался найти иное объяснение тем убийственным данным, что горели на экране пульта управления.
Джара развернулась в сторону Нари и сказала практически шепотом:
— Найи, я уже ничего не знаю.
Два последующих дня проходили в тумане смятения. Разум Джара отказывался верить в происходящее. Она бродила по кораблю и не могла найти себе место. Нари, что-то бормоча себе под нос, отдавал команды исследовательским аппаратам о взятии новых проб и каждый раз с нездоровой настойчивостью перепроверял данные, ища возможную ошибку. Казалось, еще совсем немного и безумие накроет их целиком.
Помимо последних данных с Суена оставалась проблема в энергообеспечении, в результате чего было принято решение по «плантации».На корабле осталось всего четыре энная, а запасов продовольствия было как на полный состав экипажа. В сущности, особой потребности в «плантации» уже не было. Пищеварительная система оставшихся членов экипажа успела привыкнуть к питательным смесям, а свежие плоды с «плантации» в виду последних событий уже не дарили былой радости. При этом энергия на работу этого отсека продолжала расходоваться. Собрав с «плантации» последний урожай, подача энергии в этот отсек была прекращена.
Но не только «плантация» потеряла смысл для членов экипажа. Наследие Энимаха, заключенное за стальными дверями «отсека жизни» напоминало о крушении надежд. Все больше Нари и Джара завладевало тяжелое чувство от сокрушительного поражения, которое они не в силах были признать. И страшная мысль терзала их рассудки! Ведь невозможно было уйти от понимания того, что в будущем самый главный отсек, будучи смыслом всей миссии, превратится для заключенной в нем жизни в космический склеп.
Желая поберечь нервы Фагари-на-Дира, Джара и Нари не спешили рассказывать командиру о тех данных, что пришли с Суена. Однако мучительные переживания все же заставили их обратиться к мастеру Фагари за советом, предполагая, что тот сможет дать мудрый совет.
Когда Джара и Нари сообщали командиру последние новости, тот, нахмурив брови, внимательно слушал их и не перебивал. По окончанию доклада мастер Фагари, помолчав несколько секунд и тяжело вздохнув, ответил.
— Скажу вам честно ребята: я даже близко не знаю, как разрешить этот вопрос. Он скорее по вашей части, чем по моей.
Командир остановился и сделал глубокий вдох. Из-за своей болезни долгие беседы он вести уже не мог. После короткой паузы Фагари-на-Дир продолжил.
— Когда мы покинули свой дом, мы в первую очередь сделали это не для себя. При этом, мы взяли на себя определенные обязательства. Сохранить жизнь Энимаха. Где угодно. Как угодно.
Командир пристально вгляделся в лица стоявших перед ним двух молодых эннаев, а затем добавил:
— Сохранить жизнь в любой ее форме. Помните про нашу задачу и, быть может, вы найдете нужное решение.
Наконец, собравшись с духом, Нари и Джара приступили к работе. Кандидатами на роль будущих колонистов стали анаэробные организмы. Их гетеротрофным собратьям, которые не могли самостоятельно производить питательные вещества и должны были потреблять их извне, вероятно делать в океане Суена было особо нечего. А вот для хемоавтотрофов, способных при помощи неорганических соединений добывать себе пропитание среда обитания нового дома могла оказаться вполне подходящей.
Однако прежде все же требовалось выявить именно те организмы, которые будут способны адаптироваться к условиям Суена. Благо лаборатория Нари позволяла спокойно воссоздавать различные среды. Распланировав серию экспериментов и закончив день в более приподнятом настроение, чем это было до разговора с мастером Фагари, два ученых энная отправились к себе в каюты. Засыпая, они представляли, как утром возьмутся за дело.
Но, как иногда бывает, в их планы вмешался его величество случай.
Продолжение в следующей публикации..
Автор: Денис Делендик
Джара-да-Фа неспешно проскользнула к корабельному пульту и посмотрела на панель управления. В этот момент зрачки ее больших темно-янтарых глаз сузились, а лицевые мышцы напряглись, тем самым сдвинув изящные черные брови ближе к переносице. Джара-да-Фа выглядела уставшей. И причин для этого хватало. За время, что она находилась на корабле, ее лазурная глянцевая кожа приобрела бледно-бирюзовый оттенок, что являлось недобрым знаком увядания организма в результате сильного перенапряжения. Изменения в цвете можно было заметить только на лице, шее и кистях рук. Все остальное тело покрывал тонкий обтягивающий черный костюм с мелкочешуйчатой фактурой. Справа под ключицей поблескивал нанесенный серебристой краской знак отличия в виде закрученной спиралью раковины одного из морских головоногих моллюсков с ее родной планеты. Джара-да-Фа имела звание мастера биологических наук четвертой категории, о чем данный знак и свидетельствовал. Запястье правой руки обхватывал широкий браслет с зеркальной поверхностью. Этот незамысловатый прибор позволял удаленно управлять некоторыми системами, в том числе и внутренней связью на корабле между членами экипажа.
Руки Джара лежали на панели управления. Длинные тонкие пальцы бегали по тактильному экрану. Компьютер мгновенно распознавал отпечатки и открывал доступ к управлению системами корабля. Хотя, правильнее было бы сказать космической станции. Правда она уже давно исполняла роль межпланетного судна, дрейфуя в океане открытого космоса. Для присутствующего на «Либире» персонала доступ к системам имел ряд строгих ограничений и соответствовал рангам и должностям. Заложенные в программу ограничения не позволяли «зайти дальше допустимого». Но только не для Джара-да-Фа. Она была одной из трех членов экипажа, кто имел абсолютный доступ.
При каждом прикосновении экран высвечивал ряд символов, отображавших показания систем различных приборов. Джара-да-Фа продолжала усердно копаться в системе управления, пристально вглядываясь в экран.
Джара вспомнила Энимах. Это слово дарило теплые добрые чувства и одновременно вызывало непреодолимую тоску. Имя родной планеты жило в уме и сердце Джара-да-Фа. Богатый и щедрый мир. Просторы океанов и морей, населенных бесчисленным множеством живых существ сменялись участками суши с горами, степями и лесами… Дом полный жизни, надежд и открытий.
За спиной Джара прозвучал короткий мелодичный свист — сигнал допуска посетителя в помещение. Следом за свистом почти бесшумно разошлись в сторону двери, открывая арочный проход в командный модуль. Увлеченная своим занятием Джара не стала оборачиваться.
На пороге стоял Нари-на-Лай — высокий молодой эннай с красно-фиолетовой кожей. Вообще, цвет кожи эннаев имел многообразные оттенки. Чаще всего встречалась кожа глубоко-синего цвета, или лазурного как у Джара, а также различные варианты небесно-голубого и цвета морской волны. Все это благодаря рекомбинации соответствующих генов, их вариативности и отсутствию ярко выраженной доминантности какого-либо из них. Однако кожа такого цвета как у Нари была довольно редким явлением. Как и на Джара, на нем был такой же черный костюм. Но, в отличие от нее, Нари был ученым в области «живой и мертвой химии», также имея высшую четвертую категорию.
Нари-на-Лай шагнул внутрь командного модуля и направился к месту у пульта, где стояла Джара.
— Джаа, — она не видела, как он подошел, но голос Нари-на-Лая узнала. Только он называл ее «Джаа» и только он имел на это право. В свою очередь Джара-да-Фа пользовалась такой же привилегией и называла Нари-на-Лая просто «Найи». Особенность таких обращений означала определенную высокую степень близости в отношениях, неотъемлемо включавших в себя доверие, уважение, искренность и неподдельный интерес друг к другу. А еще так бывало, когда чаша весов отношений от дружбы клонилась в сторону того, чтобы образовать пару.
Произнеся имя своей подруги, Нари-на-Лай вежливо обозначил свое присутствие, как того и требовал этикет от приближающегося со спины.
— Найи, — мягко произнесла Джара, не отрываясь от экрана. — Как все прошло?
