Предыдущая публикация
Фридерик Шопен – Скерцо № 2 си-бемоль минор, Соч. 31 – Марта Аргерих, 1974
Оливье Беллами «Марта Аргерих: Дитя и чары». Глава 11. Варшава. Конкурс Шопена. 1965
Конкурс пианистов имени Шопена в Варшаве, уникальное событие подобного масштаба, на котором исполняются произведения только одного композитора – воистину, мифическое действо! «Сладостным безумием» называл его Никита Магалов. Целью конкурса является, конечно же, открытие исключительных талантов. Но, это – не всё. Им движет высший идеал: служение гению Шопена, создание некого стилистического эталона интерпретации, традиционной модели - единственной передающей суть. К слову сказать, здесь мы обнаруживаем все составляющие литургии: тексты, ритуал, преданные поклонники… Давайте не будем забывать, что мы в Польше! В наше время появляются один за другим новые международные конкурсы, и чем больше их количество, тем меньше их значимость. Но, звезда варшавского «Шопена» не блекнет, его влияние в мире музыки и интерес средств массовой информации к нему, по-прежнему, огромны. Периодичность проведения конкурса один раз в пять лет, установленная в момент его учреждения в 1927-м году, позволяет поддерживать высокий уровень конкурсантов: раз в год, или даже в три года, гении не появляются. Отступление от этого регламента было сделано один раз, в 1949-м, чтобы приурочить проведение конкурса к 100-летию смерти Шопена. С 1955-го года конкурс снова проводится раз в пять лет, магия производных от числа 5 вернулась и очередной конкурс 2010-го года совпал с 200-летием со дня рождения композитора.09:30
С победы на конкурсе выдающегося во всех отношениях пианиста Маурицио Поллини в 1960-м году началась новая эпоха. Беспрецедентное техническое совершенство виртуоза превзошло все мыслимые ожидания, его интерпретация была более точной и объективной. Триумф Марты Аргерих, не уступающей ему в мастерстве, в 1965-м году привнесёт новое дыхание в исполнение романтической музыки, напомнив о таких важных компонентах музыкальной интерпретации, как непринужденность и интуитивность. Своей победой Поллини завершил чрезвычайно плодотворный для него многолетний цикл: несмотря на нетерпимость к любого рода соревнованиям, он обрёл признание, и, наконец, смог полностью посвятить себя музыке. Для Марты Аргерих дела обстояли иначе. Восемью годами ранее ей удалось выиграть два важных конкурса, начать европейскую карьеру и выпустить пластинку, которую единогласно одобрили критики. А теперь пианистка пребывала в глубоком экзистенциальном кризисе: сомнения, отсутствие желаний… Расстройство начинало приобретать черты депрессии. Марте не хватало силы духа преодолеть это состояние самостоятельно. Фридрих Гульда вёл её по пути высокого искусства, Никита Магалов был терпеливым наставником, который всё понимал и отдавал ей свою любовь на протяжении сложного периода. Но, необходим был кто-то, кто разбудил бы её творческий потенциал, дал бы ей силы сопротивляться своим внутренним демонам. Ни Микеланджели, ни Горовиц не смогли исполнить эту роль. Пианист Стефан Аскиназе стал тем человеком, благодаря которому, творческая жизнь Марты Аргерих обрела новое дыхание.
Родившийся в Польше и обосновавшийся в Брюсселе Стефан Аскиназе считался одним из самых выдающихся исполнителей музыки Шопена. Всегда готовая помочь Хуанита устроила их встречу, и Марта, под чутким руководством наставника, страстно предалась работе. Приближался конкурс Шопена, и, само собой разумеется, готовиться стали к нему, к некоторым секретам мастерства уже удалось приобщиться благодаря Никите Магалову. Марта Аргерих в ту пору не была «специалистом» по Шопену. Она играла Первый концерт, двадцать четыре Прелюдии, Третью сонату, несколько отдельных пьес и имела весьма фрагментарное представление о творчестве композитора. Нельсон Фрейре со смехом отмечал: «Она и не знала, что такое эти Мазурки». В семье Аскиназе Марта нашла теплоту и благополучие домашнего очага, что заставило её забыть о крахе своего собственного и о кажущейся невозможности создания нового. Особенно она любила Анни Аскиназе, жену Стефана, которая мужественно сражалась с раком. Для Марты она была «солнцем». После кончины Анни, Марта назвала её именем свою вторую дочь.
