Предыдущая публикация
Хозяин перекрестков
«Смерть – это место встречи тех, кто бродил босиком по алмазной ржи»
© Гражданская оборона
В мире есть перекрестки, где встречаются убийцы. Встречаются для короткой беседы, во время которой говорит их оружие, а потом один уходит, а другой остается. Навсегда. Там на голых ветвях высохших деревьев караулят молчаливые вороны, а земля вокруг бела от костей…
***
Когда Такаси решил, что окончательно заблудился, туман наконец начал редеть, распадаться на отдельные обрывки, похожие на куски разрубленного мечом грязного полотнища. Сквозь образовавшиеся просветы он разглядел впереди нечто, похожее на дорогу. Места здесь были какие-то странные, он не помнил таких лесов в окрестностях Кобо. Каждая ветка норовила вцепиться в волосы, под ногами хлюпала болотная жижа, и еще этот проклятый туман, из-за которого он полностью потерял представление, где сейчас находится. Как же с ним могло случиться такое, что он отстал от своих? Устремившись к дороге, Такаси едва не провалился в круглую яму до краев заполненную водой. Помянув про себя нехорошим словом нравственные качества богини Аматэрацу, он перескочил препятствие и, уклонившись от очередной мокрой ветки, намеревавшейся хлестнуть его по лицу, оказался на перекрестке. Две дороги, ведущие из ниоткуда в никуда пересеклись здесь, посредине лесной чащи, укрытые от посторонних глаз стенами тумана. По правой подошвой что-то хрустнуло, и, опустив глаза вниз, Такаси обнаружил, что раздавил иссохшую челюстную кость. Челюсть, определенно была человеческой. Он увидел и другие кости, которые в беспорядке валялись на дороге. На некоторых еще оставались обрывки плоти. Плохое то место, где мертвые не предаются священному огню, а лежат, истлевая, поверх земли.
- Эй, воин, ты не заблудился ли? – Этот насмешливый голос прозвучал так неожиданно, что рука Такаси, лежавшая на рукояти меча, невольно сжалась.
В десяти шагах от него стоял чужеземец. Смуглый, наголо обритый, в непривычных глазу одеждах. Незнакомец улыбался, но глаза его были темны и безжалостны.
- Кто ты такой? – Не слишком любезно осведомился Такаси, гадая, чего ему следует ждать от чужеземца.
- Я? Там, откуда я родом, меня прозвали Индрой, в честь бога грозы. Как меня зовут на самом деле, я давно забыл. Вот я и представился тебе, воин. Почему бы тебе самому не назвать свое имя?
- Меня зовут Такаси Кобояши, я держатель знамени в войске сёгуна…
- Как зовут твоего сёгуна, мне не интересно, - бесцеремонно оборвал Такаси незнакомец, - он еще найдет свой перекресток. Так же как ты, так же как я. А ты, юноша, значит, самурай? Любопытно. Я еще не встречал на своем пути самураев. Вчера, правда, попался один китайский монах – с ним пришлось беседовать долго. Он многое умел. Но Тысячерукая помогла мне с ним справиться.
- О чем ты говоришь?! – Вспылил Такаси. Он начал думать о том, что смуглый чужеземец сумасшедший.
Индра внимательно посмотрел на него, а потом, что-то сообразив, расплылся в еще более широкой улыбке:
- Так ты еще ничего не знаешь? Это твой первый перекресток?
- Ты сумасшедший, чужак. Не собираюсь тратить на тебя время. Я отстал от войска и должен найти свой отряд, - Такаси посмотрел по сторонам, гадая какую из двух дорог, и в каком направлении ему выбрать.
- Напрасно озираешься. Пока не состоится наша беседа, покинуть перекресток ни ты ни я не сможем. А свое войско тебе не найти. Между тобой и ними сейчас такая пропасть, что через нее не перелетит ни одна самая сильная птица. Но, пройдет время и все они окажутся здесь – может быть по одиночке, а может и все сразу, если твоего сёгуна постигнет неудача в битве.
