ЭЛИ НАХ.

ВАЙНАХ Шалавди Докаев. Человек чести Человеку – лишь то, в чем он усердствовал Коран (53:39) Слово о друге Мне всегда везло на знакомства и дружбу с людьми чести, порядочности, с людьми со светлой душой. На жизненном пути тропа моя пересеклась с Висмурадовым Джандаром Тимирбиевичем. Случилось это в начале 70-х годов прошлого столетия в стенах Чечено-Ингушского государственного педагогического института. Тогда, на первом курсе, в конце левого крыла институтского корпуса, на втором этаже наша группа «Б» филологического факультета национального отделения сдавала свой первый экзамен в качестве студентов – психологию. Те, кто уже сдал, выходили, и сразу же их окружала «толпа», которой нужно было пройти этот первый рубеж. Задавали стандартные вопросы: «Какой билет попался? Сколько и какие вопросы были в билете? Строг ли экзаменатор?» и т.д. Я уже сдал экзамен, стоял у подоконника, слушал, наблюдал атмосферу у входной двери экзаменационной комнаты. Те, кто отвечал на вопросы любопытствующих, относились к задаваемым вопросам по-разному: одни раздраженно, другие весело, некоторые высокомерно и чванливо, с апломбом, пугая сокурсников. Среди нашей группы были красавицы и красавцы, и самоуверенные, и самодовольные, и самонадеянные – в общем, весь набор типов характеров. Мое внимание привлек один сокурсник, который подходил под «мою мерку». Он только что вышел из аудитории: высокого роста, с родимым пятном у подбородка, которое сползало к шее, и на голове – такое же пятно, отдавая своей белизной, уходило к макушке. Отвечал он на вопросы немногословно, кратко, чаще одним словом «да» или «нет». Интонация его голоса, сама манера, лицо выглядели так, будто он еле-еле выкарабкался из первого испытания. На вопрос – «какую оценку получил?» – ответил пожатием плеч: преподаватель сразу не говорил полученную оценку, не ставил в зачетку. Позже я узнал, что это было своего рода «изюминкой» педагога. Я так и не понял, наблюдая за ним, доволен ли он собственным ответом или нет. Но его манера держаться скромно и просто располагала к нему сразу. Я взял его на заметку. Из всей группы, кажется, он был чуть ли не самым скромным, но умеющим вести себя в обществе. Неброско, но опрятно одетый: костюм пригнан, брюки без всяких выкрутасов – в то время в моде были клешевые брюки или галифе. Экзамен подошел к концу, нас всех пригласили в аудиторию. Экзаменатор стала зачитывать полученные нами оценки с небольшими, а иногда довольно обширными комментариями. Каждый студент, когда называли его фамилию, вставал и молча выслушивал частенько довольно нелицеприятные комментарии и замечания экзаменатора. Я внимательно следил за своим «объектом». Почти все студенты уже выслушали мнение преподавателя по поводу их ответов. И вот прозвучала фамилия: Висмурадов! Встал тот, кого я «исследовал». Экзаменующий преподаватель внимательно посмотрела на долговязого парня, который вытянулся из последних рядов, и начала говорить о его ответе. Глаза ее сразу подобрели, лицо похорошело (она была очень красивой женщиной), и мягким бархатным голосом стала говорить: – Я думала, что в вашей группе не будет умного ответа, но, к моему удивлению, я с удовольствием слушала ответ Висмурадова: четко, внятно, последовательно, полно. А самое главное – очень скромно. Время, которое сегодня потратила на вас, я считала бы потерянным без всякого удовлетворения, если бы не ответ Висмурадова. Спасибо! Хорошо, что еще не перевелись такие студенты! Так я узнал, что на экзамене по психологии Джандар Висмурадов получил оценку «отлично», да еще с такой лестной похвалой. Мне всегда импонировали скромные, тихие трудоголики. Я подошел к нему в коридоре, спросил, откуда он. Чтобы продлить общение и завязать дружбу, спрашиваю имя. Он назвал – Джандар. – Странное имя, – высказал я свое отношение к имени, – впервые слышу. Он чуть усмехнулся, пошарил по моему лицу – не шучу ли я, и ответил: – В нашем районе (Шалинском) это имя довольно распространенное, и в нашем селе я не единственный Джандар. Он в свою очередь спросил мое имя, когда я назвал свое имя – Шалавди – он искренно удивился. Несколько раз он переспрашивал мое имя, меняя первую букву: – Салавди? Жалавди? Я отрицательно качал головой. – Шалавди. Джандар вполне серьезно сказал, что до сегодняшнего дня он тоже не слышал имя Шалавди. Я также ответил, что в моем селе – Алхан-Юрте – не менее чем у шести моих знакомых такое имя. Позже, когда наше знакомство перешло в дружбу длиною более полувека, я часто бывал в гостях у Джандара. И почти всякий, кто слышал мое имя, всегда переспрашивал, как тогда Джандар: не Салавди ли я, не Жалавди?! На момент нашего знакомства Джандар работал в школе учителем. До окончания института мы с Джандаром не расставались. На сессиях снимали квартиру на двоих – так