Принцесса Амазонок кино мифы

Амазонки, сильные и бесстрашные, смертельным вихрем промчались по полям истории и затерялись за горизонтом. Удивительные девы-воительницы ни в чем не уступали мужчинам, а в некоторых областях и превосходили их. Греки, чаще всего упоминавшие об амазонках, даже толком не знали местоположение воинствующего племени: мол, обитали они на теплом побережье Черного моря, а где точно — никто не знал. Ходили слухи, что амазонки не просто жили отдельно от мужчин, но и не терпели рождавшихся у них мальчиков: младенцев растили, как рабов, а то и покалечить могли. Чаще всего все сразу. Зато девочки — нет, они не жили в шелках и золоте. Сызмальства из них делали юных воительниц, обучая ратному делу и умению ездить верхом. Вездесущий Геродот отмечал, что амазонок удалось взять в плен всего один раз. Случилось это в Малой Азии, по пути откуда пленницы улучили момент и благополучно перебили всю охрану, захватив три корабля. На беду амазонок, матери учили их обращаться с луками, копьями и лошадьми… а вот править кораблем женщины обучены не были. В итоге три судна прибило к берегам Азовского моря, откуда амазонки двинулись к берегам Танаиса и обосновались на свободных левобережных землях. И словно сама Судьба посмеялась над амазонками: на правом берегу обитали не менее свободолюбивые и гордые скифские племена, с которыми воительницам вскоре пришлось столкнуться. Всадники были поражены, когда в павших противниках распознали женщин. А дальше Судьба снова решает пошутить, и молодые скифы все чаще стали заглядывать в гости к девушкам-амазонкам, а позднее и вовсе оставались с ними жить. Считается, что именно от этой связи произошли первые сарматы. Конечно, Геродоту можно и не верить, но возразить современным археологам нечего: в местах, указанных древнегреческим историком, были произведены раскопки. Среди прочих обнаружились захоронения женщин, в которых, наравне с мужскими, находилось оружие. Подобные могилы были найдены и у скифов. С амазонками немного разобрались. Средневековье тоже может похвастать женщинами, не выпускавшими из рук оружия, но я хочу рассказать о русских «амазонках» — поляницах. Кто они такие? Само определение «поляница» образовалось от давно забытого слова «полякование». Если перевести со старинного на человеческий, то обозначает оно своеобразный вызов на поединок. Ищущий славы выезжал в чисто поле и там искал себе противника; победивший воин привозил трофей в виде головы побежденного. Свои, родимые богатыри, Добрыня Никитич и Алеша Попович — и те не рисковали связываться с поляницами, ибо чревато последствиями. Впрочем, это не помешало Добрыне жениться на одной из них. Знакомство было весьма своеобразным: Добрыня выехал в поле, на пресловутое полякование, и на свою беду (счастье?) наткнулся на Настасью Микулишну. Богатырша была дочерью знаменитого пахаря Микулы Селяниновича. А Добрыня решил познакомиться по-своему: подъехал к Настасье сзади и что есть мочи ударил ее несколько раз по голове. Поляница некоторое время игнорировала нападки, после чего заявила, мол, думала — комар, а оказался русский богатырь. Знакомство закончилось плачевно: доблестный воин Добрыня был посажен в мешок и приторочен к седлу. Так бы и пропала история, если б не конь Настасьи — мудрое животное отказалось везти сразу двоих, далеко не маленьких, седоков. Тогда поляница вытащила богатыря, попутно размышляя вслух: если старый, то казнить, молодого взять в плен, а коли в «брачном» возрасте и хорош собою, то взять в мужья. Собственно, это и было предложено Добрыне. Отказываться невежливо, особенно с такой невестой. Еще одна Настасья стала женой богатыря Дуная. Эта поляница была повержена будущим супругом. Казалось, что жизнь молодых будет долгой и счастливой, да только самолюбие Дуная все погубило. На брачном пиру устроили соревнования: Дунай хвалился храбростью, а Настасья метким глазом: девушка несколько раз выстрелила в серебряное колечко, которое лежало на голове ее нареченного. Дунай не захотел уступать жене, и потребовал повтора соревнования, но стрелял уже сам. То ли мед был чересчур хмельным, то ли ветер дул не с той стороны, но только убил богатырь свою красавицу-жену, а когда осознал содеянное, то бросился рядом с ней на меч. По легенде, его кровь дала начало реке Дунай. Сестра Добрыниной жены, Василиса Микулишна, ничем не уступала Настасье, хоть и не считалась поляницей. Она стала супругой Ставра Годиновича, и не раз выручала мужа своей храбростью и смекалкой; в соревновании с воинами князя Владимира Василиса сумела одолеть их во все предложенных видах соревнований. В более поздние времена, свидетельства которых опираются не на мифы, но на факты, женщины-воительницы не были