Предыдущая публикация
КОЛДУН ИЗ ПРОШЛОЙ ЖИЗНИ
Часть 105. Разговор с братом
Но Лакрия в тот день так и не пришла. Она искала мать, когда Вета была на допросе. К моменту возвращения женщины в камеру, девочка уже ушла в лесной домик.
Зато поздно вечером, когда монахи и дознаватели уже разошлись по своим кельям, Ирвинг пришёл в темницу, где находилась Вета.
Пришёл он один, чтобы избежать лишних ушей при их разговоре. Охранникам сказал, что хочет попытаться спасти заблудшую душу этой несчастной и направить её путь к свету.
Тех вполне удовлетворило такое объяснение и они открыли для колдуна камеру Веты. Он попросил солдат отойти подальше, на случай, если ведьма начнёт искушать их.
- Вы же не хотите быть замешанным по грехе попирания церкви, который несёт в себе эта женщина? - спросил он стражников, - меня защищают святые молитвы, а вы когда молились в последний раз?
Охранники переглянулись и, не имея что ответить на этот вопрос, отошли подальше от камеры ведьмы.
Ирвинг с Ветой остались одни. Женщина вся сжалась и забилась в самый дальний угол камеры. Колдун же возвышался над ней, смотря на неё, как орёл на свою жертву.
- Вот мы и встретились, сестрёнка, - сказал он, - надо было столько бегать, чтобы оказаться в этой камере?
- Уходи, - прошептала Вета, - я не хочу с тобой разговаривать.
- У тебя нет выбора, - пожал плечами монах, - здесь я хозяин. Всё будет так, как я скажу. Могу повелеть тебя пытать, могу отправить на костёр, а могу отпустить...
Последние слова он сказал медовым голосом, намекая на свободную жизнь и синее небо над головой.
- Давно ты была среди полей, где мы с тобой выросли? - спросил он, - помнишь, какой там простор?
Вета смотрела на него большими глазами. Она подумать не могла, что их разговор с Ирвингом начнётся с этого.
- Помнишь, да? - продолжал он, отметив её реакцию, - сколько ты уже прозябаешь в этом каменном городе, с его смрадом от нечистот, идущим со всех сторон?
Колдун пристально смотрел и, казалось, читал потаённые желания и мысли Веты. Ей на самом деле давно хотелось вырваться из города и больше никогда не ходить по его узким, грязным улицам.
Женщина всё ещё боялась поднять глаза на Ирвинга, ожидая, что он потребует от неё за освобождение. Вета так привыкла думать о том, что ему нужна лишь её смерть, что не рассматривала другого исхода их встречи. А сейчас вдруг поняла, что её гибель не является для него конечной целью.
- Я могу дать тебе свободу, - сказал он, - ты будешь жить среди полей, там мой дом, - говоря это, он умышленно умолчал о том, что хотя его монастырь, на само деле стоял на краю цветущего луга, но келья Веты была бы в подземелье, среди узников, где он мог незаметно для других братьев навещать её. Но сейчас знать об этом женщине было не нужно, и он продолжал, - никто больше не будет преследовать тебя. Ты обретёшь покой.
Одиночная камера, безусловно, предполагала покой и уединение. Так что фактически Ирвинг даже не врал, и был очень доволен своей речью, которой он сумел вызвать в Вете интерес, что было видно по её глазам.
Та молчала, ожидая подвоха. А ещё её интересовало, знает ли Ирвинг о Лакрии. Это надо было выяснить как-то незаметно. Вета была готова пожертвовать собой и согласиться на условия брата, если бы это помогло спасти её дочь и избавить девочку от него на всю оставшуюся жизнь.
Колдун со своей стороны, изучивший материалы заведённого на пленницу дела, с удивлением узнал, что у той есть довольно взрослая дочь. Это обрадовало его. Вот только в материалах дознания было не указано, где её искать.
