Мои любимые рецепты

И она намного старше меня и это не просто увлечение. Она беременна. Аня думает, что мы будем счастливы вместе. У нее есть трейлер в лесу и дрова на всю зиму. Мы оба хотим иметь много детей. Аня дала мне понять, что марихуана — это современно и не так уж плохо. Мы вместе будем выращивать ее и обменивать на экстази и кокаин у других жителей нашей коммуны. А еще мы молимся, чтобы ученые нашли лекарство от СПИДа, и Аня поправилась. Она это заслужила. Не волнуйся, отец. Мне уже 16 и я могу о себе позаботиться. Однажды мы все вместе навестим вас, чтобы вы могли увидеть всех своих внуков. С любовью, Антон.» P.S. Пап, это все шутка. Я у Сашки. Просто хотелось показать тебе, что оценки в моем дневнике — это не самое худшее, что могло бы случиться. Позвони мне, когда буря утихнет, и я смогу вернуться домой».

РЕАЛЬНО СМЕРТЕЛЬНЫЙ УРАГАН.

ПАРЕНЬ СПАС И ВЫХОДИЛ МАЛЕНЬКОГО ВОЛЧОНКА ❤️

Обучение ЛОШАДЕЙ 😱

🔥🍖 НЕВЕРОЯТНО ВКУСНОЕ САЛО, ОТ КОТОРОГО ВСЕ БУДУТ В ВОСТОРГЕ! 🍖🔥 Сегодня мы в "Премудрости Хозяйки" предлагаем вам рецепт эффектного праздничного блюда! Просто, вкусно, доступно. Приготовьте и наслаждайтесь. 😋🍴🍖🍜🌿🥪 Даже медики рекомендуют кушать по кусочку сала каждый день, ведь в нём содержатся полезные жирные кислоты. Наше сало, сваренное в луковой шелухе, готовим по этому рецепту уже несколько лет, и оно всегда получается объедение! 🥰

Не маленькая, уже одиннадцатый год, понимает, что маме хочется семью, хочется, чтобы за ней ухаживали. Так-то дядя Федя неплохой, молчаливый просто. Но чужой. Иру словно и не замечает. Зато не пьет, как отец у лучшей подруги Зины, что была ей даже сестрой троюродной. А Федор словно и не замечал, что у его любимой женщины подрастает дочь. Принял как данность ее наличие и стал строить планы на дальнейшую жизнь, в надежде, что родит ему Женька своего родного сына, а то и двух. Расписались они быстро и тихо, обменяли две квартиры на одну просторную, в которой у Иры появилась своя комната, и между отчимом и Ирой появился просто «худой мир», вместо «доброй ссоры». Пообедав после школы, Ира ныряла в свою комнату и старалась поменьше сталкиваться с мужем матери. Он с дружбой тоже не навязывался. Когда у Евгении появилась тошнота по утрам и стало мучить головокружение, они даже все дружно обрадовались – беременность! Ира мечтала о братике, а Федор о сыне. Но случилось страшное, не новая жизнь зародилась, а болезнь поселилась инородной агрессивной плотью в головном мозге молодой еще женщины. Стала Ира сиротой уже в 11 лет. И путь ее лежал прямиком в детский дом. Она еще не задумывалась о своей дальнейшей судьбе, придавленная страшным горем, когда услышала, как на кухне рыдает после поминок пьяненькая мать Зины и словно оправдывается перед Федором:- да взяла бы я ее к себе, все же Женька сестра моя двоюродная, не чужие. Но мы сами с Зинкой раз в неделю из дома бегаем, как мой шары зальет. Не потяну. А больше никого у нас из родни и нет. Ира не хотела подслушивать, но так получилось, и из разговора она поняла, что приходили из опеки, что «изымают ее в детский дом», что в этих стенах большой и просторной квартиры, она потому, что отчим отстоял, выпросил несколько дней, в надежде найти родню Жени. Вот и разговор этот отсюда вытекает. - Ира, поговорить надо - начал утром отчим, но замолчал, подбирая слова. - Да, не бойтесь, говорите, я уже знаю, что нужно в детдом собираться. -Я о другом. Если ты не против, то я хочу оформить опекунство над тобой, ведь мы с матерью были расписаны, говорят, что можно попытаться, но если ты сама захочешь. Я знаю, отец из меня никудышный, но не могу я тебя в детдом отдать. НЕ МОГУ. Может, попробуем? Ради Жени, попробуем. Наверное, смотрит на нас и переживает. Она и не представляла, что взрослый мужчина может плакать. Особенно Федор. Он и на похоронах не плакал. Окаменевший был, да, но ни одной слезинки. А тут…. Подошла, обняла его и стала, как маленького утешать. Все у них получилось. Кто кого поддерживал первые полгода, это еще