МУДРЫЕ РОДИТЕЛИ - НА МИЛЛИОН

Я выросла в дефиците маминой любви, а теперь она жила в неосознанном дефиците моей. Мама любила чистые окна. Чистые окна и выстиранные шторы. Я ее понимаю: прозрачное окно — это иллюзия его отсутствия и соединения с природой. Будто вот тот тополь совсем рядом — только протяни руку. А если окно грязное, то это напоминание, что ты отгорожен от внешнего мира, в котором ездят машины, дымят заводы и строят бензоколонки. Мама любила чистые окна, но не любила их мыть. Пока мы жили вместе, их мыла я. Каждую неделю. Зимой — только внутри, во все остальные сезоны — везде. Мама просила, и, если я не выполняла просьбу, она обижалась. Плакала и пила валокордин. Мамин валокордин — отличный мотиватор. Я шла и мыла окна, хоть я и ненавижу убираться. Но еще больше я ненавижу, когда пахнет валокордином. Золушка Олюшка. Золюшка. Я устала мыть окна и выскочила замуж. За того, кто не повернут на чистоте и кому плевать на грязные окна. Я уехала от мамы, стала жить с мужем на его жилплощади. Мама капризничала, требовала меня обратно, ждала, когда я наиграюсь в жену. Я ездила к ней все реже. Потому что каждая поездка — это уборка. А если я устала, то тоже уборка, но через валокордин. Потом я родила сына, и мне стало совсем не до чужих грязных окон. Мама на меня привычно обижалась, я привычно оправдывалась. Классическая созависимость, осознанная с моей стороны. — Мам, я не могу ехать из другого города, чтобы вымыть тебе окна. У меня семья, маленький ребенок, куча дел. Есть такая служба клининговая, я оплачу, придет человек и помоет тебе окна. — Чужой человек?! — ужасается мама. — Да. Придет, помоет и уйдет. У него работа такая. — Придет человек и спросит: «Вы что, одинокая?» Я скажу: «Нет, у меня дочь есть». Человек спросит: «А почему она не помоет вам окна?» И я умру со стыда. — Не умирай. Объясни ему, что ты хочешь, чтобы окна мыли каждую неделю. А твоя дочь живет в другом городе. и у нее грудной младенец… — Ужасно это все. Чужие люди моют мне окна, будто я сама не могу. — Но ты не можешь! — Я родила того, кто может. — Он тоже не может. — Он не хочет! И это очень стыдно. — Мама, я у себя дома не мыла окна два сезона. Даже три. Мне некогда. — И тебе не стыдно? — Нет. У меня были другие, не менее важные дела. — Окна — это душа хозяйки. Чистые окна и вкусный борщ. Если у тебя грязные окна… — Я плохая хозяйка, и меня это устраивает. — Я просто не понимаю, в кого ты такая… Я бы умерла со стыда… Я бесилась. Бросала трубки. Нервотрепка и манипуляции — это встроенная функция в базисную комплектацию моей мамы. Она любила, чтобы все было так, как хочет она, и тогда, когда ей удобно. Такое чувство, будто ей не нужны чистые окна, ей нужны окна, вымытые именно мной. Однажды она попросила отвезти ее на дачу с саженцами. Во вторник. Я не могла во вторник, могла в четверг. — Мам, давай в четверг? — В четверг я уже обратно поеду. Мне нужно во вторник. — Давай я найду водителя, заплачу ему, и он тебя отвезет. — Чужой человек?! Что скажут соседи? Скажут: «А где твоя дочь, почему ей нет до тебя дела?» Стыдоба. Я поняла: маме не надо было на дачу, ей надо было, чтобы на дачу отвезла ее я. Я злилась. Сопротивлялась. Орала. Плакала. Умоляла. Объясняла. Бросала трубки. Звонила вновь. Мама же… Несколько лет у меня ушло на понимание того, что это мамино «самодурство» — на самом деле подсознательное желание быть рядом, компенсировать тот факт, что за всю мою на тот момент 30-летнюю жизнь вместе мы жили только 5 лет. Мама не растила меня, у нее на это не было времени, а сейчас есть, и она заманивает меня к себе, но теперь у меня на это нет времени. И вообще, классная штука своевременность — это когда два человека совпали по времени и интересам в одном моменте, который нельзя сместить на потом. Нельзя выбрать любое удобное время, чтобы понянчить