👉 Секреты Бабули ✔

Сестра на пенсии. Утром проснутся, позавтракают и гулять. И разговаривать, разговаривать, разговаривать. В детстве и юности очень дружили, никуда друг без друга. Есть что-то символическое: в детстве вместе и под старость тоже вместе. Подумала женщина и решила: «Обязательно перееду, а свою квартиру молодым отдам». И было сладко от ощущения, что доброе дело сделает. Всё обсудили: мебель пусть остается, надо только одежду взять – ничего больше не надо: ни посуды, ни штор, ни телевизора. Муж у сестры хороший мужик, тихий, не скандалит, без вредных привычек. Много знает, рассказывает интересно – заслушаешься. Так что есть, кому развлекать. И представила женщина картину: сидят с сестрой на кухне перед новым годом и лепят пельмени, а мужик заглядывает и спрашивает: «Можно штук двадцать сварить? Есть хочется». А они с сестрой шутят: «Ничего, не помрешь с голода, всю ночь есть будешь». Чем не семейная картина? Накануне переезда решили еще раз все обсудить, включая документы. Дарить так дарить, пусть все по закону. Если квартира в собственности у молодых, то им спокойнее будет. Пришла женщина к сестре во второй половине дня. Хозяева готовились обедать. Сели втроем, сестра зевала, у нее плохое настроение... За чаем рассказала: «Бессонница была. Представляешь, только заснула, было час с небольшим. А этого идиота (кивнула на мужа) на кухню понесло. Пить, видите ли, захотел. Воду налил, на стол поставил, рукой двинул и разбил кружку. Двери открыты, я так испугалась. И всё – ночь бессонная». Невинная история, с кем не бывает? Но младшая сестра задумалась: «Я у себя хоть десять раз ночью встать могу, потому что хозяйка. А здесь еще подумаешь, подняться или до утра терпеть». И действительность показала свое истинное лицо: сестра привыкла жить по-своему, и ее не переделать. Порядок привычный, все привычно. Все предметы на своих местах. И тут появится другой человек, пусть даже родной – роднее некуда, и тогда запросто случится все, что угодно. Можно через неделю несколько раз поссориться, а уйти некуда, квартира – тю-тю. Испугалась женщина, после чая сказала: «Знаешь, Зоя, я дома останусь. Мне свое пространство нужно. А Танюшка молодая, справится». У старшей сестры глаза стали большими: «Ты с ума не сошла? Обещала зачем? Я же Танюшке сказала, они с мужем настроились, обрадовались». Женщина ответила: «Подумаешь – настроились они. Ничего, не беда. Никуда не поеду». Вернулась домой, видит – часы остановились, надо батарейку сменить. Поставила табуретку, сняла часы, погладила: «Хорошие мои, стучите-стучите». Из холодильника достала малосольные огурчики. Картошку отварила. Свои огурчики, своя картошечка, своя тарелка. После еды немного полежала, спать в десять вечера легла. Ночью встать можешь, потому что свой угол. Хорошо у себя, хорошо дома. Сестры долгое время не общались: обиделась старшая сестра. В детстве иное было. И это иное ушло вместе с детством. Сейчас другое. Покой нужен, уверенность нужна, что ты ни от кого не зависишь. Георгий Жаркой.

Вот вроде ерунда, но осадочек остался… Через пару дней Катя зашла на страницу мужа уже совершенно сознательно. Проверить хотела, не объявилась ли снова эта Мэри. Открыв страницу, Катя увидела знакомый запрос. Вот тут она здорово напряглась. Кто такая эта Мэри? Почему так настойчиво хочет попасть к Косте в друзья? Может, он знает эту женщину? Вдруг они давно знакомы или… даже встречаются? Словом, накрутила себя Катя по самое некуда. И решила все выяснить. Вопрос: как? На этот раз отклонять запрос она не стала, а вот на страничку этой самой Мэри зашла. Однако, ее ждало большое разочарование: страница была закрытой, информацию могли посмотреть только друзья. «Ладно, подожду, – подумала Катя, – посмотрю, как Костя отреагирует на заявку в друзья». Теперь Катя ежедневно проверяла: принял Костя незнакомку в друзья или нет. А он, как назло, не принимал. Более того: вообще не садился за компьютер. Катя даже обижалась: она тут страдает и сгорает от любопытства, а муж и в ус не дует. Был момент, когда Катя сама чуть не предложила Косте заглянуть в одноклассники. Ситуация разрешилась неожиданно… Как-то вечером к супругам пришла Ирина – одноклассница Кости. Она жила по-соседству и частенько забегала в гости. Кате Ира нравилась: веселая, легкая в общении, очень обязательная. Видимо сказывались не только врожденные черты характера, но и профессия. Ира работала учительницей, дневала и ночевала в школе, могла часами говорить про своих учеников. Личная жизнь у нее пока не сложилась, но Ирина не унывала. Шутила, что ее избранник еще не родился. – Привет честному семейству! – начала Ирина с порога, – а я по делу. – А без дела никак? – Костя уже помогал гостье снять шубку. – Никак. Каникулы кончились, третья четверть началась, короче: и вечный бой, покой нам только снится! – Что, даже чаю не попьешь? – Наливай! – Ирина уверенно прошла на кухню, – ну, новость слыхал? – Какую новость? – спросил Костя. – Машка Воскобойникова объявилась! – Да ладно… Где ж она пропадала столько лет? – Не поверишь: она в Америке! – Где?! – В Америке! – И как эту несчастную туда занесло? – Короче: история такая: после развода она устроилась на работу в цветочный магазин. Ну, ты помнишь: замуж она выскочила рано, за какого-то бизнесмена. Машка ведь, хоть и училась так себе, но была самой красивой в классе. Так вот. Муж держал ее в черном теле, ревновал, бил даже. Она и подала на развод. Он ее оставил в чем мать родила, даже сына не пожалел. А образование она получить не успела. Вот и пошла цветы продавать. И однажды к ней в магазин зашел иностранец. Дальше все просто. Увидел. Влюбился. Женился. Увез. У них уже совместная дочь растет. Сейчас они в Москве. У него там какие-то дела. – Откуда ты все это знаешь? – Машка меня в одноклассниках нашла. Я сначала не поняла, кто это ко мне в друзья напрашивается: некая Мэри Петтерс (в этот момент Катя чуть не подавилась от неожиданности), а потом присмотрелась к фотке – а это Воскобойникова! Просто фамилия другая и имя. Списались с ней, она все и рассказала. – Дела… Кто бы мог подумать, – Костя, действительно, был удивлен, – интересно, какая она сейчас? – Вот! Это как раз и есть дело, из-за которого я пришла. Она приедет на вечер встречи! – Неужели? – Ты должен обязательно ее сфоткать. Желательно в разных ракурсах. – Зачем? – это уже Ирина, – сама сфоткаешь. – Я на вечер не пойду. Ирина сказала это твердо, уверенно, даже