отдельным племенем: они наравне с мужчинами защищали свои селения и семьи. Женщины участвовали в походах князя Святослава, обороняли города и деревни от нашествий Орды, поляков и литовцев. На возражение о том, что исстари обязанностью женщин, стариков и детей была своевременная доставка боеприпасов защитникам и поливание нападающих кипятком и смолой, история отвечает: не только. А как же казачки, которые наравне с мужчинами бились с турками в 1641 году? Девочек-казачек даже воспитывали соответственно, обучая не только женскому ремеслу, но и умению обращаться с лошадьми, владеть арканом и стрелять из лука или самострела. А 1774 год, оборона станицы Наурской? Отчаянная оборона вала полутора сотнями женщин заслужила почетное место на страницах истории. По преданию, кроме смолы и кипятка на нападающих был вылит даже кипящий свиной суп. Женская отвага и храбрость были отмечены Екатериной II, наградившей воительниц медалями и учредившей праздник в их честь. А вы говорите — эмансипация…

Очевидно, знаменитое «Царство амазонок» было вполне реальным политическим образованием, существовавшим в течение почти всего II тысячелетии до Р.Х.; что касается мифических подробностей «из жизни амазонок», то здесь греческие источники просто слегка преувеличивали обычаи скифских женщин, хорошо известные и в позднейшие времена. Достоверно известно, что хоть и не у всех, но у части скифских народов женщины при нападении врагов принимали участие в боях. В частности, женщины массагетов и гетов сражались вместе с мужчинами. Женщины савроматов, как говорит Николай Дамасский, также сражались рядом со своими мужьями и были так же воинственны, как и их супруги. Насколько известно, — сообщает историк Феликс Гутнов, — первым об амазонках написал Гомер (8 век до Р.Х.). В его поэме «Илиада» есть такие строки: «как мужам подобные, ратью нашли амазонки». В древних схолиях к «Илиаде» говорится, что «амазонки — дочери Ареса и Афродиты, вскормленные у Термодонта, реки в Скифии». Ряд авторов Термодонт идентифицирует с Кубанью. Пояс всегда был показателем высоких качеств воина. А богато украшенный пояс («златокованый») — указывал не только на опытность всадника, но и на его знатность. Именно таковой должна была быть амазонка («дочь Ареса» — скифского бога войны), коль скоро на поединок её вызвал Геракл. Наиболее ранние, отчасти мифические сведения об амазонках обобщил Геродот. По его данным, часть воительниц в давние времена оказалась в северном Приазовье; там они смешались с жившими здесь скифами, в результате чего появились савроматы. «С того времени жёны савроматов придерживаются древнего образа жизни, выезжая на охоту на лошадях и вместе с мужьями, и отдельно от мужей; они также ходят на войну и носят ту же одежду, что и мужья. Языком савроматы пользуются скифским, но говорят на нём издавна с ошибками, так как амазонки усвоили его неправильно. Относительно брака у них установлено следующее: никакая девушка не выходит замуж прежде, чем убьёт мужчину из числа врагов. Некоторые из них, не способные исполнить обычай, умирают в преклонном возрасте, так и не выйдя замуж». Возможно, сходные обычаи бытовали у части массагетских племён. Томирис — одна из самых известных скифских «амазонок». Во всяком случае, описывая исседонов, Геродот счёл необходимым подчеркнуть: «женщины у них совершенно равноправны с мужчинами», а в разделе о собственно массагетах поместил предание о «царице» Томирис: «У массагетов после смерти (своего) мужа царствовала женщина. Имя ей было Томирис». Она возглавила сопротивление массагетов нашествию персидской армии Кира. «Прекрати поход, — писала она Киру, — царствуй над своими и смирись, видя, как мы правим подвластными нам». Одной третью войска массагетов командовал сын царицы Спаргапиф. Персы заманили его в ловушку и взяли в плен. Томирис вновь обратилась к Киру: «прими во внимание мои слова, так как я даю тебе хороший совет: отдай мне моего сына и уходи из этой страны безнаказанно, хотя ты дерзко поступил с третьей частью массагетов. Если же ты не сделаешь этого, то клянусь тебе солнцем, владыкой массагетов, я напою тебя кровью, хотя ты и ненасытен». Однако сам Спаргапиф предпочёл плену смерть. Он попросил «Кира освободить его из оков; когда же был освобождён и как только смог владеть руками, [тут же] лишил себя жизни». Томирис собрала всё войско и вступила с Киром в бой. По свидетельству античных авторов, эта битва была «самой жестокой» из всех известных в ту эпоху. Сначала стороны «стреляли друг в друга из луков»; когда кончились стрелы, стали биться «врукопашную копьями и кинжалами». Так они сражались в течение долгого времени и никто не хотел «спасаться бегством, но в конце концов массагеты одержали