Великие пианисты XX века
Жизнь и творчество выдающихся пианистов ХХ столетия. Среди них такие мастера мировой фортепианной школы, как Мария Юдина, Сергей Рахманинов, Глен Гульд, Святослав Рихтер, Дину Липатти, Артуро Бенедетти Микеланджели, Эмиль Гилельс, Артур Рубинштейн, Марта Аргерих, Владимир Горовиц, Григорий Соколов, Кристиан Цимерман и другие...
378 участников
Для того, чтобы прийти во всеоружии – на конкурсе в Варшаве надо побороться – Марта возвращается к концертной деятельности именно там, где она некогда её оставила, - в Мюнхене. Ритм гастролей был бешеным, публика – преданной и требовательной, она хорошо знала пианистку и неоднократно признавалась ей в любви. Принимали ошеломительно, однако, одна из рецензий в прессе оказалась самой разгромной за всю её карьеру. Автор отклика - Иоахим Кайзер, влиятельный немецкий критик, постоянный автор музыкальной рубрики в «Зюддойче цайтунг». Пианист и преподаватель истории музыки в Высшей школе Штутгарта, он – автор нескольких книг, одна из которых о великих пианистах современности. Для Марты было не так важно то, что критикуют её саму, лишь бы не трогали её друзей. Концерт в Вигмор-холле добавил ещё немного «концертного» адреналина. Фу Цонг при встрече в Лондоне чрезвычайно обрадовался, увидев её «уверенное возрождение».
Тем не менее, участие в конкурсе Шопена после четырех лет молчания было рискованным. Судьи не очень жалуют «капризных» соискателей[1]. Ведь хаотический образ жизни, одна за другой отмены концертов Марты Аргерих имели широкий резонанс в музыкальном мире и многие воспринимали её поведение как ребячество.
Начало Седьмого конкурса в Варшаве было назначено на 22-е февраля, день рождения композитора[2], а заключительный день выпал на 13-е марта 1965-го года. Позже, даты конкурса были перенесены на 17-е октября, день смерти композитора, в виду того, что члены жюри массово простужались и заболевали бронхитом в условиях суровой польской зимы. На конкурс приехали семьдесят шесть соискателей из тридцати стран. Первый тур прошли тридцать шесть человек. В финал вышло двенадцать. По традиции, в финале исполняется один из двух концертов польского композитора. Существует легенда, что никто никогда не побеждал со 2-м Концертом фа-минор. Марта выбирает элегический Концерт № 1 ми-минор, который она знает лучше. Жюри возглавляет поляк Збигнев Джевецкий, в него также входят двадцать пианистов, в числе которых Ян Экер, Евгений Лист, Никита Магалов, Владо Перлмутер и Магда Тальяферро.