весело, но в глазах промелькнула какая-то грусть. – С чего вдруг? – Костя даже растерялся, – десять лет не виделись, а ты не пойдешь?.. – Понимаешь, Костик, я и так все про них знаю. И про то, чего добились в жизни, и про то, скольких деток нарожали, и про разводы. А у меня ничего этого нет. И отвечать на вопросы у меня нет никакого желания. – Тю, нашла за что переживать! – на лице Кости было недоумение, – кому какое дело, как ты живешь? И потом: ты же учительница. Уважаемая профессия. – Не смеши меня, Друг мой, – Ирина и правда рассмеялась, – сегодня все считают, что в учителя идут только неудачники. И понятие «старая дева» никто не отменял. Так что я не доставлю удовольствия любимым одноклассницам потешить свое самолюбие, глядя на меня «несчастную». – А ты злая… Я не знал. – Я не злая. Просто ты, Костик, – мальчик, и ничего не знаешь про мир девочек. Ты даже не представляешь, на что они способны. Короче: сделаешь фотки? – Я, может, сам не пойду… – Ты-то чего? – Мне, конечно, интересно на Машку посмотреть, но, честно говоря, я не жажду с ней встретиться. – Почему? – спросила Катя – она внимательно слушала разговор друзей детства. Костя с Ириной переглянулись… – Да она в старших классах была на Костике помешена! – выдала Ирина, – вот он и боится, что у нее былой пыл проснется. – Это правда? – Катя пристально посмотрела на мужа. – Почти. Я тогда не знал, куда от нее деваться… – Тогда давай вместе пойдем, – предложила Катя. – Кать, ну зачем тебе это? – вступилась за одноклассника Ирина, – скажут, что Костя жены боится, еще и подкаблучником обзовут… Наши могут. – Тогда я не понимаю, – Катя пожала плечами, – зачем встречаться с людьми, от которых вы ждете только негативных реакций? Только потому, что когда-то учились в одном классе? Вы же ни с кем особо не общаетесь. Я во всяком случае никого из ваших одноклассников не знаю. А ведь мы уже не первый год вместе… – А знаешь, Катюша, ты права, – Костя обнял жену, – никуда я не пойду. Давайте свой собственный праздник устроим. Ты как, Ир? – Я? А давайте! Зачем мне эти фотки? Машка никогда моей подругой не была… В конце концов, в одноклассниках посмотрим: кто-нибудь да выложит. – Вот и договорились, – Костя улыбнулся, – ну что, а теперь по рюмочке чаю? На вечер Костя и Ирина не пошли… Никто их и не искал… Маша Воскобойникова в гости не зашла, но весточку Косте передала. По телефону. Попросила у кого-то номер и написала сообщение: «Если хочешь познакомиться с сыном, звони. Маша». Прочитав это, Костя оторопел: «Какой сын? И при чем здесь он?» И тут мужчина вспомнил, как на выпускном, сам не понимая зачем, он-таки осчастливил Машу, которая так настойчиво его добивалась. Осчастливил. Пожалел об этом. И на следующий день благополучно забыл. А Машка через несколько месяцев замуж выскочила за своего бизнесмена. Получается… она беременная была? Так, может, поэтому муж и поколачивал? Нет, не может быть! И что теперь со всем этим делать? Несколько дней Костя ходил сам не свой. Понимал: нужно обо всем рассказать Кате, ведь Маша может заявиться… С нее станется… Выслушав мужа, Катя истерически расхохоталась: – Я так и знала! Сразу почувствовала: что-то не так! – Ты о чем? – удивился ее реакции Костя. – Да она не один раз пыталась с тобой связаться! Я случайно узнала… И Катя рассказала мужу, как нечаянно зашла на его страницу… Костя никак не отреагировал на ее признание. Его волновало совсем другое: – Что будем делать, жена? Надеюсь, ты понимаешь, что все это было очень давно, и не станешь меня ревновать. – Ревновать не буду, но ситуация очень неприятная. – Это понятно. А вдруг этот мальчик и правда мой сын? – Надо узнать наверняка. Сделать тест. Дождаться, пока она объявит, чего хочет. Тогда и будем решать, что делать. – А, если не объявит? – Но ведь она зачем-то сообщила тебе о сыне. Значит, чего-то хочет. – Может, позвонить ей, чтобы все это ускорить? А то я чувствую себя каким-то преступником. – Ну и зря. Ты ничего не знал, она ничего не сказала, столько лет скрывала. Какой же ты преступник? А вообще – звони. Прямо сейчас. Зачем неизвестностью мучиться? И Костя позвонил… Маша ничего не требовала, ни в чем не обвиняла. Сказала только, что сын все знает и мечтает познакомиться с отцом. И про тест на отцовство сказала. Мол не против его сделать, если Костя в чем-то сомневается. – Мне нужно подумать, посоветоваться с женой, – ответил на это Костя и положил трубку. Он вопросительно посмотрел на Катю: – Все слышала? – Слышала… – Что скажешь? – Не знаю… Сколько мальчику сейчас? Десять? Не понимаю, зачем она все ему рассказала, ведь у нее, насколько я поняла, есть муж, у парнишки – отчим. А тут новый папа… – Какой «папа»? – вдруг вспылил Костя, – зачем мне все это? Жил себе спокойно и на тебе! Ребенка любить нужно, а я заранее его ненавижу! – Это слишком, Костя. Как можно ненавидеть того, кого ни разу не видел? Тебя просто сама ситуация напрягает. И знаешь, что? Я бы оставила все, как есть. Думаю, что Маша эта тоже ничего менять не собирается. Просто хочет тебе больно сделать. Отомстить. Ну сам подумай: к чему эта эсэмэска, навязывание чувства вины: сын мечтает с отцом познакомиться… А где сын? Она его привезла? Пусть прямо сейчас приезжают. Уверена: она не поедет! Не удивлюсь, если и мальчика здесь нет. Звони! Зови в гости! Проверим. Костя снова набрал номер Маши: – Я подумал. Давайте встретимся прямо сегодня. У нас. Ты готова? – Нет. Сегодня не получится. Я приехала одна. – Мальчик в Москве? – Нет. Он дома. С бабушкой. – Ты же сказала… – Я думала, что ты согласишься приехать к нам… Я сделаю визу… – Никуда я не поеду, Маша. И ты мне больше никогда не пиши, и не звони… Костя положил трубку… – Ну вот, что я и говорила, – обронила Катя, – похоже и тест делать не придется… Катя оказалась права. Который год от Маши нет никаких вестей. Похоже, она поняла, что фокус не удался. Зато Костя и Катя после той истории сблизились еще больше и даже ждут пополнения в семействе, на что не решались очень долго. Автор: Сушкины истории