верх. Большая часть персидского войска была уничтожена тут же на месте, и сам Кир погиб». Помимо Томирис, античные авторы оставили свидетельства ещё о нескольких знатных амазонках. Так, Ктесий в передаче Диодора поведал о том, что «у саков царствовала женщина с совершенно воинственными наклонностями по имени Зарина. Вообще женщины у этого племени мужественные и делят с мужьями опасность войны. Зарина привела в культурное состояние большую часть земли, построила много городов…». После смерти Зарины её подданные «в знак признательности за её благодеяния и в память её добродетели» соорудили гробницу, намного превосходившую остальные — грандиозную пирамиду с колоссальной золотой статуей царицы на вершине. (Отметим, что имя сакской царицы в переводе означает «золото», «золотая»). Свидетельства античных авторов об амазонках дополняются археологическими материалами. В этой связи отметим раскопки скифских курганов 5 — 4 веков до Р.Х. на Среднем Дону. В 3-х из 4-х исследованных курганов были погребены молодые женщины из богатых семей; в двух случаях их сопровождал набор оружия. Наличие дорогих ювелирных украшений боспорского производства, греческих амфор, значительные размеры и пышность погребальных сооружений сопоставимы с известными курганами военной аристократии. Всего же в южнороссийских лесостепях между Доном и Днепром на 1991 год было обнаружено 112 таких погребений, что существенно превосходит количество женских могил с оружием у савроматов Поволжья и Приуралья, считающихся главными «поставщиками амазонок». В тех случаях, когда удалось определить возраст, оказалось, что большинство вооружённых скифянок принадлежало к возрасту от 16 до 30 лет (69% таких захоронений). Многие погребённые относились к высшим слоям общества. Захоронения вооружённых скифянок археологи склонны объяснять наличием некоей воинской повинности в качестве легковооружённой конницы для определённых возрастных и социальных групп. * * * Вполне вероятно, что «Царство амазонок» тождественно «стране Каска» на малоазийском побережье Чёрного моря, упоминаемой хеттскими и другими источниками. Этноним «каска, касог, касак» отмечается в Приазовье и на Кубани ещё в Средние века; очевидно, он относится к протоарийской эпохе, и по одной из гипотез именно к нему восходит современный термин «казак» (автор не относится к числу её приверженцев, но не может игнорировать наличие сочетания в упомянутых словах букв «ас», что наводит на размышления). Интересно, что «страна амазонок» (где тоже присутствует характерное сочетание букв «аз») долгое время поддерживала политические связи со Скифией, своей «основной базой». Названия «каски-касситы-касоги» восходят к временам арийской общности Бронзового века. Племена «каски» и «касситы» были известны в Передней Азии во II тысячелетии до Р.Х. В обоих случаях они применялись по отношению к народам, вторгавшимся во владения земледельческо-рабовладельческих государств откуда-то с севера. Каски, жители черноморского побережья Малой Азии, беспокоили своими налётами Хеттское царство, а касситы с территории современного Азербайджана вторглись в Месопотамию около 1600 года до Р.Х. и основали там свою династию. Это древнейшее имя коренных жителей восточноевропейских степей сохранилось в некоторых северокавказских языках, передающих этноним «русские» как «гасхи». Ясно, что название «гасхи» относится к глубокой, многотысячелетней древности. В поздний период своего существования Царство амазонок успело «вписаться» в местные, малоазийские условия, и его интересы стали расходится с интересами скифской метрополии. Согласно Помпею Трогу, во время войны с афинским царём Тезеем (который, согласно традиционной хронологии, правил в 13 веке до Р.Х.) царица амазонок Орития обратилась за помощью к скифскому царю Сагилу, который послал войска на помощь во главе со своим сыном Панасагором; поход, однако, не имел успеха, так как амазонки и скифы перессорились. А уже преемница Оритии, царица Пентесилея, участвовала в Троянской войне на стороне Трои, форпоста малоазийской цивилизации на западе; штурмовали же город соединённые войска греков-ахейцев (микенцев) и данайцев (то есть танаитов, донцов), выходцев с берегов Азовского моря. Взятие Трои (около 1230-х годов до Р.Х.) позволило «взломать» ворота Азии, и данайцы-танаиты обрушились на страны Восточного Средиземноморья (Е. П. Савельев). Кстати, пронзённый стрелой белый олень (елень) — символ, который также объединяет скифов и казаков. А каменные скифские изваяния в степях Казахстана, Алтая, Монголии и Тувы, как правило, исключительно мужчины, причём часто с такими же отвислыми усами, как у казаков. (Из книги Александра Дзиковицкого "Этнокультурная история Казаков".)