Предыдущая публикация
Кристина Маранчи, Двустороннее зеркало: Йозеф Стржиговский, Австрия и Армения
Часть 1
В 1918 году Йозеф Стржиговский завершил основополагающий труд по истории армянской архитектуры «Архитектура армян и Европа» (Die Baukunst der Armenier und Europa). Черпая сведения из материалов, собранных Торосом Тораманяном, Стржиговский провел огромное по масштабу сравнительное исследование, определив роль Армении в развитии архитектуры Византии, Ирана и Западной Европы.
Многие ученые отмечали спорность тезисов Стржиговского, в основном, из-за его вольностей по отношению к хронологии и откровенно расовой интерпретации архитектуры.
Гораздо меньше внимания было уделено причине особенного увлечения Стржиговского Арменией.
Почему этот выдающийся ученый, руководитель престижного Института истории искусств (Kunsthistorisches Institut) в Вене, решил потратить столько времени и энергии на книгу об искусстве малоизвестного уголка мира?
В своем исследовании я рассмотрю этот вопрос с учетом исторического контекста книги Die Baukunst в Европе и на Востоке. Я постараюсь доказать, что Стржиговского привлекли к средневековой Армении параллели с его собственным миром – Австрией времен Первой мировой войны.
Вначале нужно отметить особое положение Die Baukunst среди работ Стржиговского. Безусловно, эта работа крайне характерна для его новаторских подходов к истории искусств. Будучи современником множества открытий в археологии и истории искусств, Стржиговский проявлял большую активность, отличаясь талантом синтеза на основе переработки новых неожиданных данных – это очевидно из его плодотворных исследований по искусству Афганистана, Малой Азии, Сирии, Ирана и Центральной Азии.
Однако по многим причинам Die Baukunst может считаться шедевром Стржиговского. Во-первых, это самое обширное по охвату исследование в его плодотворной научной карьере. Это не только исследование искусства и архитектуры Армении, здесь детально обсуждены литургия, религия, памятные надписи и литературные источники.
Что еще более важно - Die Baukunst содержит уникальный сравнительный материал, широчайший по географическому и хронологическому охвату (от Константина Великого до эпохи барокко). Здесь также впервые представлена методическая схема Стржиговского, которую он впоследствии применял почти во всех своих трудах.
Созданное в середине научной карьеры Стржиговского исследование совмещает в себе черты как более ранних, так и более поздних. Оно глубоко детализировано, как обзорные «Алтай-Иран» (Altai-Iran, 1906)и «Амида» (Amida, 1910), и одновременно широко по охвату, как одна из последних работ ученого «Следы индо-германской религии» (Spuren des Indogermanischen Glaubens, 1936).
Объем составляет почти девятьсот страниц – гораздо больше, чем любой другой из его книг. Сам Стржиговский считал Die Baukunst одним из важнейших своих достижений, писал, что «впервые почувствовал себя на твердой почве», и часто ссылался на свою книгу в последующих работах.
Одна из причин такой уверенности, возможно, заключена в обилии текстуальных источников, с которым он ранее не сталкивался. Хотя Сюзанна Маршан (SuzanneMarchand) продемонстрировала, что он не придавал большое значение памятным надписям и предпочитал рассматривать архитектурные памятники (сами по себе), прежде это могло быть связано с недостатком свидетельств для подкрепления его аргументов.
Обнаружение в Армении ранних памятных надписей значительно облегчило Стржиговскому работу. Первая часть Die Baukunst фактически посвящена важнейшим из них и заканчивается интересным очерком «Недоверие к надписям» (Das Mistrauen gegen Inschriften), где он представляет доводы в пользу достоверности армянских надписей, изменяя таким образом своему обычному принципу игнорирования греко-римских текстуальных источников. Очевидно, отношение Стржиговского не было неизменным, но зависело от полезности источников для дела.
Изучая мотивы его интереса к Армении, мы найдем и более прагматическое объяснение. Торос Тораманян прибыл в Вену с большим количеством неопубликованных материалов.
Хотя археолог Николай Марр предложил ему опубликовать их в российских журналах, Тораманян предпочитал, чтобы они появились как единое целое, и Стржиговский убедил его, что Die Baukunst будет подходящим местом.
Для самого Стржиговского возможность выпустить в свет крупное исследование с уже подготовленными, но нигде не публиковавшимися фотографиями и графическими планами была слишком привлекательна, чтобы ею пренебречь.
Тораманян не получил реальной компенсации за свой материал, хотя Стржиговский заверил, что его имя появится в заголовке. В письме, датированном 4 мая 1914 года, Стржиговский пишет: «Я не хочу, чтобы она [книга] была монографией, пусть она будет совместной работой. Если вы обнаружите неизвестные мне сооружения, относящиеся ко времени до 1000 года, буду очень признателен за план, общий вид и другие детали.
Моя книга будет называться: «Армения как локус раннехристианских сводчатых сооружений.
Результаты экспедиции при поддержке министерства [министерства культов и образования] с использованием материала, собранного независимо от нее Торосом Тораманяном, создано при сотрудничестве Стржиговского, Лисициана и Глюка».
В какой-то момент перед публикацией книги Стржиговский изменил свое намерение. Исключив Тораманяна из титульного листа, он дал ей название «Die Baukunst der Armenier und Europa. Ergebnisse einer vom Kunsthistorischen Institute der Universität Wien 1913 Durchgeführten Forschungsreise, planmässig bearbeitet von Josef Strzygowski».
(На фото читатель может видеть титульный лист, где за приведенной Кристиной Маранчи фразой «Архитектура армян и Европа. Результаты экспедиции, проведенной в 1913 году институтом истории искусств Венского университета, планомерно обработанные Йозефом Стржиговским» следует текст «при использовании снимков архитектора Тороса Тораманяна.Сотрудничество: ассистент доктор Генрих Глюк и Леон Лисициан».
Таким образом, фамилии Тораманяна, Глюка и Лисициана присутствуют на титульном листе. Как титульный лист, так и «Предисловие» вряд ли дают основание упрекать Стржиговского в стремлении затушевать чей-то вклад. – Прим. ред.)
Однако он продолжал переписку с Тораманяном, обращаясь с просьбами о присылке дополнительных материалов по армянской архитектуре и новой информации о последних раскопках.
Исторический контекст интереса Стржиговского к Армении до сих пор остается неизученным. Теперь мы обратимся непосредственно к этой теме. Вначале исследуем его решение отделить армянскую архитектуру от архитектуры соседней Грузии.
Затем сравним политическую ситуацию того времени в Австрии и Армении – роль этого фактора в привлечении внимания Стржиговского к теме. Можно сказать, что в средневековой и современной Армении Стржиговский видел отражение ситуации в Австрии своего времени.
Продолжение следует….
«Анив», N4 (13), 2007 https://ar-vest.livejournal.com/32281.html
Следующая публикация
Комментарии 1