Предыдущая публикация
Братья-писатели
Братья Достоевские вместе издавали журналы, Катаевы писали под разными фамилиями, Чеховы горячо обсуждали творчество друг друга, а Стругацкие работали в соавторстве. «Культура.РФ» рассказывает о творчестве известных братьев-литераторов.
Достоевские: Федор и Михаил
Федор Достоевский. Санкт-Петербург, 1861 год. Фотография: Институт русской литературы (Пушкинский Дом) Российской академии наук, Санкт-Петербург
Михаил Достоевский. Санкт-Петербург, 1862–1863 годы. Фотография: Государственный музей истории российской литературы имени В.И. Даля (Государственный литературный музей), Москва
В семье Достоевских было семь детей. Особенно близки друг с другом оказались старшие — Михаил и Федор. Их младший брат Андрей писал в мемуарах: «Оба старшие брата были погодки, росли вместе и были чрезвычайно дружны между собою».
Старшие дети Достоевских с детства много читали и оба хотели стать писателями. Федор вспоминал, что Михаил в юности с большим удовольствием сочинял стихи: «каждый день стихотворения по три».
С середины 1840-х годов Михаил стал печататься в литературных журналах: вышли его повести «Дочка», «Господин Светелкин», «Воробей», комедия «Старшая и меньшая», переводы Гете и Шиллера. А Федор опубликовал свои ранние произведения: «Бедные люди» и «Двойник».
Михаил поддерживал брата в период его каторги за участие в антиправительственном кружке Петрашевского. Он занимался публикацией в «Отечественных записках» повести «Село Степанчиково и его обитатели», лично встречался с редактором Николаем Некрасовым и издателем Андреем Краевским, проверял корректуры, вносил правки, которые получал в письмах. «Повесть твоя мне нравится все более и более. Я не нахожу главу длинною. Она хорошо написана и читается приятно», — делился мнением о прочитанном Михаил.
Позднее Достоевские вместе издавали журналы «Время» и «Эпоха» в Петербурге. В них Федор публиковал «Униженных и оскорбленных» и «Записки из мертвого дома», Михаил же взял на себя основную редакторскую работу: искал авторов, правил тексты, налаживал отношения с цензурными органами.
Старший брат всегда с большой симпатией относился к творчеству Федора: «Я уверен, что ты напишешь нечто, далеко выходящее из круга обыкновенных литературных явлений», — писал Михаил в 1849 году.
Федор же почитал редакторский талант брата и уже после его смерти говорил: «Это был человек, с уважением относившийся к своему делу, всегда сам занимавшийся им, никому не доверявший даже на время своих редакторских обязанностей и работавший беспрерывно. Он был человек образованный, развитый, уважавший литературу и сам литератор, страстно любивший поэзию, и сам поэт».
Старшие дети Достоевских с детства много читали и оба хотели стать писателями. Федор вспоминал, что Михаил в юности с большим удовольствием сочинял стихи: «каждый день стихотворения по три».
С середины 1840-х годов Михаил стал печататься в литературных журналах: вышли его повести «Дочка», «Господин Светелкин», «Воробей», комедия «Старшая и меньшая», переводы Гете и Шиллера. А Федор опубликовал свои ранние произведения: «Бедные люди» и «Двойник».
Михаил поддерживал брата в период его каторги за участие в антиправительственном кружке Петрашевского. Он занимался публикацией в «Отечественных записках» повести «Село Степанчиково и его обитатели», лично встречался с редактором Николаем Некрасовым и издателем Андреем Краевским, проверял корректуры, вносил правки, которые получал в письмах. «Повесть твоя мне нравится все более и более. Я не нахожу главу длинною. Она хорошо написана и читается приятно», — делился мнением о прочитанном Михаил.