дочь, надо нянчить ее, пока она маленькая. Пока мама искала на это время, я уже выросла, и мне не нужна мама, которая нянчит, я научилась извлекать материнское тепло из других источников. Но поколение наших мам не склонно к рефлексии и никогда не признает своих ошибок. Мама хотела ко мне на ручки, хотела быть рядом, обратить на себя внимание, но просто не знала другого языка коммуникации, кроме ультиматумов. Осознание этого факта сделало меня мягче. Я больше не злилась — я читала между строк. Мама ставила задачи для меня с единственной целью: увидеть меня. А я предлагала заменить себя клинерами и водителями за деньги… Зачем ей чужие люди в ее жизни? Ей дочь нужна… Я стала приезжать к ней чаще. Брала сына и приезжала к маме на несколько дней, а иногда на целую неделю. Мама трактовала эти мои приезды иначе: она решила, что я сбегаю от мужа, и у нас все плохо, и эти отъезды — предвестники развода. — Вы разводитесь? — Мам, что за ерунда, у нас все хорошо. — Ну не хочешь — не говори. Поколение наших мам никогда не бывает не право, ага. Жизнь — удивительный бумеранг. Она сама насаждает справедливость. Я выросла в дефиците маминой любви, а потом мама жила в неосознанном дефиците моей. Жизнь забавлялась, дирижировала ситуацией. Потом мама сильно заболела. Я сначала не поняла, что все серьезно, думала, очередная манипуляция. Манипуляции здоровьем — самые эффективные. Они гарантируют, что я в любое время дня и ночи брошу все и поеду к ней — спасать. А на деле окажется, что никого спасать не надо. То есть надо, но не от скакнувшего давления, а от приступа нелюбви. Однажды я ехала к ней в ночи, беременная, после ее звонка, что ей плохо. Мама плакала в трубку. Я стала собираться, поругалась с мужем, который пытался меня не пустить, и помчала по ночному городу, 2 часа на пределе скорости, чтобы убедиться, что мама… сладко спит. Но в тот раз все было серьезно. Мама ослабла, не смогла ходить без поддержки, сначала попросила ходунки, а потом пересела в инвалидную коляску. А потом совсем слегла. Я понимала, что ей нужен уход. Стала искать сиделку с медицинским образованием. Оказалось, что это очень дорогая услуга. И чем тяжелее пациент, тем дороже (ведь это надо поднимать, мыть и т. д.). Средняя цена такого ухода с учетом маминого веса — 65 тыс. рублей в месяц. Это без всего, только работа. А еще памперсы, медикаменты, продукты… Получалось вообще под сотню. Но самая большая проблема, которую я предвидела, это даже не деньги. Это тот факт, что за мамой будет ухаживать чужой человек. Не я. Я прямо видела мамины слезы и вот это ее коронное «Я умру со стыда». Соседи спросят: «У тебя что, дочери нет?» Я приняла решение переехать к маме. С сыном. Это был август. Я отдам ребенка в сад в сентябре. И буду ухаживать за мамой. Муж был ошарашен этим решением. Я его с собой не звала, потому что понимала: он не поедет. Он с 14 лет живет один, с 23 — со мной, он разучился жить на чужой территории. А тут уехать в чужой дом, в ковры, в хрусталь, в бесконечные манипуляции… — Мы будем приезжать к тебе на выходные, — успокаивала я его. — Ну считай, что мы на заработки уезжаем. Зарабатывать 100 тыс. Муж считал решение провальным. Он готов был устроиться на вторую работу и найти возможность оплачивать сиделку теще. Да и я могла на работу выйти, сына — в сад. Я не знала, как объяснить мужу то, что маме не нужен чужой человек. Муж не знал, как объяснить мне, что я в очередной раз поддаюсь на манипуляцию. Мы разъехались на пике непонимания друг друга. Семья — это поддержка. Поддержка — это раскрыть зонт в дождь над тем, на кого ты очень сердит. Потому что как бы ты ни был сердит, ты его любишь, а любовь сильнее обид и непониманий. Я сидела под дождем и не чувствовала ничьих зонтов. У меня был один зонт, и я раскрыла его над мамой, а не над мужем, потому что маме нужней. Мама больна. И мама у меня одна, другой не будет. Я выдержала полгода. 