ЗОЙКИНА КВАРТИРА

Невероятная история.

Мадам Кошкина. Она была очень интересным экземпляром. Знавала я ее в молодости. Жизнерадостная блондинка с точеной фигуркой, так похожей на тростниковую флейту, что, казалось, поднеси к губам и польется нежная, благозвучная мелодия. Утонченная натура, эстет, она не признавала все уродливое и с цинизмом, присущим юношескому эгоизму, считала, что такому явлению нет места на нашей землице. Экзальтированная особа с ногами "рафаэлевских мадонн", восторженно отзывалась о поэтах "серебрянного века", обожала высокое искусство и... кошечек, нет, не фарфоровых статуток на полочке, а живых мурлычащих пушистиков. Как и положено шестнадцатилетним, она твердо знала, какой будет и какой не будет никогда. Но жизнь берет свое. В свои неполные сорок, она превратилась в толстую тетку. Куда делась ее грация, передвигалась тяжело, переваливаясь с ноги на ногу, как утица. По молодости носила черные, облегающие платья, которые ловко подчеркивали все прелести ее фигуры. Теперь же это были все больше бесформенные балохоны, будто с чужого плеча. Так явственно ощущалось, что этого тела, которое она теперь ненавидела, уже долгое время не касалась рука мужчины. Куда делись юношеская непосредственность и поклонение прекрасному?.. Единственное, что не затронуло время- это безграничная любовь к кошечкам. Дети выросли и раз'ехались по сторонам света. С мужем не срослось. Теперь мадам Кошкина, как ее называли зло соседи, могла беспрепятствено размещать подобранных животных в трехкомнатной квартире, в которой она куковала одна. Добрая женщина спасла буквально с того света не одну кошачью душу суровой зимой. Дома у нее был развернут лазарет со всеми необходимимы лекарствами, которые доставались, не секрет, в ущерб своему питанию. "А, все равно мне нужна диета"- обреченно она шутила потухшим голосом. Юношеская привязанность вылилась в болезненную любовь к этим мурчащим бедолагам. Как-то мадам Ку-ку (очередная кличка этой доброй женщины) стылым зимним утром подобрала на улице замерзший "трупик" кошечки. Бедняжка промерзла настолько, что казалось, чуть дотронься и зазвенит. Женщина принесла ее в домашний уют и тепло. То ли от тепла ее горячего сердца, то ли еще от чего, только кошечка ожила, будто заколдованная принцесса. Руки деловито и умело ставили уколы и выполняли еще массу грязной, но жизненно важной работы. Кошечка пошла на поправку, а вскоре и стала самостоятельно есть. У них сложились с подопечной очень трогательные отношения. В минуты ничегонеделанья кошечка забиралась к своей мамочке на колени и, заглядывая в глаза Ларисы, начинала издавать ласковые утробные звуки. Руки женщины скользили по блестящей шелковой шерстке, а глаза мечтательно замирали в одной точке. О чем думала женщина в эти мгновения, одному Богу известно, только ясно одно- им хорошо обеим. Спасенная кошечка Маруська ходила по пятам за своей спасительницей. А однажды она привела маленького заморыша- котенка. Уже вместе с Ларисой они выхаживали котейку. Кошка вылизывала его каждое утро шершавым языком, мурлыча при этом какую-то только им двоим ведомую песенку. Котенок на доброте человеской окреп и подрос, превратившись в огненно-рыжего красавца Амурчика. Тут было незыблемое правило- каждой спасенке присваивалось имя. Некоторые пристраивались в добрые руки, но основная масса никому ненужных хвостиков оставалась жить в этом приветливом доме. Каждое утро кошки стайкой окружали свою благодетельницу, требуя очередную законную порцию завтрака. Здесь царили покой и порядок. Все шло своим чередом. И, кажется, в этом огромном семействе все были довольны жизнью, кроме...человека. Ей так не хватало мужского участия , дружеской руки и поддержки. От постоянных издевок соседей она устала, да и не обращала уже внимания. Но молодой еще организм требовал ласки и заботы о ней. Она слишком много сил отдавала своим спасенышам, черпая силы жить дальше у них, некогда преданных и отвергнутых. Так они и грелись сердцами друг от друга. Из сети.