вопрос, но время потихоньку лечит. Наладили быт, научились оба варить борщ и не только. Научились разговаривать друг с другом. Правда Федор собеседник был немногословный, но Ира привыкла. Помимо благодарности, она стала испытывать и уважение к отчиму. Мужик он был справедливый. Не раз заступался за нее во дворе, пытался как-то ее радовать в мелочах. То мороженку после работы принесет, то два билета на премьеру кино им с Зиной купит. Иногда забегала тетя – что помочь, подсказать, разобраться со счетами, квитками за квартиру. Частенько приходила с ночевкой Зина. Боль стихала. Стали жить. Федор ходил на собрания в школу, оставлял часть зарплаты на общее пользование и никогда не спрашивал отчетов. Ира старалась не подводить его. Но никогда не называла его папой, ни в глаза, ни за спиной, понимая, что для него она чужой ребенок. Не сама пришла к такому выводу, а нашлись «добрые люди» - просветили «сиротку», жалея слащаво. Когда ей исполнилось 14, Федор опять решился на тяжелый для обоих разговор. На этот раз, он спрашивал ее мнение по поводу своей женитьбы. На работе незаметно у него стали строиться отношения с одной женщиной, и еще - у них будет ребенок. - Я бы ушел к ней жить, но ты еще не можешь оставаться одна. Да и опека набежит. А вдвоем к ней тоже не вариант – тесновато будет. У нее лишь комната в служебном доме. Но если я приведу ее сюда, как думаешь – уживемся? Внешне ужились. Лида ходила по дому, как важная гусыня, лелея свою первую беременность, Федор повеселел, а Ира старалась сглаживать все возникающие конфликты. К ней почему-то так и не пришел сложный подростковый период. Наверное она сразу повзрослела с уходом мамы. А вот Лида… Ира многое списывала на ее беременность и не рассказывала Федору, как сползает улыбка с лица его жены, когда за ним закрывается дверь. Как всем своим видом она показывает Ире, что теперь хозяйка она, а Ира никто. И это «никто» по недоразумению, по глупости Федора мешается у них с мужем под ногами. Поняв, что Ира ничего Федору передавать не собирается, она уже не только видом, но и словами открыто это ей стала говорить. Раздражала ее чужая дочь, чужой ребенок. И опять помогла старая тактика. Поменьше попадаться на глаза. Федор долго был в неведении, но когда родился их с Лидой сын - Стаська, то стал догадываться, что Ире непросто в их семье. Лида уже и Федору стала напевать, что чужой ребенок ей мешает. Ну и что, что несколько квадратных метров ей в этой квартире принадлежат? Выплатим ее долю к совершеннолетию, и пусть живет своей жизнью, - пела она ему. А сейчас о ней государство должно заботиться, а не мы – чужие ей люди. Федору сложно давались возражения, он действительно с молодости был неразговорчивый. А Лиду переговорить вообще было трудно. Однако нашел аргумент попроще – стукнул кулаком по столу и сказал. Прекрати. Никогда больше не хочу слушать подобное. А Иру позвал в ближайшую субботу навестить Женю. Убрались там, покрасили оградку, цветы пересадили. Посидели молча, и снова словно сблизились, как в первые полгода, что были заполнены горем и болью. - Ничего, Ириш, все уладится. Ты потерпи. Скоро Стас в садик пойдет, Лида работать начнет, некогда ей будет дурью заниматься. Но Лида стала с другого края действовать. Под предлогом слабого иммунитета Стасика запретила приглашать в дом Зину. А ее мать она давно уже отучила забегать к ним по-родственному. Взяла в руки все финансовые вопросы. Не было у Иры уже доступа к общим деньгам. Приходилось просить у Лиды даже на самое необходимое, о чем девочки стесняются вслух говорить. Она не жаловалась Федору, не хотела быть причиной их ссор. Ей искренне нравилось то, что отчим повеселел, что снова заблестели его глаза. Она видела, как он любит сына. Однажды Федор нечаянно узнал, что Ирина не питается в школе. Она уже училась в девятом, часто оставалась на дополнительные занятия, еще занималась в стрелковой секции. И частенько до вечера была голодной. Карманных денег, чтобы перекусить, у нее тоже не водилось. С