6 месяцев бытового ада. Я — объективно — плохая сиделка. Потому что я не сиделка. Мне не хватало терпимости и принятия. Не хватало сил не морщиться, если плохо пахнет, не прятать проступающую брезгливость, не злиться на то, что я сама выбираю такую жизнь, и никто не понимает этого выбора, и я сама уже не понимаю его. Нет, я обеспечивала маме уход с максимальной отдачей, мыла, меняла, стирала… Это было мучительно, но необходимо. Но я каждую секунду ощущала себя живым человеком, запертым в капкан обязательств. Ситуация усугублялась тем, что я давно стала мамой своей капризной маме, а боль делала ее озлобленной, язвительной, колющей. Она постоянно была недовольна, морщилась, отталкивала мои руки, говорила страшные вещи. Я жила в мареве негатива. И от несправедливости у меня постоянно текли слезы. Ибо взрослый полный памперс хотелось бы выносить под тихое и благодарное «спасибо», а не сквозь оскорбления в адрес моей безрукости. Уже потом я пойму, как же унизительна маме была ее неподвижность, как невыносимо чувство, что она обуза, как это страшно, когда старость обрушивается на тебя всей своей безжалостной сущностью. Корежит тебя, бьет, эта старуха Изергиль. Это был мой личный стокгольмский синдром: мама взяла меня в заложники, обижала, делала больно, и чем громче она ругалась и оскорбляла, тем жальче ее мне было, тем страшнее за нее. Я была глубоко несчастна те полгода. Я приезжала на выходные и падала в руки мужа в ожидании реабилитации любовью и весельем. Это были мои выходные от старости, от безнадежности, от страха, что жизнь заканчивается так мучительно неприглядно. Но муж не хотел моего нытья и не хотел никого жалеть. Он хотел жить со своей семьей, он ее для этого и создавал и не понимал, почему в будни он вынужден быть холостяком… И за выходные мы не успевали создать заново то, что разлучено в будни. В общем, в один из четвергов я устала. Я посмотрела в чистое окно и поняла: еще немного — и я в него выйду. Я просто больше не могу. Не могу делать то, в чем я неэффективна, то, что от меня ждут, то, что считается правильным, но на деле мучает всех. Я вошла в мамину комнату с красивой женщиной моего возраста и сказала: — Мама, это Наталья Ивановна, твоя сиделка. — А ты? — спросила мама. — А я домой, — ответила я. И мама заплакала. И я заплакала. Но это были разные слезы. Я вернулась домой. Вышла на работу. Чтобы зарабатывать на жизнь вместе с мужем. Стала залечивать хромающую семью. А мама… Мама вдруг очень быстро… пошла на поправку. Через месяц садилась на коляску, потом встала на ходунки, потом ходила почти сама. Просто сиделка была профи, она умела отличить капризы от необходимости и сама устанавливала правила. Она не мыла окна, когда этого хотела мама, а мыла тогда, когда этого требовала необходимость. Мама поняла, что в ее доме хозяйничает чужая женщина с короткой стрижкой, которая не ведется на ее манипуляции. И единственный способ от нее избавиться — сделать ее пребывание в квартире нецелесообразным. А для этого нужно выздороветь. Это хорошая история и очень поучительный опыт, целая шкатулочка моих личных прозрений. Про то, что в паутину некоторых манипуляций люди падают по собственной воле и им это необходимо, потому что они не могут по-другому, про то, что некоторые долги необязательно отдавать самому, про то, что смотреть в чистые окна гораздо интереснее, когда за ними пейзаж, выбранный тобой, а не обстоятельствами… И про то, что как правильно любить тех, кого вы любите, решаете только вы. И ваши любимые люди вправе распорядиться вашей любовью так, как они считают нужным. А вы… А вы сами — сами! — определяете чистоту своего окна и сами выбираете окна, за которыми прячутся ваши восходы и закаты… Ольга Савельева

Как хорошо, что есть мама!