Несколько часов назад система энергообеспечения подала тревожный сигнал. В работе жестких световых панелей, вырабатывавших энергию от света звезды, произошел какой-то сбой. Поступление энергии начало стремительно падать. После короткой консультации с командиром корабля и разработки с ним плана действий началось устранение неполадок. Во время работы Нари в открытом космосе Джара не беспокоила его. Она знала, что канал связи будет использоваться командиром корабля, чтобы руководить действиями Нари. Лишь по окончанию ремонтных работ в эфире для нее прозвучала короткая фраза «Закончил, Джаа!». Затем Нари вернулся обратно на «Либир». Все это время, находясь в командном модуле, Джара следила за системами корабля на случай непредвиденных обстоятельств.
— Я все исправил, — сказал Нари, не вдаваясь в подробности. — Что у нас с энергообеспечением? Пока все стабильно?
— Пока да. Но взгляни сам, — и Джара жестом пригласила Нари подойти к пульту.
Нари как и Джара также имел абсолютный доступ к системе управления кораблем. Нари-на-Лай посмотрел на экран и символы отразились в его больших светло-зеленых глазах.
— Энергия снова поступает со световых панелей. Наконец-то поток стабилен, — прокомментировал увиденное Нари. — Это хорошо, но мы рассчитывали на большее. Один энергоблок уже практически исчерпан.
Слова Нари звучали спокойно, хотя ни о каком спокойствии не могло идти и речи. С того самого момента, как команда покинула родную планету, им не особо везло. Буквально сразу после выхода за пределы атмосферы транспортный модуль, в котором находилась Джара, подал сигнал о неисправности одного из маневровых двигателей. Это существенно осложнило стыковку с орбитальной станцией. И на этом, к сожалению, неприятности не закончились. Из последнего, те же жесткие панели световых батарей, которые не смогли с первого раза до конца раскрыться и принять нужный угол. Пришлось выходить в открытый космос и устранять неполадки в ручном режиме.
Нари еще раз пробежался взглядом по экрану и шумно выдохнул через нос. Затем, оторвавшись от пульта управления, пристально посмотрел на Джара. Ее усталость и напряженность не смогли ускользнуть от Нари. Он слишком хорошо знал и чувствовал свою подругу.
— Не переживай, Джаа, — руки Нари легли на плечи Джара. — Все идет вполне нормально. Ну, случился сбой. Такое бывает, ничего страшного. Базовая экономия энергии уже включена. Уверяю тебя, мы спокойно дотянем до места на той энергии, что имеем, и что получим в пути от световых батарей. Поверь, еще и останется.
Джара стало неловко за себя. Нари читал ее переживания, словно символы с пульта управления. Если бы подобные проблемы случились на станции, когда та висела на орбите Энимаха, Джара-да-Фа и бровью не повела бы. Но сейчас, вдали от дома, все было иначе.
Джара молча кивнула и натянуто улыбнулась. Нари несомненно заслуживал похвалы. И не только за проделанную работу, но за стойкость и выдержку тоже.
— Ты молодец Найи. Все так быстро исправил, — Джара провела рукой по его щеке. — Теперь я совсем спокойна. Можешь не волноваться за меня.
Больше задерживаться в командном модуле для Джара необходимости не было. Тем более что ее ждали и другие дела. Оставив Нари возле пульта, Джара направилась в свою лабораторию.
Научный модуль был разделен на три части, каждая из которых представляла собой отдельную лабораторию. Лабораторией физики руководил лично командир корабля. В лаборатории «живой и мертвой химии» ставил эксперименты Нари. А в лаборатории биологических наук проводила свои научные изыскания Джара.
Оранжевый индикатор над дверью указывал на то, что в лаборатории уже кто-то был. Система доступа распознала Джара и впустила ее в помещение. У рабочего стола в окружении колб, мензурок и различного оборудования стояла совсем молодая энная, звонким голоском напевающая веселую песенку. Лани-да-Мин — член младшего персонала и ассистент Джара-да-Фа. Невысокая милая с бледно-голубой кожей со слегка зеленоватым оттенком. По сути, присутствие на корабле этой девчонки можно было приписать разве что чудесному стечению обстоятельств.
Это хрупкое создание по ее же словам еще с детства мечтала хотя бы раз побывать на космической станции. Увлекшись с ранних лет наукой, Лани добилась впечатляющих результатов в этом деле. А далее, принялась за штурм своей давней мечты. Она записалась в космическую программу, усердно стараясь реализовать задуманное. И вот тут начались проблемы. Попасть в члены экипажа орбитальной станции оказалось крайне трудно. Насколько ее знания всегда поражали экзаменаторов, настолько здоровье Лани настораживало врачей и те, хмурясь, отрицательно качали головой, не решаясь дать ей допуск к началу предполетной подготовки. По их утверждению, Лани банально могла бы не пережить перегрузку. Процент положительного исхода при полете на орбиту был ничтожно мал. Однако опережающие возраст выдающиеся качества ученого и безудержное упорство помогли ей оказаться здесь. Немалую роль сыграл и новый препарат, разработанный в лаборатории одного из членов медицинской комиссии доктором Сану, который тоже присутствовал на корабле. Ему удалось снизить последствия перегрузки для организма. По слухам, доктор нашел под эту разработку часть средств со стороны, а остальную часть покрыл из собственных накоплений. Сразу после удачного полета Лани на станцию космическая компания тут же взяла в оборот новый препарат. Правда, самой Лани пришлось подписать еще и дополнительный документ, в котором говорилось о снятии ответственности с компании и о согласии взять на себя риски связанные с полетом. После окончания своей работы на станции, Лани-да-Мин должны были отправить обратно. Так бы и вышло, если бы не событие, которое никто не мог предугадать.
— Как у нас тут дела, Лани? — войдя в лабораторию, спросила Джара.
— Здравствуйте, мастер Джара! — весело встретила свою старшую коллегу Лани. — Я продолжила серию вчерашних экспериментов. Все идет согласно графику.
Когда Джара-да-Фа смотрела на то, как ее маленькая энергичная ассистентка с энтузиазмом копошится среди колб, внутри становилось как-то спокойнее, а на сердце легче. Джара тепло относилась к Лани. Может, потому, что всегда хотела иметь сестру, а Лани в какой-то степени давала возможность проявить подобные чувства.
— А как поживают наши подопечные? — Джара села за свой стол и включила журнал записей экспериментов.
— Все живые организмы вполне хорошо переносят полет, — ответила Лани, продолжая заниматься делами на рабочем столе и время от времени поглядывая на свою старшую коллегу. — Есть, конечно, потери в шести группах, но я немного подкорректировала среду обитания. Теперь регресс остановился.
У дальней стены лаборатории имелась дверь, которая вела в еще один отсек, именуемый «отсеком жизни». Здесь, под особым контролем системы жизнеобеспечения хранились живые образцы флоры и фауны Энимаха. Разумеется, все великолепное разнообразие жизни планеты поместиться сюда не могло. Лишь крохотная, специально отобранная часть биосферы была взята в это космическое путешествие. «Главная забота всего корабля!» — как любил повторять командир.
В рабочих моментах смешанных с разговорами на отвлеченные темы прошел остаток дня. Закончив ряд запланированных на сегодня экспериментов, Джара мягко опустилась в кресло и откинулась на его спинку. Почему-то сейчас вспоминалось, как в детстве отец увозил ее на пляж к морю.
Теплое утро. Вокруг все залито ярким мягким светом. До полуденной жары еще далеко. Джара радостно бегала пляжу. Под ногами шуршал белый песок, а недалеко от берега в море уже плавали другие отдыхающие.
Она смотрела, как плескались в воде казавшиеся ей тогда просто огромными аллокаты. Эти ящероподобные животные то ныряли, то выныривали, а иногда просто скользили по водной глади, везя на своих спинах детей и взрослых. Кто-то прибывал сюда со своими домашними питомцами, но в местном морском клубе имелся и прокат. Среди прочих аллокатов у Джара была любимица с серо-зеленой кожей и желтыми полосками по бокам. Детям не разрешалось кататься отдельно от родителей, поэтому аллокат Джара всегда был связан с аллокатом отца. Встроенное в упряжь специальное устройство позволяло передавать сигналы мозга от одного аллоката к другому. Упряжи синхронизировались таким образом, чтобы сигнал поступал только в одном направлении: от ведущего животного к ведомому. Когда, например, поворачивал ведущий аллокат, то автоматически поворачивал и второй.