Сотрудницы лазарета знали лишь то, что девочка помогала в соседнем приюте и жила с матерью где-то на краю города. Навестив монахинь, Ирвинг выяснил, что у них на самом деле работала дочка одной из помощниц лекаря, но девочка уже несколько дней не появлялась у них.
Где она живёт, сёстры не знали. На расспросы колдуна они отвечали, что мать всегда сама забирала дочку и они шли куда-то далеко по улицам города. Никому из монахинь в голову не приходило поинтересоваться, где те живут.
- В нашем городе, - сказала одна из собеседниц Ирвинга, - есть несколько мест, где могли поселиться такие нищенки, как Вета с дочерью. Это трущобы около восточных и южных ворот города. В том направлении они и ходили.
Колдун проследовал туда, куда указала монахиня. И оказавшись на окраине города, вспомнил, что уже был здесь, когда преследовал сестру в ночь её прощания с солдатом.
Ирвинг вновь застыл на том месте, откуда не смог сдвинуться дальше. Впереди виднелась убегающая в даль дорога, с обоих сторон от которой располагался лес. Никаких жилых построек и домов не было довольно долго в этом направлении.
До ближайшей деревушке надо было ехать на повозке и добираться из неё каждое место до работы, было невозможно для Веты.
"Где же они жили?" - думал монах, всматриваясь вдаль. Он чувствовал, что дочь Веты всё ещё там. И хотел настичь её. Это было бы весомым аргументом в разговоре с сестрой. Но колдун ничего не видел. Защитные круги, поставленные ещё Клименой, продолжали работать, и Лакрия была надёжна спрятана от глаз своего преследователя.
"Я всё равно доберусь до неё", - подумал Ирвинг и направился в камеру к Вете.
И сейчас, находясь рядом с пленницей, пытался раскрыть её мысли, увидеть, где же спрятана девочка, где находится их жилище. Но что-то закрывало от него разум сестры, не давало ему проникнуть в него.
- Что ты хочешь в замен? - просила Вета.
- Ты будешь моей рабыней, - с придыханием ответил колдун, смакуя каждое слово, - поверь, это не такая уж и большая плата за сохранение твоей жизни и здоровья. Работая в лазарете, ты ведь видела, какими выходят женщины из застенок инквизиции? Знаю, что видела, - улыбнулся мужчина, заметив страх в глазах собеседницы, - ты ведь так не хочешь? Я помню, что ты очень боишься боли.
Женщина молчала, Ирвинг знал все её болевые точки и пользовался этим.
- Я могу избавить тебя от этого, - продолжал он, - ты останешься здоровой и тебя освободят из-под стражи. В воскресенье на костре сгорит одна из сотрудниц лазарета. Я могу даже позволить тебе выбрать, кому именно ты хочешь отомстить.
Мужчина говорил очень вкрадчиво, оперируя теми понятиями, которые были близки ему самому. Месть врагам была одним из его излюбленнейших блюд. Именно это он предлагал Вете, считая, что от этого невозможно отказаться.
А та с ужасом смотрела на него, понимая, что человек, предлагающих такое, не может пощадить её, и скорее всего превратить её жизнь в ад. А значит лучше сгореть на костре, чем стать его рабыней. Но она не спешила отвечать, выгадывая время, чтобы узнать об Лакрии.
КОЛДУН ИЗ ПРОШЛОЙ ЖИЗНИ
Часть 106. Суда не будет
- А ещё мы возьмём с собой твою дочь, - медово проговорил Ирвинг, внимательно следя за реакцией своей пленницы, и увидев вспышку в её глазах, понял, что не ошибся, - я дам ей образование, у неё будет будущее и жизнь, которой не было у тебя.
- Откуда ты знаешь про мою дочь? - спросила Вета, которая до последнего надеялась, что колдуну не известно о Лакрии.
- Я всё знаю, - ответил тот, но по его испытывающему взгляду, женщина поняла, что осталось что-то, крытое от него.