#детство #мама #родители

Папа...отец...важен и нужен... Миллионы мужчин уходят и оставляют миллионы женщин со своими детьми. Считают, что это нормально, когда они платят алименты и иногда навещают ребенка: раз в неделю, два раза в неделю, раз в месяц. Когда ты пытаешься им сказать о том, что такая ситуация – ненормальна, страшна, особенно для ребенка, они возражают: «Да, нет, все нормально. С женой спокойно разошлись. Она довольна и ребенок счастлив». А ребенок просто не понимает, как бы было ему хорошо, если бы папа был рядом. Поэтому он и счастлив, когда папа приходит и ведет его в «Макдональдс». Но, самое страшное, конечно, во всей этой ситуации – это то, что в каком-то своем глубинном смысле ребенок родным отцом принесен в жертву своим страстям. Мне вспоминается рассказ одной нашей прихожанки. Ее дочку бросил муж, когда та родила ребенка. Бросил и пропал, как это сейчас часто бывает. Дочка была в таком тяжелом состоянии, что у нее не было сил подавать в суд, чтобы ей платили алименты. Чему отец ребенка был рад. Знает, что у него есть ребенок, но ему это неинтересно. И вот эта женщина, бабушка, рассказывала, что ребенок, когда жил у нее на даче, уже будучи подростком, днем куда-то убегал. Она решила проследить, куда это он там на два-три часа убегает после каждого завтрака. Она пошла за ним и увидела, как ребенок выходит в поле и кричит: «Папа, папа!». Кричал, потом вытирал слезы и возвращался домой. И вот мне подумалось, а ведь где-то есть этот отец-безумец, который не хочет знать о том, что есть человек, который готов его любить. Отец потерял не просто объект траты денег в этой ситуации. Он потерял того, кто был готов его любить. И в каждом аборте, в каждом оставленном с женой ребенке каждый мужчина теряет самую большую драгоценность на земле. Потому, что на земле самая большая драгоценность – это люди, которые тебя любят. Их нельзя купить, их нельзя ничем заменить и их не так много у каждого из нас. И вот ради комфорта, ради того, чтобы продолжать жить по страстям, человек берет и отталкивает от себя, втаптывает в грязь, просто выкидывает из своей жизни такое удивительное сокровище. — Протоиерей Федор Бородин

Мама.... Мама, дай мне понять, что я всегда могу к тебе обратиться. Я вырасту - и буду уметь доверять. Мама, скажи мне, что тебе нравится общаться со мной. Я вырасту - и буду знать, что я интересен. Мама, говори со мной о чувствах. Я вырасту - и буду понимать себя. Мама, не запрещай мне плакать, злиться, грустить, радоваться. Будь сама живой, проявляй чувства, признавай свои ошибки. Я вырасту - и буду знать, что со мной всё ОК. Мама, замечай, что со мной происходит. Я вырасту и буду способен на эмоциональную близость с другими людьми. Мама, утешь меня, когда мне сложно, когда я ошибаюсь, когда я потерпел неудачу. Утешь вместо того, чтобы наказывать. Я вырасту - и буду уметь поддерживать себя и других. Мама, спроси у меня, что мне нравится, учитывай мои нужды и интересы. Я вырасту - и буду способен заботиться о себе и других. Мама, разреши мне не любить то, что любишь ты. Не хотеть то, что хочешь ты. Не быть таким, каким хочется тебе. Я вырасту - и буду понимать свои истинные желания. Мама, разреши мне отказывать тебе, не соглашаться с тобой, протестовать. Я вырасту - и буду уметь говорить «нет». Мама, дай мне свободу, перестань контролировать меня. И тогда я вырасту ответственным. Мама, не торопи меня становиться взрослым, дай мне побыть ребёнком. Разреши мне быть слабым, маленьким, нуждающимся. И тогда я вырасту отдельным и независимым. Мама, люби мне просто так. Я вырасту - и буду чувствовать себя ценным. Мама, будь со мной рядом, пока я ребёнок. Я вырасту – и не буду страдать от одиночества. И ещё. Почаще обнимай меня, пожалуйста. Александра Гринь