Катаясь в прибрежной зоне, в воде можно было увидеть головоногих моллюсков. Их закрученные спиралью раковины, как правило, размером с ладонь имели ребристую скульптуру. Спустя время на костюме взрослой Джара будет красоваться отличительный знак в виде именно такой раковины моллюска.
Из воды время от времени появлялись желтые спинные плавники цифлонов. Эти внушительных размеров рыбы могли достигать трети длины аллоката. Уплощенные тела цифлонов с легкостью разрезали морские просторы. Когда же эти рыбы выныривали из воды, то можно было увидеть их несоизмеримо огромные фасетчатые глаза и изумрудные переливы чешуи.
— Мастер Джара, я все закончила, — вырвала свою коллегу из приятных воспоминаний Лани. — Если я Вам больше не нужна, то я пойду к себе?
— Да-да, Лани, можешь идти отдыхать. Я сама закрою лабораторию.
На сегодня дел в лаборатории больше не было, поэтому Джара внесла соответствующие записи в файл журнала экспериментов и отправилась ненадолго посетить «плантацию». Так назывался еще один модуль, где выращивались живые пищевые культуры. Разумеется, на корабле имелся запас продуктов в виде сухих концентратов и питательных смесей. Они составляли ключевую основу рациона экипажа. Но как показала практика, без живой твердой растительной пищи у эннаев постепенно могло нарушаться пищеварение. Мастера медицины и биологических наук всячески пытались решить эту проблему и, в конце концов, достигли определенных успехов. Но в итоге все равно было принято решение пристыковать к станции дополнительный небольшой модуль с «плантацией». Такое решение обуславливалось не только заботой о пищеварении членов экипажа, но и заботой об их психическом состоянии. Было замечено, что вкус, вид и консистенция родной пищи всегда поднимал настроение в сложных условиях открытого космоса. «Кусочек родного дома, который можно съесть!» — так однажды пошутила Лани.
Специального ухода или личного контроля за «плантацией» практически не требовалось. Автоматическая система, включающая в себя ряд специальных программ, следила за питанием и ростом пищевых культур. Однако ежедневного посещения этого модуля мастером биологических наук или помощником мастера было прописано протоколом.
Менее чем через четверть часа Джара с чистой совестью оставила «плантацию» под присмотром автоматики и направилась в жилой модуль, где находились каюты всех членов экипажа. В углу каждой стояла кровать-кокон наполненная теплой водой. Колыбель, как обычно называли ее, включала в себя набор сложных систем, обеспечивающих фильтрацию воды, поддержание нужной температуры и насыщение кислородом до оптимального уровня.
Получив голосовую команду, колыбель сдвинула в сторону верхнюю часть купола. Прежде чем погрузиться в воду, Джара-да-Фа подошла к небольшому прикроватному столику. Она взяла с него прозрачный, закрученный спиралью флакончик цилиндрической формы. Открыв его, Джара поднесла флакон к своей ванне и немного наклонила. В воду одна за другой упали восемь капель густой светло коричневой эмульсии. Немного подумав, Джара-да-Фа добавила еще три капли. Это средство, было широко известно и использовалось для расслабления во время сна. Ингредиентами служили всего два компонента. Первый получали из одного вида пресноводного моллюска, а второй из разновидности бурых океанических кораллов, которые населяли морское дно преимущественно в районе экватора.
Затем, Джара провела пальцем по маленькой сенсорной панели. Верхняя створка в правой части столика плавно открылась, представляю взору россыпь разноцветных шаров-ночников. Упакованные в упругую прозрачную оболочку тускло отсвечивали колонии бактерий. Здесь были шарики-ночники разных цветов: изумрудные, лиловые, янтарные, бирюзовые. Особо не выбирая, Джара сунула руку в эту кучку и достала оттуда семь разноцветных шаров. Затем она опустила в воду ночники и погасила в каюте свет центрального освещения. С наступлением темноты, держащиеся на плаву за счет воздушной камеры шары стали излучать яркие насыщенные цвета. Джара скинула с себя костюм и залезла в колыбель.
Как только Джара опустила голову в воду, пазухи ее носа герметично закрылись изнутри кожно-хрящевыми перегородками. Одновременно с этим заработали расположенные на шее под ушными раковинами жабры. Практически сразу Джара провалилась в сон.
Этой ночью ей снилось, как глубокий вечер накрыл ее родной город. Джара стояла в своей комнате, что находилась на последнем этаже жилого корпуса исследовательского центра. В помещении было темно. Только так можно было рассмотреть небо за окном. Джара просто стояла и ждала. И вдруг, это началось. Одна за другой, словно новые звезды, стали загораться яркие вспышки. Спустя несколько мгновений они, прочертив линии по ночному небу, гасли. Звездопад продолжался недолго. Вскоре небо приобрело прежний безмятежный вид. Последняя ночь на Энимахе и Джара полетит сквозь пространство холодного космоса в другую планетную систему, а именно к третьей от звезды Самас планете – Суену.
Глава 2
Джара открыла глаза. По корабельным часам наступило утро. Высунув руки изводы, Джара ухватилась за поручни по краям кровати, с привычным усилием подтянулась и практически вылетела из воды. В результате, не удержавшись, она перелетела через край кокона и упала на пол каюты. Джара с удивлением заметила, что приземлилась необычайно мягко. Через пару мгновений разгадка этого явления стала для нее очевидной. Гравитация! По каким-то пока неясным причинам она стала меньше.
Почти в ту же секунду из браслета на правом запястье раздался сигнал вызова. Стараясь двигаться предельно аккуратно, Джара приняла вызов и перенаправила его на потолочный голограф. Перед ней незамедлительно появилась голограмма взволнованного Нари. Он стоял в полный рост в своей каюте, в то время как Джара все еще продолжала сидеть на полу около своей колыбели.
— С тобой все в порядке? — быстро выпалил Нари.
— Да, в порядке, — отмахнулась Джара. — Лучше скажи, ты знаешь, что происходит?
— Вероятно, включился режим повышенной экономии энергии. Отсюда и потеря в гравитационном поле.
— Но в связи с чем?
— Станция изначально запрограммирована на экономию энергии с учетом всех будущих энергозатрат, включая высадку экипажа на поверхность вместе с биоматериалом и оборудованием. Что-то вызвало резкое падение энергии, и отсюда, по-видимому, снижение гравитации.
— По всему кораблю?
— Не обязательно. Нужно все проверить. Я прямо сейчас иду в командный модуль.
— Тогда встречаемся там.
— Хорошо, — согласился Нари и с заботой в голосе добавил. — Джаа, пожалуйста, двигайся осторожно.
— Конечно Найи.
Перемещаясь по коридорам, Джара подумала про себя, что идти при пониженной гравитации ей было очень неудобно. Уж лучше бы совсем без гравитации. Конечно, невесомость не была для Джара явлением особо привычным. Однако на ее взгляд было куда лучше парить в воздухе, передвигаясь вдоль стен, чем ежесекундно рассчитывать каждое свое усилие и стараться при следующем шаге не влететь головой в потолок.
К счастью, Джара преодолела путь без каких-либо травм. Нари уже стоял у пульта и копался в настройках системы.
— Найи, что там?
— Возможно, в прошлый раз я что-то не доделал, — рассеяно пробормотал Нари, бегая пальцами по экрану пульта управления.
«Сказал же, что все исправил. Выходит, что не все» — сердито подумала Джара и тут же устыдилась своих мыслей. Чудо, что Нари в принципе мог хоть что-то чинить на корабле. Конечно, командир мастер Фагари-на-Дир помогал в подобной работе, давая дельные советы. Но у одного и второго все же была иная специфика профессиональной деятельности.
— Кто вообще придумал это постепенное снижение гравитации?! — пробурчала Джара.
— Хочешь, я совсем ее отключу? — понимая недовольство свой подруги, предложил Нари. — Оставлю только в лабораториях, медицинском отсеке и наших спальнях.
— Да, пожалуйста, сделай так.
В процессе задания новых параметров прозвучал сигнал связи. Из динамиков пульта управления послышался хрипловатый мужской голос.
— Ребята, что у нас там?