- Не хочу слушать безумные речи. – Такаси раздраженно дернул плечом, и зашагал в выбранном направлении, туда, где как ему казалось, должен был находиться город Кобо.
- Глупец, прими случившееся таким как есть! – Чужеземец бросил ему в спину непонятные слова.
***
Он шел уже почти целый час, но дорога никак не кончалась. У обочин сквозь туман выступали мрачные голые деревья, похожие на костяных чудовищ, в их ветвях бесшумно скользили какие-то тени. Интересно, чтобы сказала Юкиро, та, что подарила ему поцелуй, перед походом против мятежников, если бы увидела его сейчас – грязного, всклокоченного, совершенно не похожего на героя? По его расчетам скоро должно было зайти солнце. Что ж, придется заночевать в этом неуютном лесу. Такаси не хотел сам себе признаваться, но ему стало немного страшно. Пожалуй, сейчас он бы не отказался даже от общества сумасшедшего чужеземца.
Как только он подумал о странном безумце, сзади его окликнули:
- Неужели можно быть настолько упрямым, чтобы не понимать очевидных вещей? Тебе не удастся уйти с перекрестка.
Такаси развернулся в прыжке и выхватил меч. Лезвие катаны тускло блеснуло в мутном свете, пробивавшемся сквозь пелену тумана. В гневе забыв о том, что только что он мечтал о любом обществе, Кобояши крикнул:
- Я не давал тебе разрешения идти за мной, чужак! Если не хочешь, чтобы я распорол тебе брюхо этим мечом, то убирайся обратно, туда, откуда ты пришел!
- Дважды глупец. – Незнакомец стоял, сложив на груди жилистые руки с неестественно длинными пальцами. – Я все это время стоял здесь и смотрел, как ты топчешься на одном месте. Посмотри – ты все еще на перекрестке.
Такаси поглядел и с ужасом понял, что чужеземец сказал правду. Перекресток, все тот же перекресток с ковром из человеческих костей. Дорога обманула его.
- Так ты колдун, чужак! – Такаси занес над головой меч, собираясь обрушить его на Индру, чтобы развалить его надвое, от плеча до паха.
- Нет, я не колдун. – Спокойно сказал чужак. - Я – убийца. Я воин Тысячерукой, великой богини Кали. Этими самыми руками – Индра поднял вверх широкие ладони с удлиненными пальцами – во славу Кали я свернул шеи шестистам мужчинам, женщинам, детям. И за это, оказавшись здесь, я должен был пройти шестьсот перекрестков. Пятьсот девяносто девять я преодолел. Этот – последний. Осталась только беседа с гордым самураем-сопляком – и я обрету то, к чему стремился.
- Что это за место?! – Не опуская занесенный над головой Индры меч, прокричал Такаси.
- Перекресток убийц. Мы приходим сюда после жизни. Мы мертвы, самурай. И, поскольку мы убийцы, то должны пройти очищение. Кто-то из нас получит шанс уйти в свет. Если бы всех душегубов отправляли вниз, то ад лопнул бы от заполнивших его мерзавцев. Мне свет не нужен, и в ад я не верю. Если я пройду очищение, то Тысячерукая заберет меня к себе. Это высшая награда для туга.
- Это неправда! Ты лжешь! Я не мертв! – Такаси трясло от ужаса и гнева.
- При жизни ты не знал мой язык, а я не знал твой. И вспомни - как ты отстал от своей армии, юноша?