Мужа у Анны не было. Не получилось выйти в своё время замуж. Был у неё «муж выходного дня», чужой муж одно время, больше потому, что Анне так хотелось дочку. Но и тут судьба обделила её. Не получилось забеременеть и родить. Так и прошла молодость, а потом уже Анна свыклась с мыслью, что детей у неё не будет. Может ещё и поэтому потянуло её работать поближе к детям. Анна Фёдоровна всю дyшу вкладывала в работу. Богатый урожай ягод, яблок со своего сада она несла вёдрами на работу. Варила компоты, раздавала свежие ягоды детям полакомиться. — Куда мне одной-то? – говорила Анна. – Я тут поем, дома почти и не готовлю. Но варенье люблю, особенно зимой у самовара… Дети любили повариху, старшие девочки приходили к ней на кухню помогать мыть посуду, а Анна Фёдоровна учила их готовить салаты, печь печенье. Многие дети были в детдомах при живых родителях, лишённых родительских прав. Некоторые лишь сирoты. Такой парочкой были Наташа и Саша. Наташа – симпатичная девочка с тёмными глазами и милой улыбкой, попала в детдом в десять лет. Некоторые из бездетных пар, желающих усыновить ребёнка, присматривались к девочке. Но, узнав, что она с пятилетним братиком, останавливались… Разлучать детей было нельзя. К тому же Сашка был косой на один глазик. В детдоме его готовили к oпeрaции... Анна Фёдоровна к каждому Новому году приносила всем детям свои поздние яблоки. Яркие, румяные, крепкие, они словно набирали самый вкус и сахар к этому времени. И уже не были такими твёрдыми, как осенью. Дети обожали яблоки и благодарили Анну Фёдоровну. Наташа и Сашка тоже полюбили повариху, пожалуй, даже больше остальных ребят, потому что Анна жалела эту парочку, которой не находилась приёмная семья. Наташа и Сашка прибегали в столовую при любом возможном случае. Но тогда, когда «мама Аня» не очень была занята. Так уже звал маленький Сашка Анну Фёдоровну за сладкие угощения, чай, бутерброды и печенье. И конечно, за доброту и ласку. Наташа под руководством Анны уже научилась готовить самые простые блюда для обеда и мечтала только о профессии повара. Анна очень скоро так полюбила брата и сестрёнку, что втайне желала им не быть усыновлёнными. А потом узнала, что Наташа уже и сама отказывается от усыновителей. — Ничего, успокаивала она Наташу. И в детдоме вам неплохо, ведь правда? Тебе, Наташенька, уже скоро школу заканчивать, ты взрослая, а за Сашкой я тут присмотрю, уж ты не волнуйся. Когда Наташу выпустили из детдома, она пошла учиться на повара в училище. Каждый вечер Наташа приходила навещать Сашку, но он всё равно очень скучал. Анна Фёдоровна видела, как братик сидит у окна и дожидается Наташу, глядя на ворота… Договорившись с директором, Анна Фёдоровна стала брать Сашу к себе домой после работы. Мальчик ночевал у Анны теперь каждый раз, когда Анне не нужно было рано вставать на работу. Она работала посменно. Наташа была рада этому. Она тоже приходила к Анне Фёдоровне, а через несколько дней уже осталась ночевать в доме «мамы Ани» и больше не уходила. Теперь троица практически жили все вместе. Саша только днём был в детдоме, а вечерами возвращался домой. Какое счастье было в глазах мальчика, когда он поднимался по ступенькам крыльца, а там уже Наташа встречала их с работы. В доме было и чисто, и пахло тёплым печеньем и варенье было на столе из любимых поздних яблок… Когда и Саша поступил в училище, Анна вышла на пенсию и уступила своё место Наташе. С удовольствием стала работать девушка в детском доме. Она жила с мамой Аней, хотя государство выделило им с братом жилплощадь. Наташа и Сашка нашли своё счастье, они создали семьи, но никогда не забывали свою маму Аню. Всё лето помогали ей в огороде, привозили внучат погостить, отведать самых вкусных ягод и яблок. И Анна чувствовала себя счастливой, не одинокой. А излишки яблок со своего сада, женщина всё также относила в детский дом ребятишкам. — Пусть едят на здоровье. Витамины, такие вкусные… Особенно поздние – наши любимые… Автор: Елена Шаламонова

Было это в сорок пятом; останавливались в небольшой немецкой деревне, там и познакомился Григорий с Мартой, девушка работала у местного фермера. Вскоре оставили деревню, а в ней осталась Марта, которой понравился русский солдат. Григорий Иванович никогда не вспоминал о том случае, да и значения ему не придавал – мало ли что на войне было. А тут показали по телевизору ту самую деревню и женщину, которая поделилась своей историей. Оказывается, хочется ей найти своего отца – советского солдата. Той самой Марты уже в живых нет, а дочка Грета надеется застать в живых отца и с новыми родственниками познакомиться. Знает только его имя и период, когда в их деревне советские солдаты останавливались. Ну, и фотографию своей матери показала. Супруга Григория Ивановича – Анна Степановна – молча, ставила на стол сваренный к приходу детей борщ, жареную рыбу, картошку, квашенную капусту. Потом, поправив платок на голове, также смиренно присела на табурет. – Вот такие дела, – вздохнув, сказал Григорий Иванович, когда закончил свой рассказ. Он вообще про войну мало рассказывал, награды скромно лежали в комоде, а на День Победы, накатив стопку, сидел обычно тихо и незаметно вытирал слезы. Но про сюжет и про Марту не смог промолчать. Сомневался сначала, нервничал, потом решил рассказать, как есть. – А какие дела? – уверенно спросила старшая дочь Тамара. – Надо позвонить по указанному телефону и сказать, что отец нашелся, жив, здоров, пусть встретятся, да и мы рады будем познакомиться – родня теперь в Германии. – Ага, заграницу захотела? На «марсы», сникерсы» потянуло? – вступил в разговор младший сын Петр. – Ты обороты сбавь, – прикрикнула сестра, – со старшими разговариваешь. Ничего плохого в этом не вижу: отец имеет право с дочерью встретиться, если подтвердится, что это и есть его дочь. – Вот именно! А то может отец тут ни причем, может эта «немецкая дочь” по всему свету отца ищет… – Ну, а чего ты завелся, – обратилась к брату средняя сестра Людмила. – А если и, правда, Грета нам сводная сестра, познакомимся, породнимся, в гости будем ездить друг к другу. В конце концов, имеет право папа увидеться с дочерью, тем более, что он честно признался, а мог и ничего не сказать про этот сюжет по телевизору. – Тоже мне борцы за дружбу между народами! – Психанул Петр. – А вы о матери подумали? На ней вон лица нет, такую новость на старости лет встретить… Григорий Иванович заволновался, встал с табурета: – Ты, Петя, не горячись, никто мать не обижает… И тут Анна Степановна опустила голову, вытирая кончиком платка глаза: – Я тебя всю войну ждала, хоть и не жена была, да и невестой не успел назвать, а все равно ждала, верила, что живой вернешься… – А я разве не женился на тебе? Полвека уже вместе, душа в душу… чего тебе не хватает? Виноват я разве, что такой казус вышел? – Слово какое-то нашел, в газетах, наверное, вычитал, – проворчал