- Как я могу тебе верить, после того, как ты преследовал меня всю жизнь? - уточнила женщина, обдумывая, что делать дальше и как теперь спасать дочь.
- Ты ведь никогда не знала, зачем я ищу тебя, - продолжал Ирвинг, - может я хотел предложить тебе свою помощь.
От этих слов у Вета начала кружиться голова. Так было всегда, когда рядом с ней произносили что-то очень лживое и далёкое от правды.
- Ты врёшь, - сказала она, исподлобья наблюдая за его реакцией. Колдун резко дёрнулся, будто его ударили - давно уже никто не смел так разговаривать с ним. К тому же он терпеть не мог, когда окружающим становились известны его истинные мысли и чувства. По его реакции, женщина поняла, что права в своих предчувствиях. Хотя разум активно цеплялся за слова брата, ища в них лазейку, чтобы вырваться из лап инквизиции. Но интуиция кричала, что ему нельзя верить и рабство, о котором говорил Ирвинг, будет хуже, чем быстрое наказание.
- Может я в чём-то и лукавлю, - сказал он, - но не тебе искать правду. На данный момент - ты моя пленница, и завтра попадёшь в руки дознавателя, если сейчас не согласишься стать моей и выполнять мои желания, - с ухмылкой закончил колдун.
Он принципиально хотел получить её согласие, хотя сейчас мог воспользоваться своей силой. Но для него было важно, чтобы та, кого он так долго желал, пришла к нему добровольно и покорно делала всё, что он ей велел. Это бы вознесло его самомнение до небес.
Вета всё это время избегала смотреть Ирвингу в глаза, боясь, что его взгляд, который преследовал её всю жизнь, прожжёт до костей. Но сейчас она решилась, ведь надо было принимать решение. Набравшись смелости она подняла глаза на своего тюремщика, и увидела в них лишь похоть и желание. А так же темницу, которая её ждёт, если она согласится пойти с ним. В глубине прищуренных глаз были ещё мысли о Лакрии. Он надеялся, что когда та чуть подрастёт, то тоже станет его рабыней.
- Нет, никогда! - крикнула женщина, испугавшись того, что увидела и звука своего голоса в каменных стенах. - я лучше сгину на костре, чем соглашусь на твоё предложение.
Глаза Ирвинга в миг стали жестокими и беспощадными.
- Ну что ж, ты сделала свой выбор, ведьма, - громко сказал он, - ты не хочешь покаяться, значит тебя ждут муки.
В его душе захлопнулась мечта о содержании Веты в подземелье монастыря и её беспрекословном повиновении и теперь он желал лишь одного - мщения. В следующее мгновение он даже хотел применить к ней силу, но женщина, забившаяся в угол грязной камеры, не вызвала в нём желания. Столько ненависти и страха шло от неё, что даже возможность получения желаемого была неприятна ему. Важность покорности и смирения, признания его власти, была важнее.
Ирвинг вышел из камеры Веты, крикнул стражников. Те незамедлительно явились на его зов.
- Стерегите её пуще прежнего, - напутственно сказал им монах, - но близко не подходите и не разговаривайте с ведьмой. Её душа порабощена дьяволом и он может воздействовать на вас. Пищу ей пусть приносит старик, что ходит в подземелье, ища свою дочь и развлекает вас своим сумасшествием. Скоро дознаватели установят степень её вины и вынесут приговор. Я сделал всё, что мог, чтобы спасти её душу, но увы, она слишком темна, чтобы воспринимать свет.
- Не правда, - бессильно выкрикнула Вета. Охранники вздрогнули от эха, разошедшегося от её крика.
- Безумие тьмы овладевает ею, - продолжал Ирвинг, обращаясь к стражникам, - берегитесь!