Что запомнит мой сын, когда вырастет? Из каких воспоминаний будет соткано его лоскутное одеялко, будет ли оно его греть? Я часто делюсь с мамой воспоминаниями из детства, а она удивляется, как я могу это помнить, или самому факту произошедшего. Когда деревья были большими, а маленькой Вере было лет пять, любимым её занятием быть дуть мыльные пузыри, но не так, например, как их сейчас дуют современные дети, подули пять минут и отвлеклись на очередную игрушку, а до последней капли во флаконе. Мама покупала Вере пузыри на рынке, и они неслись домой. Это был целый ритуал. На диване в комнате родителей мама стелила сначала клеенку, такую, из которой стригут бирки в роддомах, надо сказать, что на такой бирке надпись тридцатитрехлетней давности сохранилась лучше, чем на современной пластиковой, которой почти пять лет. Итак, клеенка, а сверху байковое одеяло. Мама и Вера ложились рядом и дули пузыри сначала по очереди, а потом уже только Вера. Флакон быстро заканчивался, а из мыла и воды почему-то эти пузыри не дулись, сколько бы Вера не мылила злосчастный глазощипучий кусок «Детского». Видимо, закрывая гештальт прошлого, уже довольно взрослая девушка Вера заказывает два года подряд на день рождения своему сыночку шоу с мыльными пузырями, и в первых рядах несется в кольцо, из которого сделают мыльный портал… Самое потрясающее и волшебное было вот что: мама увлекалась фотографией, от самого процесса фотографирования до проявления фототграфий. Она приглашала Веру в сказочный мир крохотной темной ванны, где стояли кюветы розового цвета, проявители, фиксаторы, длинный пинцет и прочие штуки, которые по просьбе мамы Вера не трогала, а просто смотрела… кульминаций было то, как большие глянцевые фотографии развешивались на бельевых веревках, а еще, Вера навсегда запомнила этот удивительный запах химии общего секретика. Предновогодняя погода, предпраздничная суета, мама готовит Вере новогодний наряд в садик, Вера – русская красавица в сарафане, который сшила мама. Не хватает короны, потом мама находит, из чего ее сделать, но вот, чем украсить – вопрос… Мама бьет бутылки и склянки, толчет стекло, Вера слышит хруст и переживает, не порежется ли мама, та аккуратно насыпает стекляшки на намазанные клеем концы короны, дает подсохнуть и оборачивает клейкой бумагой. Самоцветы и драгоценные каменья – не иначе… Диафильмы на стене в коридоре… Первый поход в кинотеатр на фильм «Детство Бемби» … и первый страх, неужели мама может умереть… …. Дед Мороз пришел! Дед Мороз пришел! Ах, убежал в форточку и не дождался… оставил подарок: пакетик из фольги, в нем гранат, яблоко, два грецких ореха… … темнота, свет фонарей, каблуки маминых серых сапожек врезаются в белый снег, дорога в садик на санках, а снег такой белый, такой блестящий, никак не могу его поймать языком, мама замотала рот шарфом, на котором внутри уже намерзли ледышки от слюней… А что запомнит мой Ромка? Может, как шли до садика пешком и громко, никого не стесняясь, пели «Ничего на свете лучше не-е-ту»… Или традиционное предсонное в кровати: «Можно я расскажу, как у меня день прошел?» Как пытались окуклить гусеницу? Фисташковое мороженое в отпуске: два шарика в рожке, аж целых два… как они текли по подбородку, груди, рукавам, а потом мы это отмывали… Может, это лето, когда он в свои четыре года поехал на двухколесном велосипеде, и то, как сильно мы его хвалили и гордились? Я не знаю, что именно он запомнит, но сама, на всякий случай, все записываю и записываю, чтобы потом, лет через двадцать, я достала с полки лоскутное одеялко моих воспоминаний, уже других, связанных с моим мальчиком, и оно меня грело… Вера Антонова

БОРЬБА С ПОСЛЕДСТВИЯМИ СИНДРОМА "МЕРТВОЙ УБИВАЮЩЕЙ МАТЕРИ" Недавно я написала статью об особенностях внутренней феноменологии детей, выросших у "убивающих мертвых матерей". Этo матери, которые, конечно, живы, находятся рядом со своими детьми и даже о них заботятся. Со стороны, некоторые могут их даже счесть идеальными...Но есть одно НО.. Их дeти никогда не чувствовали рядом с такими матерями себя по- настоящему любимыми, нужными, важными и принятыми. Чаще всего феномен "убивающей мертвой матери" встречается у детей "мертвых матерей". Этот термин ввел Андрэ Грин и подробнее об этом синдроме можно прочитать в "Мертвая мать". В этой статье я хотела бы paссказать о особенностях поведения людей, выросших именно у "мертвой убивающей матери". ( термин заимствован у Синевич Ольги здесь.) Важно обозначить, что у "мертвой убивающей матери" чувство любви всегда сопряжено с агрессией, осознаваемой или неосознаваемой. Это происходит потому, чтo в детстве они не смогли получить любовь и тепло от самого важного и дорогого для них человека - матери. И теперь любая любовь и привязанность подсознательно ассоциируется с опасностью и разочарованием, что всегда порождает злость и агрессию. Эта злость и агрессия впоследствии распространяется и на другого важного человека в их жизни - на ребенка. Т.