жена. А потом встала и направилась в горницу. – Нет, ну, правда, мам, чего ты обижаешься? – средняя дочь Людмила пошла следом. – Папка же не уезжает от нас, и вы не разводитесь… И вдруг Анна Степановна повернулась и с обидой сказала: – А могу и развестись! И все переглянулись; в голове не укладывалось, что родители, перешагнув семидесятипятилетний рубеж, могут развестись. – Вот видите, до чего поиски немецкой дочери маму довели? – обратился ко всем Петр. – Всё! Не надо никаких поисков и встреч, – решительно заявил Григорий Иванович, – как жили, так и будем жить. – И в самом деле, зачем это все на старости лет? Анна Степановна, хоть и закрылась в горнице, но слышала слова мужа и сразу вышла: – Нет уж, надо довести дело до конца, я же вижу, как ты переживаешь и мучаешься. Не зря с тобой полвека прожила: знаю, какой ты совестливый. Давайте, узнавайте, – обратилась она к детям, – уточняйте… какая правда будет, ту и примем. Ежели и есть от тебя немецкая дочь, пусть будет, встретим как родную. Все четверо – две дочери, сын и сам Григорий Иванович – от такой речи Анны Степановны притихли, не зная, что сказать. Первым заговорил Петр: – Мать, ну ты у нас человечище! Вот что значит настоящая женщина! Дочери с пониманием посмотрели на мать, и только теперь они осознали, что, несмотря на возраст, ревность больно ударила по ней, не имея давности лет. А ведь не была никогда ревнивой, да и повода не было, для нее Григорий Иванович как был единственным и любимым, так и остался. Петр с сестрами звонили по тому телефону и сверяли данные. Им сказали, чтобы подождали. Григорий Иванович и Анна Степановна по ночам уснуть не могли, ворочались, переживали. – Спишь? – спросил поздно ночью хозяин. – Не сплю,- вздохнув, ответила Анна, – какой уж тут сон… всё думаю: вдруг приедет к нам… как угощать… А вдруг не понравится, она, поди к другим удобствам привыкла. Григорий кряхтел, ворочаясь, тоже переживал, но старался успокоить жену: – Приедет или нет, это еще неизвестно. Да и чего нам бояться… это они пусть бояться, язви их душу. Ну, а Грета… она тут не виновата, поди, договоримся. – Побелить бы надо, Гриша… времянку хотели переделать… не успели. – Да не бултыхайся ты в своих думках, тут еще уточнить надо. __________ Дети ждали ответа, и он пришел. Оказалось, Григорий Иванович ошибся: деревня была не та, а девушка на фотографии, которую звали Марта, тоже другая, а не та, которую знал Григорий Иванович. В общем, никакой немецкой дочери у Григория Ивановича нет. И когда об этом сказали родителям, они даже растерялись, ведь в мыслях уже встречали немецкую дочь. Дети сразу успокоились, и вскоре забыли об этом случае, посчитав недоразумением. Да и некогда было: девяностые изобилием не радовали. Поэтому вся надежда на огород и собственное хозяйство. Как говорится, «марсами»-«сникерсами» сыт не будешь. А Григорий Иванович все переживал, что лишний раз всю семью встревожил, особенно жену Анну Степановну. А она, наоборот, успокаивала: – Не казни ты себя, Гриша, зато правду знаешь, а так мучился бы сомнениями. – Неужто, и вправду развелась бы со мной? – спросил он, вспоминая ее слова. – Нет, конечно, это я в сердцах сказала, куда бы я от тебя, полвека вместе. А потом они пили чай, понимая друг друга с полуслова. Да и к чему тут слова, главное, чтобы подольше вместе на белом свете побыть, и никакая «немецкая дочь» не в силах их разлучить. Автор: Татьяна Викторова

— А ты думаешь, он так далеко зайдёт? — Тебе всё кажется, что Серёжка маленький. Алла, ну а если это любовь? — Кака така любовь? Скажешь тоже, Боря, это же тебе не фильм, — это жизнь, реальная, — жена развела руками. — Мне кажется, ты раньше времени нагнетаешь, вот приедет сын знакомить нас с невестой, там и посмотрим. Сын почти полгода уже встречался со своей избранницей, ездил к ней в деревню и был в восторге. Ему нравилось там всё. Даже помогать по хозяйству. А вот знакомить родителей со своей девушкой не спешил. Алле хотелось, во что бы то ни стало, произвести впечатление на Настю, показать, что Михайловы очень даже с традициями, кого попало в семью не принимают. Мать даже сначала хотела пригласить старшую дочь с мужем на застолье, ведь дочь не прогадала и её избранником стал профессор, пусть и будущий, но после передумала. А что если деревенская невеста двух слов связать не сможет, будем сидеть за столом молча, неудобно получится. Алла решила, что знакомство должно состояться в узком кругу. За день до встречи она сходила в парикмахерскую, заказала доставку некоторых продуктов на дом, а потом удобно села на диван, чтобы составить меню. — Чего там сочинять, сядем и поедим, как обычно ужинаем. — Ну ты тоже скажешь. Надо и себя показать и на неё посмотреть, — недовольно ответила жена. — Заморачиваешься ты, Алла. Нечего из себя дворян строить, если мы не такие. — Но и не картофель же мне отваривать. Или что там они едят? — А ты её пожарь, картошку. Серёжка любит, такую прям, чтобы корочка, ух! — муж даже демонстративно поднял вверх руку в кулаке и облизнулся. — Ага. А под картошечку стопочку. Знаю я тебя. На уме одно. Сразу скажу — нет. Не будет крепкого ни-че-го, шампанское или вино купим. —У-у-у, я так не играю, картошки не будет. А от этой сладкой воды у меня потом башка раскалывается. Алла строго посмотрела на мужа и вновь уткнулась в свой листок. Следующий день наступил очень быстро, особенно для женщины, желавшей сделать всё и сразу. Она вдруг неожиданно решила сменить основное блюдо и приготовить лосося в сливочном соусе, а не куриную грудку. И с невероятной скоростью принялась делать сто дел одновременно. Боря смотрел на раскрасневшуюся жену и улыбался. В свои сорок пять она выглядела великолепно: подтянутая, с удивительно ровным каре, лёгкая, воздушная, энергичная. Боря брякал пальцами по спинке кресла и думал, не склонить ли эту энергию в горизонтальное положение. Но Алла дала понять только взглядом, что осуждает даже это пятиминутное сидение в кресле. Боря спрятал свои мечты подальше и встал с серьёзным видом. — Пылесос возьми. Да не тот, моющий и пройдись. Боря взял пылесос в руки, изображая киноактёра, впрочем, внешность у него была, и правда, как у актёра: высокий, накачанный голубоглазый блондин. Он закинул ручку аппарата на плечо и стал расхаживать по комнате. — Борь, ты специально меня бесишь? — Нет. А получается? — рассмеялся он. — Я тебе! К назначенному времени в дверь позвонили. Борис открыл