***
…Отряд мятежников был заперт между рекой и небольшой скалистой грядой, идущей вдоль правого берега. На узком прибрежном участке – всего-то пятьдесят шагов шириной, генерал Накамура не мог развернуть свою конницу, и был лишен своего единственного преимущества. Вдвое превосходящие числом его отряд пешие воины сёгуна врезались в ряды войска Накамуры. Все было кончено менее, чем за час. Двадцатилетний Такаси Кобояши впервые участвовал в таком большом сражении. Поначалу ему было страшно, но потом он не чувствовал ничего, кроме ярости и возбуждения от битвы. Изменник Накамура будет разгромлен! Когда бой подходил к концу, он увидел красные доспехи и крылатый шлем генерала почти у самой кромки воды, и погнал лошадь в ту сторону. Отец будет гордиться им, если узнает, что его младший сын своими руками снес голову предводителю мятежа. Красные доспехи мелькнули совсем близко, Такаси видел спину генерала, который, поняв, что проигрывает, решил выйти из сражения.
«Трус! Ты должен был остаться и умереть со своими людьми!» – Подумал Такаси, подгоняя лошадь.
Он не заметил, как, преследуя Накамуру, оставил далеко позади поле боя. Копыта лошади скользили по мокрым скользким камням и он два раза едва не вывалился из седла. Спасающийся бегством генерал всего один раз оглянулся через плечо в его сторону, а потом только бил ногами по взмыленным бокам коня. Расстояние между беглецом и преследователем неуклонно сокращалось. Конь Накамуры был ранен во время боя и не мог нести хозяина с прежней скоростью. Меч Такаси отражает алые лучи вечернего солнца. В этой битве он забрал только три чужие жизни – пришла очередь для четвертой…
…Как Накамуре удалось так быстро развернуть коня, и откуда в его руках взялась эта тонкая пика? Больно в горле, он не может сделать ни одного вдоха. В последний раз для Такаси мигнуло солнце и погасло уже насовсем. На прибрежной гальке остались красные капли, словно спелые вишни упали, сорванные ветром…
***
- Что, теперь ты вспомнил? – Ухмыляясь поинтересовался Индра. – Скольких ты убил на своем веку?
- Троих, - угрюмо ответил Такаси, опуская меч.
- Значит ты должен побывать на трех перекрестках. Только этот первый станет для тебя и последним. Мы будем биться с тобой, молодой самурай, и тебе меня не победить. И никто не придет к тебе на помощь. Те, другие, которых я убил до тебя, звали на помощь Хозяина Перекрестков. Но, наверное, ему плевать, кто из нас уйдет вниз, а кто получит новый шанс. Я думаю, что он вообще не существует.
- Разве можно умереть во второй раз? – Слегка успокоившись, спросил Такаси. Он окинул взглядом Индру, но не заметил при нем какого-либо оружия.
- Можно, юноша. Но, только если ты умрешь здесь, то тебя примет бездна бездн, откуда больше нет возврата. Готовься. – Чужеземец расстегнул пояс, стягивающий его длинное одеяние, и пояс упруго распрямился, превращаясь в ножны. Из ножен появился меч, несколько длиннее катаны самурая и с прямым клинком. – Я взял его у монаха-китайца. - Пояснил Индра. – Еще в двух сотнях боев я побеждал с эспадоном, который забрал у его хозяина-крестоносца. А сначала у меня с собой было только это. - Он продемонстрировал Такаси грубую удавку из конского волоса, намотанную на ладонь. – А теперь, подними свое оружие, и умри снова!
Отец не зря тратил время на обучение младшего сына. Хироюки Кобояши считался одним из лучших мастеров меча от древней столицы Киото до острова Окинавы, и постарался передать свое умение сыновьям. Индра двигался плавно и стремительно, а клинок в его руке был молниеносен как ядовитая змея в зарослях травы, но первую его атаку Такаси отбил без ущерба для себя. Мечи скрестились и разошлись, словно утомленные возлюбленные разомкнули объятия, и только голые ветки над их головами вздрогнули, испуганные, обронив вниз капли влаги.
- Во имя Тысячерукой, попирающей черепа! – Шепотом произнес Индра. Он пригнулся почти к самой земле, став похожим на гигантского паука, опытный, не знающий пощады боец. Он много повидал таких молокососов, как этот безусый мальчишка-самурай. Гордые и самоуверенные, они умирали очень быстро, первыми во всех битвах.