Те кивнули и с недоверием покосились на Вету. Они слышали, что она раньше работала в лазарете, и лечила нищих. Также туда приходили солдаты, которым была нужна помощь, а обратиться к своему лекарю не было возможности. Наверное, даже кто-то из их знакомых обращался к Вете и она помогла им. Поэтому стражники не видели в ней угрозы, и даже немного жалели.
Но после слов монаха, стали коситься на неё, как на прокажённую. И желали, чтобы ведьма была скорее наказана.
Вета же без сил опустилась на каменный пол, который стал остывать к вечеру. Но холода она не чувствовала. Её мысли были обращены к дочери. Всю ночь женщина не сомкнула глаз, пытаясь мысленно связаться с Лакрией, но та её не слышала. Девочка была напугала и растеряна, и это сильно мешала налаживанию связи с матерью на расстоянии.
Ребёнку мерещились звуки во дворе дома, вой зверей в лесу, чей-то пристальный взгляд, ищущий её. Мать рассказывала ей, что всю жизнь чувствовала подобный на себе, он шёл от её неприятеля. Сейчас Лакрия тревожно оглядывалась по сторонам, оказавшись втянутой в это противостояние.
Рано утром Вета услышала шум шагов в коридоре. К её камере приближалось несколько человек. Один из них открыл дверь и кивком показал женщине, что она должна выйти. После этого ей скрутили руки и повели на дознание.
Увидев инструменты, благодаря которым из пленниц добывали признания, она чуть не лишилась чувств. Так страшно они выглядели и ещё хранили следы прошлых дознаний и пережитых женщинами чувств.
Живо представив себе, что её ждёт, Вета истошно закричала, но сразу же получила кляп в рот.
- Твой крик приведёт только к тому, что мы проведём здесь больше времени, - сказал ей человек в длинном одеянии и маске, закрывающей его лицо, - я сейчас вытащу кляп и начну задавать вопросы, чем честнее ты будешь отвечать на них, тем быстрее уйдёшь отсюда.
Вета кивнула. После этого её уложили на стол, привязали руки и ноги, а под поясницей у неё оказалось колесо с острыми шипами. Пока они не сильно вонзались в её кожу, но если дознаватель начнёт затягивать ремни на её щиколотках и лодыжках, то это вызовет сильную боль.
Мучитель начал задавать ей вопросы, направленные на выяснения её колдовской деятельности. Не получив подтверждающих ответов, подзатягивал ремни, держащие её руки и ноги. Боль была раздирающей. Это ещё дознаватель не слишком усердствовал, как и просил его Ирвинг, который забыл отменить свою просьбу.
В итоге, Вета подтвердила всё, что у неё спрашивали. И про зелья, и про заговоры, и про обряды на привлечение злых духов. В какой-то момент она просто перестала воспринимать суть задаваемых ей вопросов, соглашалась со всем, что ей говорили и просила, чтобы всё поскорее закончилось.
Когда её, наконец, отвязали, идти она не могла. Так дрожали ноги и болела спина. До камеры она ползла на четвереньках. А стражники брезгливо шли сбоку.
- Завтра тебя казнят, ведьма, - сказал один из них.
- А когда будет суд? - спросила она.
- Всем и так понятно, что ты виновна, - ответил один из них, - невинного человека небеса защищают и дают силы стойко перенести дознание.
Вета взглянула на него, поражаясь его наивности.
- А ты сам пробовал вынести эту боль? - спросила она, и увидела, как в глазах охранника мелькнуло сомнение.
- Не разговаривай с ней, - строго сказал его друг, - помнишь, о чём нас предупреждал монах? Ведьма так заговорит, что не заметишь, как продал душу дьяволу.
- Дьявол - это тот, - проговорила женщина, - кто приходил ко мне вчера вечером.
Но её уже никто не слушал. До приведения приговора в исполнение оставалось меньше суток.
Продолжение следует...
/Жизнь как она есть/
#Колдун_из_Прошлой_Жизни
Следующая публикация
Комментарии 1