почти сразу, так как они с женой уже ждали гостей. Сергей стоял чуть впереди и заслонял собой девушку. — Это мы, привет. Это Настя. Настя, это мои родители. В коридорчике стало тесно, жарко, все разволновались. Сергей помог Анастасии убрать вещи и провёл в гостиную. Здесь, на свету, Алла внимательно рассмотрела гостью: невысокая, полноватая, причём полнота не красила, волосы просто убраны в хвост, скорее небрежно, минимум макияжа, из одежды — джинсы, простая рубашка мужского покроя поверх футболки. Алла поняла, что ей хотелось увидеть другую внешность и одежду. Она вспомнила себя в молодости, свою боевую раскраску, платья и мини-юбки и вздохнула. — Давайте за стол, — пригласила хозяйка и посмотрела на сына. Юноша сиял, ухаживал за своей девушкой слишком рьяно, было явно заметно, что он влюблён и готов всему миру об этом заявить. Разговор всё больше сводился к тому, что общались между собой отец и сын, лишь изредка встревала мать и односложно отвечала Настя. Алла почти не сводила с избранницы сына глаз, словно пытаясь сразу понять какого полёта эта птица. С выбором дочери стало ясно с первых же шагов в этом доме её ухажёра. Он не стеснялся, вошёл в квартиру, пропустив девушку вперёд, не лебезил, а деловито вручил матери букет, пожал руку отцу, был серьёзен в действиях, таких мужчин видно сразу, что они хотят. Но это был мужчина. Алла понимала, что за скромной внешностью женщины может скрываться кто угодно. Поэтому мать сверлила глазами девушку напротив, пытаясь всё же понять, кто перед ней. Растерянный и немного смущённый вид Насти перед тарелкой с рыбой и несколькими вилками, заставил Аллу сказать: — Выбирать вилку не обязательно, ешь как удобно. А Настя с Сергеем рассмеялись вместе. — Мы просто перед выездом карасей ели. Таких тощих, сладковатых, жареных до такой хрустящей корочки, что никакие чипсы в сравнение не идут. Ещё обсуждали, что вдруг вы тоже рыбу приготовите. Ваш лосось тоже вкусный, без сомнения, я попробовала, спасибо большое. Но карасей я люблю больше, простите. Настя посмотрела на Сергея. — Реально, мам, караси вкуснее были. Алла пожала плечами и, кивнув на стол, сказала: — Закуски, бутерброды тогда ешьте. Теперь Алла понимала, что будет настойчиво выискивать промахи этой Насти, чтобы ответить за лосося. Телефон, оставленный на журнальном столике, неожиданно заиграл привычную мелодию. — Да, Нина Васильевна. Что случилось? — переспросила мать. — А. Да, конечно-конечно, заходите, я адрес вам сейчас скину. Алла покраснела и замахала ладошкой у лица, чтобы хоть как-то скрыть волнение. — Кто звонил? — Моя начальница, они с мужем поехали куда-то, и машина сломалась недалеко от нас, тут…, на повороте, кажется, — Алла замахала руками, указывая в сторону дороги. — Нина Васильевна спросила, могут ли они зайти к нам, холодно на улице. — Да, конечно, пусть приходят. Тем более, у нас стол накрыт. — Ой, Аллочка, спасибо Вам большое. Я уже замёрзла там, да и Алексей тоже. Начальница с мужем стояли в коридоре раскрасневшиеся, приподнявшие плечи, как озябшие воробушки. Нина Васильевна была в короткой шубе и капроновых колготках, муж её тоже был легко одет и тоже, как и жена, без головного убора. — Проходите, сейчас чай поставлю или что крепче налью, проходите. — Боря, — протянул руку вошедшему мужчине муж Аллы. — Алексей, — улыбнулся гость и ответил крепким пожатием. Пока женщины разговаривали на кухне, мужчины решили сами посмотреть, что случилось с автомобилем, а уже потом, если что, вызывать эвакуатор. Алексей немного согрелся, выпив чашку чая, но Алла стала уговаривать всех остаться ещё. Но им, троим, не терпелось разобраться, что произошло, и мужчины, спешно собравшись, ушли. Нина Васильевна прошла в гостиную и села рядом с Настей. — Вот сын с девушкой пришли на обед, сидим, — словно извиняясь, поджала плечи Алла. — Ой, это вы нас извините, у вас семейный обед, а тут мы с этой машиной. Просто тут трасса, даже магазинчика не нашли погреться. Дом Аллы, действительно стоял рядом с объездной дорогой, и все торговые точки находились по другую сторону от него. — Я вас, Нина Васильевна, давно звала к себе в гости, так что… — Алла, сегодня зовите меня Ниной, я чувствую себя неудобно. — Хорошо, Нина, — кивнула хозяйка, чуть не задохнувшись от услышанного. Три года она искала подход к начальнице, но та на работе никогда не позволяла себе неформального общения. — Очень уютно у вас, а мой сын устроил из своей квартиры не пойми что, — вдруг начала жаловаться гостья, оглядываясь. — Можно же и современный интерьер сделать милым, а не эти бетонные стены и потолок, да ещё и кирпичная стена, этот стиль, как его … — Лофт, — вовремя вставила Настя. — Да-да. А вот вы, Настя, тоже считаете, что лофт это нормально? — Лофт — это же не только серый цвет и стены из кирпича. Это сейчас, скорее, характеристика квартиры без перегородок и не перегруженной предметами. И такую цветовую гамму можно разбавить цветами. Цветы, особенно декоративнолистные: монстера, драцена, юкка хорошо акцентируют внимание на себе и отлично разбавляют интерьер. — Цветы? — Да, Нина, — совершенно не смущаясь, что не назвала гостью по отчеству, сказала девушка, — это самый простой и дешёвый способ сделать интерьер интересным. — Настенька, вы дизайнер? — с удивлением спросила гостья. — Нет, дизайн интерьеров у меня как хобби, а по профессии я экономист. — Экономист? — брови Нины Васильевны прямо так и встали домиком. — Да. Мы, я так понимаю, в одной сфере с вами работаем. — Получается так. А где учились, Настенька? И тут произошло то, чего Алла никак не ожидала. Между двумя гостьями завязался разговор. Они так живо общались, так веселились, рассказывая друг другу курьёзные случаи или обсуждая рабочие вопросы, что можно было решить — две лучшие подруги встретились. После слов начальницы, что такие молодые кадры ей в отделе очень нужны, и она готова принять Настю к себе в отдел хоть сейчас, Алла совсем сникла. На эту работу она кое-как устроилась, проходила несколько собеседований, и взяли её исключительно из-за того, что утверждённая кандидатка вдруг отказалась. А Насте хватило всего получаса, чтобы расположить к себе Нину Васильевну. — А вот и мы, цветов не надо, давайте сразу ром. — Борис, Сергей и Алексей вернулись через час в прекрасном расположении духа. — Мы всё починили, —хвалился Боря. — Вот это да, какие вы молодцы, правда, Лёша? — Да, без вас я бы не справился. — И я с девочками мило провела