И скоро Такаси понял, что ему не победить Индру. Его манера ведения боя была совершенно незнакомой для самурая, привыкшего к строгому канону, где для любого движения существовали свои правила. Гибкий клинок туга-душителя появлялся одновременно сразу в нескольких местах, и Такаси удавалось только в самый последний момент отбить удар, или уклониться в сторону. Он начал уставать, а Индра, казалось мог сражаться в бешеном темпе бесконечно. Долго так продолжаться не могло. Должен был настать момент, когда молодой воин сделает ошибку и пропустит смертоносный выпад адепта Тысячерукой богини. И останется на этом перекрестке навсегда.
Один из ударов туга достиг цели и на левом плече Такаси выступило алое пятно. Если бы он в последнее мгновение не отшатнулся назад, этот удар лишил бы его руки.
- Сейчас я приду к тебе, о Прекрасная, - обращаясь к своей жуткой повелительнице, произнес Индра, а меч его будто жил своей жизнью, отыскивая все новые и новые прорехи в обороне юного самурая. – Прими же от меня эту последнюю жертву…
У Такаси было уже три или четыре раны, не опасные, но боль от них лишала сил и сковывала движения. Пропустив вскользь очередной удар, оставивший глубокую царапину на левом боку, он упал на одно колено. Индра смеялся, предвкушая встречу с тысячерукой Кали.
- Я доставлю себе удовольствие и закончу беседу, так как это угодно моей богине! – Индра воткнул меч в землю и размотал обвивавшую ладонь волосяную удавку.
Туман подступил ближе, плотоядно протягивая к Такаси свои извивающиеся стрекала, и вновь в нем ожили тени, кривляющиеся, голодные – это кошмарные стражи бездны бездн пришли за его душой.
Туг медленно растянул удавку, зажав ее концы в крепких кулаках. Он продлевал удовольствие, давая и себе и незримо присутствующей с ним Кали насладиться предсмертным страхом жертвы. Сил поднять клинок и пронзить палача у Такаси уже не осталось. Он закрыл глаза, думая о том, что будет с ним после повторной смерти. Нет, он не позволит себе погибнуть так бесславно – стоя на коленях, задыхаясь в руках душителя! Рука юноши нащупала рукоятку второго, короткого меча для сэпукку, но на пальцах была кровь, и они соскальзывали, ему никак не удавалось извлечь оружие из ножен.
Секунды шли, но волосяная петля так и не захлестнулась на его шее. Он недоверчиво открыл глаза – куски разрубленной удавки лежали на земле, а между ним и потрясенным Индрой чья-то рука держала меч. Плавно изогнутое лезвие катаны Такаси не мог перепутать ни с чем.
- Это и в самом деле твой последний перекресток, душитель, слуга кровавой богини, - сказал палачу неведомый спаситель, и голос его показался Такаси знакомым. Он посмотрел на него и поначалу потерял речь от изумления.
- Отец? – Не веря своим глазам, воскликнул Такаси. Он попытался встать на ноги, но не смог, обессилено свалившись на бок. – Ты ведь не можешь быть здесь, ты же не…
Старый Хироюки приложил палец к губам, призывая его к молчанию. Потом седой самурай повернулся к тугу-душителю, который успел снова взять в руки свое оружие.
- Еще одно маленькое препятствие. – Пробормотал Индра. – Странно, еще ни на одном из перекрестков не сходились трое… - Не договорив он бросился в атаку, по-прежнему неутомимый и опасный, как в самом начале поединка с Такаси.
Лучший боец от Киото до Окинавы не стал отбивать удар адепта Тысячерукой. Присев, старик пропустил разящий удар над своей головой, и легко, как в подтаявший кусок масла, вогнал катану в грудь Индре, кончик острия при этом показал алый «клык» из спины душителя. Надавив левой ладонью на рукоять, самурай медленно повернул оружие, расширяя рану.