тех пор, как деньги из доступной шкатулки перекочевали в Лилин кошелек. Вернее, это уже была банковская карта. Федора отчитала класснуха Ирины. -Вы бы, Федор Ильич, поговорили с Ириной. Мода модой, но она же уже прозрачная! Скоро в обмороки будет голодные падать. А отвечать кто? Снова школа – снова недоглядели? Замучились мы с их диетами! Когда до Федора с трудом дошло, что он упустил момент с деньгами, понадеявшись на жену, то корил себя и ругал Иру, что молчала. - Ну, прости, дочка, тугодум я. Ну, а ты-то что молчишь? Ты знай - у тебя и счет свой есть. Я туда все опекунские складываю, и выплаты туда же все идут. Но знаешь, мы все же их трогать не будем. У тебя и учеба впереди, и свадьба. Я тебе просто карту открою и буду с зарплаты скидывать. Хорошо? Ира толком и не слушала его, про деньги, про карту. Набатом в голове звучало – ДОЧКА. Неужели она и правда для него не чужая девочка, что он расстроился из-за нее. Не из-за Лиды, не из-за Стаса, а из-за нее? Ох, и бесилась Лида, когда поняла, почему денег к ней чуть меньше поступать стало. Стала, то опекунские «в общий котел» требовать, то демонстративно причитать, что деньги словно в трубу улетают. Как она не экономит, отложить на отпуск не получается. А как иначе, если «эту» одевать, обувать и кормить приходится. А тут еще и деньги ей стал выделять! - Так отпускные получу, и поедем в отпуск, проблем-то… - Опять в дом отдыха ваш? Я к морю хочу! В таких баталиях пролетело еще пара лет. Лида пыталась задеть Иру, Федор стеной вставал на защиту. Ирина страдала, зная, что является причиной ссор в семье. Одно грело - они с Зиной мечтали окончить школу, найти работу и снять комнату на двоих. Отец у Зины совсем уже «слетал с катушек», уходил в недельные запои, стал тащить все из дома. И неясно даже было – кому из девочек живется хуже. Но мечтам не суждено было сбыться. Зина выскочила замуж сразу после выпускного. Почти за первого встречного, не могла уже жить с родителями. У Ирины сменились планы – поступить туда, где будет общежитие стало уже ее целью. Федор хотя и не поддерживал эту идею, но понимал, что Ирине сложно с ними. Просчитывал уже варианты, как взять ипотеку для Ирины, но Лида сопротивлялась, как могла, настаивая на денежной компенсации. - Что ей там положено-то из этой квартиры? И так на всем готовом выросла! Решение пришло неожиданно. Федору в наследство досталась неплохая квартира в соседнем областном городе. Там как раз был и институт сервиса, куда Ирина втайне мечтала поступить, но считала, что ей «не по карману» платное обучение, а по желаемому направлению не было предусмотрено бюджетных мест. Да и общежития там не предоставляли. Федор переписал свою наследственную полнометражку на Ирину, вручил ей и управление счетом, где накопилось достаточно, чтобы разом оплатить все годы учебы. Сам поехал с ней – помочь с заселением, с подачей документов. Нет, он действительно хотел помочь, но и еще была причина. Лида бесновалась, когда узнала, что наследство «уплыло» из ее рук. А он уже устал от ругани и скандалов. Поэтому неделька отдыха от жены была кстати. Обошел всех соседей в подъезде, благо квартир там было не так уж много. Небольшой трехэтажный дом в уютном ЖК. Попросил «не обижать дочь, приглядывать». И это Федор, который в магазины-то ходил, только с самообслуживанием, чтобы лишний раз не разговаривать с продавцами! - Повезло тебе с отцом, девонька, - говорили соседки, встречая Иру во дворе. - Да, папка у меня замечательный, - соглашалась Ира. На каждой свадьбе, есть трогательные моменты, когда сложно сдержать слезы. На Ирининой свадьбе этим моментом стал танец отца с дочкой. Федор вообще заставил всех гостей понервничать в тот день. Невеста не хотела идти на регистрацию, пока не приедет отец. А у него встала машина на трассе между городами. Новую гнал, в качестве свадебного подарка. Не обкатана для такой дороги. Но обошлось, успел. Все в жизни успел этот немногословный мужик... Если история Вам по душе, нажмите Класс, мне будет очень приятно