время, — подмигнула им Нина. — Как же у вас хорошо. Повезло тебе Алла с невесткой! Ладно, нам пора. Начальница с мужем ушли, а отец с сыном, потирая руки, сели за стол. Сейчас, особенно явно было заметно их родство, и не столько внешнее, сколько то, что сын копирует отца, пусть и не во всём, но старается показать себя значимым, шутит. Борис с Сергеем принялись рассказывать женщинам о том, как лихо они нашли поломку и как быстро всё починили. Алла смотрела сквозь мужчин, делала вид, что слушала, даже поддакивала, а Настя неожиданно стала интересоваться причиной поломки и что они делали. И вновь невеста смогла поддержать разговор. Чему опять удивила Аллу. — А давайте поедем ко мне домой, я вас с родителями познакомлю. Сегодня баня. За час доедем, пробок нет, — неожиданно предложила Настя. Алла засомневалась: — Что мы как снег на голову, не предупреждали. Да и не готовы они к вечеру гостей принимать. — Ничего, сейчас я им позвоню. — Мне нельзя за руль, — начал отмахиваться отец. — Я тоже пил, только если ты за руль. — Хорошо. Я к бокалу даже не притронулась. Настя тут же набрала номер отца и сообщила, что они скоро приедут. — Не надо волноваться. У меня мировые родители. Вы найдёте общий язык, я уверена. Вы тоже классные! — Настя решительно встала и принялась убирать со стола. Делала всё она на удивление быстро, чётко и организованно. Ни одного лишнего или неповоротливого движения. Спросила разрешения и принялась мыть посуду. Водила автомобиль Настя также хорошо, как и управлялась с посудой. Наконец, трасса сменилась просёлочной дорогой, а вскоре показались и дома. Небольшие старые домики, коттеджей здесь не было. Деревня «Веснянка» стояла далеко от города и не имела хорошего подъезда, оттого и не интересовала она тех, кто готов был жить за городом. У одного дома, выкрашенного в голубой цвет, Настя остановила автомобиль и радостно сообщила: «Приехали». Почти сразу в воротах появились две фигуры людей и собака... — Молодец, Настя, молодец, доченька, а то так бы и не собрались мы встретиться. Морозный воздух здесь пах иначе, чем в городе. Он был свеж, приправлен запахом дымка и берёзовых веников. Пахло баней, прелой соломой и яблоками. Борис и Алла долго вдыхали эти незнакомые ощущения. — Проходите, что же мы на улице стоим? — пригласила хозяйка и все пошли в дом. На кухонном столе была рассыпана мука, лежало тесто, прикрытое полотенцем, и стоял таз с фаршем. — Мы манты лепим. Решили с отцом отдохнуть — налепить, пока свободная минутка выдалась. — Давайте и мы поможем. Быстрее будет и веселее, — предложил Борис. За большим столом всем нашлось место. Алла уже через час не ощущала себя здесь чужой. В совершенно незнакомом месте, где её приняли очень радушно, она на удивление обо всём забыла. Родители Насти оказались очень гостеприимными и приятными людьми, всё, как и говорила их дочь. Что-то было в них простое, притягательное. Выглядели они старше своих лет. Оба крупные, круглолицые, сразу и не поймёшь в кого дочь, невысокого роста, одеты слишком просто. Подкупала открытость и радушие. Не наигранное, нет. Не притворное. Настоящее. Настя хозяйничала тут же. Алла нет-нет, да поглядывала на девушку. Смотрела, как она ведёт себя дома, как разговаривает с родителями. И поняла, почему так легко со всеми эта девушка находит общие темы для разговора, сразу становится своей. Она такая и есть. Такая, как её родители. Открытая, радушная, умеющая, где нужно, поддержать разговор, а где нужно — промолчать. А ещё образованная, умная. А потом была баня и манты на ужин. Долгие разговоры за столом. Перед сном Боря сбегал на улицу, а возвратился с огромными, словно блюдца, глазами. — Там такая луна и звёзды такие, Алла, что жить хочется, я пару раз затянулся и всё, не могу, смотрю во все стороны и душа поёт. Алла улыбнулась и подошла к окну. Бело-серые полосы соединяли трубы домов и небо, поддерживая его, чтобы не упало. Мелкий бисер, рассыпанный над крышами и там, далеко над лесом, не давал оторвать взгляда, мерцая. Боря открыл форточку и, вдохнув полной грудью, протяжно сказал: — Даже надышаться нельзя. Алла стояла рядом и улыбалась. Она тоже ощущала здесь особую, звенящую тишину всем телом, вдыхала её, приоткрытым ртом, словно каждая эта капля давала энергию. Спалось в деревне гостям прекрасно. Рано утром Алла проснулась от того, что слышала, как гремели на улице вёдра, мычала корова. Но тут же вновь провалилась в сон. Воскресное утро встретило морозом и запахом блинов. Мать Насти поставила на стол тарелку с круглыми золотыми кружками. Окружила их блюдцем со сметаной, пиалами с вареньем и мёдом, поставила молоко в трёхлитровой банке и две кружки с ароматным чаем, а потом села напротив. — Как спалось? — чуть прищурившись, спросила хозяйка. — Так чудесно! Я давно так хорошо не спала. — А воздух у вас тут такой, что опьянеть можно, — добавил Боря. — Да, воздух здесь прекрасный, роза ветров у нас правильная. Вы приезжайте, когда захотите. Я всегда дома, можете даже не звонить. Мы всегда рады. А летом у нас и грибы, и ягоды. У вас же нет дачи. — Нет, дачи нет, — покачал головой Борис. Они с Аллой бывали в гостях у друзей на дачах, но такого отдыха у них нигде не было. Уже по дороге домой, Сергей повернулся к матери и неожиданно спросил: — Понимаешь теперь, почему я выбрал Настю? Да, она деревенская… — Понимаю, сынок, и одобряю твой выбор. Мне очень Настя понравилась. Правда же, Боря? — Я с матерью согласен. Был бы я в твоём возрасте, или бы моложе. — Боря… смотри на дорогу, — жена стукнула его по плечу. — Смотрю, Алла, смотрю. Вдруг тут ещё кто предложит остаться… — Боря…, — возмутилась Алла и почти обиделась. — Нет, не начинайте, — возмутился сын. — Давайте лучше обсудим на какое число нам подавать заявление в ЗАГС. — Как, уже? — удивилась мать. — А что ждать? Да и дату нужно выбрать. Алла отвернулась к окну и стала смотреть, как быстро удаляются дома, как всё дальше становится место, в котором тишина и спокойствие делают своё дело. Как всё, что нужно для жизни, без мишуры и напыщенности, без ускоряющегося темпа, скрывается за деревьями и даёт надежду на то, что выбирать нужно свой путь по зову сердца, и смотреть чужому человеку в душу, а не на внешность, чтобы его понять. автор: Вкусные рассказы/Сысойкина Наталья