— Система перераспределения энергии снизила гравитацию, — начал отвечать Нари. Но правда не во всех отсеках…
— Это я уже понял, — спокойно перебил голос. — Причину установить удалось?
— Был замечен всплеск активности на звезде, мастер Фагари, но вряд ли это могло стать причиной каких-то серьезных сбоев.
— Не исключено, что это галактические лучи, — рассуждая, медленно проговорил мастер Фагари-на-Дир. — Вероятно, высокоэнергетические частицы попали в чувствительную область микросхем, что и привело к сбою. Надо запустить поступательное сканирование всех систем и выяснить в чем причина. Потом доложи мне о результатах.
— Да, мастер Фагари, проверку уже начал. Но меня не меньше волнует, почему система не предупредила об этом экипаж.
— Согласен с тобой! После сканирования надо будет разобраться с системой оповещения.
— Если я вам не нужна, то я пойду к себе в лабораторию, — сказала Джара. — Надеюсь, там все в порядке.
Возражений не последовало. Она медленно выплыла из командного модуля. Нари и мастеру Фагари сейчас было чем заняться.
Конечно, в лаборатории вряд ли что-то могло произойти. Покидая научный модуль, будь то Джара, или Лани, каждый раз напоследок проверяли герметичность всех емкостей с реагентами и опытными образцами. А также правильность фиксации всего этого биохимического богатства на своих местах. Кстати, Лани! Джара совсем забыла про нее. Надо было узнать как там эта девчонка. Не перепугалась ли. И Джара-да-Фа поспешила связаться со своей ассистенткой по внутренней связи.
— Да, мастер Джара.
— Лани, как ты?
— Все нормально. Вот только ударилась головой о потолок, — затараторила Лани-да-Мин. — Что у нас вообще происходит? То есть гравитация, то нет, то какая-то не такая, как обычно.
— Ничего страшного, — поспешила успокоить свою младшую коллегу Джара. Эта недоуменная, почти детская болтовня Лани, вызвала на лице усмешку. — Сейчас нормальная гравитация будет только в спальнях жилого модуля, лабораториях и медицинском отсеке. В коридорах и прочих отсеках везде невесомость. Поняла?
— Да, все поняла, мастер Джара.
— Ты где сейчас?
— Уже в лаборатории. Сразу кинулась сюда. Ну, чтобы проверить, все ли в порядке.
— Умница. Все правильно сделала. Оставайся там, я направляюсь к тебе.
Сразу попасть из состояния невесомости в поле с нормальной гравитацией было нельзя. В мерах предосторожности на станции была создана так называемая «переходная зона», в которой гравитация по мере продвижения постепенно наращивалась. Это был совсем короткий, буквально в пять шагов отрезок, но он позволял безопасно войти в отсек с включенной гравитацией.
Попав в «переходную зону», Джара стало постепенно притягивать к полу, пока она плавно на него не опустилась. Гравитация все еще была слабой. Но уже перед самыми дверями своей лаборатории Джара почувствовала привычную силу нормального притяжения.
В лаборатории царил полный порядок. Лани уже работала в привычном режиме.
— Как дела у моей любительницы полетать под потолком? — задорно спросила Джара. — Больно ударилась?
— Больно, — обидчиво скривив губки, Лани потерла ушибленную макушку.
Вид Лани умилял, хотя Джара конечно же было ее жалко.
— Если болит голова или станет плохо, немедленно обратись к доктору Сану. Поняла меня?
— Поняла мастер Джара! – ответила Лани и, как ни в чем не бывало, приступила к запланированным на сегодня исследованиям.
Быстро разобравшись с наиболее важными делами в лаборатории и убедившись, что в ее присутствии здесь пока нет необходимости, Джара направилась к командиру корабля.
Медицинский модуль был немногим меньше научного и создавался из расчета на шесть пациентов. Его отличал белый цвет стен коридора и двери. Джара поднесла ладонь к сканеру. Система распознавания одобрительно пискнула, приглашая войти внутрь. За первой дверью была «чистая зона», в которой посетитель должен был пройти быструю процедуру дезинфекции. Следующая за «чистой зоной» дверь открылась автоматически. Сразу за ней находились палаты. В реальности это была одна большая комната с раздвигающимися перегородками, делившими помещение на коридор и шесть условных комнаток. Далее по коридору находилась операционная, встроенные в стены шкафы с лекарствами, маленький кабинет и лаборатория доктора.
В первой палате шторка была отдернута. В большой медицинской колыбели лежал уже не молодой эннай. Вода доходила до подбородка. К его капсуле были подведены различные трубки. Концы трех из них заканчивались сразу на внутренней стенке. Еще две входили в саму капсулу с водой и через катетеры подсоединялись к правой и левой руке соответственно.Концы всех трубок с внешней стороны колыбели сходились в один узел на медицинском пульте. При необходимости, доктор мог ввести необходимый препарат как внутривенно, так и в водный раствор самой капсулы.
— И кто тут к нашему командиру в гости заглянул?
Из двери в конце коридора с улыбкой на лице вышел очень высокий худой эннай. Он был примерно того же возраста, что и эннай в колыбели. Длинными шагами доктор Сану-на-Риш быстро подошел к палате своего пациента.
— Мастер Фагари, к Вам посетительница!
Джара приветливо улыбнулась доктору и подошла к колыбели командира.
— Здравствуйте, командир Фагари. Как вы сегодня?
— Вполне себе неплохо. За мной хорошо присматривают, — мастер Фагари-на-Дир перевел глаза на доктора.
— Стараюсь-стараюсь, — театрально поклонился мастер Сану. — Мы держимся довольно бодро.
— Ни на секунду не сомневаюсь доктор. Спасибо Вам огромное за все, что Вы делаете для нашего командира.
— Не только для командира, но и для моего хорошего друга. Так что не стоит никакой благодарности. Ладно, мне еще кое-что нужно сделать, так что оставлю Вас пока одних.
Тем же быстрым шагом доктор Сану покинул помещение с палатами, скрывшись за той же дверью, из которой и пришел.
— Он ушел? — спросил мастер Фагари.
— Да, папа. Скажи, как ты себя чувствуешь на самом деле? По крайней мере, не хуже, чем вчера?
Фагари-на-Дир достал из воды руку и протянул ее своей дочери. Джара нежно взяла руку отца и зажала ее между своими ладонями.
— Джара, дочь моя, все нормально. Честно.
Командир врал. Врал своей дочери, так как не хотел, ее расстраивать. Лучевая болезнь постепенно убивала Фагари-на-Дира. Лишь усилиями доктора удавалось поддерживать жизнь в быстро угасающем организме командира. Джара прекрасно понимала последствия такой болезни, но все равно хотелось верить в лучшее.
На этапе планирования полета было решено пристыковать к станции небольшой модуль с ядерным реактором. Его мощности с избытком должно было хватить абсолютно на все. Даже если бы из строя вышли все световые панели и сгорели все энергоблоки с запасами энергии, реактор покрыл бы все эти потери с лихвой! Идея казалась удачной. По счастливому стечению обстоятельств, прототип уже имелся. Его разработали для космических аппаратов, которым предстояло исследовать дальние рубежи планетной системы. Ведь чем дальше они удалялись от звезды, тем меньше их световые панели получали энергии. После непродолжительных споров группа ученых приступила к доработке прототипа. Эта и все прочие работы связанные с подготовкой к полету велись в круглосуточном режиме. Реактор доработали, успешно испытали, после чего установили в соответствующий модуль и отправили на орбиту.
На протяжении почти всего полета реактор не подводил. Корабль вошел в систему звезды Самас и успешно двигался по заданному маршруту. Но пройдя большую часть пути к намеченной цели, произошла поломка. На пульт командного модуля поступила информация о повышении температуры в реакторном ядре.
Дистанционно решить проблему не удалось. Поскольку Фагари-на-Дир был не только командиром, но еще и физиком-техником, он вместе с личным помощником отправился в модуль с реактором для выявления и устранения проблемы. Оказалось, все дело было в нарушении работы системы охлаждения. Никто не паниковал. Во время подготовки к полету экипаж прошел детальный инструктаж, включая описание возможных сбоев в работе различных систем корабля и способы их ликвидации.