Сергей побледнел и прислонился к косяку. – Это не то, что ты думаешь… – А что я должна думать? – Елена наконец повернулась к мужу, и он увидел, что её глаза абсолютно сухие. – Знаешь, что самое ужасное? Я ведь специально приехала раньше, хотела сделать сюрприз. Купила платье красивое, заказала столик в “Драго”. А сюрприз вышел… другим. В прихожей раздался звонок. Настойчивый, требовательный. – Не открывай, – почти приказала Елена. – Это наверняка Света. Она видела, как я выходила из такси. Но звонок не умолкал. К нему добавился стук и приглушённый голос: – Лена! Ленка, открой! Я всё объясню! – Объяснит она, – Елена горько усмехнулась. – Как объясняла, почему ушла от Павла? Как объясняла свои переезды всё ближе к нашему району? Как объясняла свои странные звонки тебе по вечерам? Сергей сделал шаг к жене: – Лен, давай поговорим спокойно… – Не подходи ко мне, – она выставила руку вперёд. – Я забираю свои вещи и уезжаю. А вы… вы живите как знаете. – Лена, постой, – Сергей попытался преградить ей путь. – Давай всё обсудим. Мы же взрослые люди. – Взрослые? – она посмотрела на него с горькой усмешкой. – Взрослые люди так не поступают, Серёжа. Особенно с теми, кого якобы любят. За дверью послышались рыдания: – Леночка, сестрёнка, прости! Я не хотела! Всё само собой получилось… – Само собой? – Елена подошла к двери. – Полгода само собой получалось? Соседи начали выглядывать из своих квартир. Ещё бы – такой спектакль среди дня. – Нина Петровна, закройте дверь, пожалуйста, – сдержанно попросила Елена, заметив в глазок любопытный взгляд старушки из квартиры напротив. – Это семейное. – Вот именно что семейное! – не унималась Светлана. – Мы же родные люди! Мы всё уладим! – Родные? – Елена распахнула дверь. Младшая сестра стояла на пороге: растрёпанная, с размазанной тушью, в том самом платье, которое Елена подарила ей на прошлый день рождения. Это было последней каплей. – Знаешь, Света, – голос Елены звучал неожиданно спокойно, – я всегда тебя защищала. Когда ты разводилась с Павлом, когда мама говорила, что ты слишком легкомысленная, когда все осуждали твои поступки… А ты всё это время… – Лена, я не специально! – Светлана схватила сестру за руку. – Я правда не хотела! Просто… просто так вышло… – Так вышло? – Елена резко дернулась и высвободила руку. – Знаешь, что самое забавное? Я ведь что-то подозревала. Но гнала эти мысли. Думала – не может моя сестра так поступить. Не может мой муж… В этот момент в подъезде послышались тяжёлые шаги. На лестничной площадке появился их отец, Николай Иванович. – Пап? – Елена удивлённо посмотрела на него. – А тебя еще каким ветром надуло? Ты как здесь? – Мама позвонила, – он тяжело вздохнул, оглядывая всю компанию. – Сказала, у вас тут… проблемы. – Проблемы? – Елена невесело усмехнулась. – Нет, папа, никаких проблем. Просто я узнала правду о своей семье. О том, какие вы все… – она осеклась. – Постойте. А ты знал? Николай Иванович отвел глаза: – Лена, дочка… – Знал, – она кивнула каким-то своим мыслям. – И мама знала. Поэтому все эти разговоры о том, что я слишком много работаю? Что надо больше времени уделять мужу? Что Светочка такая молодец, так о Сереже заботится, пока я в командировках? – Мы хотели, как лучше, – тихо сказал отец. – Думали, может, само наладится… – Наладится? – Елена рассмеялась, и от этого смеха всем стало не по себе. – А знаете, что я думаю? Вы просто боялись огласки. Что скажут соседи, родственники, знакомые? “Ой, а вы слышали, у Воробьёвых младшая с мужем старшей…” – Прекрати! – рявкнул отец. – Не смей так говорить! – А как мне говорить, папа? Как назвать то, что происходило в моей семье? Пока я работала, строила карьеру, откладывала деньги на новую квартиру… – она перевела взгляд на мужа, – помнишь, Серёжа? Мы же хотели детей. Когда встанем на ноги, когда будет своё жильё… Сергей побледнел ещё сильнее: – Лена, я… – Молчи, – она подняла руку. – Просто молчи. Я всё поняла. И про детей, и про квартиру, и про “давай подождём”. Ты просто