Предыдущая публикация
Клод Моне:
- Я буду рисовать даже слепым, как и Бетховен, который сочинял музыку, будучи абсолютно глухим...
К 1890 году в возрасте 50 лет Клод Моне, уже всемирно известный художник, перестроил старый жилой дом на ферме и нанял шесть садовников, чтобы ухаживать за цветами в саду. Он очень любил цветы, и его сад представлял великолепное зрелище: мы можем об этом судить по его многочисленным картинам. Кроме великолепия этого сада, Моне любил также рисовать стога сена за своим домом, передавая едва уловимые волнообразные движения света и цвета...
Моне подчёркивал:
"Я пытался сделать невозможное - нарисовать сам свет"...
Он нарисовал ещё несколько серий картин, включая полотна с изображением собора в Руане. Каждая картина передает игру света и теней в разное время суток: раннее утро, когда солнце ласково пробивается сквозь туман, обволакивающий шпили собора, и полдень, когда весь фасад утопает в солнечном свете.
Картина, на которой изображен полдень, должна бы отражать в несколько тысяч раз больше света по сравнению с той, где запечатлено раннее утро. Моне не смог бы передать этого на полотне, но ему это не было нужно. Наши органы зрения нечувствительны к общему уровню света на большом расстоянии. Моне понял другие особенности человеческого зрения: общий уровень света увеличивается, когда вместе с ним увеличивается различимый контраст - желтый и голубые цвета становятся более насыщенными, черный - чернее и белый - белее...
Пейзаж, который привлекал внимание художника более 25 лет, это его садик в Живерни, особенно кувшинки и мостик в японском стиле. Мостик на одной картине был нарисован в 1899 году, а на другой - двадцатью годами позже. Между ними, кажется, нет ничего общего. Эта разница между картинами объясняется очень печально. Можно увидеть не только разницу в цветах, но и менее отчетливые линии - несомненно, из-за рассеивания света, вызванного помутнением хрусталика глаза художника.
В 1912 году, когда Моне было 72 года, доктор в Париже поставил диагноз, звучавший как приговор: двусторонняя катаракта.
Так как катаракта прогрессировала, художник не мог больше рисовать при ярком свете или создавать картины с ярким фоном. Тем не менее он отказался от операции на хрусталике - из-за страха, что в результате его зрение ещё больше ухудшится, а цветовосприятие станет искаженным.
Несмотря на плохое зрение, Моне попытался осуществить мечту давних лет - создать огромные полотна, которыми было бы заполнено всё пространство внутри комнаты и на которых были бы изображены вода и цветы во всём их неуловимом блеске. Однако он не мог больше различать многие цвета своих красок, и в своем выборе цвета полагался на название, которое читал на этикетке тюбика, а потом запоминал точное расположение тюбиков на палитре. Он понимал, что многие его картины были слишком темными, поэтому часть их он изрезал или уничтожил.
Однажды Моне сказал, что хотел бы родиться слепым, а потом прозреть, чтобы передавать на полотне свои впечатления, не находясь под влиянием прошлого опыта.
В 1922 году, в возрасте 82 лет, он, по существу, стал слепым на правый глаз и едва видел левым глазом. Тем не менее он говорил:
- Я буду рисовать даже слепым, как и Бетховен, который сочинял музыку, будучи абсолютно глухим...
Чтобы хоть как-то улучшить зрение хоть на несколько часов, он принимал специально прописанные лекарства, расширяющие зрачки. Моне практически не рисовал голубыми красками в этот период. Из-за сильной катаракты на его глаза падало малое количество света с короткой длиной волны, что делало невозможным отличить голубой цвет от черного. Компенсирующие процессы, поддерживающие восприятие цвета в старости, исчерпали себя.
Вскоре он уже не мог рисовать.
В эти годы Моне часто посещал его старый друг Жорж Клемансо, который достиг поста премьер-министра Франции. К началу 1917 года, когда первая мировая война близилась к концу, Моне согласился передать в дар Франции два больших панно из "Больших Декораций", чтобы отпраздновать прекращение военных действий. Однако Клемансо убедил его отдать в дар не два панно, а все, что Моне запланировал создать, - с условием, что для их размещения будет специально построен музей по плану самого Моне. Именно Клемансо уговорил Моне сделать операцию по удалению катаракты.
В течение 6 месяцев после удаления катаракты у Моне развилась вторичная катаракта. Однако художник обнаружил, что зрение улучшалось, если он закрывал один глаз, обычно левый. В тот период Моне жаловался, что, смотря левым глазом, пораженным катарактой, он видел всё в слишком желтых красках, в то время как, смотря прооперированным глазом, он видел мир в насыщенном голубом цвете. Некоторые картины были написаны то с одним закрытым глазом, то с другим. Разница между двумя видами поразительна.
В июле 1925 года, через три года после первого удаления катаракты, Моне заявил, что у него полностью восстановилось зрительное восприятие света: это произошло благодаря тому, что его органы зрения адаптировались к новым условиям. Он был в приподнятом настроении и полон энтузиазма. В 85 лет он снова стал рисовать и завершил не 19 обещанных картин, а 22.
К сожалению, Моне не суждено было увидеть эти картины в музее, о котором он мечтал. Художник умер незадолго до открытия музея, 5 декабря 1926 года. В последние минуты его жизни Клемансо был рядом с ним. Однажды Моне сказал Клемансо:
- Положи свою руку в мою и давай поможем друг другу увидеть вещи в лучшем свете...
Через два месяца после смерти Моне Клемансо открыл музей Оранжери, где были выставлены знаменитые "кувшинки" Моне, и помог людям увидеть мир в лучшем свете - глазами Моне...
С. Макарова, из журнала "Наука и жизнь".
1997г...
Следующая публикация
Нет комментариев