Мастер Фагари с помощником начали работы по устранению неполадок. Все шло хорошо. А потом произошел разрыв защитной оболочки реактора. Помощник мастера Фагари оказался ближе к месту разрыва и практически между реактором и своим командиром. Несмотря на защитные костюмы, обоих сильно облучило. Им удалось выбраться в безопасную зону. Дабы не подвергать опасности весь остальной корабль, модуль с реактором немедленно «отстрелили». Командир остался жив, а его помощник, спустя четырнадцать дней умер.
С минуту командир и его дочь молчали. Джара заговорила первой.
— Сегодня возникли проблемы с гравитацией. Мы были с Нари в командном модуле. Я не стала вам мешать.
— Ничего страшного не произошло, — предугадывая вопрос, ответил мастер Фагари. — Да, была проблема. Сгорело несколько микросхем. Система перераспределения энергии запаниковала и на всякий случай снизила ее потребление, попутно начудив с гравитацией. У нас есть запасные микросхемы…
Речь командира прервалась сухим кашлем. Джара занесла руку над кнопкой вызова доктора, но мастер Фагари знаком показал, что не стоит этого делать. Откашлявшись, командир продолжил.
— Нужные микросхемы у нас есть. Нари уже закончил их замену. Я попросил его еще раз просканировать всю систему. А что до гравитации — мы решили пока оставить все, как есть. Если ты, конечно, не возражаешь, Джара.
— Нет, ну что ты, папа. Какие возражения? Если это необходимо, то я поддерживаю ваше с Нари решение.
Они говорили еще около получаса, пока их беседу вежливо не прервал доктор Сану, указав на время приема лекарств и дневного сна для командира.
Джара покинула палату отца и вышла из медицинского модуля. Остаток дня она провела в запланированных делах в лаборатории и в общении с Лани и Нари.
По корабельным часам наступила ночь.В коридорах зажглось дежурное освещение. Корабль погрузился в сон. Джара была в своей каюте, но спать не хотелось. Она ходила по каюте, пока не задержалась у левой от двери стены.
Здесь в нише стоял длинный закрытый аквариум с изогнутыми волнообразными стенками. За стеклом, поливаемые светом с верхней части ниши, притаились необычные живые существа – зоофиты.Эти организмы вели прикрепленный образ. Большинство из них напоминали растения с толстой ножкой, на конце которой распускался «бутон» с многочисленными извивающимися отростками по краям. С помощью этих щупалец захватывались плавающие в воде частички пищи. В естественной среде, зоофиты не брезговали и другими, значительно более мелкими, чем они сами животными.
Изначально, классифицировать этих существ было сложно из-за одновременного сходства, как с животными, так и с растениями. Но в итоге все же выяснилось, что это все-таки животные, правда, с некоторыми признаками растений.
Джара потратила немалое количество сил, времени и средств на то, чтобы собрать свою небольшую коллекцию. Подойдя к стеклу и любуясь на своих зоофитов, Джара вспоминала, как доставала представителей самых редких видов. После очередного приобретения, потратив изрядную часть зарплаты мастера, она высаживала новое животное на специально подготовленный грунт. Шаг за шагом коллекция пополнялась, пока не заполнила в допустимом объеме весь аквариум.
Подобное занятие не было редкостью для эннаев. Кто-то выращивал кораллы, кто-то интересовался моллюсками, а кто-то, как и Джара собирал свою коллекцию зоофитов. В богатых домах такие аквариумы могли порой занимать всю стену какой-нибудь комнаты. А иногда даже делались стеклянные полы, под которыми расстилался грунтовый ковер, имитируя дно водоема. Пол разбивался на несколько продольных сегментов и, каждый такой сегмент мог отличаться от другого не только рельефом и составом дна, но и наполнявшими его обитателями.
Джара смотрела, как окруженные ее заботой разноцветные зоофиты беззаботно пребывали в своей ухоженной, безупречной среде. Еще одно напоминание о доме, некогда бывшем таким же уютным и гармоничным. Энимах был всегда щедр со своими обитателями. На нем взросла и процветала жизнь, пользуясь всеми богатствами планеты. Вот только в нужный момент доминирующий на Энимахе вид оказался бессилен перед нависшей угрозой и не смог спасти ни других живых существ, ни себя, ни прекрасную планету.
В эту ночь Джара спала особенно плохо. Во сне она снова видела Энимах. Но уже совсем другой.
Суета. Повсеместная и нескончаемая. Улицы городов напоминали бегство. Картинки сами собой оживали в памяти. Словно наяву, Джара вновь видела, как по водным каналам неслись переполненные транспортные средства с перепуганными жителями. Из спокойно живущего и процветающего города, где жила и работала Джара, он превратился в бьющегося в агонии зверя. В сухопутных зонах города было не менее «жарко». Все спасались, как могли, используя, в том числе наземные дороги для побега. Вот только бежать было особо некуда.
А «он» все приближался. Грозный Анудра, как окрестили его ученые. Огромных размеров межзвездный астероид-скиталец летел прямо на планету Энимах. Расчеты перепроверялись многократно, но результат был всегда одним и тем же: столкновение неизбежно! А средствами чтобы уничтожить или сбить с курса этого гиганта эннаи не обладали.
Цивилизация, существовавшая на второй от звезды планете, доживала свои последние дни. В спешке, разумные существа прятались в подземных строениях. Кто-то хотел пережить катастрофу в воздухе, находясь на борту летательных средств в момент удара астероида. Было много и тех, кто готовил убежище под толщами морской воды. Реализовывались любые, даже самые сумасшедшие идеи и задумки по спасению. Джара-да-Фа с болью смотрела на все это. Она видела, как ее народ лишается рассудка, как сходит с ума и хватается за любое безумство в попытке спасения себя и близких. Но на всей планете едва бы нашлось хотя бы одно безопасное местечко. И даже если каким-то невероятным чудом удалось бы выжить во время столкновения со смертоносным Анудра, то последствия колоссального удара пережить было бы уже невозможно. Джара знала это. Знала, что катастрофа неизбежна и будет настолько чудовищна, что тому, кто останется на планете, или даже в пределах ее атмосферы вряд-ли удастся спастись. А вот ей, Джара-да-Фа, мастеру высшей четвертой категории биологических наук такая участь не грозила. Она попала в состав экипажа межзвездного корабля.
В спешке и в строжайшей секретности была подготовлена операция по выводу ряда модулей на орбиту планеты для стыковки их с орбитальной станцией. Затем метеоритный дождь, как предвестник скорой катастрофы, запуск двух последних модулей, ставшая космическим кораблем станция и прочь, прочь от родного дома!
Глава 3
Прошло две недели. Тихих и спокойных. А главное — без происшествий. Все системы работали в штатном режиме. Это помогло снять напряжение с членов экипажа. Все чаще в общении проскакивали шутки, велись легкие непринужденные беседы. Единственное, что серьезно беспокоило Джара, это состояние ее отца. Она старалась чаще его навещать. Однако подолгу болтать им запрещал доктор.
Здоровье мастера Фагари ухудшалось, но доктор Сану убеждал, что постарается что-нибудь придумать. Он часто сидел в своей лаборатории, стараясь найти способ если не вылечить, то хотя бы улучшить состояние командира. Несколько раз доктор заглядывал в лаборатории Джара и Нари, чтобы позаимствовать кое-какие реагенты.
В тот день работы в лаборатории практически не было. Джара вместе со своей ассистенткой Лани проводила стандартную процедуру проверки состояния организмов из модуля жизни. Почти все подопечные чувствовали себя хорошо. Конечно, здесь не было абсолютно всего биологического разнообразия Энимаха. Для этого потребовался бы не просто модуль космического корабля, а целый космический город. Живые существа в большинстве своем были представлены различными микроорганизмами, кораллами, некоторыми иглокожими, моллюсками, червями и прочими, преимущественно водными обитателями. Среди них имелось и несколько десятков видов рыб, амфибий, а еще поры и семена растений.
Более сложные, а также «капризные» в отношении колебаний факторов среды организмы отсутствовали. Собственно, для их выведения на борту «Либира» не имелось соответствующего оборудования. И виной тому было не отсутствие на Энимахе необходимых технологий. Причиной послужила ограниченность во времени создания модуля жизни, а еще целесообразность — на борт попали наименее прихотливые, имеющие высокую степень адаптации живые существа.