ждал, когда я сама уйду. Или когда наконец решишься сказать правду. В этот момент на лестничной клетке появилась запыхавшаяся Тамара Михайловна – их мать. – Господи, да что ж вы тут устроили-то? – она демонстративно махала руками и хваталась за сердце. – На весь дом крики! – О, мама пришла! – Елена театрально удивилась. – Теперь все в сборе! Может, чаю попьём? Семейный вечер, так сказать. Обсудим, как замечательно вы все хранили этот маленький семейный секрет? – Леночка, доченька, – мать шагнула к ней. – Ты же умная девочка. Давай поговорим спокойно… – Нет, мама. Наговорились уже. Пять лет говорили. О том, какая я плохая жена, как мало времени уделяю семье, как Светочка – молодец, всегда готова помочь… – Я хотела уберечь тебя от боли! – воскликнула Тамара Михайловна. – От боли? – Елена покачала головой. – Нет, мама. Ты хотела уберечь себя. От скандала, от сплетен, от необходимости признать, что в твоей идеальной семье что-то пошло не так. Светлана, всё это время тихо плакавшая в углу, вдруг подняла голову: – А я? Обо мне кто-нибудь подумал? О том, каково мне было… – Молчи, – оборвала её Елена. – Просто молчи, Света. Ты последний человек, который имеет право говорить о своих чувствах. – Я подаю на развод, – сказала Елена, обращаясь к мужу. – Надеюсь, ты не будешь этому препятствовать. – Лена, может… – начал было Сергей. – Что “может”? – она устало посмотрела на него. – Может, попробуем всё исправить? Может, дадим ещё один шанс? Нет, Серёжа. Некоторые вещи исправить нельзя. Она подняла с пола сумку: – Я приду за остальными вещами завтра. – Куда ты пойдёшь? – всполошилась мать. – Не беспокойся, мама. У меня есть где жить. – К Павлу небось! – вдруг выкрикнула Светлана. – Да? К моему бывшему? Елена медленно повернулась к сестре: – Знаешь, в чём разница между мной и тобой, Света? Я не увожу чужих мужей. Ни бывших, ни настоящих… Через неделю Елена действительно встретилась с Павлом – случайно, в супермаркете у дома, где она сняла квартиру. – Выглядишь паршиво, – честно сказал он, разглядывая бывшую свояченицу. – Сама знаю, – Елена машинально поправила растрепавшиеся волосы. – А ты как тут оказался? – Живу неподалёку. Кофе выпьем? Я знаю, что произошло… В маленькой кофейне напротив супермаркета было тихо и почти пусто. – Знаешь, – задумчиво сказал Павел, размешивая сахар, – когда Света от меня ушла, я думал – всё, конец света. А потом понял – это было лучшее, что могло случиться. – Почему? – Потому что иногда нужно потерять что-то, чтобы найти себя. – Он внимательно посмотрел на Елену. – Как ты? – Странно, – она пожала плечами. – Вроде должно быть больно, а я просто… устала. И пусто внутри. – Это пройдёт. – Знаю. Просто… – она замолчала, подбирая слова. – Понимаешь, дело даже не в предательстве. А в том, что вся моя жизнь оказалась… декорацией. Картонной стеной, за которой прятались настоящие чувства, настоящие отношения. В этот момент в кофейню вошла Тамара Михайловна. Увидев дочь с бывшим зятем, она замерла на пороге. – Вот оно что, – протянула она. – А я-то думаю, почему ты трубку не берёшь… – Мама, – устало сказала Елена, – не начинай. – Что не начинай? – мать присела за их столик. – Я, между прочим, переживаю. Отец места себе не находит. Света… – она осеклась. – Что Света? – спокойно спросила Елена. – Плохо, – Тамара Михайловна промокнула глаза платочком. – Похудела, почти не ест. Сергей… – Стоп, – Елена подняла руку. – Про Сергея я не хочу слышать. – Но он же твой муж! – Был им. Теперь – нет. – Леночка, – мать наклонилась к ней через столик. – Доченька, может, всё ещё можно исправить? Ради семьи… – Какой семьи, мама? – Елена грустно улыбнулась. – Той, где все всё знали, но молчали? Где сестра спала с моим мужем, а родители делали вид, что всё в порядке? – Мы хотели, как лучше… – Знаешь, что самое страшное? – Елена посмотрела матери в глаза. – Я вам верю. Вы действительно хотели, как лучше. Только вот лучше – для кого? – Для всех, – тихо сказала Тамара Михайловна. – Мы думали… может, у них это