е, чем интенсивнее степень привязанности и любви, тем выше степень агрессии. Обычно агрессия такой матери проявляется в: - постоянных нападках и требованиях к ребенку; - желанием изменить ребенка и сделать его лучше; - упреки в адрес ребенка в недостаточном уважении и любви; - гиперконтроль и гиперопека; - излишняя сосредоточенность на болезнях ребенка ( влияние вытесненной агрессии); - беспокойство о возникновении неприятных ситуаций с ребенком, несчастных случаев (влияние вытесненной агрессии); - сосредоточенность на своих проекциях, а не на личности ребенка; - полное или частичное отсутствие эмпатии; - частые вспышки некотролируемой агрессии; - хаотичное поведение и непредсказуемость матери ( сегодня так делать можно, а завтра за это уже следует наказание). Связи с подобными особенностями матери, ребенок, в свою очередь вырастает и со своими особенностями: - повышенная тревожность и ожидание опасности, беды, несчастного случая, скорой смерти; ( интроецируемая на самого себя вытесненная материнская агрессия); - ощущение "дыры" в сердце и расщепленное восприятие самого себя; - частичное или полное отсутствие представления о самом себе ( мои особенности, ценности, желания); - страх ошибки и "неправильного выбора" ( особенно последствий данного выбора); - вечный поиск "универсального рецепта"- как перестать быть собой и стать кем-то лучше; - низкая самооценка; - аутоагрессия, часто неосознанная ( иногда подсознательное стремление к смерти); - неспособность к принятию любви, поддержки и заботы от окружающих; - часто отсутствие желания отдавать любовь, поддерживать и заботиться о близких; - постоянные сомнения в любви, уважении и принятии к себе других людей; - аффективные вспышки агрессии ( не поддающиеся контролю); - нарушение чувствительности; - отсутствие осознания собственных чувств любви ( часто эти чувства также сопровождаются агрессией). Таким образом, мы можем пронаблюдать, что данный феномен практически переходит из поколения в поколение. Для тех, кто узнал в себе и в своей маме часть данных признаков, наверное почувствовали беспокойство за себя и своих близких. Но эта статья не о безысходности и "снежном коме", а об излечении и пути обнаружения Любви внутри себя. Существует некоторое наблюдение, которое может помочь многим людям в "исцелении". Первый шаг- это осознание своей агрессии. Агрессии к собственному ребенку, мужу или жене, родителям и другим близким. Второй шаг- это заметить выражение этой агрессии по отношению к близким ( " а почему я сейчас подумала, что если ребенок намочит ноги, он обязательно заболеет и умрет", " почему я столько внимания уделяю недостаткам моего ребенка", " почему мне иногда приходят в голову мысли о том, что подойдя к кроватке ребенка, я могу обнаружить, что он уже не дышит") Третий шаг- научиться контролировать свои аффективные выплески агрессии. Это долгий и трудный процесс. Постепенно осознавая скрытую для себя ранее агрессию, аффектов будет становиться меньше. Но здесь важно останавливать себя «передо мной мой ребенок, я люблю его. Это злость не к нему. Это злость и обида моего внутреннего ребенка, на мою мать. То что сейчас происходит- это мои проекции, которые не имеют никакого отношения к моему ребенку. Ребенок меня любит, он не желает мне зла. Он не хочет лишить меня своей любви». Четвертый шаг- осознать, что та агрессия, которую вы в себе обнаруживаете- это и есть ваша любовь. Просто когда-то давно, любить для вас стало очень опасно. Любовь полна разочарований, обид и боли. Со временем, возможно, вы и вовсе забыли, что такое чувствовать любовь. Так вот- ниточкой, которая приведет вас к вашей любви и есть ненависть и злость. Если вы злитесь, ненавидите- постарайтесь почувствовать свой страх и свою обиду. Именно за ним и есть то заветное чувство, которое когда-то было похоронено в детстве. Впустите это чувство внутрь себя. Это безусловное чувство любви, на которое способны только дети по отношению к своим родителям. Впустите