Начиная с самого первого дня, и пресса, и публика были увлечены игрой Марты, её превосходство над остальными было очевидным. Даже внешность пианистки вызывала немалое любопытство. Было в ней что-то французское: волосы распущены а-ля Жюльет Греко или Франсуаз Арди. Все хотели услышать её игру. Если выступала Марта, билеты были нарасхват. Когда она появлялась на сцене, аудитория буквально возбуждалась. И, стоило ей начать играть, зал впадал в настоящий транс. Вот что пишет «Жиче Варшавы» в номере от 6-го марта: «Первым соискателем, поднявшимся на сцену, была Марта Аргерих. Она привлекла к себе внимание с первого появления на отборочном этапе. Не удивительно, что мы с таким напряжением ожидаем её выступление». 22-го февраля Аргерих исполняла Этюды № 1 и № 4 (опус 10), Ноктюрн № 1 (опус 15), Полонез (опус 53) и двадцать четыре Прелюдии. Газета «Столица» с не меньшим энтузиазмом писала: «Многие именитые пианисты пытались исполнить сложный Этюд № 1 (опус 10), но, с тех пор, как его записал Горовиц, блестяще это сделать удалось только Марте Аргерих. Из-под стальных пальцев феноменальной аргентинки выходит бесчисленное разнообразие стилистических нюансов, невероятная виртуозность правой руки рождает молнии, такая быстрота ритма и такая артикуляция при исполнении этого этюда доступны только ей». 5-го марта Марта исполняет Этюд № 10 (опус 25), Блестящий вальс № 1 (опус 34), Баркаролу и Скерцо № 3. 10-го марта - Ноктюрн № 2 (опус 55), Сонату № 3 (опус 58) и три Мазурки (опус 59). 13-го марта, в финале, играет Концерт ми-минор. Зал взрывается овациями! Мало-помалу, слушатели приобщаются к знаковым особенностям её игры и всё глубже чувствуют тонкое мастерство пианистки. «Её пиано было похоже на шёпот» - под таким заголовком вышла главная польская газета, автор статьи восхищался тем, насколько эта сильная творческая личность смогла пропустить через себя самые тонкие штрихи гения Шопена.
13-го марта 1965-го года Марта Аргерих становится седьмым победителем конкурса Шопена. Неделей позже в газете «Трибуна Мазовецка» можно было прочесть такое: «Никто не сумеет оспорить первую премию, присуждённую аргентинской пианистке Марте Аргерих. С самых первых аккордов сердце публики было завоёвано её яркой манерой игры, отточенной техникой, искромётным исполнением и романтической виртуозностью. Мазурки в её интерпретации мелодично кружатся в танце до самых высот, да так и остаются на этих вершинах». Первый случай в истории этой священной для всех награды, когда её получает пианистка из Латинской Америки. Аргентинцы были особенно горды.
Второго места был удостоен ещё один латиноамериканец – бразилец Артур Морейра-Лима, учившийся с Лусиа Бранко, бывшим преподавателем Нельсона Фрейре в Рио-де-Жанейро. Третье место заняла полька Марта Сосинска, затем японка Хироко Накамура, американец Эдвард Ауэр и, наконец, полька Эльжбета Глабовна. Очень авторитетный приз Польского радио «за лучшее исполнение мазурки» был вручён Марте Аргерих. «За лучшее исполнение полонеза» - польке Марте Сосинска. «Мой полонез был слишком испанским», - смеялась Марта, её выбор пал на знаменитый Полонез опус 53, называемый «Героическим». Представитель советской делегации Виктория Постникова получила лишь «Почётный диплом». Тем не менее, это не помешало большому виртуозу (супруге дирижера Геннадия Рождественского) сделать блестящую карьеру. Великий русский пианист Яков Флиер стал фанатичным обожателем Аргерих. Советское руководство было недовольно тем, что он поставил высшую оценку аргентинке, а не соотечественнице, как это было принято. Флиер, несомненно, поплатился за этот жест по возвращении в СССР, но на его чувствах к пианистке это не отразилось. Именно в его классе в Московской консерватории композитор и дирижёр Михаил Плетнёв открыл для себя имя Марты Аргерих, благодаря тому, что Флиер неустанно побуждал своих учеников слушать «Ночного Гаспара» в её исполнении.
Великие пианисты XX века
Жизнь и творчество выдающихся пианистов ХХ столетия. Среди них такие мастера мировой фортепианной школы, как Мария Юдина, Сергей Рахманинов, Глен Гульд, Святослав Рихтер, Дину Липатти, Артуро Бенедетти Микеланджели, Эмиль Гилельс, Артур Рубинштейн, Марта Аргерих, Владимир Горовиц, Григорий Соколов, Кристиан Цимерман и другие...