Для проверки жизнеспособности биоматериала, особенно с учетом всех случившихся на пути в систему звезды Самас неприятностей, ряд организмов подвергли «пробуждению» с последующим отслеживанием их состояния.
— Лани, — позвала свою ассистентку Джара-да-Фа.
— Да, мастер Джара?
— Можешь идти к себе. Сегодня больше ничего делать не будем.
— Спасибо! – весело ответила Лани, покидая лабораторию.
Выпроводив свою ассистентку, Джара заварила горячий напиток из корней двух сортов болотной колючки, растущеих в заболоченных низменностях северных лесов. Откинувшись на спинку кресла, Джара с наслаждением сделала большой глоток. Она думала о том, что сейчас немного посидит в тишине, потом сходит проведать отца и, наконец, заглянет к Нари, чтобы побыть наедине со своим другом.
Джара развернулась к компьютеру, зашла в фотоальбом и стала с трепетом рассматривать появившиеся на экране изображения. На мелькавших одна за другой фотографиях красовались высокие холмы, поросшие лесами, быстрые горные ручьии серебристые озера. А еще маленький загородный домик и они с отцом. Минуты плыли, растворяясь в теплых воспоминаниях и нежных чувствах.
Неожиданно, воздух разорвал тревожный сигнал. Сработала система безопасности. Через несколько секунд последовало сообщение «Внимание! Повреждение отсеков жилого модуля четыре и пять!», затем еще три сигнала и снова сообщение. У Джара замерло сердце. На лбу выступил холодный пот. Не теряя более ни секунды, она выбежала из лаборатории и, ловко проскочив переходную зону, поплыла в направления жилого модуля. По пути Джара в буквальном смысле перехватил Нари.
— Джаа, стой! Ты куда?
— Лани! — единственное, что смогла выдавить из себя Джара.
Этого было достаточно. Нари все понял.
— Скорей!
Они мчались настолько быстро, насколько это было возможно.
— Ты вызывала ее? — крикнул по пути Нари.
— Нет! — в своем порыве Джара забыла про то, что достаточно было вызвать Лани по внутренней связи и узнать, где она находится на данный момент.
— Ее может там и не быть, — явно не одобряя безрассудство своей подруги, ответил Нари, но останавливаться не стал.
Они прибыли на место. Свет в жилом отсеке тревожно мерцал. Пока Нари связывался с главным компьютером, Джара подбежала к пятому отсеку жилого модуля. Худшие опасения подтвердились. За стеклом смотрового окна двери стояла Лани-на-Мин. Увидев свою старшую коллегу, Лани нервно помахала рукой, словно пытаясь привлечь к себе внимание. Она жестами показала, что пробовала открыть дверь, но ничего не вышло. На лице Лани читалось беспокойство.
— Дверь не открывается, — сказала Джара подошедшему Нари. — Может просто заклинило?
— Погоди, у нас должно получиться. Высший допуск позволяет открыть любую дверь в экстренной ситуации.
Нари вошел в систему через блок контроля доступа на стене возле каюты Лани. Система открытия двери запросила подтверждение. Джара незамедлительно приложила руку, но ничего не вышло. Голос из динамика сообщил «В доступе отказано!». Джара повторила действие заново. Результат тот же.
— Попробуй ты! — обратилась она к Нари.
Тот проделал все то же самое, но дверь оставалась по-прежнему запертой.
— Это бесполезно. Надо попробовать через центральную программу открытия всех дверей. Я к пульту.
Не теряя времени, Нари понесся в командный модуль. Джара жестами показала взволнованной Лани, что все под контролем и можно успокоиться. Лани сдержано улыбнулась и кивнула в знак понимания.
— Я на месте! — раздался вскоре по внутренней связи голос Нари. — Сейчас войду в программу. Как там Лани?
— Нормально, Найи, — сдерживая нарастающее волнение, ответила Джара. — Только, пожалуйста, давай быстрее.
— Я уже в процессе. Еще немного подождите.
Пока Нари штурмовал пульт управления, Джара постаралась успокоить Лани.
— Не выходит! — прозвучал голос Нари.
— Что? — не сразу поняла Джара.
— Я говорю, что не срабатывает программа открытия дверей. Но со мной на связи мастер Фагари. Мы попробуем запустить протокол перезагрузки системы безопасности.
Сердце Джара усиленно билось. Она постаралась не выдать эмоций, чтобы не показывать их своей младшей ассистентке. Но Лани все-таки поняла, что произошло какое-то замешательство.
— Хорошо, беря себя в руки, сказала Джара. — Только сообщай мне, пожалуйста, обо всех этапах работы.
— Конечно! – откликнулся Нари. — Протокол уже запущен. Сразу как скажу, открывай дверь, бери Лани и быстро из жилого модуля к себе в лабораторию.
— Главное открой эту проклятую дверь.
— Понял!
Через минуту снова заработала система оповещения: «Опасность взрыва! Снабжение кислородом отсеков четыре и пять жилого модуля прекращено».
— Нари, что происходит? – громко и резко спросила Джара.
— Не знаю. Система безопасности зачем-то отключает подачу кислорода в эти отсеки.
— Сумасшествие какое-то! Там же все еще находится Лани!
— Не переживай, — попытался успокоить свою подругу Нари, — воздуха там хватит надолго. В крайнем случае, разрежем дверь.
В коридоре прозвучало очередное предупреждающее сообщение: «Отстрел пятого отсека через двадцать секунд».
— Что? Нет! — сорвался крик с губ Джара.
Лани замерла с недоумением на лице. Она не понимала, что сейчас происходит. По всей видимости, система оповещения уже не работала в поврежденных каютах модуля.
«Пятнадцать секунд».
— Приготовьтесь! — крикнул Нари. — Почти готово!
«Десять секунд».
Джара ждала. Нервы были натянуты до предела. Сердце билось в сумасшедшем ритме. Лани доверчиво смотрела сквозь окошко.
«Пять секунд».
Дверь оставалось запертой. Еще мгновение и …Внезапно перепуганное личико Лани начало быстро удаляться. Система безопасности отстрелила отсек. Джара смотрела, как бесконечное черное пространство космоса безжалостно проглатывало ее маленькую ассистентку. От бессилия Джара колотила кулаками по смотровому окну, пока снаружи не опустилась защитная заслонка. Затем сознание погрузилось в сумрак. Картинка перед глазами стала размытой. Пропали звуки. Джара не видела, как к ней подбежал Нари. Она не слышала как он звал ее, не почувствовала, как подхватил и потянул прочь.
Позже выяснилось, что перезагрузить систему безопасности в момент остановки работы отсеков и их отстрела было невозможно. Из отчета о происшествии удалось узнать следующее. Корабль пролетел через поток метеорных частиц. Несмотря на защиту, несколько наиболее крупных осколков повредили некоторые отсеки. Так, четвертый отсек жилого модуля оказался разгерметизирован. В пятом же был пробит накопитель энергии. Такие накопители стояли почти на каждом отсеке на случай аварии, влекущей прекращение подачи энергии. Система безопасности посчитала такое повреждение опасным и, под предлогом угрозы взрыва, произвела отстрел.
Джара сидела, опустив голову. Она сжимала в руках причудливой формы любимую ракушку Лани, с которой та практически никогда не расставалась.
— Ненавижу, — сквозь зубы процедила Джара.
— Ты о чем? — отстраненно спросил Нари, не отрывая глаз от пола.
— О системе безопасности.
— Ты же знаешь, Джаа, система работает так, чтобы защитить миссию.
— Но она не вправе принимать решение уничтожить отсек с живым, понимаешь, еще живым существом внутри!
— Понимаю, — Нари приобнял Джара за плечи. — Зато ее мечта сбылась. Помнишь, как она рвалась сюда? Никто и подумать не мог, что у маленькой Лани получится взлететь так высоко. Чтобы ее ждало на Энимахе, если бы она там осталась?
Вопрос был риторическим.
— Ты прав, — Джара смахнула слезу. — Здесь она была дома. Среди друзей.