и ощутите. Вместе с любовью возможно придет много боли и много жалости к себе. Пятый шаг - оплачьте свою судьбу, свое детство, свою мать, свою неслучившуюся любовь. Проживите это горе. Проживите горе, осознав, что ничего уже не изменить. НИКОГДА вы не почувствуете себя нужным, принятым, любимым и уже не получите нужной поддержки от своей матери. Это все было нужно и важно там и тогда. А здесь и сейчас уже давно нет этого ребенка, и нет уже и той матери. Осталась лишь способность любить. Любить так, как когда-то любил свою мать тот ребенок. Шестoй шаг- примите свою судьбу, свою мать, свои особенности. Разрешите себе быть таким. Вы уже прошли слишком долгий путь из страданий и переживаний. Теперь вы достойны счастья. Вы действительно имеете на это право. Седьмой шаг - не теряйте свою любовь из виду. Помните, что все, что вы делаете, даже все ваши аффекты - всем этим движет любовь. Однажды чаша весов перевесит. А "дыра" в сердце заполнится любовью, но теперь вашей любовью, которую вы сможете передавать своим детям, постепенно исцеляя себя и следующие поколения. Потому что вы внутри полные. Вы способны любить. Автор: Юлия Галустян

После рождения первого ребенка славяне замужнюю женщину называли либо «молодухой», либо «бабой» — в зависимости от пола малыша. Если родился мальчик, его мать автоматически становилась «молодухой», т.е. молодой матерью. Женщина, родившая девочку, нарекалась «бабой». Это слово имело у славян совершенно иное, нежели сейчас, значение. Частица «ба» имела значение — «быть», «существовать», «быть здесь и сейчас», буквально «жить». Еще одно значение слова «ба» – более древнее — «врата жизни». Тысячелетия назад божественный город Вавилон (Бабелон) назывался Бабель, что значило «Врата Бога»... Если женщина стала вратами для других врат (девочки, которая вырастет и тоже произведет на свет новую жизнь), то она дважды «ба-ба». В этом слове заключено некое таинство. Баба — это женщина, дарующая жизнь еще одной женщине, которая в будущем тоже подарит жизнь еще одному человеку. Это короткое, но такое емкое слово символизирует некий непрерывный цикл рождений. Баба — уважаемая женщина, благодаря которой род и вся жизнь на земле не прерывается. Именно по этой причине пожилых родительниц называют «бабушками» — основательницами целого рода. Елена Денисова

КАК ПОВЫСИТЬ САМООЦЕНКУ РЕБЁНКА: УПРАЖНЕНИЕ «СОЛНЫШКО» Это упражнение можно считать и диагностическим, и коррекционным: оно работает на повышение самооценки ребёнка и хорошо показывает, насколько в сознании ребёнка закрепились те или иные представления о себе. Для его выполнения потребуется альбомный лист, фломастеры или карандаши. Попросите ребёнка нарисовать солнышко с лучами. Никаких требований к рисунку не предъявляется, ребёнок рисует солнышко где угодно в пределах листа и чем ему нравится. Пусть ребёнок немного расскажет о солнышке. — Солнышко — какое оно? — Яркое, жёлтое, красное, доброе, тёплое, радостное… — А теперь представь, что солнышко — это ты. У солнышка твоё имя. Пусть ребёнок подпишет, если умеет, своё имя на солнышке. Если писать он ещё не умеет, то имя подпишите сами. У солнышка обязательно должны быть лучи. Если их немного, то подрисуйте до 7-9 лучиков. — Ты перечислил, какое солнышко замечательное: тёплое, светлое, доброе… Давай подпишем каждый лучик солнышка, называя какое-то твоё замечательное качество. Какой ты? Ребёнок может не сразу ответить. Помогите ему, сказав, например: «Я считаю, что ты добрый. А ещё какой?» Каждое названное вами или ребёнком качество подписывается вдоль лучика. Задача: постараться, чтобы каждый лучик был назван. И позвольте ребёнку немного пофантазировать, прихвастнуть. Не возражайте, даже если считаете, что это качество или привычка у него не развито или вообще отсутствует. Так вы сможете услышать, что ребёнок считает своими достижениями. «Я мою посуду… Убираю игрушки…». Запишите всё, что услышите, пусть и делается это порой со слезами или даже скандалом. Не нужно реплик: «Да, это делается, когда тебе десять раз скажешь…» и т.