Вот сижу, читаю дальше, и слёзы чуть ли не наворачиваются от того,
как это всё подано. Оказывается, местный начальник, что за образование отвечает, прямым текстом пишет: главная задача этой школы — создать комфортную среду для юных приезжих. Не для того, чтобы они русский язык выучили или в нашу жизнь влились, а чтобы они свои культурные традиции не растеряли и с диаспорами связь держали! Я чуть со стула
не рухнул, когда дошло. Это что, теперь вместо уроков математики и литературы там будут танцы с бубнами и песни на узбекском?

Говорят, элиты верят, что так эти ребята быстрее к России привыкнут. Серьёзно? Я в шоке, мужики! Это как если бы мне в детстве вместо таблицы умножения дали барабан и сказали: «Стучи, сохраняй связь с предками!» Я представляю, как моя мама, простая работяга с завода, пришла бы в школу и спросила: «А где мой сын русский учить будет?»
А ей бы в ответ: «Да не переживайте, он тут с диаспорой дружит,
это важнее!» Слёзы на глазах от такого бреда.

Профессор в деле: слёзы и правда о мультикультурализме

Тут ещё один умник, профессор-этнолог Александр Ч., вылез со своим мнением, и его слова — как нож в сердце. «Мультикультурализм развалил западные страны!» — говорит он, и я с ним согласен до дрожи. Он рассказывает, как там, за бугром, всё пошло прахом: вместо единого народа — куча общин, что друг с другом грызутся, как собаки за кость. Анклавы, где свои законы, свои улицы, свои порядки — и никакого следа от той страны, что их приютила. «Зачем мы повторяем этот путь?» — вопрошает профессор, а у меня в горле ком стоит, потому что ответа нет.

Я вспомнил, как в детстве мы с пацанами во дворе играли — русские, татары, башкиры, все вместе, и никто не спрашивал, откуда кто. А теперь? Теперь школа для приезжих, чтобы они отдельно сидели, свои традиции хранили, как будто мы им чужие! Слёзы душат, мужики, когда думаю, что это не выдумка, а реальность. Александр Ч. прямо говорит: это не адаптация, это создание маленьких государств внутри нашего дома.
И я с ним, ей-богу, до последней капли согласен.

Детали, что рвут душу: слёзы на глазах от абсурда

Читаю дальше, и волосы дыбом встают от подробностей. Представьте: здание школы, где раньше наши дети учились, теперь переделывают под «комфортную среду». Там будут классы с узбекскими песнями, таджикскими сказками и азербайджанскими танцами! Я в шоке, мужики, это что, теперь вместо «А» и «Б» будут писать «Ташкент» и «Баку»? Говорят, даже учителей подбирают таких, чтобы они на родных языках с детьми болтали — мол, так им легче будет. А русский? А история наша?
А где моему сыну учиться, если все школы так переделают?

По слухам, в этой школе уже завезли какие-то ковры с восточным узором — чтобы детишки чувствовали себя как дома. Слёзы текут, когда представляю: мой сосед Васька, что в третьем классе, идёт мимо, а там вместо звонка — мелодия с бубнами, и ребятишки в тюбетейках бегают.
А Ваське куда? В другую школу, где мест уже нет? Я аж кулаком по столу стукнул, когда подумал: это что, теперь официально нас выгоняют
ради «сохранения диаспоры»?

Народ в Сети: слёзы и хохот вперемешку

Открываю комменты в интернете, и тут слёзы с гневом смешиваются, как водка с пивом. «Это что, теперь в Перми свой Бишкек?» — пишет один мужик, и я чуть не поперхнулся от смеха, а потом заплакал. Другой добавляет: «Скоро в школах вместо ‘Москва — столица России’ будут учить ‘Ташкент — центр мира’!» Слёзы душат, мужики, когда читаю, как народ ржёт и плачет одновременно. Кто-то даже фотку выложил: школа,
а над входом — вывеска с узорчиками, будто базар какой-то.

Есть и те, кто в шоке, как я: «Мои дети в классе по-русски пишут с ошибками, а тут приезжим целую школу отдают?» Горько до слёз, когда думаешь, что твоего пацана учить некому, а тут — «комфортная среда» для тех, кто сюда только приехал. Один дедок в чате написал: «Я в 80-е на заводе вкалывал, чтобы мои внуки жили нормально, а теперь их выгоняют ради чужих традиций?» И я с ним плачу, мужики, потому что это правда.

Слёзы отца: что будет с нашими детьми?

Я сижу, смотрю в окно, и слёзы наворачиваются, когда думаю о своём сыне. Ему девять, он в третьем классе, и я хочу, чтобы он знал нашу историю, наш язык, нашу жизнь. А что теперь? Школа для диаспоры — это что, теперь официально нас делить будут? Я в шоке, мужики, до сих пор не верю, что это не сон. Представьте: мой пацан идёт в школу, а там — другой мир, где он чужой. Слёзы текут, когда думаю: а где ему учиться,
если всё так пойдёт?

Говорят, в этой школе будут даже психологи, чтобы детям приезжих было уютно. А моему сыну кто поможет? У нас в классе 30 человек, учительница одна, и она на всех орёт от усталости. Слёзы душат, когда представляю, как он с тетрадкой сидит, а рядом — школа, где всё для других. Я вспомнил, как он мне недавно сказал: «Пап, я хочу быть инженером, как ты». А теперь что, его место займут те,
кто с диаспорой дружит?

Профессор и его слова: слёзы правды

Профессор Александр Ч. ещё масла в огонь подлил, и я с ним, мужики, до слёз согласен. «Запад развалился из-за этого!» — говорит он, и я вижу перед глазами эти анклавы, о которых он талдычит. Там, за бугром, школы уже не школы, а базары какие-то: дети не учатся, а традиции свои хранят, как сокровища. «Зачем нам это?» — кричит он, и я с ним плачу, потому
что не понимаю, кто додумался до такой беды.
Он вспомнил, как в Европе целые районы стали чужими: там свои законы, свои праздники, свои улицы. Слёзы на глазах, когда думаю: неужели и Пермь теперь так будет? Я представил, как мой сын идёт по улице, а вокруг — другой мир, где он чужак. Профессор говорит: «Это не адаптация, это развал!» — и я с ним, мужики, до дрожи, потому что вижу,
как всё рушится.

Детали, что рвут душу: слёзы и абсурд

Пока я читал, в голове картинки одна страшнее другой. Говорят, в этой школе уже наняли учителей, что сами из тех краёв — чтобы детям было «комфортно». Слёзы текут, когда думаю: а где русские учителя для наших детей? В классах по 40 человек, учебников не хватает, а тут — целая школа для «традиций». По слухам, там даже столовую переделают: вместо котлет — плов и лепёшки, чтобы детям приезжих было как дома.

Один знакомый написал в чате: «Я мимо проходил, там уже флаги какие-то висят, не наши». Слёзы душат, мужики, когда представляю: школа,
где я учился, теперь чужая. А ещё говорят, что родителей русских детей даже не спросили — просто поставили перед фактом. Я вспомнил, как моя мама в очередь за учебниками стояла, чтобы я нормально учился,
а теперь — такое.
Я в шоке, мужики, до сих пор не верю, что это не сон. Слёзы на глазах, когда думаю: что дальше? Школа для диаспоры — это только начало?
И я сижу, смотрю на фотку сына, и сердце разрывается: где ему
теперь место в этом мире?