Тот день забрал не только жизнь Лани, но и более двух десятков элементов световых панелей. А также второй и шестой энергоблоки. По понятным причинам система безопасности не тронула отсек с энергоблоками. Да и не смогла бы. Отсек составлял с основной, или по-другому,с центральной частью станции единое целое. Нари под руководством командира перераспределял энергию корабля, программируя систему на ближайшую неделю.
Отсек жизни не пострадал. Дополнительно установленные на него электростатические экраны обеспечивали его обитателей повышенной защитой. К сожалению, такой роскошью обладал только отсек жизни. На остальные модули и отсеки корабля установить подобные экраны попросту не успели.
Тянулись дни. Нари дважды пытался починить вышедшие из строя элементы световых панелей. Еще раз перенастраивал систему распределения энергии. Джара старалась отвлечь себя от тяжелых мыслей, проводя время в серии бессмысленных экспериментов.
Джара закрывала глаза. Мысли беспорядочно носились в голове. А потом каждый раз в сознании всплывала одна и та же картина. До смерти напуганное личико Лани. Ее большие сиреневые глаза смотрели с надеждой на Джара, на свою старшую коллегу и наставника. Лани верила, что ее спасут. Но Джара не смогла... И от этого никуда нельзя было деться. По щекам Джара катились крупные слезы. Губы искажались в бессильной злобе. Руки дрожали.
Как-то пролетая по коридору жилого модуля, Джара обратила внимание на промелькнувшую слева дверь в одну из кают. И уже миновав ее, Джара резко остановилась. Она развернулась и полетела обратно. Здесь на двери по-прежнему весела табличка с именем одного из членов экипажа, которого не было на борту корабля. Ее лучшей подруги и главного инженера по должности. Она должна была прибыть на станцию на таком же транспортном модуле, на котором прилетела Джара. Но этого не произошло. Ракета-носитель оторвалась от стартовой площадки и поднялась в воздух. Полет проходил нормально, но в момент отстрела боковых ускорителей один из них отделился в нештатном режиме и ударил по центральной ступени, пробив ее тонкую стенку. Ракета вспыхнула, превратившись в огненное облако. Транспортный модуль был уничтожен. Все находившиеся на его борту сгорели. Вместе с лучшей подругой Джара погибли и другие члены экипажа, включая двоих лучших техников-механиков.
Роковая, ужасная ошибка заключалась в том, что экипаж корабля разбили на две группы именно таким образом. Фагари-на-Дир успокаивал Джара, говоря, что никакой ошибки нет. Он аргументировал это тем, что для будущей миссии мастер биологических наук мог оказаться самым важным из всех членов экипажа. Джара так не думала. Все главные работы по сбору и комплектации биологического материала для будущей колонии были сделаны еще на Энимахе. А вот без хорошего инженера или профессионального механика до Суена миссия могла и не долететь.
В любом случае на борту осталась лишь часть экипажа. О тех, кто трагически погиб и не попал на корабль, напоминали таблички на дверях пустых кают. О страшной же смерти Лани напоминал еще и серый металл заслонки за смотровым окном.
Глава 4
Астрономы Энимаха приступили к поискам экзопланет вскоре после первого успешного полета в открытый космос. В первую очередь внимание уделялось изучению близлежащих звезд. Большинство найденных планет были совершенно не похожи на Энимах. Некоторые являлись огромными газовыми гигантами с разогретой до колоссальных температур атмосферой. Неудивительно, что в научном мире присутствовала и такая точка зрения, согласно которой Энимах представлялся уникальным случаем в галактике. Единственным миром, где сложились все необходимые условия для появления жизни. Так было до того, пока под пристальное наблюдение не попала звезда Самас. Астрономы смогли установить, что вокруг звезды вращается несколько планет. Наибольший интерес из всех вызвал третий мир, получивший название Суен. Эта планета была похожа на Энимах как ни одна другая. И касалось это не только схожих параметров размера и массы. Орбита Суена лежала в так называемой «зоне жизни». Поверхность планеты получала примерно столько же тепла, сколько и Энимах от своей звезды. Используя имеющийся арсенал методов исследования космоса, было установлено, что у Суена есть атмосфера. Но главное открытие состоялось благодаря новому сверхмощному телескопу. Планета являлась преимущественно водным миром, покрытым одним огромным океаном. Однако нельзя было исключать и наличие участков суши.
Совокупность всех этих факторов будоражило умы, а мысль найти на планете жизнь возбуждала воображение эннаев по всему Энимаху. Тайна возможных будущих открытий очаровывала. Все это находило отражение и в многочисленных рассказах писателей, который пытались представить себе этот мир с его возможными обитателями.
Последовали попытки «связаться» с планетой. Но, к сожалению, они ни к чему не привели. Суен хранил молчание и не отзывался на посылаемые к нему сигналы. Впрочем, ученые не теряли надежду, что жизнь в какой бы то ни было форме могла таиться под водными толщами. Интерес не остыл и исследования продолжились.
Вокруг Суена вращался приличных размеров спутник — Сальбатану. Но в отличие от своей «планеты-хозяйки», он не представлял особого интереса. Исходя из наблюдений, выяснилось, что Сальбатану не имел гидросферы. Атмосфера, скорее всего также отсутствовала, или была крайне разрежена, а вся поверхность, вероятно, представляла собой каменистую пустошь.
Технологии того времени не могли позволить отправить к Суену исследовательский модуль и получить более достоверные и полные данные в течение жизни одного поколения эннаев. Но взбудораженная открытием родственной планеты публика быстро начала сбор средств для поиска подобных технологий. Любознательность и упрямство эннаев сыграло решающую роль и необходимые средства были получены. Многочисленные исследовательские центры с многократным усилием принялись за поиск способов «ускоренной доставки» такого исследовательского аппарата в другую звездную систему. Через двенадцать лет упорных поисков был найден оптимальный и доступный на тот момент вариант. Ракета с импульсным термоядерным реактором. Еще через полтора года состоялся запуск, а спустя примерно сорок один год мир Энимаха был вознагражден за ожидание.
Трансляция первых важных данных началась еще при входе в атмосферу. Она имела плотные слои и при прохождении через них модуль сильно разогрелся. Тормозные двигатели сработали как нужно, но установленная на корпусе термозащита все равно сильно пострадала. Вдобавок к этому, парашют отстрелился раньше положенного времени. Конечно, даже при всех современных на тот момент технологиях все рассчитать было просто невозможно. Исследовательский модуль запускался на основании скудной информации о мире Суена. Ни о каком дистанционном управлении на таком расстоянии не могло быть и речи. Все корректировки проводились автономными системами. Компьютер зонда сам принимал решение, где и как производить посадку.
Плюхнувшись в океан, модуль все-таки выжил, что вызвало огромную радость у всего ученого сообщества. Первая попытка и сразу успех! Изрядно обгоревший аппарат продолжил передачу данных как о своем состоянии, так и об окружающей среде. Химический анализ взятых проб воды и воздуха Сунна показал, что их состав был вполне приемлемым, чтобы там могла прижиться и развиваться жизнь с Энимаха.
Научное сообщество буквально сходило с ума от этих новостей. Общество энаев ликовало. Сделанное открытие о Суене породило всеобщий восторг и мечты о возможной колонизации планеты! К сожалению, не такие далекие, как хотелось бы теперь…
Когда появился Анудра, в связи с приближающейся катастрофой стал вопрос о новом доме для будущих колонистов. Разумеется, споров не было. Выбор был очевиден.
***
Несмотря на весь груз бед, свалившихся на плечи оставшихся членов экипажа, в этот день настроение у всех было приподнятое. Буквально уже завтра утром по корабельному времени должны прийти новые данные с поверхности Суена. Их предоставят исследовательские зонды, которые были запущены в составе отдельного модуля, еще когда их многострадальный корабль «Либир» пролетал орбиту газового гиганта Каямана — пятой планеты от звезды Самас. Это позволит составить более подробную картину о состоянии атмосферы, океана и происходящих в них процессах. Не исключено, что с первой полученной информацией удастся сразу же познакомиться с некоторыми обитателями живого мира планеты.
От волнения Джара и Нари весь день бродили по отсекам корабля, не зная, чем себя занять. Так продолжалось, пока у Нари не возникла одна идея.