- Прекрасная… - Почти жалобно прохрипел пронзенный убийца, и на губах его вскипели кровавые пузыри. Он был мертв еще прежде, чем его тело успело коснуться земли.
- Вставай, - «Хироюки» протянул юноше руку. Такаси взялся за протянутую ладонь и смог, хотя и не без усилий, подняться на ноги.
Лицо его спасителя менялось, только что это было лицо его отца, но оно начало быстро молодеть – пропала седина, подтянулись скулы, выступил вперед подбородок. Теперь это был человек лет сорока на вид, и только выцветшими синими глазами на мир смотрело существо, видевшее на своем веку череду сменяющих друг друга тысячелетий. И катана в его руках обернулась деревянным посохом.
- Кто вы? – Спросил Такаси.
- Я – Хозяин Перекрестков. – Ответил его спаситель. - Этот человек не должен был победить, и поэтому я вмешался. Есть убийцы, которые не заслуживают прощения.
- А я? Я тоже его не заслуживаю?
- Посмотрим. Нам надо идти.
- И куда мне идти? К новому перекрестку, где меня будет ждать такой же душегуб, каким был этот слуга Тысячерукой?
- Может быть и нет. Скоро узнаешь.
Хозяин Перекрестков взял его за руку и повел за собой сквозь бесконечное море тумана:
- Не смотри по сторонам. Можешь увидеть то, что нельзя видеть, - предостерег он юношу.
Такаси его почти послушался. Туман перед Хозяином торопливо расступался и, выглядывая из-за его плеча молодой самурай мог немного рассмотреть дорогу – грязная болотная жижа исчезла, теперь у них под ногами были каменные плиты, древние, истертые множеством ног. Что-то непонятное кружилось на самом краю его зрения - странные, изменчивые, неправильные формы. Он слышал звуки, глухие, точно раздающиеся из глубокой ямы, похожие на стук ударяющихся друг о друга костей и быстрое щелканье зубов. Что-то мощно рассекало воздух совсем рядом со спутниками, точно лопасти мельницы или крылья гигантской птицы)
- Повторяю – не вздумай на них смотреть. – Снова предупредил его Хозяин Перекрестков. - Это духи Приграничья. Они безмозглы и свирепы. Если ты не видишь их, то и они не видят тебя.
Туман постепенно отступал все дальше и дальше, впервые за долгие часы Такаси рассмотрел пробивающиеся сквозь белесую пелену, пока еще слабые солнечные лучи.
Хозяин Перекрестков довел его до того места, где каменные плиты резко заканчивались, и начиналась россыпь мелких круглых камней.
- Все, дальше мне нельзя. Туда ты пойдешь один, - Сказал он Такаси.
- И куда я приду? – Обреченным голосом спросил молодой человек. Он не ждал ничего хорошего.
- Просто иди. Проживи свою жизнь правильно.
Хозяин Перекрестков развернулся и, не прощаясь, скрылся в тумане.
Такаси некоторое время стоял на месте, а потом решительно сделал шаг вперед.
***
…Как Накамуре удалось так быстро развернуть коня, и откуда в его руках взялась эта тонкая пика? Такаси не успевал уклониться или закрыться от удара, а острие было направлено ему прямо в открытое горло.
Вдруг в глазах Накамуры, глазах загнанного зверя, что-то сломалось. Рука мятежного генерала застыла в воздухе, и смертельный удар так и не был нанесен:
- У меня сын твоего возраста. И если в каком-нибудь другом бою другой воин удержит занесенную для удара руку, я пойму, что поступаю сейчас правильно. – С этими словами Накамура развернул коня и хлестнул его древком пики, заставляя пуститься с места в галоп.
Такаси остался смотреть ему вслед. Красные капли не упали на прибрежные камни - пощадил ветер спелые вишни.
…В мире есть перекрестки, где встречаются убийцы, и земля там бела от костей…
Автор: В. Пылаев
Следующая публикация
Комментарии 3