Позднее Достоевские вместе издавали журналы «Время» и «Эпоха» в Петербурге. В них Федор публиковал «Униженных и оскорбленных» и «Записки из мертвого дома», Михаил же взял на себя основную редакторскую работу: искал авторов, правил тексты, налаживал отношения с цензурными органами.
Старший брат всегда с большой симпатией относился к творчеству Федора: «Я уверен, что ты напишешь нечто, далеко выходящее из круга обыкновенных литературных явлений», — писал Михаил в 1849 году.
Федор же почитал редакторский талант брата и уже после его смерти говорил: «Это был человек, с уважением относившийся к своему делу, всегда сам занимавшийся им, никому не доверявший даже на время своих редакторских обязанностей и работавший беспрерывно. Он был человек образованный, развитый, уважавший литературу и сам литератор, страстно любивший поэзию, и сам поэт».
Бунины: Иван и Юлий
Иван Бунин. Санкт-Петербург, 1909 год. Фотография: Дмитрий Здобнов / Орловский объединенный государственный литературный музей И.С. Тургенева, Орел
Юлий Бунин. Харьков, 1890-е годы. Фотография: Юлиус Бильдт / Орловский объединенный государственный литературный музей И.С. Тургенева, Орел
Юлий Бунин был на 13 лет старше брата Ивана. Он стал известен как редактор журналов «Начало» и «Вестник воспитания», автор публицистических очерков в журналах «Русская мысль», «Вестник Европы», «Русские ведомости». В своих работах он развивал идеи социализма и народничества, критикуя власть и монархический строй.
В Москве Юлий распространял запрещенную литературу, призывал крестьян к восстанию, участвовал в студенческих беспорядках, за что был выслан из города в родовое имение Озёрки. Его поразила необразованность Ивана, и он занялся воспитанием брата. Вера Муромцева-Бунина, жена Бунина-младшего, вспоминала: «Юлий Алексеевич рассказывал мне: «Я застал Ваню еще совсем неразвитым мальчиком, но я сразу увидел его одаренность. <…> Не прошло и года, как он так умственно вырос, что я уже мог с ним почти как с равным вести беседы на многие темы».
Благодаря занятиям с братом Иван приобрел широчайший кругозор. Сам Юлий говорил: «Ваня самостоятельно оценивал ту или другую статью, то или иное произведение литературы. Я старался не подавлять его авторитетом, заставляя его развивать мысль для доказательства правоты своих суждений и вкуса».
Юлий был первым из окружения Ивана, кто разглядел его поэтический дар. Он поощрял увлечение брата творчеством и убедил его отправить стихотворение «Деревенский нищий» в журнал «Родина». Так состоялась первая публикация Ивана Бунина.
Юлий ввел будущего классика в литературный мир столицы. Братья вместе работали в журналах, где старший публиковал журналистские очерки, а младший — рассказы и стихи. До революции они оба состояли в литературном кружке «Среда», куда также входили Максим Горький, Александр Куприн, Викентий Вересаев, Леонид Андреев. До конца своей жизни Юлий оставался для брата соратником и авторитетом. Бунин-младший с горечью писал в своем дневнике о смерти Юлия: «Каждый день по сто раз мысль вроде такой: вот я написал три новых рассказа, но теперь Юлий уже никогда не узнает их — он, знавший всегда мою новую строчку, начиная с самых первых озёрских».
В Москве Юлий распространял запрещенную литературу, призывал крестьян к восстанию, участвовал в студенческих беспорядках, за что был выслан из города в родовое имение Озёрки. Его поразила необразованность Ивана, и он занялся воспитанием брата. Вера Муромцева-Бунина, жена Бунина-младшего, вспоминала: «Юлий Алексеевич рассказывал мне: «Я застал Ваню еще совсем неразвитым мальчиком, но я сразу увидел его одаренность. <…> Не прошло и года, как он так умственно вырос, что я уже мог с ним почти как с равным вести беседы на многие темы».