-Бабы говоришь? -Ну да. Аннушка квёлая была, всё ребёнка не могла выносить, ела да спала. Наталья родила, да не от меня. -Не от тебя? -Нееее, я пока на сборы ездил, она с кем -то сблудилась, хорошо мамка глаза открыла. -Вон оно что. -Ну. -Мамка значит, глаза открыла. -Ага! -Гриша, а вот допустим я соглашусь, где же мы с тобой жить будем? -Как где Фросенька? Дак у меня же. -У тебя, Гриша? С мамой? -Конечно... -Я подумаю, Гриша. Конечно Фрося была рада, что на неё, бесприданницу, обратил внимание не последний парень, правда две жены от него сбежали, но у него хозяйство справное, сам с лица красив, да мягок и покладист. Знала Фросенька, что есть у него одна закавыка, это мама Гришина, которая снох со свету и сживала. С вида была божий одуванчик, а на самом деле... Кстати, Аннушка, была Фросина дальняя родственница, и знает Фросенька, что как только ушла Аня из той семьи, так соком налилась девка, да повеселела, замуж вышла второй раз, дитё родила. Наташа в соседнем селе живёт, вроде вдовец к ней сватается, с дитём берёт. Фрося всю ночь провозилась на своей жёсткой подстилке, спала она на кухне, на большой скрыне(сундук). Терять ей было нечего, с трёх лет в приёмышах у тётки с дядькой живёт. Крепко задумалась Фрося, хочется своё хозяйство, дом свой, но вот мать у Гриши...Ай, семи бедам не бывать, а одной не миновать, пойду, решила Фрося. Свадебку скромную сделали, Фросенька всё же девица, да тётушка от радости решила вечерок сделать, а то люди и так тычут, что сиротку обижают, ягнушку, да телка подарила, на свадьбу племяннице. Конечно тётке жалко было бесплатную рабочую силу терять, но Фроська больно хороша с лица, своих девок не могла из-за этой пристроить. В общем стала Фрося замужней женщиной, ну как стала, ну как женщиной. Свадебку -то как сыграли, повеселились, пошли молодые значит в опочивальню, только легли в кровать, кто-то скребётся, мамушка Гришанина, пришла и спать посредине легла чтобы чего плохого не приключилось. Вот такая первая брачная ночь, на вторую ночь тоже и на третью. Фрося к Грише, тот руками разводит -Мамушка болеет, кошмары её мучат... Фрося к свекрови, так, мол, и так, вы что же это мамаша творите? А та ей, поджав губки сообщает -Ты девка не бзикай, не бзикай, для тебя лучше делаю. -Это что же вы для меня делаете? -Да то, долго ты не проживёшь, всё равно уйдёшь, так хучь девкой останешьси. А дитёв Гришаня не может иметь, да и не надо ему это, пустой он, по мужицкой части. -Куда это я уйду? Никуда не пойду не дождётесь. -Ну- ну, посмотрим. Взяла Фрося, увела Гришу, в чисто поле, звёздами любоваться да миловаться- целоваться...И ничего он не пустой оказался... На второй день Гриша двери навесил в спаленку свою, и перед носом мамы дверь закрыл, на большой крюк. Ой, что старуха делала под дверью, выла, да скреблась, и кричала, и за сердце хваталась. А утром даже драться кинулась на бессовестную девку, Фроську. -Ты, негодная надоумила моего Гришаньку двери сделать бесстыдница, тьфу на тебя, блудница чёртова. -Я!- смотрит бессовестно и улыбается. -Я вот топор возьму и покромсаю дверю ту. - Кромсайте, матушка. Я Грише скажу он новую навесит. -Ну ладно, гляди у меня ,скоро сбежишь. -Не сбегу. -А вот посмотрим. - Посмотрим! И стала старуха изводить невестку, стала Грише наговаривать то одно, то другое. Тот сначала отмахивался, а потом стал прислушиваться, даже пару раз за косы оттаскал Фросеньку, ни за что. -Ну погоди зараза старая, ужо я тебе устрою. Не всё коту масленица, отольются кошке мышкины слёзки. Вечером Гриша в ворота, а матушка тут как тут, волос н себе рвёт кричит что Фроська её избила, Гриша не знает что делать, для порядка вожжами оттянул пару раз вдоль спины. Вечером покаялся, мол, прости, Фрося. Мам же всё таки... На следующий раз Гриша на работу, старая давай изгаляться над Фросей, мол, я опять Грише скажу что ты меня избила и он тебе задаст, и опять так сделала. Пойдёт ударится специально, расцарапает себе грудь и лицо, скажет что Фрося избила ни за что. Гриша опять Фросю изваландает всю, потом глаза в землю ...мама же, прости любимая, ну как её обидишь? Я знаю что ты не трогаешь маму... Терпела Фрося, терпела, взяла и отлупила старуху вредную, не сильно так потрепала для устрашения. Свекровь молчала весь день, а к вечеру, как Гриша пришёл домой, так легла н лавку и лежит. Фрося выбежала его встречать. Обнял жену молодую, поцеловал, с опаской, вдруг мать где из-за угла выскочит, да оттянет попек спины, не любит матушка этого, говорит, мол, не будет меня, во и милуйтесь тогда... -А, где это матушка - спрашивает Григорий. -На лавке легла, сказала что всё равно изведёт меня, Гриша... Заходит сын в хату, а мать на лавке лежит, охает. -Что такое, матушка? -Ох, ох, сынок, избила меня твоя лихоманка, еле живая осталась, вот лежу, видно пора мне... -Да что такое-то, а? Да что вам матушка не живётся? Изба в порядке, скотина управлена, еда наготовлена, огород, как на картинке, Фросенька глаз не поднимает на вас, а вы всё пилите её и пилите. Завыла старуха, а сын её и слушать не стал. Поел, пошли в комнату свою. Фрося оглянулась, бабка на лавке сидит и глазами зло зыркает, ну та не удержалась и язык показала. Старуха как заорёт, как подпрыгнет и ну драться на Фросю кидаться. Еле Гриша отбил жену молодую, Фрося -то испугалась, за Гришу спряталась. -Так вот, маменька кто кого бьёт-то! В другой раз старуха соли в щи пересыпала, что есть невозможно. Фрося стерпела, стала еду прятать. Наварит, пирогов нажарит и спрячет. Бабка в чугунки, а там пусто...Зубами скрипит, сухари с водой ест. Вечером жалуется Грише, что мол лихоманка твоя голодом меня держит, тот на жену, та ему показывает что всё наготовлено. -Гриша, нечто ты не видишь и пироги, и калитки сладкие, и щи, и каша с мясом. Матушка есть мою еду не хотят, говорят что плохо готовлю. Бабка от такой наглости чуть пирогом не подавилась, а Фрося опять ей язык кажет, да кукиш, накося, мол, выкуси. Бабка в раж вошла вредит по-страшному, Фрося бельё настирает развешает по верёвкам та в грязь его втопчет, в назёме измажет. Изводит девку и всё ты тут. Тётка пришла Фросю проведоват,ь та возьми и пожалься, ну сил нет никаких, сживает с подворья и всё. -Даже боюсь ей сказать что тяжёлая, я тётенька, - шепчет Фрося, - либо меня изведёт, либо дитя, а то и вместе обоих. -Так так, так, - шепчет тётка - моя свекровь издевалась надо мной, дай боже как, первого дитя скинула она тяжести меня таскать заставляла. Мальчик был, с тех пор девки -только ты вот что, детка... Тётка зашептала что-то Фросе на ухо. Потом обе сели чинно за столом и чай пьют, бабка под сенками