378 участников
Какими поразительными видятся изменения, когда смотришь фотографии разных лет: вот шестнадцатилетняя Марта робко принимает награду в Женеве, а вот она же, восемь лет спустя, в Варшаве, с золотой медалью на шее. Пугливая лань со временем превратилась в этакого улыбчивого конкистадора с царственной посадкой головы и походкой олимпийского чемпиона. Одним из первых она позвонила Фу Цонгу: «Ты не обиделся?» Надо сказать, что пару недель до этого он выгнал подругу из дома, потому что она предпочла слушать по радио концерт Рахманинова вместо «Троянцев» Берлиоза в исполнении оркестра под управлением Колина Дэвиса. «Уходи отсюда, если ты не понимаешь, что такое истинные ценности!» И она ушла.
Марта Аргерих испытывает ностальгию по тому времени. Публика состояла исключительно из ценителей пианистического искусства, и билеты на концерт были недорогими. Конечно, тогда атмосфера в Варшаве была напряжённой. Но сейчас цены стали практически недоступными, и половина зала заполняется благодаря туроператорам.
После церемонии закрытия, на вопрос журналиста, что она почувствовала, когда объявили результаты, Марта ответила: «Не знаю. Вокруг меня было столько людей, что я не понимала о чём можно думать». Напряжение было предельным, и из-за требований конкурса, и между конкурсантами - нервы её не выдерживали. Репортёр пытался выяснить, насколько она была уверена в успехе: «Ни насколько. Это была прекрасная неожиданность». Она считала, что разница в баллах была незначительной, часть жюри была более благосклонна к Артуру Морейра. И со скромностью полагала, что победа ей досталась лишь из-за того, что бразильский пианист очень нервничал в финале.
Одному из почитателей её таланта, работающему в звукозаписывающей компании EMI, удалось завоевать её доверие и добиться согласия на запись пластинки. Предполагалось записать 3 пьесы, сыгранные на конкурсе Шопена: Скерцо № 3 до-диез-минор (опус 39), Соната № 3 си-минор (опус 58), три Мазурки (опус 59), Ноктюрн № 1 (опус 15) и знаменитый Полонез (опус 53), называемый «Героическим». Суви Рад Грубб, художественный директор звукозаписи в «Music Makers on Record» так описывает приход Марты Аргерих в знаменитую студию на Эбби-роад: «Меня сразу поразил её взгляд, тёмный и огненный. Не успев войти, она попросила кофе, я принес ей чашку, которую она залпом выпила и сразу же попросила ещё. Устроив её в студии и поставив рядом полный кофейник, я зашёл в кабину управления. Её руки несколько небрежно пробежали по клавишам, будто она проверяла пианино. Услышав начало Полонеза опус 53, я выпрямился на стуле и выдохнул: «Боооже!», эхом этому отдалось «Вау!» звукоинженера». По привычке, Марта сыграла три раза каждую пьесу, не слишком думая о том, как будет производиться монтаж. Финал Третьей Сонаты был записан без повторов. «Широкие аккорды, перемежающиеся безупречными виртуозными пассажами, звучали колоссально.»
«Дойче Граммофон», к сожалению, воспротивился выходу этой записи. Контракт, который был заключён с пианисткой, предполагал эксклюзивное право на три пластинки, и в то время он не был выполнен. В январе 1967-го года эта же самая программа была записана в немецкой звукозаписывающей компании. Скерцо № 3, уже вышедшее на первой пластинке, и Ноктюрн № 1 (опус 15) были заменены Полонезом-Фантазией (опус 61). Лондонская запись, к которой трепетно относятся поклонники Марты Аргерих, выходит, в конце концов, в студии звукозаписи EMI в 2000-м году. Она пролежала «в столе» тридцать пять лет.