Благодаря занятиям с братом Иван приобрел широчайший кругозор. Сам Юлий говорил: «Ваня самостоятельно оценивал ту или другую статью, то или иное произведение литературы. Я старался не подавлять его авторитетом, заставляя его развивать мысль для доказательства правоты своих суждений и вкуса».
Юлий был первым из окружения Ивана, кто разглядел его поэтический дар. Он поощрял увлечение брата творчеством и убедил его отправить стихотворение «Деревенский нищий» в журнал «Родина». Так состоялась первая публикация Ивана Бунина.
Юлий ввел будущего классика в литературный мир столицы. Братья вместе работали в журналах, где старший публиковал журналистские очерки, а младший — рассказы и стихи. До революции они оба состояли в литературном кружке «Среда», куда также входили Максим Горький, Александр Куприн, Викентий Вересаев, Леонид Андреев. До конца своей жизни Юлий оставался для брата соратником и авторитетом. Бунин-младший с горечью писал в своем дневнике о смерти Юлия: «Каждый день по сто раз мысль вроде такой: вот я написал три новых рассказа, но теперь Юлий уже никогда не узнает их — он, знавший всегда мою новую строчку, начиная с самых первых озёрских».
Чеховы: Александр, Антон и Михаил
Михаил Чехов. 1930-е годы. Фотография: Крымский литературно-художественный мемориальный музей-заповедник, Ялта, Республика Крым
Антон Чехов (справа) и Александр Чехов лежат у стога сена. Середина 1890-х годов. Фотография: Таганрогский государственный литературный и историко-архитектурный музей-заповедник, Таганрог, Ростовская область
Братья Антона Чехова Александр и Михаил писали прозу и часто издавали свои произведения. Александра литературный труд заинтересовал как возможность неплохого заработка. Еще будучи студентом Московского университета, он стал подрабатывать в столичных журналах «Зритель», «Москва», «Будильник», «Осколки», «Стрекоза». В письмах Александр делился впечатлениями о ранних текстах Антона, которого тоже привлек к журналистике: «Анекдоты твои пойдут. Сегодня я отправлю в «Будильник» по почте две твоих остроты: «Какой пол преимущественно красится» и «Бог дал» (детей)». Александр советует Антону сосредоточиться на литературе малых форм: «Присылай поболее коротеньких и острых. Длинные бесцветны».
Александр и Антон были очень дружны. Их переписка всегда была полна шуток и взаимных уколов. Александр обращался к брату «Отъче Антоние!» и «Фурор производящий брат мой Антон!», а Антон отвечал ему: «Уловляющий контрабандистов-человеков-вселенную, таможенный брат мой, краснейший из людей, Александр Павлыч!»
В письмах Чеховы постоянно обсуждали, как заработать и в каких журналах выгоднее публиковаться. «Зритель» выходит. Денег много. Будешь получать… Пиши 100-120-150 строк. Цена 8 коп. со строки. В «Будильник» не советую писать», — сообщал Антон брату.
Позже уже Антон стал авторитетом для Александра и критиковал его работы: «Храни бог от общих мест, лучше всего избегать описывать душевное состояние героев; не нужно гоняться за изобилием действующих лиц». Однажды в шутку он писал брату о восторженных впечатлениях от его нового рассказа: «Кто б мог предположить, что из нужника выйдет такой гений? Твой последний рассказ «На маяке» прекрасен и чуден. Вероятно, ты украл его у какого-нибудь великого писателя».
Михаил Чехов тоже был известен в литературных кругах. Он создавал юмористические рассказы, статьи, очерки, переводил Джека Лондона и Льюиса Кэрролла, работал редактором журнала «Европейская библиотека».
Михаил и Антон не были близки, но Антон оказал немалое влияние на младшего брата. «Он поощрял меня к чтению, указывал, какие книги мне следовало бы прочесть», — вспоминал тот.