и дешевле было. В свободное от лекций время, после очередного экзамена или зачета, мы ездили в гости или ко мне, или к Джандару домой. Джандар был женат на аллероевской красавице Бекисат. У них уже было трое или четверо детей. Бекисат приняла меня сразу же как давнишнего друга семьи. В первый же приезд Джандар представил меня своему отцу – грозному Тимарби. Тимарби выглядел значительно моложе своих лет, несмотря на свой пенсионный возраст. Он содержал скот, успешно заготавливая предгорное сено, которое после сушки укладывал в скирды конической формы, под стать нашим башням. Тимарби стал очень внимательно меня разглядывать, уткнувшись подбородком в черенок вилы. Я чувствовал на себе его взгляд, даже когда мы уже направились к выходу (родители Джандара жили в своем родовом «гнезде», а Джандара отселили, построив ему дом чуть ниже своего жилища).  На фото слева направо: Шалавди Докаев, Джандар Висмурадов. Тимарби внимательно изучал меня со спины, как будто понимал язык походки. Все же принял он меня в качестве друга своего сына благодушно, чему я был очень рад и гордился тем, что мне удалось приоткрыть «калитку» в его душе. Позже, из рассказов односельчан Джандара, я узнал о его отце побольше: он был человеком старой чеченской закалки, человеком высокой чести, порядочности и почитаемым не только у себя в селе, но и далеко за его пределами. Он имел непререкаемый авторитет среди сельчан, который использовал исключительно на пользу людям. К нему приходили за советом, помощью. Я его побаивался, старался выглядеть в его глазах лучше, стыдился своей робости перед ним. Спустя много лет, на похоронах племянника Джандара, я упомянул о строгости Тимарби и о том, что я боялся его, боялся упасть в его глазах. Кадыров Хож-Ахмед, который принимал соболезнования по поводу смерти племянника Джандара, в ответ сказал мне во всеуслышание: – Неудивительно, что ты боялся его, мы все боялись его. Годы учебы в вузе совпали со временем, когда этот племянник (оставшись без отца, который погиб при аварии) был устроен дедом и дядей Джандаром в грозненский интернат. Все эти годы Джандар каждый день, иногда через день посещал племянника в интернате, приносил ему съестное, водил в столовую. Не каждый отец заботится так о своем ребенке, как Джандар заботился о своем племяннике. О том, что Джандар смелый и решительный человек, я узнал в самом начале нашего знакомства. Однажды мы вышли из института и направились в сторону парка на берегу Сунжи или, как мы тогда называли этот парк, садом, а чаще треком. При пересечении улицы за трамвайной линией нас окликнули молодые парни, кажется, их было человек пять. Это были «ночные рыцари» города, знакомые мне еще с тех времен, когда я учился в педучилище. Я имел с ними стычки, и они считали, что им нужно рассчитаться со мной. Чтобы не втягивать своего друга в затянувшийся конфликт, я сказал им, что мы сможем рассчитаться позже. Но решительно настроенный квинтет не согласился. Неожиданно для меня инициативу перехватил Джандар. Он сказал буквально такую фразу: – Все претензии к моему другу я готов принять на себя. Давайте отойдем и поговорим. Джандар отвел моих «старых знакомых» вглубь шагов на 40-50, несмотря на их заявление, что он им не нужен. И меня Джандар убедил оставаться на месте, если не увижу отрицательного развития конфликта. Он говорил с ними минут пять. Они ушли, даже не подойдя ко мне – не знаю, что им сказал Джандар: ни тогда, ни позже я так и не узнал содержание их беседы. Этот случай раскрыл мне новые черты моего друга: смелость и умение решать конфликты. В дальнейшем мне не раз приходилось убеждаться, что это было не спонтанной вспышкой отваги, а частью его достоинств, впитанных с молоком матери. В сложных жизненных ситуациях он находил быстрое, неординарное решение и, как правило, действенное. Приведу здесь два примера, свидетелем которых был я сам. После удачно сданных экзаменов, да плюс внеплановых зачетов, у нас выкралось два свободных дня. Мы посмотрели друг на друга, молчаливо взглядом спрашивая: куда едем – ко мне в Алхан-Юрт или к нему в Центорой? Решили: в Центорой. Автобус тогда проходил через села. День был жаркий. Автобус был переполнен. Духота. Пассажиры попросили водителя остановиться на «перекур». Мы подъезжали к окраине села Курчалой. Справа была красивая лужайка. Метрах в 10-15 от дороги сидели седобородые старцы полукольцом к дороге, а перед ними ведро с колодезной водой. Наверное, каждого, кто здесь останавливался, они угощали холодной водицей. Как принято у чеченцев, старцы шутили, острили, проверяя пассажиров на находчивость, сообразительность. Мы с Джандаром стояли почти у передних дверей в проходе. Когда водитель открыл двери, старцы бросили «пробный камень»: – Выходить имеют право только те, кто из рода (тейпа) курчалоя, – заявили они. Тогда я громко попросил пассажиров уступить мне дорогу. Старики в качестве «пропуска» потребовали от меня назвать свой тейп и дальше – гар (ответвление от тейпа). Я назвался. Моего отца и деда они не знали. Но когда я назвал прадеда, один из старцев встрепенулся, уточнил детали и заявил: – Мой отец рассказывал мне о человеке, которого ты назвал – настоящий къонах! Следом появился Джандар, и старики, продолжая начатую игру, спросили его: – Ты тоже куршло? – Я не куршло, но на правах друга этого парня, – указал на меня, – выйду! Старцев рассмешило остроумие молодого человека, они оценили его находчивость, потом хором засмеялись и все пассажиры. После витиеватого приветствия старцы дали нам утолить жажду, мы размялись и продолжили путь. В самых неожиданных ситуациях, коих в жизни великое множество, раскрывались все новые черты характера Джандара. Один из таких моментов я постараюсь описать. Во время летней сессии – мы тогда учились заочно на 5-ом курсе – из здания основного учебного корпуса ЧИГУ мы шли через небольшой скверик к общежитию, которое в летнее время превращалось в дополнительный учебный корпус для заочников. Перейдя дорогу, в самом начале скверика мы увидели справа от нас несколько студентов-заочников, которые очень бурно выясняли отношения. Двое уже схватили друг друга за грудки. Вокруг стояло человек пять любопытных. Как только мы поравнялись с этой группой, Джандар слегка коснулся лацкана моего костюма и решительно направился к ним. Я раздумывал: как разрядить обстановку? Джандар, подойдя к конфликтующим, задал вопрос: – Что случилось? Почему в таком многолюдном месте слышна непристойная лексика? Один из ротозеев объяснил, что парень в цветастой рубашке назвал другого «ламаро». Второй оскорбился и пошел на таран. Мгновенно Джандар разрядил обстановку, сказав следующее: – Вот мой друг, – не оборачиваясь ко мне, он коснулся указательным пальцем моей груди, – ламаро. И он не обижается, когда я его так называю. Мы с ним не только ладим, но и большие друзья. Сцепившиеся остановились и стали слушать Джандара. А Джандар дальше развивал свою мысль: – Вся наша культура, чистота языка, традиции, нравы предков, къонахалла, накопленный веками опыт больше всего сохранились в горных селах и среди ламарой, хотя правильнее их называть не ламарой, а ламанхой. Он не оскорбил тебя, а возвысил, причислив к истинным чистым чеченцам. Дерущиеся, а вслед за ними и безучастные ротозеи рассмеялись. Конфликт был исчерпан. Мы с Джандаром продолжили путь. Как только мы отошли, я спросил у Джандара, смеясь: – Почему ты меня причислил к ламаро? Я всегда считал себя чеченцем с плоскогорья, ведь Урус-Мартановский район практически центр равнинной Чечни? Джандар слегка толкнул меня плечом, беззвучно рассмеялся и сказал: – Надо было как-то разрядить обстановку. Ты оказался под рукой. Наверное, многое из того, что имел Джандар, он перенял у мудрого отца Тимарби. Такие люди, как Висмурадов Джандар, не пишут и не оставляют свой богатейший жизненный опыт для подрастающего поколения. А жаль! Слуга народа Висмурадов Джандар Тимирбиевич. Трудовую деятельность начал в качестве учителя (1960 г.); заместитель директора школы (1962 г.); директор школы (1969 г.); председатель сельского совета (1979 г.); заместитель Главы Курчалоевского района (2003 г.); помощник Главы Чеченской Республики (октябрь 2012 г.); депутат Парламента ЧР с 2014 года. В какой бы должности ни состоял, работал честно, добросовестно, всегда искал и находил оптимальные варианты обучения и воспитания подрастающего поколения. Грамотно и успешно руководил педагогическим коллективом. На посту первого заместителя Главы администрации Курчалоевского района, помимо своих прямых обязанностей, постоянно занимался и вопросами образования в районе, уделяя особое внимание кадровым проблемам. Немало усилий приложил он на общественном поприще: перепись населения, выборы, референдум… Джандар лишен чванства, высокомерия, кичливости. Людям, работающим рядом с ним, всегда было тепло и уютно, никогда не старался он выделяться, не искал центра в кадре. Всю жизнь не изменял своей главной черте – подвижничеству. Это человек, который, не кривя душой, может приложить руку к виску и сказать: – Честь имею! Осенью 2011 года Висмурадов Д.Т. был удостоен самой высокой награды республики – ордена имени Ахмат-Хаджи Кадырова за №312. Я не сомневаюсь, что предыдущие награжденные этим орденом были достойны столь высокой награды, я этих героев не знаю, но награда Джандара заслужена им. Его работу я видел. Это также могут подтвердить все, кто трудился рядом с ним. Я от души желаю Джандару Тимирбиевичу долгих лет счастливой жизни! Да сбережет Создатель его и его семью на праведном пути и оградит их от жизненных невзгод! Вайнах №5-6, 2016

