Предыдущая публикация
Глава 10.
Год 1944-й
16 мая 1944 года. Берлин. Генеральный штаб Вермахта
Сегодня на совещании представителей всех видов Вооружённых сил Германии рассматривались следующие вопросы: на каком участке советско-германского фронта летом русские предпримут основное наступление, его направление и цели. Всего год назад аналогичное совещание решало другие задачи: где произойдёт генеральное наступление германских войск, его дальнейшее развитие. Но все понимали: после поражения на Курской дуге Германия уже не способна вести стратегическое наступление. Все её помыслы направлены на оборону. Совещание являлось предверием грядущего совещания Ставки под председательством фюрера, на котором командующие групп армий, штаб Сухопутных войск и сам Гитлер выскажут свои оценки грядущего развития событий, обобщённые предложения будут оформлены в виде директив и соответствующих приказов.
На сегодняшнем совещании «обкатывались» основные идеи и положения. Ранг выступающих был не слишком высон, но обсуждение спорных вопросов проходило иногда довольно бурно. В целом выступающие, ссылаясь на данные всех видов разведки, называли южный участок фронта местом грядущего наступления русских. Именно там находилась большая часть танковых армий, именно там следует ожидать неприятное для Германии развитие событий. Некоторым диссонансом прозвучало выступление начальника отдела армий Востока (абвер) подполковника Хойзингера о том, что основной удар русские нанесут в Белоруссии, в краю дремучих лесов и болот, где (разумеется) танковым армиям не даст разгуляться сама природа. После завершения совещания председательствующий фельдмаршал Кейтель попросил Хойзингера остаться.
— На основании какой информации вы сделали
соответствующие выводы? Заслуживает доверие источник информации? - прозвучали адресованные Хойзингеру вопросы. Подполковник обстоятельно доложил, что основой для подобных выводов явились добытые разведкой документы из русского Генерального штаба. Пока не было весомых аргументов сомневаться в доверии к источнику информации.
— А если это умная игра русских? Последствия для Германии тогда будут катастрофическими. Я рекомендую тщательно проверить полученную информацию и информатора. Свяжитесь со штандартенфюрером Келлером из Службы безопасности. Он окажет Вам необходимое содействие.
28 мая 1944 года. Москва
Старший лейтенант Щеглов быстрым шагом шёл к Бутырскому валу для встречи с резидентом. Частный дом, окружённый кустами заросшей сирени за высоким забором, выглядел уютно. Он постучал во входную дверь, произнёс слова пароля. Дверь открыла знакомая дама.
— Я к Сергею Васильевичу.
— Проходите, Вас ждут.
За дамой маячила также давно знакомая долговязая фигура безликого типа с оттопыренными ушами.
Сергей Васильевич вышел из-за стола, подошёл, обнял за плечи.
— Здравствуй, племянник! Внезапно застучало сердце, стало трудно дышать, и лейтенант
рухнул на пол, потеряв сознание.
…Долговязый, Сергей Васильевич и плотно скроенный мужчина в вельветовой куртке подтащили Щеглова к кушетке и уложили на неё.
— Закатайте ему левый рукав гимнастёрки! —приказал человек в куртке.
Сам он достал из шкафа небольшой саквояж, открыл его, вынул шприц, вату, бутылочку со спиртом, флакон с каким-то препаратом. Достаточно ловко (что подчёркивало его умение) смочил кусок ваты спиртом, обработал руку, набрал в шприц необходимую дозу препарата, сделал укол. Затем, убрав медикаменты в саквояж, достал оттуда микрофон на длинном проводе и прикрепил его к висевшему над кушеткой настенному коврику.
— Возьми тетрадь, карандаш, будешь записывать вопросы и каждое сказанное им слово, — жёстким тоном приказал он долговязому. Повернув голову к Сергею Васильевичу, улыбнувшись, добавил:
— Располагайтесь, господин майор, поудобнее. Нам предстоит провести нелёгкий час.
…Откуда-то, из небытия, начали доноситься ритмичные звуки. Сначала чуть различимые, затем всё более отчётливые. Особенно на фоне резкой, с ума сводящей головной боли.
— Ходики!
Новый провал памяти.
Вновь звуки, из которых постепенно складываются слова, произносимые мягким вкрадчивым голосом: — Ты агент НКВД? Не бойся, нам можно сказать всю правду. Ты служишь в НКВД?
— Я в армии, служу в Генеральном штабе. С девочками. Ольга, Марина, Галина, Елена… Путается голова… Я не помню имён. Все плывёт…
— Ты сотрудник «СМЕРШ»?
— Галина… Елена… Что? «СМЕРШ»?… Я боюсь «СМЕРШ»… «СМЕРШ» — провал… Галина… Отец!… Я не спросил тебя, как мне быть…
— Ты сотрудник контрразведки Генерального штаба? — Только не контрразведка! Она мешает… Отец! Мне надо встретиться с тобой… Серый дом… Я помню!… Боль в сердце…
— Ты передавал немцам фальшивые документы?
— Фальшивые? Ха, ха, ха! Я хотел передать фальшивые! Хотел! Как бы они там побегали!… Но у меня нет фальшивых!… Только подлинные… Где мне найти фальшивые документы? Документы… Каждый день… Каждый час… Я ненавижу документы!… И пакеты…
— Ещё раз. Ты сотрудник «СМЕРШ»?
— Бойся контрразведки… Она опаснее немецких агентов… «СМЕРШ» погубит! Больно! О-о-ой! У меня лихорадка… Трясёт… Умираю!
— Ты из НКВД?
— Отец! Ра-ри… Лека-ли… Хмыса кавур лемо…
пульс.
Голос прервался. Человек в вельветовой куртке прощупал - Едва бьётся! Придётся выводить его из этого состояния! Вновь сверкнула игла шприца, неслышно входя в белую кожу
руки.
Если сердце не сдаст, минут через двадцать очнётся. Рекомендую напоить тёплым сладким чаем. - Как думаете, Зенгер, он может быть агентом контрразведки?
- Тщательная дешифровка записей покажет. Но в первом
приближении - нет. Непонятно только, кто такой «отец».
— Его родной отец погиб ещё в Первую мировую войну. Вполне возможно в детстве называл отчима «отцом». Если таковой и был, то связь матери прошла мимо нас. Скорее всего, отношения не регистрировали. Пусть о странном слове думают наверху
— Понятно. Но пока он не очнулся, я исчезну. Связь старая?
— Да.
…Вновь погружение в бытие. Ломота в теле, головная боль. Глаза ищут на стене ходики, потом взгляд падает на окно, через которое вползают сумерки. Щеглов потянулся и не без труда сел на кушетку. Видимо, услышав скрип пружин, в комнату вошёл Сергей Васильевич.
— Как сердце? На службе переутомились, вот вас и схватило. Сейчас чайку попьём и пойдёте к себе.
Сергей Васильевич вышел на кухню, через минуту вернулся.
Следующая публикация
Комментарии 2