Михаилу не суждено было стать великим писателем: как и Александр, он оставался в тени Антона Чехова, но именно он стал его первым биографом. «Судьбе угодно было сделать так, что именно я, и только я один, смог (и должен был бы) писать монографии и примечания об Антоне», — вспоминал Михаил в конце жизни.
Александр и Антон были очень дружны. Их переписка всегда была полна шуток и взаимных уколов. Александр обращался к брату «Отъче Антоние!» и «Фурор производящий брат мой Антон!», а Антон отвечал ему: «Уловляющий контрабандистов-человеков-вселенную, таможенный брат мой, краснейший из людей, Александр Павлыч!»
В письмах Чеховы постоянно обсуждали, как заработать и в каких журналах выгоднее публиковаться. «Зритель» выходит. Денег много. Будешь получать… Пиши 100-120-150 строк. Цена 8 коп. со строки. В «Будильник» не советую писать», — сообщал Антон брату.
Позже уже Антон стал авторитетом для Александра и критиковал его работы: «Храни бог от общих мест, лучше всего избегать описывать душевное состояние героев; не нужно гоняться за изобилием действующих лиц». Однажды в шутку он писал брату о восторженных впечатлениях от его нового рассказа: «Кто б мог предположить, что из нужника выйдет такой гений? Твой последний рассказ «На маяке» прекрасен и чуден. Вероятно, ты украл его у какого-нибудь великого писателя».
Михаил Чехов тоже был известен в литературных кругах. Он создавал юмористические рассказы, статьи, очерки, переводил Джека Лондона и Льюиса Кэрролла, работал редактором журнала «Европейская библиотека».
Михаил и Антон не были близки, но Антон оказал немалое влияние на младшего брата. «Он поощрял меня к чтению, указывал, какие книги мне следовало бы прочесть», — вспоминал тот.
Михаилу не суждено было стать великим писателем: как и Александр, он оставался в тени Антона Чехова, но именно он стал его первым биографом. «Судьбе угодно было сделать так, что именно я, и только я один, смог (и должен был бы) писать монографии и примечания об Антоне», — вспоминал Михаил в конце жизни.
Катаевы: Валентин и Евгений (Петров)
Евгений Петров. 1941–1945 годы. Фотография: Мультимедиа Арт Музей, Москва
Валентин Катаев. Москва, 1971 год. Фотография: Александр Лесс / Государственный литературно-мемориальный музей Анны Ахматовой в Фонтанном Доме, Санкт-Петербург
Катаевы — популярные советские писатели — вошли в историю под разными фамилиями. Старший из братьев Валентин Катаев стал известен как романист, автор романа «Белеет парус одинокий». Младший взял псевдоним и прославился как Евгений Петров, соавтор Ильи Ильфа по романам «12 стульев» и «Золотой теленок». Евгений специально работал под вымышленной фамилией, чтобы его не путали с популярным братом.
Валентин Катаев всегда хотел быть писателем. Живя в Одессе, он посещал литературный кружок и творческие поэтические вечера. Приехав в Москву, стал сотрудничать с журналами, публиковал очерки о Гражданской войне и юмористические статьи.
Евгений тоже с детства сочинял рассказы, но о профессии писателя не думал. Он стал младшим следователем в уголовном розыске в Одессе, чем шокировал Валентина. «Я понимал, что в любую минуту он может погибнуть от пули из бандитского обреза» — вспоминал старший Катаев. Он уговорил Евгения переехать в Москву, но тот и в столице нашел не менее опасную работу, устроившись надзирателем в Бутырскую тюрьму. «Я ужаснулся… мой родной брат, мальчик из интеллигентной семьи, сын преподавателя… этот юноша, почти еще мальчик, должен будет за двадцать рублей в месяц служить в Бутырках!» — сокрушался Валентин. Он решил сделать из Евгения журналиста, пообещав приличный заработок, в разы превышавший жалованье надсмотрщика. Несмотря на отказы брата, который утверждал, что «не умеет писать», Катаев-старший все же убедил его сочинить первый рассказ. Из него получился «отличный очерк, полный юмора и наблюдательности». С этого момента началась карьера Евгения Петрова — журналиста и писателя.
