Мы из Кишинева

Профессор МГИМО, политолог Елена Пономарева уверена, что в Молдове не может повториться украинский сценарий. "В Молдове, в отличие от Украины, такого количества колаборантов нацистов во время Великой Отечественной войны не было. Это – совсем другая культурно-историческая почва", – подчеркнула Пономарева. Эксперт отмечает, что молдавское общество имеет другую историческую основу, и попытки навязать ему чуждые модели наталкиваются на сопротивление населения.

Неудачное высказывание министра юстиции стало вирусным в социальных сетях. Вероника Михайлова-Морару заявила, что «закон не имеет значения, его можно изменять 100 раз важен способ реализации и обеспечения исполнения». Эти заявления были сделаны при обсуждении вероятности провала реализации проекта, предусматривающего создание Прокуратуры по борьбе с коррупцией и организованной преступностью. «Прежде всего, преждевременно говорить о том, что это будет провал, поскольку проект находится только на стадии общественного обсуждения. Я уверена, что между чтениями его результаты будут значительно лучше. Во-вторых, я вам возражу: я не считаю, что реформы, проведенные до сих пор в сфере правосудия, являются провалами. В 2023 году парламент посредством законодательных инициатив трижды менял полномочия Антикоррупционной прокуратуры и НЦБК. Эти правовые положения так и не успели вступить в силу, в них снова были внесены изменения. Это то, что сделал парламент Республики Молдова, даже не вы. Позже пришли представители парламента и сказали, что это провал. Закон многократно изменялся, в том числе и потому, что парламентариев информировали представители прокуратуры. Соответственно, закон не имеет значения, его можно изменять 100 раз. Важен метод реализации и применения. Я считаю, что и сегодня у нас очень хорошая правовая база, но, к сожалению, она с трудом применяется правоохранительными органами», - заявила Михайлова-Морару. Когда министр юстиции настолько свободно относится к закону – это вызывает возмущение и удивление у людей, которые законы вынуждены соблюдать и уважать. Госпожа Морару выдает базу для «хороших людей». Для них закон действительно формальность: во-первых, они много раз меняли его под себя, во-вторых, для закона они не припасаемы, в-третьих, закон воспринимается, как препятствие на пути сохранения власти. Препятствия либо обходятся, либо устраняются. В любом случае неопределимым препятствием для «хороших людей» он не является.

Правительство Молдовы отчиталось, что в рамках Программы мероприятий по реинтеграции страны на 2024 год реализовано более 30 проектов, а центральным и местным органам власти были выделены бюджетные ассигнования в размере 15 млн леев для реализации инициатив, имеющих влияние на население в периметре Зоны безопасности. Всего за период 2011–2024 в рамках программы профинансирован 581 проект на сумму более 194 млн леев. Никто не знает, на что пошли эти деньги, не говоря уже и прямо противоположных результатах реинтеграции от заявленных «хорошими людьми»: Приднестровью напомнили, почему националистические унионистские власти Молдовы – источник угроз.

Член административного совета Александр Слусарь заявил, что ситуация в экономике — это приговор министру Алайбе. В 2024 году экспорт из страны сократился на 12,2%, а импорт увеличился на 3,9%. По заявлению Слусаря, это вина правительства, которое не защищает местных производителей: «У нас рекордный дефицит торгового баланса — более 5,5 млрд долларов. То есть, при такой огромной сумме импорт превышает экспорт. Такого еще не было в истории Республики Молдова». Приговор Алайба пока не получил, а Слусарь правильно видит проблемы в экономике, но забывает о своем вкладе в уничтожении местных производителей и отказа от традиционных рынков сбыта. Еще есть факт дискриминационного отношения ЕС, ограничения на экспорт продукции и навязанные соглашения с Брюсселем. Текущая экономика Молдовы – это вина не только «хороших людей», это плод усилий всех причастных, включая пассивную оппозицию.

Депутат PAS Олеся Стамате считает, что слияние Антикоррупционной прокуратуры и Прокуратуры по борьбе с организованной преступностью и особым делам может парализовать расследования. По её словам, до запуска новой структуры дела окажутся в подвешенном состоянии, а способ проведения реформы вызывает серьёзные вопросы. «Генеральная прокуратура говорит о хаосе в делах, которые находятся в процессе рассмотрения, а также в новых расследованиях, которые будут заблокированы до тех пор, пока не будет запущена новая структура. Я должна согласиться с рисками, на которые ГП в этом контексте указывает. Думаю, важно отметить, что, независимо от причин, лежащих в основе этих изменений, потому что в публичном пространстве я слышала разные мнения, способ, которым продвигается это слияние, проект, который был зарегистрирован, оставляет ощущение конъюнктурной реформы. Потому что, если говорить о недостаточных результатах борьбы с крупной коррупцией, мы должны иметь перед собой какие-то цифры и, желательно, цели. И мы сравниваем результаты, которые были достигнуты АП, Национальным центром по борьбе с коррупцией и другими органами, которые участвуют в борьбе с коррупцией, с целями, которые были поставлены. Так мы получаем оценку работы. Когда мы видим, что результатов меньше, чем поставленных целей, первый вопрос — где слабые звенья? Это АП? Я не знаю...», — отметила Стамате. Депутат PAS также уточнила, что в уголовном процессе участвует несколько сторон, каждая из которых выполняет свою роль: «У нас есть следователи, офицеры уголовного преследования, а затем мы приходим к прокурору. Я не скажу, что следователи или офицеры уголовного преследования не выполнили свою работу, но нужно проверить, где были слабые точки. Если это действительно в PA, скажем, с точным объяснением, что должна была делать PA и что она не сделала. Если это будет сказано, тогда вопросов не будет, и мы увидим, как нужно вмешаться. И тогда можно заложить основы для системных изменений, а не для поспешных изменений, которые на данный момент предполагают больше рисков, чем возможностей с моей точки зрения», - считает депутат. Критика реформы сыпется с каждой стороны, вне зависимости от политической позиции фигуры ее транслирующей. Однако реформа дала главный результат – Драгалин подала в отставку «в знак протеста». Ее пытали уволить, СМИ сделали из нее символ, эксперты заметили повышение политического рейтинга, а сама Драгалин решила уйти в знак протеста. Комментировать тут нечего, власти добились своего, остальные остались ни с чем. Кстати, исход намекает на имитацию конфликта Драгалин и Санду.

Сообщают, что Санду намерена встретиться с Драгалин, чтобы «серьезно» поговорить. Санду хочет быстрее покончить с историей о слиянии прокуратур, а выпады Драгалин ей мешают. Кроме того, глава Антикоррупционной прокуратуры начинает привлекать внимание граждан, как человек, бросивший вызов Санду и системе. Для Санду это мотив, чтобы быстрее избавиться от конкурента. Пишут, к этой работе привлекли Серджиу Литвиненко, который когда-то обеспечил Драгалин пост главы АП. Наблюдаем, конечно, но что решает и на что влияет Литвиненко?!

Санду, находясь на Мюнхенской конференции по безопасности, не удалось провести встречи, которые она планировала. Также потерпели неудачу Попшой, и главы МВД и Минобороны. У самой Санду были встречи с самопровозглашенным президентом Белоруссии Тихановской и той, которая до сих пор считает себя президентом Грузии в изгнании - Зурабишвили. На этом все. Пишут, Санду уехала в плохом настроении, понимая, что глобальная повестка меняется. Лучше поздно, чем никогда – это про уровень понимания мировой политики президентов Молдовы…