п.. В упражнении «Солнышко» мы работаем только на позитиве. Интересна реакция родителей, которые видят на занятиях, как меняется настроение ребёнка. На одном из последних занятий мама 5-летнего Андрюши спросила, можно ли дома нарисовать это солнышко на большом листе и прикрепить на стену. Можно, конечно, можно! А ещё можно,даже нужно, попросить всех, кто знает ребёнка подписать лучики этого солнышка. Можно добавлять лучики каждый раз, когда вы заметите в ребёнке что-то, за что его нужно похвалить. Лучики может добавлять и сам ребёнок. Одно очень важное условие. Как бы вы ни сердились на сына или дочку, в чём бы они ни провинились, наказывая их, никогда не упоминайте в этот момент про ваше рукотворное солнышко. Поверьте, одна невинная вроде фраза типа «Ты же солнышко, а так поступаешь…» способна разрушить весь эффект упражнения. Проступок, без сомнения, требует разумного наказания, но никак не перечёркивания того, что ваш ребёнок — ваше солнышко. И ещё один вариант выполнения упражнения «Солнышко». Он выполняется тогда, когда нарисовано солнышко ребёнка. Предложите ему нарисовать подобное солнышко для бабушки или папы, для сестрички или воспитательницы в детском саду. Пусть это будет подарок на день рождения или просто приятный сюрприз. Мы все хотим слышать добрые слова, но этому нужно учить. Пусть это несложное упражнение «Солнышко» поможет Вам в создании тёплой и душевной атмосферы.

Внутри каждой известной мне женщины есть такой специальный термометр, у которого из отметок есть только ноль. Этот ноль означает "могу". Всё, что ниже ноля, означает "не могу". Плюс этого внутреннего термометра бывает разной величины, и ни одна из известных мне женщин его не измеряет в числах. Когда она в плюсе, она просто может. Может разные вещи: от вымыть голову с утра - до руководить тремя отделами. От ездить на тренировку с сыном к 8.00 четырежды в неделю - до эмиграции в другую страну. Нахождение в плюсе женщина обычно называет нормой и считает предъявляемыми к ней требованиями. Ей не кажется, что тренировки, топ-менеджмент или эмиграция - это что-то такое особое. Скорее всего, она делает то, что обязана и что от неё ждут. Я очень хорошо помню, как в балетной школе от каждой матери ожидалось, что она будет работать "мамой балерины". Следить за диетой, водить трижды в неделю на занятия, платить за индивидуальные уроки и уроки растяжки, покупать дорогие костюмы для единственного выступления и уметь делать балетную кичку идеально. Всё это надо было уметь и делать без лишних вопросов. В гимназии ожидалось, что мама не работает, а занимается ребенком, потому что его надо встречать из школы в середине дня, водить на кучу кружков, делать вместе с ним домашнее задание (в учебнике могло быть написано "сделайте вместе с родителями...") и очень хорошо соблюдать режим дня, чтобы не накапливался недосып. Это называлось нормой. Заметим, что в эту норму было включено по умолчанию условие, что мама каким-то образом имеет деньги на такую жизнь, при этом не работая, потому что а кто будет выполнять все вышеперечисленные требования? Но правда в том, что термометр женщины очень легко и быстро может упасть на отметку ниже ноля, и тогда она _не может_. На самом деле обычно ничего такого страшного, что мама не может. Не может найти мужчину, который будет обеспечивать возможность заниматься только ребенком как проектом (извините, таких мужчин на всех не хватит). Не может делать с ребенком домашнее задание, потому что она, например, сутками на работе, или не знает английский язык, или ничего не понимает в нынешних учебниках, или никогда не играла на скрипке. Всё это преподносится сейчас как архиважные вещи, но на самом деле ещё поколение назад все эти активности относились к жизни элитной верхушки и были малодоступны большинству детей. Бывает и другой ноль. Иногда мама не может вставать утром, потому что она больна. Или спать по ночам, потому что она больна. Иногда мама не может остаться жить. И в этом случае о ней редко говорят в выражениях "она долго жила ниже ноля" или "это был слишком сильный минус". Обычно окружающие начинают рассуждать в том ключе, что все вокруг прекрасно живут в плюсе, что надо брать себя в руки и надо уметь справляться с собой. Так вот, дорогие женщины, кто сейчас в ноле или ниже ноля. Самое главное - это чтоб вы остались жить. А не чтобы вы из своего минуса и "не могу" тянулись к чужому плюсу. Вы нужны. Таисия Попова