Катаев следил за тем, чтобы младший брат не ленился и продолжал работу. Его жена вспоминала: «Каждое утро он начинал со звонка ему — Женя вставал поздно, принимался ругаться, что его разбудили… «Ладно, ругайся дальше», — говорил Валя и вешал трубку».
В журнале «Гудок», где работали братья, Петров познакомился с будущим соавтором — Ильей Ильфом. Именно Валентин Катаев предложил двум молодым журналистам работать вместе. «Я представил себе их обоих — таких разных и таких ярких — и понял, что они созданы для того, чтобы дополнять друг друга», — записал Катаев в своих мемуарах. Идея первой книги Ильфа и Петрова «12 стульев» тоже принадлежала Валентину Катаеву, который предложил им идею сатирического романа о сокровищах, спрятанных в стуле.
Валентин Катаев всегда хотел быть писателем. Живя в Одессе, он посещал литературный кружок и творческие поэтические вечера. Приехав в Москву, стал сотрудничать с журналами, публиковал очерки о Гражданской войне и юмористические статьи.
Евгений тоже с детства сочинял рассказы, но о профессии писателя не думал. Он стал младшим следователем в уголовном розыске в Одессе, чем шокировал Валентина. «Я понимал, что в любую минуту он может погибнуть от пули из бандитского обреза» — вспоминал старший Катаев. Он уговорил Евгения переехать в Москву, но тот и в столице нашел не менее опасную работу, устроившись надзирателем в Бутырскую тюрьму. «Я ужаснулся… мой родной брат, мальчик из интеллигентной семьи, сын преподавателя… этот юноша, почти еще мальчик, должен будет за двадцать рублей в месяц служить в Бутырках!» — сокрушался Валентин. Он решил сделать из Евгения журналиста, пообещав приличный заработок, в разы превышавший жалованье надсмотрщика. Несмотря на отказы брата, который утверждал, что «не умеет писать», Катаев-старший все же убедил его сочинить первый рассказ. Из него получился «отличный очерк, полный юмора и наблюдательности». С этого момента началась карьера Евгения Петрова — журналиста и писателя.
Катаев следил за тем, чтобы младший брат не ленился и продолжал работу. Его жена вспоминала: «Каждое утро он начинал со звонка ему — Женя вставал поздно, принимался ругаться, что его разбудили… «Ладно, ругайся дальше», — говорил Валя и вешал трубку».
В журнале «Гудок», где работали братья, Петров познакомился с будущим соавтором — Ильей Ильфом. Именно Валентин Катаев предложил двум молодым журналистам работать вместе. «Я представил себе их обоих — таких разных и таких ярких — и понял, что они созданы для того, чтобы дополнять друг друга», — записал Катаев в своих мемуарах. Идея первой книги Ильфа и Петрова «12 стульев» тоже принадлежала Валентину Катаеву, который предложил им идею сатирического романа о сокровищах, спрятанных в стуле.
Стругацкие: Аркадий и Борис
Борис Стругацкий. Ленинград, 1990-е годы. Фотография: Сергей Подгорков / Государственный музейно-выставочный центр РОСФОТО, Санкт-Петербург
Аркадий Стругацкий. Москва, 1964 год. Фотография из личного архива М.Н. Беркетовой / ИТАР-ТАСС
Советские писатели братья Стругацкие работали как соавторы и прославились своими фантастическими романами. В детстве Аркадий любил изучать космос, мастерил самодельные телескопы и издавал рукописный журнал. К своим увлечениям он привлекал и младшего брата Бориса.
Аркадий шутил: «Фантастику мы стали вместе писать очень рано. Мне было 9 лет, а Борису — три года. Вернее, не писать, а рисовать. Мы делали вместе целые рассказы в картинках».