Эфир 31.01.25 Башлам

08.02.25 Эфир. Чеченская история Башлам Чимаев

20 января 1944 года от немецко-фашистских захватчиков была освобождена территории древнего чеченского аланского народа Чианти этрусков (цанар) империи гор.Ушкул (Новгород). Советские бойцы у разрушенного памятника чеченцев князя Д. М. Черкасский «Тысячелетний» город.

«Я ходил по полю, на котором лежали отравленные коровы, и у меня текли слезы» Кузбасский фермер больше двух лет добивается расследования массовой гибели скота и уничтожения рапса. Он уверен: его предприятие намеренно банкротят Сельхозпредприятие «Барачатское» находится в селе Барачаты Крапивинского района. Оно занимается животноводством — около тысячи голов крупного рогатого скота, а также растениеводством — выращивает рапс, из которого на заводе изготавливается масло. В советское время это был совхоз «Барачатский», который в 1999 году реорганизовали в ЗАО «Барачатское». Недвижимость и землю разделили между всеми работниками. Таким образом любые сделки с имуществом могли проводиться только с их согласия. В 2010 году на тот момент директор ЗАО Сергей Лештаев начал банкротить предприятие. В 2013 году, чтобы сохранить коллектив, было создано ООО «Барачатское». По словам замдиректора компании Умара Хасанова, с 2022 года начался рейдерский захват. Он полагает, что это происходит с участием лиц, связанных с администрацией Крапивинского района. Хасанов говорит, что восемь зданий предприятия (в том числе склады, зерносушилки, ремонтно-технические мастерские) и 13 земельных участков фактически перешли в собственность дочери ныне покойного Лештаева Анне Шапошниковой. При этом бывшие акционеры не давали разрешения на переоформление имущества —  его стоимость тогда превышала 17 миллионов рублей.  Первого июня 2023 года в «Барачатском» неизвестные отравили стадо из 170 коров, в результате чего 52 из них погибли. Хасанов считает, что это произошло из-за того, что в корм для животных подмешали аммиачную селитру.

VID-20250107-WA0009.mp4

Перепост:-----ПЕРЛ, Мадины Алмазовой!!!

Бегство имама Шамиля из Чечни.

Как ингуши пришли в ислам, или о том как войско имама Шамиля было трижды разбито ингушами... Или как нарнийцы разбавили правду.

17 ноября 2024 г.