Слушая Марту Аргерих, говоришь себе, что её Шопен обладает каким-то идущим из естества благородством. Вспышки страсти проходят через сито утончённого эстетического чувства, в них нет ни безумия, ни чрезмерности. В её исполнении полифоническая ткань, унаследованная Шопеном у Баха, звучит чисто и ярко, и чёткая моцартовская линия даёт рождение свойственной композитору манере письма, с большим количеством хроматизмов. Мария Каллас, у которой тоже была инстинктивная способность проникать в стиль каждого композитора, говорила: «В конце концов, Моцарта надо петь так же, как и Верди». В какой-то степени, Марта Аргерих играет Баха как Шопена, отказавшись от традиционной тяжёлой манеры исполнения, которую наивно нарекают «аутентичной», но, напротив, с точным интуитивным её пониманием. Как сказал дирижёр Эммануэль Кривин, «Марта Аргерих не знает ничего, но знает всё». Безусловно, то, что поражает слушателя и вдохновляет его, это – жизненная сила, пронизывающая музыку, которую ошибочно принимают за демонстрацию виртуозности. К слову, несравненный исполнитель Шопена, Владо Перлмутер, на вопрос «Почему Марта Аргерих так быстро играет?», неизменно отвечал: «Потому что она это может». Неистовый романтизм, которым пропитано её исполнение прелюдий и сонат, делается более точным, когда знаешь, что каждая музыкальная фраза прочно опирается на классическое мастерство пианиста. Её rubato передаёт её собственные состояния души, без излишней привязки к тексту, и пианино поёт само.
Шопен – очень сложный для исполнения композитор, его экспрессивность настолько высока, что исполнитель, страстно увлекшись, способен утратить чувство меры, и только небольшая горстка избранных, обладающих идеальным вкусом, может избежать этого. Маурицио Поллини считает, что эта сложность возникает из-за парадоксальной, почти дьявольской смеси воображения, граничащего с безумием, и исключительной чистоты музыкального письма. Альфред Брендель, предприняв несколько попыток исполнения Шопена, осмотрительно их оставил, посчитав, что это искусство доступно только специалистам. Исходя из всего этого, можно заключить, что для Марты Альгерих великий Фридерик является эксклюзивным автором, несмотря на всё её неприятие такого рода отношений. Марта по-настоящему увлечена им: «Это – моя несбыточная любовь». На одном из концертов она исполняла одновременно Прелюдии Шопена и Сонату си-минор Листа и почувствовала, что что-то не так: когда она была довольна исполнением одного произведения, другое почти автоматически разочаровывало её. «Шопен очень ревнив», - решает она. Но, пианистка точно знает, что, если в концерте будет исполнено хоть одно произведение Шопена, родится уникальный звуковой феномен, и публика отреагирует на него благоговейным шёпотом.
Olivier Bellamy. Martha Argerich. L'enfant et les sortilèges / Buchet/Chastel, Paris. 2010
Перевод с французского выполнен профессиональным переводчиком по заказу авторов проекта «Великие пианисты XX века»
Великие пианисты XX века
Жизнь и творчество выдающихся пианистов ХХ столетия. Среди них такие мастера мировой фортепианной школы, как Мария Юдина, Сергей Рахманинов, Глен Гульд, Святослав Рихтер, Дину Липатти, Артуро Бенедетти Микеланджели, Эмиль Гилельс, Артур Рубинштейн, Марта Аргерих, Владимир Горовиц, Григорий Соколов, Кристиан Цимерман и другие...
378 участников
[1] Донг Хёк Лим в очередной раз неприятно отличился на конкурсе Шопена в 2005-м году. Двумя годами ранее, корейский пианист завоевал третье место на конкурсе имени Королевы Елизаветы в Брюсселе. Но, обидевшись за то, что его не удостоили первой ступени «подиума», он не явился на церемонию и отказался принять награду. В Варшаве же, судьи наказали его за недостойное поведение и снова присудили ему третье место, поставив его тем самым на одну ступень с братом. Главный приз получил поляк Рафал Блехач. Второе место оставили незанятым, что стало дополнительным унижением для корейца.
[2] Недавно было обнаружено, что, в действительности, Шопен родился 1-го марта.
#МартаАргерих
Следующая публикация
Нет комментариев