несерьёзно. Может, само пройдёт. А потом… – А потом стало поздно, – закончила за неё Елена. – И вы решили просто… плыть по течению? – Света была такая несчастная после развода, – мать кивнула на Павла. – Прости, Паша. А Сергей… он вдруг начал о ней заботиться, поддерживать… – И вы решили, что это нормально? – Елена покачала головой. – Что так и должно быть? – Мы запутались, – призналась мать. – Всё как-то… закрутилось. А потом уже не знали, как остановить. Павел, молча слушавший их разговор, вдруг сказал: – Тамара Михайловна, а ведь это всё из-за вас. – Что? – она удивлённо уставилась на бывшего зятя. – Вы всегда оправдывали Свету. Всегда находили ей оправдания. “Она младшенькая, она ранимая, она особенная…” И она привыкла, что ей всё можно. Что за неё всегда кто-то решит проблемы. – Как ты смеешь! – вспыхнула Тамара Михайловна. – Ты… ты просто обиженный бывший муж! – Нет, мама, – тихо сказала Елена. – Он прав. И я тоже виновата. – Ты-то в чём? – удивилась мать. – В том, что позволяла этому происходить. Верила вашим отговоркам. “Света просто дружит с Сергеем”, “Света помогает ему с работой”, “Света такая заботливая…” – Елена горько усмехнулась. – Я же видела знаки. Просто не хотела их замечать. В этот момент в кофейню вошёл Николай Иванович, забеспокоившись, что жена, зашедшая за кофе, долго не возвращается. – Вот вы где, – сказал он устало. – А дома переполох. Света… она собрала вещи и уезжает к тёте в Саратов. – Далековато, – заметил Павел. – А тебе-то что? – огрызнулся отец. – Радуешься небось? – Папа, – предупреждающе сказала Елена. – Не начинай. – Нет, пусть скажет! – Николай Иванович навис над столиком. – Сначала развёлся со Светой, довёл её до нервного срыва, а теперь крутишься возле Ленки! – Папа! – Елена встала. – Прекрати! Павел здесь вообще ни при чём. Это единственный человек, который не врал мне всё это время! – Не врал он! – фыркнул отец. – А кто всем рассказывал, какая Света плохая жена? Как она его не понимала, не поддерживала… – А разве он соврал? – спокойно спросил Павел. – Разве не так всё и было? В кофейне повисла тяжёлая тишина. – Знаете что, – вдруг сказала Елена. – Я, кажется, поняла. – Что ты поняла? – насторожилась мать. – Почему всё так вышло. Мы все… мы все играли какие-то роли. Я – правильная старшая сестра. Света – несчастная младшая. Вы – заботливые родители. Сергей – идеальный муж. Всё было фальшивым. Показным. – И что теперь? – тихо спросила Тамара Михайловна. – Теперь? – Елена улыбнулась. – Теперь я хочу жить по-настоящему. Без ролей. Без масок. Просто… быть собой. – А как же семья? – отец растерянно смотрел на дочь. – Папа, настоящая семья – это не там, где все делают вид, что всё хорошо. Это там, где люди честны друг с другом. Где могут ошибаться, но не предают. Она встала из-за столика: – Я буду жить отдельно. Работать. Может быть, открою свое дело – я давно об этом мечтала, просто боялась начать. А вы… вы живите как знаете. – Лена, – мать схватила её за руку. – Но мы же родные… – Да, мама. Родные. И именно поэтому я не хочу вас ненавидеть. Просто… мне нужно время. Много времени. Эпилог Прошёл год. Елена действительно открыла своё дело – небольшую кофейню в центре города. Света так и осталась в Саратове, говорят, встретила там хорошего человека. Сергей… что ж, говорят, он теперь один. Учится жить с тем, что натворил. Родители постепенно начали понимать. Не сразу, не вдруг, но начали. Теперь они иногда заходят к Елене в кофейню. Говорят о погоде, о делах. О прошлом стараются не вспоминать. Павел стал постоянным посетителем её кофейни. Просто другом, который понимает без слов. Который знает цену предательству и умеет ценить честность. А Елена… Елена наконец научилась улыбаться. По-настоящему, без масок и ролей. И это, пожалуй, самое главное. Потому что жизнь – она как хороший кофе. Бывает горькой, но если научиться её правильно варить – непременно найдёшь свой идеальный вкус. автор: Ева Грин | Авторские рассказы

❤✨👏

Борьба за жизнь своего РЕБЕНКА. 😭😭😭😭😭😭😭