После войны Аркадий опубликовал несколько произведений под именем С. Ярославцев, над созданием собственной повести работал и Борис. Но самые популярные произведения — «Трудно быть богом», «Пикник на обочине», «Понедельник начинается в субботу», «Полдень, XXII век» — Стругацкие создали в соавторстве.
Первую общую книгу, «Страна багровых туч», братья написали, поспорив с женой Аркадия на бутылку коньяка. В течение всей жизни Стругацкие жили в разных городах: Аркадий — в Москве, а Борис — в Ленинграде, и идеи романов обсуждали в письмах и во время встреч на нейтральной территории. В одном из газетных интервью они пошутили, что встречаются на станции Бологое, где открыли кафе «У Бори и Аркаши». «После из Бологого жалоба пришла, что в горкоме от писем прохода нет: читатели пытаются узнать адрес кафе «У Бори и Аркаши», — вспоминал Аркадий Стругацкий.
Он рассказывал, что поначалу братья пробовали писать порознь. Сначала планировали будущий роман, идею, сюжет, композицию, потом разъезжались и работали каждый над своей частью по отдельности или параллельно над одним и тем же куском, а после объединяли, убирая лишнее. «Но впоследствии убедились, что это не самый рациональный метод. Теперь работаем за одним письменным столом, пробуем друг на друге каждое слово, каждый поворот темы…» — говорил Аркадий.
Аркадий писал и отдельно от Бориса: его перу принадлежат повести «Дьявол среди людей», «Подробности жизни Никиты Воронцова». После смерти брата Борис также опубликовал два романа собственного авторства: «Поиск предназначения, или Двадцать седьмая теорема этики» и «Бессильные мира сего».
Источник: КУЛЬТУРА.РФ Автор: Мария Соловьева
#биография
Аркадий шутил: «Фантастику мы стали вместе писать очень рано. Мне было 9 лет, а Борису — три года. Вернее, не писать, а рисовать. Мы делали вместе целые рассказы в картинках».
После войны Аркадий опубликовал несколько произведений под именем С. Ярославцев, над созданием собственной повести работал и Борис. Но самые популярные произведения — «Трудно быть богом», «Пикник на обочине», «Понедельник начинается в субботу», «Полдень, XXII век» — Стругацкие создали в соавторстве.
Первую общую книгу, «Страна багровых туч», братья написали, поспорив с женой Аркадия на бутылку коньяка. В течение всей жизни Стругацкие жили в разных городах: Аркадий — в Москве, а Борис — в Ленинграде, и идеи романов обсуждали в письмах и во время встреч на нейтральной территории. В одном из газетных интервью они пошутили, что встречаются на станции Бологое, где открыли кафе «У Бори и Аркаши». «После из Бологого жалоба пришла, что в горкоме от писем прохода нет: читатели пытаются узнать адрес кафе «У Бори и Аркаши», — вспоминал Аркадий Стругацкий.
Он рассказывал, что поначалу братья пробовали писать порознь. Сначала планировали будущий роман, идею, сюжет, композицию, потом разъезжались и работали каждый над своей частью по отдельности или параллельно над одним и тем же куском, а после объединяли, убирая лишнее. «Но впоследствии убедились, что это не самый рациональный метод. Теперь работаем за одним письменным столом, пробуем друг на друге каждое слово, каждый поворот темы…» — говорил Аркадий.
Аркадий писал и отдельно от Бориса: его перу принадлежат повести «Дьявол среди людей», «Подробности жизни Никиты Воронцова». После смерти брата Борис также опубликовал два романа собственного авторства: «Поиск предназначения, или Двадцать седьмая теорема этики» и «Бессильные мира сего».
Источник: КУЛЬТУРА.РФ Автор: Мария Соловьева
#биография
Следующая публикация
Нет комментариев