сидит слушает о чём сноха с тёткой своей говорить будет. -А ты, дочка, отрави п@длу старую - громко говорит тётка -А как же тётушка? -Да запросто, - громко говорит тётушка, и начинает что-то шептать едва сдерживающей смех Фросе. -А ежели она есть не станет? Ты силком, ежели чего, я Таньшу на подмогу пришлю, вдвоём скрутите и накорми её... -Хорошо тётушка, как стану единой хозяйкой, - громко говорит Фрося, - так вас с дядькой приглашу и полюбовника своего, барина Архипова тоже. -Вот правильно, вот молодец. Бабка чуть не упала без сознания. Только Гриша на порог, а она ему новости. -Фроська тварь безродная отравить меня хочет с помощью тётки своей, а в полюбовниках у её барин Архипов. -Ты что матушка, совсем от злости своей сбрендила? Ково он отравить хочет? Какой барин Архипов? Ему уж сто лет в обед. -Истину, истину тебе говорю, Гришенька. С тёткой свое сидели, говорили в голос даже меня не постеснялись. -А т где была? Нешто с ними за столом сидела? -Куды тама, я под сенками подслушивала. -Ааа, вон оно чего, ну-ну, ведь поблазнится такое. -Гриша, сынок, клянусь! Вот те крест! -Мамаша, да хватит вам уже, ну ей богу, от людей уже стыдно. Две жены извели, Фросю я вам не отдам. -Ах так? -Да так! Сколько уже можно -то!Многое творила старуха, чтобы изжить неугодную сноху, да только Гриша ничему не верил уже. -Околдовала, окрутила парня змея подколодная, ворожея, ведьмачка, - жалуется старуха по соседям. Те головой качают, да глаза, прячут все, знают какая Фрося добрая да хорошая. Никто старуху не слушает. А тут смотрит никак живот у невестки? Нагуляла, ликует бабка, нагуляла шаболда. Она к Грише,а у того глаза, как небо в ноябре суровые и холодные. -Не смей, - говорит, -на супругу мою законную, напраслину возводить! Я мама конечно очень васлюблю, но Фросеньку я тоже очень люблю, и не надейся, я её не брошу и не выгоню и более того, поедем с Фросей, повинюсь перед Наталией и дитё своё признаю. Бабку словно громом ударило с молнией стоит глаза выпучила, повернулась, да как кинется к Фросе, в живот целилась, да перехватил Гриш руку материнскую. -Всё, мать, хватит. Надоело. Хоть и стыдно людей ну да все знают какой гадкий у тебя характер, иди собирай свои пожитки. -Чевой- то? -А тогой-то, повезу тебя в богадельню сдам, потому как не дашь ты нам жить, с двумя бабами развела, видно и третья сбежит, потому как страшно ей с сумасшедшей старухой в одном месте жить. Ой, как взвизгнула мать Гришина, упала на землю, волчком крутится воет, прощения просит, в ноги ползёт к Фросе. Говорит что больше никогда так не будет делать, крестится, молится, плачет. Фрося добрая душа, подняла старуху, сказала не переживать никто её из дома не гонит, просто за дитё страшно, ану чего удумает. Клянётся старуха, что мол никогда ничем и никак больше подлого характера своего не покажет. И сдержала слово. Конечно нет, нет, да и взбрыкнёт, бывало.Но так, по старчески побурчит, по делу. Внука Васятку любила до одури, пылинки с него сдувала, да и Нюрочку, от Натальи девочка, тоже привечала и голубила. А потом Гриша с Фросей и вовсе забрали девчонку к себе, Наталья замуж вышла з вдовца, а у того трое своих, да Наталья ещё троих родила ему, не до Анютки ей было. Забрали, воспитали, Анютка Фросю больше родной матери любила. Как дети вросли, бабушки уже и не было, сначала Анютка взамуж за хорошего парня вышла, а потом и Вася жену привёл, Фрося, памятуя свои отношения со свекровью, со всей душёй сноху приняла и всегда хорошо о своей свекрови отзывалась. А что было, то быльём поросло. Автор: Мавридика д.

Сын, конечно, за меня попытался заступиться, что я не специально так сделала, случайно же. А она все равно продолжала свое, петь ему на ухо. Ее, видите ли, достало жить со мной под одной крышей, надо что – то с этим делать. Она даже уже придумала, на тот момент, что сделать. Давай, говорит, купим ей в новостройке квартиру студию на окраине города. Ей там будет хорошо, свежий воздух, магазины, больница, все под боком будет. У нее же, говорит, есть сбережения, вот на них и купим. Сын, недолго думая, согласился. Навешали мне лапши на уши, как там хорошо и замечательно, ну я согласилась. Купили они мне эту квартиру студию, между прочим, потратили все мои сбережения на нее. Перевезли меня туда, за 50 км от города, сын пообещал приезжать ко мне каждые выходные. Вот только не все там так хорошо оказалось, как мне описывала невестка. Ни магазинов, ни больниц поблизости и отродясь не было, а соседи буйные, алкаши какие – то, да еще и трасса под окнами. А сын мой хитрый оказался, перед переездом, уговорил меня написать на него дарственную, чтобы потом проще было. В общем, стала я жить в адских условиях. Пыталась, звонила сыну, чтобы они приехали, но они так и не приезжали, отговаривались, что им некогда, работаю. Так их не было месяца три. Однажды, решила я прогуляться до магазина. Стала переходить дорогу, а меня чуть не сбила машина, водитель на меня тогда еще с мату стал кричать. Эту всю картину увидела молодая девушка, Надя, и заступилась за меня. Так мы подружились с Надей. Стали ходить друг к другу в гости, она была матерью одиночкой, я иногда помогала ей, сидела с ее дочкой, пока та была на работе. Надя каждый день ездила в город на работу, а работала она тогда юристом по гражданским делам. Она знала, что случилось со мной, и как я оказалась здесь в этой квартире. Она видела, как я переживаю о случившемся, и решила мне помочь. Надя предложила мне подать на сына с невесткой в суд. В течении трех лет, говорит Надя, можно опротестовать дарственную на квартиру, сказать, что они вас опоили и силой заставили ее подписать. Надя хорошо разбиралась в таких делах, это ведь ее работа. Долго мы с Надей ездили по судам, и в конечном итоге выиграли суд, переписали квартиру опять на меня. Сына с невесткой я из квартиры выгнала, сказала, взрослые люди, вот и снимайте себе жилье сами, а за мой счет хватит жить. невестка, тогда была в бешенстве. А я лишь ответила, как вы со мной поступили, выгнали из собственно квартиры, теперь моя очередь так сделать. Живу я теперь снова в своей родной квартире, благодаря Наденьке, а ту, студию я сдаю в аренду, все же копейка к пенсии. С сыном мы больше не общаемся, зато Надя мне стала, как родна дочь. Она часто заезжает ко мне в гости, работает рябом, привозит ко мне свою дочь. Иногда оставляет ее у меня на выходные. Я за многие годы, не была еще так счастлива как сейчас Из Сети