Среди прочих модулей на корабле имелся один маленький отсек. Смотровая площадка. В свое время ее создавали по большей части для космических туристов.
Выдвигались различные идеи о том, какой должна быть конструкция такой площадки. Было даже предположение сделать ее чуть ли не полностью прозрачной. Но эту мысль сразу отвергли в мерах безопасности. По итогу рассмотрения различных конструкторских решений такой задачи, площадку сконструировали в форме цилиндра. Смотровое окно, или по-другому «экран», сделали на одну шестую от всей площади смотровой площадки. Зато она могла вращаться вокруг своей оси, меняя картину обзора. Площадка была рассчитана на четыре персоны для комфортного наблюдения. Но за все время ее так и не посетил ни один космический турист.
Оказавшись на месте, Нари задал программе нужные координаты и они вместе с Джара с нетерпением стали ждать, когда площадка примет нужное положение и откроет экран. Когда движение смотрового отсека остановилось, Джара и Нари зависли перед широким смотровым окном. Металлическая панель медленно отъехала в сторону, открывая вид на бескрайний космос. Посреди этой вселенской тьмы висел голубой шарик. Нари взял за руку Джара. Она оглянулась на него и первый раз за последнее время улыбнулась. Они оба молчали и просто смотрели на планету, к которой вел долгий и сложный путь. После всех лишений и пережитых трагедий казалось абсолютно заслуженным обрести здесь новый дом.
Вечером, пребывая в своей каюте, Джара залезла в колыбель. Приятное чувство легкости начало растекаться по всему телу. Теплая вода в сочетании с успокаивающим экстрактом способствовали этому, помогая расслабиться. Мысли текли ровно, а в груди теплилась надежда. Их космический корабль, несмотря на все потери и неудачи, все-таки неуклонно приближается к цели. Уже завтра поступят новые данные с исследовательских аппаратов. Конечно, они подтвердят уже имеющуюся информацию. Но также удастся узнать и что-то новое о Суене — их будущем доме.
***
Наступило утро. Зонды успешно приводнились и данные поступили на пульт управления командного модуля. Джара нервно бегала пальцем по тактильному экрану, неоднократно отдавая команду «перепроверить результаты». Но каждый раз на экране появлялась одно и то же сообщение: «Уровень кислорода ниже уровня ЭНХ». Далее, высвечивались точные подсчеты в процентном соотношении. Показатели со всех зондов были идентичными, что исключало вероятность ошибки. Все это значило только одно: условия для жизни сложных организмов были неподходящими.
Лицо Джара исказилось от переполнявшей ее гаммы чувств. Внутри вскипали боль, злость, обида, отчаяние. Никогда Джара не позволяла себе проявлять негативные эмоции во время работы. Но сейчас сдерживаться было просто невыносимо.
Первоначальные расчеты оказались неверными и, невозможно было понять, почему так. Может это программная ошибка, или сбой в результате повреждения систем первого спускаемого аппарата, отправленного еще когда-то с Энимаха. Сбой или ошибка, которые остались незамеченным для управляющей программы. А может что-то еще. Впрочем, в данный момент задумываться над этим вряд ли имело смыл.
Наконец Джара оставила попытки перепроверки данных. Она почувствовала себя обессиленной. Голова закружилась. Ей стало плохо. Если бы сейчас действовало гравитационное поле, то у Джара скорей всего просто подкосились бы ноги и она рухнула в кресло. Вместо этого Джара оттолкнулась от пульта и медленно отлетела к стене, где и застыла в обреченной позе. Количество всего того, что пришлось пережить как на Энимахе перед полетом, так и на самом корабле было сложно описать. Джара уже готова была расплакаться от всего этого, но в следующий момент в командном модуле появился Нари. Он сразу почувствовал неладное.
— Что случилось, Джаа?
— Пришли данные разведки.
— И что там? — Нари напрягся, ожидая чего-то явно нехорошего.
— Уровень кислорода ниже уровня ЭНХ, — прошептала Джара.
Ничего не ответив, Нари подлетел к пульту управления и сам еще раз все перепроверил. Затем, шумно выдохнув, опустил голову.
— Я перепроверила десятки раз, — в глазах Джара заблестели слезы. — Вряд ли это ошибка.
— А что, если в первый раз ошибки не было? Что, если неверны данные именно с наших зондов? Не желая принимать действительность, Нари пытался найти иное объяснение тем убийственным данным, что горели на экране пульта управления.
Джара развернулась в сторону Нари и сказала практически шепотом:
— Найи, я уже ничего не знаю.
Два последующих дня проходили в тумане смятения. Разум Джара отказывался верить в происходящее. Она бродила по кораблю и не могла найти себе место. Нари, что-то бормоча себе под нос, отдавал команды исследовательским аппаратам о взятии новых проб и каждый раз с нездоровой настойчивостью перепроверял данные, ища возможную ошибку. Казалось, еще совсем немного и безумие накроет их целиком.
Помимо последних данных с Суена оставалась проблема в энергообеспечении, в результате чего было принято решение по «плантации».На корабле осталось всего четыре энная, а запасов продовольствия было как на полный состав экипажа. В сущности, особой потребности в «плантации» уже не было. Пищеварительная система оставшихся членов экипажа успела привыкнуть к питательным смесям, а свежие плоды с «плантации» в виду последних событий уже не дарили былой радости. При этом энергия на работу этого отсека продолжала расходоваться. Собрав с «плантации» последний урожай, подача энергии в этот отсек была прекращена.
Но не только «плантация» потеряла смысл для членов экипажа. Наследие Энимаха, заключенное за стальными дверями «отсека жизни» напоминало о крушении надежд. Все больше Нари и Джара завладевало тяжелое чувство от сокрушительного поражения, которое они не в силах были признать. И страшная мысль терзала их рассудки! Ведь невозможно было уйти от понимания того, что в будущем самый главный отсек, будучи смыслом всей миссии, превратится для заключенной в нем жизни в космический склеп.
Желая поберечь нервы Фагари-на-Дира, Джара и Нари не спешили рассказывать командиру о тех данных, что пришли с Суена. Однако мучительные переживания все же заставили их обратиться к мастеру Фагари за советом, предполагая, что тот сможет дать мудрый совет.
Когда Джара и Нари сообщали командиру последние новости, тот, нахмурив брови, внимательно слушал их и не перебивал. По окончанию доклада мастер Фагари, помолчав несколько секунд и тяжело вздохнув, ответил.
— Скажу вам честно ребята: я даже близко не знаю, как разрешить этот вопрос. Он скорее по вашей части, чем по моей.
Командир остановился и сделал глубокий вдох. Из-за своей болезни долгие беседы он вести уже не мог. После короткой паузы Фагари-на-Дир продолжил.
— Когда мы покинули свой дом, мы в первую очередь сделали это не для себя. При этом, мы взяли на себя определенные обязательства. Сохранить жизнь Энимаха. Где угодно. Как угодно.
Командир пристально вгляделся в лица стоявших перед ним двух молодых эннаев, а затем добавил:
— Сохранить жизнь в любой ее форме. Помните про нашу задачу и, быть может, вы найдете нужное решение.
Наконец, собравшись с духом, Нари и Джара приступили к работе. Кандидатами на роль будущих колонистов стали анаэробные организмы. Их гетеротрофным собратьям, которые не могли самостоятельно производить питательные вещества и должны были потреблять их извне, вероятно делать в океане Суена было особо нечего. А вот для хемоавтотрофов, способных при помощи неорганических соединений добывать себе пропитание среда обитания нового дома могла оказаться вполне подходящей.
Однако прежде все же требовалось выявить именно те организмы, которые будут способны адаптироваться к условиям Суена. Благо лаборатория Нари позволяла спокойно воссоздавать различные среды. Распланировав серию экспериментов и закончив день в более приподнятом настроение, чем это было до разговора с мастером Фагари, два ученых энная отправились к себе в каюты. Засыпая, они представляли, как утром возьмутся за дело.
Но, как иногда бывает, в их планы вмешался его величество случай.
Продолжение в следующей публикации..
Автор: Денис Делендик
Следующая публикация
Комментарии 1
https://ok.ru/group/70000001811695/topic/158091274419695